Читать книгу Оплот веры - Василий Григорьев - Страница 2

Осада Шелдона длилась уже почти четыре месяца. Орки лавиной вырвались из Нанхольма в первый месяц весны, одна тысяча тридцать третьего года. Первым на их пути оказался именно город амазонок. Они не спешили штурмовать, явно чего-то, выжидая. Возможно, желая измотать защитниц города, а уже затем легко взять крепость. Пока еще Шелдон держался, но запасы таяли с каждым днем, и становилось ясно, что орда рано или поздно дожмет город и амазонки сами отдадут его врагу.

Джет Каст, молодая рыжеволосая девушка, несла дозор на стене. Нервно кусая губы, амазонка всмотрелась вдаль, туда, где находился один из больших лагерей орды. Один за другим, на их стоянке, вспыхивали огоньки костров. Особого оживления заметно не было. Солнце клонилось к закату, вечерело. Орда устраивалась на очередную ночевку под стенами города.

Джет подтянула ремешок, опоясывающий надетую на ней легкую, скроенную по фигуре, оливкового цвета тунику. Скоро придется пробивать новые дырки в ремне, с тоской отметила амазонка. Узкая талия конечно хорошо для девушки, но не до такой же степени. Проклятый голод. С океана подул резкий, холодный ветер. Джет накинула на плечи небесно-голубой плащ с вышитым на нем гербом города. Стояла середина лета, но восточный ветер, как и всегда, все равно был неприятен, особенно это чувствовалось здесь на стене.

Восточный океан, вообще не был дружелюбным. Постоянные ураганы и штормовые ветра, гигантские волны, яростно накатывающие на утес, на котором был расположен город, так и норовили, своими нападками, вынудить амазонок уйти с насиженного места вглубь материка, но те не сдавались, и уходить не собирались. На этом месте был заложен город самими валькириями, прародительницами их народа, здесь им и жить.

Амазонка порылась в поясной сумке и к своей радости обнаружила там небольшой обломок сухаря. Отряхнув его от налипшего мусора, она поудобнее устроилась на стене и принялась за угощение. Последнее время Джет старалась избегать своего отражения в зеркале. Из дышащей жизнью, бодростью и энергией девушки она превратилась в усталую и инертную машину для несения караула. Город голодал, запасы провизии таяли с устрашающей скоростью. Вместо положенного обычного дневного рациона, амазонки получали лишь пятую часть. Про нормальный сон тоже пришлось позабыть. В режиме осады защитницы города спали не более пяти часов в день, всё остальное время, проводя на стене, и так продолжалось уже более ста дней.

Эти сто с лишним дней не прошли даром для Джет. Под глазами образовались неисчезающие даже после отдыха круги темно-серого цвета, щеки ввалились, обтянув скулы и челюсти. И без того большие, широко распахнутые, голубые глаза, казалось стали просто огромными и заполонили собой чуть ли не половину лица. Взгляд стал тупым и равнодушным. Единственно, что осталось неизменным, это ее пышные, по плечи, волосы огненно-красного оттенка. Цвет оставался всё таким же ярким и сочным, разве что прическа оказалась изрядно попорчена. Следить за этим теперь было некогда. За свою шевелюру Джет еще с детства закрепила за собой прозвище – "Рыжая".

Джет, как и все амазонки, рано взялась за оружие. С шести лет она начала обучаться владению клинком, а в шестнадцать уже записалась в регулярную армию, рассчитывая в этом найти свое призвание. К сожалению, вскоре она испытала первое разочарование. В ее подростковых представлениях, служба в армии казалась каким-то героическим и романтическим приключением, наполненном подвигами и яркими эмоциями. На деле все оказалось иначе. Служба оказалась рутиной: тренировки, муштра и несение караула все на той же стене и так до бесконечности, день за днем, год за годом. Для свободолюбивой Джет, армейский режим и неукоснительная исполнительность оказались тяжелой ношей, не раз и не два ей случалось получать выговоры, наказания и даже заключения под стражу.

Изредка, если удавалось попасть в охрану торгового каравана, разнообразие в службу вносили поездки в Роддон, городок к западу от Шелдона. В одной из таких поездок, Джет впервые столкнулась с тем, к чему стремилась изначально, поступая на службу. Караван атаковала шайка разбойников, и это наконец-то был настоящий бой, а не бесконечные тренировки у манекена. Вот он подвиг, вот она слава! Но, нет, и тут Рыжую тоже подстерегло разочарование. Хорошо обученные амазонки легко отбили нападение и обратили разбойников, тех, кому повезло выжить, в бегство. Сама Джет прикончила двоих противников и еще одного ранила. Все это она проделала механически, так как учили, и никакой эйфории от битвы не испытала, скорее наоборот. Убивать ей совсем не понравилось, и пока караван не вернулся обратно в Шелдон, пребывала в подавленном состоянии.

Однако шли годы, и Джет свыклась со службой, втянулась в монотонный ритм, отбросила свои девичьи мечтания, успокоила бунтарский дух, и заставила себя стать такой, как все. Она тренировалась как все, изучала теорию как все, несла караул так же как все, единственное, после того, первого для нее настоящего сражения, старалась как можно реже попадать в сопровождение караванов.

Рыжая догрызла сухарик. Желудок довольно, или наоборот недовольно, заурчал. Молодой организм, естественно не мог насытиться таким количеством пищи, наоборот только разыгрался аппетит.

– Терпи, – сама себе приказала амазонка. – Сейчас всем тяжело.

Солнце постепенно скатилось к Галлидиалю, эльфийскому лесу к северо-западу от Шелдона, а затем и вовсе скрылось за верхушками могучих деревьев. Джет прошлась по стене, вперед-назад отгоняя дремоту. Близилась смена караула.

– Тихо? – вместо приветствия, равнодушно спросила, пришедшая на смену Рыжей, амазонка.

– Тихо, – так же равнодушно отозвалась Джет.

Заступившая на пост девушка, всмотрелась в темноту и сердито пробурчала:

– У-у-у. Пожрали, наверное, и спать теперь укладываются. Сучье племя.

– Как думаешь, почему они не атакуют? – собирая вещи, поинтересовалась Джет. – Странно это.

– Ждут, когда мы все тут сами передохнем, – усмехнувшись, отозвалась сменщица.

– Странно это, – задумчиво, повторила Джет и побрела отдыхать.

И это было действительно более чем странно. Орки обладали буйным и неукротимым нравом, когда они видели врага, они стремились его тут же уничтожить. Стратегия и тактика, для орды были пустым звуком, они всегда шли напролом, врубаясь в ряды врага как лавина, а там будь что будет. Да, сейчас амазонки не стояли перед орками в чистом поле, а отсиживались за прочными каменными стенами города, но такая мелочь ни сейчас, ни когда-либо раньше не могла остановить орду. Когда на пути орчьего войска вставала какая-нибудь крепость, они тут же бросались на штурм, не считаясь с потерями, и так было на протяжении всей истории их народа. Сейчас же все было по-другому, и это было странным, и это беспокоило Джет, не понимавшую, почему орки бездействуют, на них это было совсем непохоже.

Беспокоило это не только рыжую амазонку. Эрика Золотые Ресницы, носящая гордый титул Валькирия, который присваивался всем командующим армией Шелдона, в память о прародительницах их народа, провела немало бессонных ночей силясь понять, почему орки ведут себя так странно. Эрика, как никто другой понимала, что город обречен, обречен в любом случае. Выстоять против многотысячной орды не получится ни при каком раскладе. Они либо все погибнут от голода в этой каменной ловушке, либо, открыв ворота, выйдут на битву против врага и все погибнут под стенами города. Они все погибнут даже при штурме, но так хотя бы удастся подороже продать свои жизни. И неоткуда ждать помощи, прошло уже три месяца, как враг держит в осаде город, если бы помощь могла прийти, то уже бы пришла. Нет, помощь не придет, рассчитывать нужно только на собственные силы. Эрика знала, что пора, уже пора выходить на битву, пока у амазонок еще остались силы держать в руках оружие, пока голод окончательно не доконал их. Возможно, нужно было это сделать даже раньше, но день за днем она откладывала решение о принятии генерального сражения под стенами города, все еще надеясь, на какое-нибудь неожиданное подкрепление, или, в крайнем случае, что орда пойдет на приступ городских стен. Но идти на штурм орда, похоже, не собиралась.

Джет, рыжеволосая амазонка, устало шагала по улицам, час был поздний, и в городе было пусто, в окружающей тишине она слышала лишь стук собственных каблуков о мостовую. Ночь была теплая, самая середина лета как-никак. В такую ночь, когда на смену дневному палящему солнцу, приходит спасительная вечерняя прохлада, всегда приятно прогуляться по спящему городу…, если бы не война.

Навстречу Рыжей, скрипя колесами, по мостовой катила телега, запряженная парой, обессилевших от голода, лошадей. Голодали все, тяжело было не только людям.

Джет посторонилась, пропуская телегу. Возница чуть заметно кивнул амазонке, не проронив ни слова. Рыжая кивнула в ответ. На повозке лежали четыре тела, пожилая женщина, две девочки подростка, и совсем маленькое тельце ребенка, Джет проглотила комок, подкатившийся к горлу. Смерть собирала свою жатву. Каждую ночь служители храма Саргоса колесили по городу, собирая тела умерших от голода и болезней.

Некоторое время Рыжая печально смотрела вслед повозке. Воинственные амазонки не страшились смерти, они всегда были готовы ее принять, принять в бою, сражаясь, но чтоб вот так…, чтобы дети… Глаза сами собой наполнились слезами, Джет смахнула их рукавом и поплелась дальше, до казарм оставалось пару кварталов.

Рыжая имела и собственный домик в городе, оставшийся ей от матери, которая умерла прошлой осенью, но бывала она там довольно редко, а с момента начала осады и вовсе ни разу. Джет сильно переживала смерть матери и все еще не смирилась с этой тяжелой утратой. Дома ей все напоминало о маме и о тех счастливых годах, что они провели вместе в этом жилище, находится там, теперь ей было слишком тягостно.

Едва голова Джет коснулась подушки, она тут же провалилась в сон. Накопленная усталость провоцировала мгновенное засыпание в любом подходящем для этого положении. Спать сидя уже давно казалось нормальным, кое-кто умудрялся спать даже стоя, достаточно было лишь на что-нибудь облокотиться. То ли в шутку, то ли нет, поговаривали и о таких, кто умудрялся засыпать на ходу. Ну а уж лежа, как все нормальные люди, пусть и на жестком казарменном матрасе, поспать было одно удовольствие.

– Каст!

Рыжая почувствовала, что кто-то трясет ее за плечо.

– Каст! Черт возьми!

– Уже? – амазонка с трудом разлепила глаза и зевнула. – Я только прилегла.

Над кроватью Джет склонилась дежурная по казарме, продолжавшая трясти ее, не давая Рыжей снова уснуть.

– Бегом к капитану! Свирепая хочет тебя видеть.

Джет заставила себя подняться. Капитан Ингрид Свирепая, не просто так получила свое прозвище, среди воинов она была известна своей жесткостью, а порой и жестокостью. Лучше не заставлять ее ждать.

Ингрид Свирепой не особо везло в азартные игры, она регулярно проигрывала все свое жалование, но игра была ее страстью, от которой она не могла отказаться. В маленькой коморке, где Джет обнаружила своего капитана в компании еще нескольких офицеров, играли в кости.

– А, Каст, – взглянув на втиснувшуюся в комнатку Джет, кивнула головой Ингрид. – Явилась.

Отношения капитана и рыжей амазонки не сложились с самого начала, с самого первого дня. Джет, привыкла понимать, что и зачем она делает, видеть разумность поставленной задачи, а в армии этого не любили. Командирам не нравилось когда им задают вопросы, а Джет задавала. Рядовые бойцы не должны обсуждать приказы, они должны выполнять их, и максимально быстро, а думать за них будут старшие по званию. Джет же, как любой разумный человек, только-только попавший в войска, все еще пыталась думать, еще не поняв сути армейской службы.

В первый же день своей службы в армии, Рыжая засыпала Ингрид Свирепую, тогда еще офицера-десятника, кучей вопросов, относительно выданного командиром приказа. И все бы ничего, но не получив ответов, Джет тут же заявила, что Ингрид попросту не знает, зачем и для чего этот приказ должен быть исполнен. Отчасти она была права, офицеры-десятники, да и капитаны-сотники, сами обычно получали приказы от высшего командования без пояснений, но говорить об этом в глаза командиру, да еще и при свидетелях, наверное, не стоило. Незачем было наживать себе врага, собственного командира, с первых же дней службы и на долгие годы вперед. Но как вышло так вышло и первые годы службы, стараниями Ингрид, дались Рыжей очень нелегко, но когда Свирепую повысили в звании и она стала капитаном, командиром сотни, все понемногу наладилось. К тому времени и сама Джет уже вникнув в армейскую службу, перестала лезть на рожон, пререкаться и вызывать недовольство офицеров. Однако неприязнь, между ней и Ингрид, осталась, благо пересекались они теперь значительно реже.

– Капитан! – Рыжая крестом сложила руки на груди, изобразив подобие армейского приветствия амазонок. – Вы хотели меня видеть?

– Век бы тебя не видеть Каст, – капитан метнула колючий взгляд на Джет и усмехнулась, но беззлобно.

Сегодня Свирепой везло, она выиграла несколько довольно крупных банков и сейчас пребывала в благодушном настроении.

– Сколько ты уже на службе? – отхлебнув браги из кувшина, спросила капитан у Рыжей. – Лет десять?

– Одиннадцать, – поправила ее Джет.

– Отлично! – кивнула Ингрид Свирепая. – Возьмешь с собой троих первогодок, пойдешь старшей. Жрицам в храме требуется помощь.

– Что? – изумилась Джет. – В храм? Почему я? Какого рода помощь?

Капитан поморщилась, слишком много вопросов, но все-таки ответила:

– Вероятно, мертвяков по городу собирать.

– Нет! – Рыжую ошарашило это известие. – Вы не можете так поступить со мной. В любой день может начаться штурм. Я нужна здесь, а не в храме.

– Что! Ты опять за старое!? Хватит пререкаться! – начиная выходить из себя, рявкнула Ингрид. – Это приказ Рыжая! Чтоб на рассвете, ты и еще трое бойцов, были в храме. Бегом выполнять!

Джет выскочила из коморки, сердито хлопнув дверью. Это было несправедливо, капитан из-за личной неприязни к ней, просто избавлялась от Рыжей, отсылая ее в услужение храму, подальше с глаз. Да, нести караул на стене, постоянно недосыпая и недоедая, было тем еще развлечением, но собирать умерших по городу, такого и врагу не пожелаешь.

Джет готова была расплакаться от жалости к самой себе, так ей не хотелось выполнять приказ капитана, но она сдержалась, заставив себя разозлиться и подавив не красящие воина эмоции, гневом.

– В храм, значит в храм, – сердито пробурчала Рыжая и отправилась в казарму, до утра еще можно было немного поспать.

Шелдон, город заложенный валькириями на утесе Восточных Ветров, был хорошо укрепленной крепостью. Амазонки, жившие здесь, во все времена отличались своей воинственностью и строили его по всем правилам военной твердыни. Весь город окружала высокая, двенадцатиметровая стена, сложенная из белого камня и усыпанная множеством башенок. Из этих башенок лучницы могли осыпать осаждавших стрелами, а узкие окна бойниц, делали их практически неуязвимыми для ответных выстрелов. Толщина стены составляла не менее четырех метров, а мощный парапет надежно прикрывал солдат. В город можно было попасть только одним единственным способом, через главный вход, запиравшийся в случае угрозы, двумя воротами. Дубовые, окованные железом, тяжелые ворота, способны были выдержать не один десяток ударов тарана. Пространство под стеной между воротами, было оборудовано потолочными люками, откуда сверху со стены было очень удобно лить кипящее масло на головы, толпящимся перед внутренними воротами, врагам.

Все постройки внутри города, так же выполненные из белого камня, имели на крышах башенки с бойницами, и каждая из них представляла собой небольшую самостоятельную крепость. Улицы города, два пересекающих друг друга, под прямым углом, бульвара, вымощенные булыжником, создавали основу улиц, два проспекта, разграничивающих весь город на четыре равных части, две из которых контролировали жрицы храма, а две другие воительницы-амазонки. Город был спроектирован предельно просто и без излишних хитросплетений, свойственных древним городам, воздвигнутым во времена второй эпохи. Улицы опоясывали город кругами, от гигантского кольца, идущего вдоль все городской стены, до самого маленького в центре города. В самом сердце этих кольцевых улиц находился величественный храм, воздвигнутый амазонками в честь бога Саргоса, древнего духа воздуха, еще одна неприступная цитадель, возвышающаяся над всем городом.

Джет Каст тоскливо подпирала колонну храма, чуть в стороне от главного входа, сонно щурясь на восходящее солнце. Неподалеку, еще три девушки амазонки весело щебетали, обсуждая, что им может сулить этот временный перевод под юрисдикцию жриц. Все они пошли с Джет добровольно. Рыжая взяла с собой тех, кто сам выразил желание. Одну из них она даже немного знала. Восемнадцатилетняя черноволосая Хильда, обладала строгими чертами лица, прямым, чуть длинноватым носом, и очень длинными ресницами, обрамлявшими карие глаза. Она служила в армии уже второй год. Хильда частенько оставалась дежурной по казарме, и не раз будила Рыжую, когда той нужно было заступать в караул на стену. Двух других девушек Джет видела можно сказать впервые, они только недавно поступили на службу. Жили первогодки в другом крыле казармы и почти не пересекались с опытными воительницами. Самая низкорослая и, по-видимому, самая юная, из девушек, постоянно смеясь, шмыгала своим вздернутым носом и встряхивала двумя жиденькими косичками. Она была круглолицей, с большими голубыми, как и у самой Джет, глазами. Голубой цвет глаз был самым распространенным среди амазонок Шелдона. Третья девушка, всеми чертами лица походила на предыдущую, лишь коса ее была аккуратно уложена вокруг головы, да ростом она была чуть повыше. Это были сестры, старшую звали Астрид, ей было, как и Хильде восемнадцать лет, а младшую Ирма, она была моложе сестры на два года. Для них, всех троих, недавно поступивших на службу и ничего кроме тренировок пока не видевших, этот приказ о переводе в храм, был настоящим серьезным заданием.

Джет считала иначе. Являясь старшей в этой группе, она была абсолютно уверена, что ничего хорошего от этого перевода ждать не стоит. От них четверых, просто избавились за ненужностью, фактически сослав их в услужение храму. Впрочем, вчерашняя жалость к себе, гнев и обида на судьбу злодейку, уже отступили, на смену им пришло равнодушие. Хотелось есть и спать, остальное Рыжую пока не особенно волновало.

Из храма вышли две послушницы и направились к амазонкам. Те указали им на Джет, как на старшую группы. Рыжая отлипла от колонны, поправила ремень и плащ и шагнула навстречу повернувшимся к ней послушницам.

– Аини! – лицо Джет расплылось в искренней улыбке.

– Джет! – одна из послушниц откинула с головы капюшон и шагнула навстречу.

В детстве Аини и Джет жили по соседству, и детьми часто играли вместе на улице. Тогда они были очень близки, и считали друг друга лучшими подругами. Но затем их пути разошлись, Джет пошла в армию, Аини, же выбрала путь храмовой послушницы. Начиная с того момента виделись они все реже и постепенно отдалились друг от друга. Девушки не стремились поддерживать отношений, им, по сути, и поговорить то сейчас было не о чем, кроме, как вспомнить детство, но все-таки они сохранили теплые дружественные чувства друг к другу.

Аини была на голову ниже даже невысокой Джет, и была послушница такой хрупкой и тоненькой, что казалось любой порыв ветра, может свалить ее с ног и унести, как сухой осенний лист, вдаль за горизонт. Даже просторное одеяние служительницы храма, не могло хоть как-то увеличить ее фигуру, придав объемности, такой маленькой и невзрачной она была. Стоящие сейчас за ее спиной амазонки, девочки-подростки и то выглядели более рослыми и казались взрослее. Взгляд Аини всегда был печальным, а губы поджаты, потому у нее всегда был такой вид, будто ее только что, кто-то обидел, и она вот-вот разрыдается.

– Здравствуй Джет, – Аини семенящим шагом приблизилась к амазонке.

– Привет подруга, – Рыжая притянула к себе послушницу, крепко обняв ее.

Воительницы и послушницы храма жили, обычно не соприкасаясь друг с другом. Воительницы имели свою правительницу носившую титул Валькирия, послушницы подчинялись верховной жрице – Немезиде. Эти две касты, в городе амазонок, считались равноправными, и каждая занималась своими делами, не вмешиваясь в дела другой касты. Они были настолько не похожи, что в реальности не имели совершенно ничего общего, и жили самостоятельно, параллельно, не мешая друг другу, и не ища друг у друга поддержки.

Джет со своей группой находились в одной из внутренних комнат древнего храма, куда их привели послушницы. Рыжая с интересом разглядывала все, что ее окружало. Крайне редко, кому из непосвященных удавалось оказаться внутри владений верховной жрицы. В комнате, где находилась Джет, полы были устланы мягкими ворсистыми коврами, а стены оббиты красным бархатом, под куполообразным потолком сгустилась тьма. На стенах висело множество факелов, но зажжен был всего один. В комнате царил полумрак, казалось скрывавший в себе, какую-то тайну. На стенах были вывешены полотнища, руки неизвестных мастеров древности, на которых неизвестные воительницы сражались с неизвестными и невообразимыми чудовищами. Из мебели, в комнате находился только резной стол из красного дерева, так же как и стены, оббитый бархатом. На столе стояли какие-то непонятные, для амазонки, приспособления, назначение которых, видимо было известно только жрицам храма.

За спиной скрипнула дверь. Джет обернулась. В комнату, в сопровождении двух младших жриц, вошла сама Немезида.

Рыжая уже однажды видела верховную жрицу. Было это давно, еще в детстве. Тогда она ей запомнилась, как женщина бесстрастная, с жестким лицом и холодными глазами, от взгляда которой у Джет тогда пробежал холодок по коже, и захотелось сразу куда-нибудь спрятаться. Сейчас от той властной и холодной правительницы не осталось и следа. Это была немного осунувшаяся, заметно постаревшая и усталая женщина. Возможно, события последних месяцев наложили на ее лицо и фигуру свой отпечаток.

– Я надеялась, что Валькирия пришлет своих лучших воинов, – оглядев амазонок, печально вздохнула верховная жрица, ни к кому персонально не обращаясь.

– Мы и есть лучшие, – Джет и бровью не повела, замечание высказанное Немезидой, касательно ее отряда, ее будто и не задело.

Верховная жрица внимательно осмотрела дерзкую амазонку, заговорившую с ней.

– Приветствую тебя Джет Каст, – после паузы холодно произнесла служительница храма.

Рыжая в ответ почтительно склонила голову. То, что Немезида знает, как ее зовут, она оставила без внимания. Ни ледяной тон, ни холодный взгляд, сейчас не производили такого впечатления на нее, как в детстве. Амазонка не испытывала трепета перед верховной жрицей, не было и страха. Перед ней стояла пожилая уставшая женщина, чем-то напомнившая ей собственную мать, с морщинками в уголках глаз, темными кругами под ними, резко очерченными скулами и сухими потрескавшимися губами. Глаза все еще сохраняли свой холодный блеск, но, то была лишь бледная тень былого величия. Джет поймала себя на мысли, что она не испытывает никакого почтения и тем более слепого поклонения к Немезиде, лишь немного уважения.

– Ты стала взрослой Джет. Сейчас ты очень напоминаешь свою мать, даже, несмотря на то, что ты выбрала для себя другой жизненный путь, – уже мягче, продолжила жрица.

Зелия Каст, мать Джет, была жрицей храма. Прошлой осенью ее поразила неизвестная болезнь, быстро забирающая ее жизненные силы. Несмотря на все старания служительниц храма, пытавшихся излечить Зелию, она умерла.

Рыжая, чуть склонив голову набок, внимательно слушала верховную жрицу, ожидая, что последует далее. Суть задания амазонок в храме пока оставалась неясной.

Немезида, прежде чем продолжить, осмотрела всех присутствующих в комнате, подолгу задерживая взгляд на каждом.

– Древняя реликвия нашего народа! – произнесла верховная жрица, снимая с головы золотой обруч с вплавленными в него темно-зелеными камнями, который она носила, как корону. – Нефритовая диадема Валькирий!

В свете факелов, идеально отшлифованные камни, играли бликами, причудливо переливаясь и сверкая. Джет, как и остальные амазонки, невольно залюбовалась.

Следующие слова, произнесенные Немезидой, прозвучали, как гром среди ясного неба и заставили вздрогнуть рыжую амазонку.

– Завтра на рассвете городские ворота рухнут. Состоится решающая битва с ордой, в которой нам не победить. Город падет.

В воздухе повисла тягостная и гнетущая тишина. Первой, все еще потрясенная, нарушила молчание Джет.

Рыжая нервно прикусила гуду и забормотала, сначала тихонько, но постепенно все громче:

– Нужно готовиться к битве. Мне нужно в казарму. Я должна быть там. Нужно готовиться к битве....

– Город уже не спасти. Шелдон обречен. Нам не сдержать врага и помощи ждать неоткуда, – холодно промолвила Немезида. – Но нашу реликвию мы спасти обязаны. В диадеме заключена сила самих валькирий, и она не должна достаться врагу. Реликвия покинет город, и вынести ее отсюда предстоит именно вам.

Верховная жрица снова оглядела всех собравшихся, вглядываясь в их лица. Многое она прочитала по ним, растерянность, нерешительность, тоска, гнев, разные чувства от полученного известия испытали амазонки и послушницы стоящие перед ней, не было только страха. И снова первой тишину нарушила рыжая амазонка Джет.

– Покинуть город? В такое время? – в голосе Рыжей звучал вызов. – Оставить своих друзей сражаться, а самим бежать? Нет! Я возвращаюсь в казарму. Я лучше погибну с остальными, сражаясь, как настоящая амазонка. Умру, но враг дорого заплатит за это своими жизнями.

Жрица восприняла возмущение Джет, совершенно спокойно, и казалась, не заметила вспышки гнева в глазах амазонки.

– Да, ты можешь остаться, – спокойно ответила она. – Это твое право. Это право каждого. Но в таком случае мне даже не нужно использовать свои способности, чтоб заглянуть в будущее. – Немезида взяла паузу и прошлась по комнате. – Город падет. Враг войдет в Шелдон. Ты погибнешь сражаясь, как того и желаешь. Мы все погибнем. Тьма охватит город. Народ гордых амазонок исчезнет навсегда с карты материка. Орки двинутся дальше. Кто будет следующим? Роддон? Племена кочевников? Читухан? Чума расползется по материку, но нас это уже касаться не будет, наш народ останется уже только в летописях. Но если наша реликвия, если нефритовая диадема, будет спасена, если она не достанется врагу, наш народ не будет забыт. Мы восстанем из пепла и над городом, над новым городом снова будут реять небесно-голубые флаги.

– Но почему мы? – Джет немного остыла, она растерянно осмотрела свой отряд из амазонок, девочек-подростков, как бы ища у них поддержки.

– Не я выбирала вас, – усмехнулась Немезида. – На вашем месте легко могли оказаться другие. Возможно это воля случая, а возможно таков выбор богов и не нам с ними спорить.

– Но ведь я…, мы еще можем отказаться, правда? – осторожно спросила Рыжая, хотя уже прекрасно понимала, что это не так. Она понимала, что верховная жрица права во всем. Что миссия по спасению реликвию важнее, битвы которая, скорее всего, будет проиграна, но смирится с этим, было непросто.

– Правда. Ты можешь отказаться, – Немезида, подошла к Джет вплотную и заглянула ей в глаза. – Но думаю, ты понимаешь, что выбора у тебя нет. Тебе кажется, что ты предаешь нас, спасаясь сама, но это не так. Придет время, и ты сама поймешь это. Оставшись в живых, ты принесешь гораздо больше пользы нашему народу, нежели бесславно погибнув здесь в Шелдоне, но решать, разумеется, только тебе, заставить тебя покинуть город я не могу. Доверься своим чувствам девочка.

И снова, в который уже раз, в комнате повисла тишина. Джет отчетливо слышала дыхание всех присутствующих. Тяжелое дыхание Немезиды, судорожное пыхтение одной из сопровождающих ее жриц, частое прерывистое другой, легкое трепетание Аини, притаившейся в полумраке комнаты, ровное дыхание девочек из своего отряда. Джет долго вглядывалась в лицо верховной жрицы, затем быстро пробежалась по лицам остальных, немного задержав взгляд на Аини, Рыжей даже почудилось, что та ей едва заметно кивнула, затем снова остановилась на лице верховной:

– Что мы должны делать?

– Ваша судьба поведет вас, – облегченно, как показалось Джет, улыбнулась жрица. – И первый, самый трудный шаг уже сделан.

Рыжая снова взглянула в лицо Верховной жрицы, сейчас с него спало напряжение, холодный блеск в глазах погас и Рыжая только сейчас, как следует, разглядела, как же она на самом деле стара. Сколько сил она потратила за свою долгую жизнь, и Джет страстно захотелось осуществить ее надежды. Хотя она пока не понимала как, но она решила, что они должны сделать все возможное, чтоб оправдать ее доверие.

– Аини, подойди ко мне, – приказала Немезида.

Маленькая послушница, семенящими шажками легко выскользнула из тени и приблизилась к Верховной жрице.

– Аини! Тебя я назначаю хранителем! – торжественно произнесла Немезида, обратившись к послушнице, и протянула ей нефритовую диадему.

Джет удивленно вскинула бровь. А ее давняя подруга оказывается, не так проста, как казалось. В храме, несомненно, можно было отыскать, как казалось амазонке, и более подходящие кандидатуры для этой миссии, например, жрицы высших рангов, более могущественные и мудрые, нежели простая послушница.

Сама же Аини. павшим на нее выбором, кажется, не была удивлена вовсе, либо очень хорошо это скрыла. Приняв, из рук Верховной жрицы, диадему, она опустила глаза, и склонилась в молчаливом поклоне.

– Под храмом проложен древний потайной ход, – Немезида, обвела взглядом амазонок, – на рассвете, вы покинете город. Реликвия не должна попасть в руки врагов. Защищайте хранителя и, да пребудет с вами Саргос.

Аини и Джет сидели за трапезным столом храма Саргоса и ужинали. Впрочем, ужином это было сложно назвать, аппетита ни у той, ни у другой не было. Остаток дня и ночь Немезида велела амазонкам провести в храме, не позволив даже выйти в город, попрощаться с родными и друзьями. К чему нужна такая таинственность Рыжая не понимала, но ее это и не беспокоило, родных, после смерти матери в городе у нее не осталось, да и друзей, с кем захотелось бы попрощаться, не было.

Джет, глубоко задумавшись, мрачно ковыряла в своей тарелке ножом кусок телятины. Аини устремив взгляд в одну точку, машинально жевала кусочек черного хлеба. Девочки-амазонки из отряда Рыжей, уже разбрелись по кельям, выделенным им жрицами, отправившись отдыхать. Снаряжение, которое могло им понадобиться в походе, уже было собрано, в кладовых храма, нашлось все необходимое.

Рыжую амазонку терзали сомнения, имела ли она право соглашаться на предложение Немезиды, и покинуть завтра город. Завтрашний день грозил стать самым черным днем в истории города. Завтра все женщины и девушки, амазонки и жрицы стеной встанут на защиту Шелдона и вступят в неравный бой с вражеской ордой. Немногие переживут ту битву, чтоб предсказать исход сражения, как сказала Немезида, не нужно быть пророком, город действительно обречен. А с ним обречены и все его жители.

Так имеет ли право, она Джет Каст, в такую тяжелую для родного города минуту, покидать его? Да, миссия по спасению древней реликвии, несомненно, важна, но как понять, насколько она важна? И что важнее и правильнее, спасать нефритовую диадему, спасаясь самой или защищать город вместе со всеми до последней капли крови и погибнуть, но погибнуть, как и полагается настоящей амазонке, в бою, с оружием в руках?

Как ни пыталась Джет убедить себя в важности миссии, по спасению нефритовой диадемы, ее душа пребывала в сомнениях. В лучшем случае покинуть город сейчас казалось слабостью, в худшем предательством.

– Что такого важного в этой проклятой диадеме? – Рыжая отшвырнула нож, нарушив затянувшееся молчание.

Некоторое время Аини, округлив глаза, удивленно смотрела на амазонку:

– Это же…, это же…, говорить так святотатство, Джет. Сила Саргоса....

– Да-да, – равнодушным тоном, перебила послушницу Рыжая. – В диадеме заключена сила Саргоса, которая станет подвластна лишь истинно верующему и тому подобные сказки, я и сама тысячу раз слышала. Какими силами конкретно она обладает? Как их использовать? И почему с помощью этой силы не защитить город? На кой черт она вообще нужна, если от нее нет никакого толка?

– Это не сказки Джет! В диадеме действительно заключена божественная сила, сила нашего бога – Саргоса, – глаза Аини покраснели, она вот-вот готова была расплакаться.

– Нашего Бога? – иронически рассмеялась Рыжая, тряхнув головой так, что вся копна ее огненных волос всколыхнулась. – Ты хотела сказать вашего Бога!

– Бог един, он один для всех нас, – попыталась возразить послушница.

– Где он был этот ваш Бог, когда умирала моя мать? – Джет встала из-за стола и отвернулась к окну. – А ведь она была жрицей этого самого бога. Всю жизнь отдала, поклоняясь ему. Почему он не защитил ее от болезни?

– У жриц Саргоса, – не сдавалась Аини, – считается, что боги забирают к себе наиболее преданных последовательниц. Твоя мать была одной из них. Боги забрали ее к себе, чтоб она могла в полной мере познать божественную сущность.

– Смерть, есть смерть, моя мать мертва и точка! – резко обернувшись, отрезала Джет, ее глаза гневно сверкнули. – У меня нет веры вашему богу…, мертвому богу, – горько усмехнулась Рыжая. – Вы поклоняетесь трупу, и я никогда не поверю ни ему, ни вам.

– Нет, боги не умирают, – умоляюще запротестовала послушница.

– Еще, как умирают, – с издевкой продолжала Рыжая. – Или ты забыла легенду о Фархейнской битве? Вашего бога насадил на клинок какой-то востроухий эльф, как обычного смертного. Саргос труп, и закончим на этом, все, слышать о нем ничего не желаю.

– Но боги не могут умереть, они всемогущи. Саргос был низвергнут в другую сферу, в один из низших миров, так гласит святое писание, – Аини уже почти рыдала, ее глаза увлажнились.

– Можешь верить во все, что угодно, – Рыжая смягчилась, заметив состояние подруги. – Это твое дело. Но на меня не рассчитывайте. Никто не сможет изменить мое сознание, в нем нет веры. В нем нет места вашим богам.

– Нашим богам, – всхлипнув, отозвалась послушница.

– Успокойся, – амазонка подошла и примирительно взяла послушницу за руку. – Я не хотела задеть твои чувства. Просто я, наверное, многого не понимаю.

– Все равно, говорить так нехорошо, это святыня нашего народа. Я знаю твое отношение к богам и к Саргосу в частности, но прошу тебя, воздержись от столь резких слов, тем более в храме, воздвигнутом в его честь. Не гневи богов Джет, – вздохнув, проговорила Аини. – Что же касается твоих вопросов, то на них у меня нет ответов. Я всего лишь послушница, но боюсь, что ни жрицы, ни сама Немезида, не смогли бы найти ответы, на твои вопросы.

– Всего лишь послушница…, – задумчиво повторила, вслед за подругой, Рыжая. – Тогда почему ты?

– Что? – не поняла вопроса послушница.

– Почему именно ты? Почему тебя Немезида назначила хранителем диадемы?

– Я не знаю, – опустив глаза, вздохнула Аини.

– Странно это. В храме полно жриц, более подходящих на роль хранителя, нежели ты, – рыжая амазонка, в задумчивости, прошлась по комнате. – Ты ведь ничего не скрываешь от меня Аини?

– Нет! Нет! Что ты, Джет! – затараторила послушница. – Я действительно понятия не имею, почему она выбрала меня на эту роль. Но отказаться я не могу, у меня нет выбора.

– У меня кажется тоже, и мне это не нравится. Совсем не нравится.

Джет подошла к Аини и, присев на корточки перед ней, пристально посмотрела ей в глаза:

– Ладно, будем считать, что ты избранница твоего бога, поэтому именно тебе доверили быть хранителем, в этом твое предназначение. А мы с девчонками будем защищать и тебя и реликвию в этом походе, в этом будет наше предназначение, – Рыжая подмигнула послушнице и улыбнувшись скомандовала: – А теперь спать! Денек завтра предстоит не из простых.

Джет Каст сгорбившись, как старуха, сидела у камина и, склонившись к огню, пыталась согреться. Ночь, что странно, сегодня выдалась холодной. Амазонка смотрела на то, как в очаге пляшут языки пламени, пожирают сухую древесину и не думала ни о чем. Она устала сомневаться и размышлять о том, правильно ли она поступает, покидая город. Предает ли она, спасаясь сама с горсткой людей, тех, кому завтра на рассвете предстоит погибнуть в бою с завоевателями или нет. Сознание, не найдя ответов, само очистилось от ненужных вопросов. Когда придет время, она будет действовать, обо всем остальном она задумается позже, когда все закончится.

До рассвета оставалось еще пару часов. Джет услышала за спиной легкие шаги. Обернувшись, она увидела Аини:

– Не спится?

– Нет. Так и не смогла уснуть, – ответила послушница.

– Я тоже, – амазонка кивнула на свободный табурет, приглашая подругу присоединиться.

– Б-р-р-р! – поежилась Аини, присаживаясь к камину. – Холодно сегодня. Видно океан опять неспокоен.

– Он всегда неспокоен, – скривив губы, усмехнулась Джет. – Сколько помню себя, никогда ему покоя не было.

– Это точно, – согласилась Аини.

Некоторое время они, молча, сидели у камина и смотрели на огонь.

– Аини? – Джет поворошила кочергой угли и подкинула пару поленьев в огонь. – А ты помнишь Толстую Агату?

– Как же забыть? – тут же отозвалась послушница. – Никогда не забуду!

Толстая Агата, жила на той же улице что и Джет с матерью, через два дома от них. Свое прозвище она получила по вполне понятным причинам, дамой она была довольно крупной и тучной. Все лето Агата, покидая город, рыскала по окраинам эльфийского леса Галлидиаля, собирая грибы и ягоды. Еще будучи детьми Аини и Джет, повадились пробираться к ней в амбар и лакомится ее запасами, солеными грибами и сладким вареньем. Не раз и не два они наведывались ночами в заветное хранилище и устраивали себе пир. Разумеется, Агата не могла не заметить пропаж. И когда однажды Джет с Аини снова прокрались к амбару соседки, они повстречались с ней лицом к лицу. Агата хотя и была тучной, но оказалась на удивление проворной. Как тигрица, выскочив из засады, она сграбастала обеих девочек, те даже пискнуть не успели, не то, что удрать.

Долго хозяйка амбара стращала подруг, придумывая для них самые жуткие наказания. То она собиралась бросить их в океан, на съедение морским чудовищам, то отвести в лес, привязать к дереву и оставить на съедение волкам, то продать оркам в рабство. Но, в конце концов, просто развела их по домам и сдала родителям. То, что красть нехорошо, в тот день девочки уяснили раз и навсегда.

– Ох, и влетело мне тогда от мамы, – улыбнулась Джет.

– И мне, – тихонько рассмеялась Аини.

– Да уж, грибочки объедение, в жизни таких больше не пробовала, – мечтательно закатив глаза, прошептала амазонка. – А варенье....

Облизнув губы, Джет проглотила слюну. Толстая Агата действительно была мастерицей по части готовки, даже сейчас воспоминания о вкусах ее блюд, вызывали аппетит. Пару минут девушки, застыв с благодушными улыбками на лицах, молчали, предаваясь воспоминаниям.

– Я видела ее недавно, – вдруг став серьезной, произнесла Джет.

Аини не понимая, к чему та клонит, поглядела на амазонку.

– Свернула в подворотню, сделав вид, что не заметила ее, – вздохнула Рыжая. – Завтра, когда откроются ворота, она пойдет в бой вместе со всеми....

– Никак не можешь смириться с тем, что нам придется покинуть Шелдон и остаться жить? – спросила Аини.

– Нет, – пожала плечами Джет. – Я готова. Сомнений не осталось. Просто грустно. Знала бы, что все так сложится, что я вижу Агату в последний раз, непременно подошла бы и заговорила с ней. Да и не только с ней. Мы часто не находим времени на тех, кто этого заслуживает, и вспоминаем о них, только тогда, когда становится уже слишком поздно.

Близился рассвет.

Джет дремала, но когда в комнату вошла Немезида, в сопровождении одной из жриц храма, мгновенно проснулась. Сон амазонки был чутким, годы армейской службы не прошли даром. Тамиру, пухленькую жрицу, Джет уже видела во время прошлого разговора с Немезидой, накануне вечером, та смешно семенила позади и едва-едва поспевала за Верховной жрицей. Джет изумили перемены в облике властительницы храма, теперь она опять выглядела такой, какой запомнилась ей по детским воспоминаниям. Властная и холодная, величественная и гордая, морщинки разгладились, спина и плечи распрямились, походка стала твердой и уверенной, глаза снова светились ледяным светом.

– Скорее, вам нужно уходить, – провозгласила она.

– Что случилось? – с тревогой спросила Джет, поднимаясь.

– В лагере орков царит оживление, – не глядя на нее, ответила верховная жрица. – Я чувствую приближение какого-то нового зла, еще более страшного, страшнее, чем когда-либо видели эти земли. Скоро они пойдут на приступ.

В груди у Джет как будто все сдавило тисками, стало трудно дышать. Сделав свой выбор, Рыжая много рассуждала о том, что же она, как старшая отряда, будет делать, когда придет время действовать, с чего начать, каким путем пойти. Но теперь ей не хотелось ничего делать, теперь она впала в апатию. Именно сейчас она с ужасом поняла, что покидая Шелдон, она покидает его навсегда. По крайней мере, тот Шелдон, которым она его знала, который был ее домом. В памяти всплывали лица друзей, знакомых, сослуживцев, совершенно незнакомых людей, с которыми она когда-либо встречалась просто на улицах, и лица которых почему-то врезались ей в память, что с ними со всеми теперь будет? В лучшем случае их ждет быстрая смерть, в худшем плен, страдания и мучения и как итог все та же смерть. Тут с улицы раздался страшный грохот, выведший Джет из оцепенения.

– Скорее. Стены рушатся. Идите за мной, – бесстрастно произнесла Немезида и величественно повернувшись, направилась к выходу. За ней поспешила Тамира. Джет, Аини и остальные амазонки двинулись следом.

Верховная жрица долго вела их по мрачным коридорам, тускло освещенным факелами, то поднимаясь на верхние уровни, то снова спускаясь вниз, в подземелья. Немезида следовала каким-то одной ей известным путем, даже Аини, служившая послушницей уже более пятнадцати лет, была в этой части храма впервые. Наконец они добрались до небольшого зала, в центре которого стоял трон из белого мрамора, больше в комнате ничего не было. Не было ни ковров на полах, ни гобеленов на стенах, никаких фресок или письмен, пол, стены, потолок, были совершенно гладкими, отшлифованные самим временем. Немезида привела их в самую древнюю часть храма, святая святых жриц Шелдона, тронный зал Саргоса.

Верховная жрица, прошептав короткую молитву, подошла к трону. Она вставила в небольшое углубление свой жезл, послышался скрежет, и вся платформа вместе с троном отодвинулась в сторону, открывая под собой ведущую вниз лестницу.

– Туннелем давно не пользовались, но будем надеяться, что время не разрушило его, – Немезида приняла из рук жрицы Тамиры пару факелов и протянула их амазонкам.

Рыжая заглянула в открывшийся проем, опустив факел, но его света хватило, чтоб осветить лишь небольшой участок, лестница уходила в темноту. Изнутри пахло сыростью и гнилью.

Джет первой ступила на каменные ступени. Аини и остальные амазонки последовали за ней. Осветив себе путь факелом и, сделав несколько шагов, она обернулась. Рыжая взглянула наверх, на Верховную жрицу. Маска непроницаемости снова сошла с ее лица, и она снова напомнила Джет, собственную мать, Рыжая подняла руку в знак прощания. В ответ Немезида тоже подняла руку и чуть слышно прошептала.

– Да пребудет с вами Саргос, – плита, скрывавшая потайной ход, начала медленно возвращаться в исходное состояние.

– Да пребудет с вами Саргос, – эхом за Немезидой повторила и Тамира, младшая жрица.

– Этого мне только не хватало, – пробурчала себе под нос Рыжая.

Когда плита с грохотом встала на свое место, отрезая им путь назад, темнота сразу же окутала девушек со всех сторон. Даже свет факелов был не в силах разогнать ее, освещая пространство лишь на несколько шагов вперед. Джет огляделась. Девочки-амазонки сгрудились за ней, они были полны решимости, как и сама Рыжая, когда пришло время действовать, не осталось места сомнениям. Свет факела выхватил бледное лицо Аини, послушница была напугана.

– Не бойся Аини, мы выберемся из этой чертовой западни. Обещаю, – Джет попыталась улыбнуться. Но улыбка вышла какая-то натянутая, неестественная, больше напоминавшая звериный оскал, отчего послушница, кажется, напугалась еще больше.

Освещая дорогу факелами, отряд осторожно начал спуск. Несмотря на годы, затхлость и сырость подземелья, лестница сохранилась в идеальном состоянии. Она довольно круто уходила вниз, поэтому спускаться приходилось медленно и аккуратно, придерживаясь свободной рукой за стену, в изобилии покрытой каким-то белым грибком. Спуск оказался недолгим, видимо туннель пролегал не слишком глубоко под землей. Амазонки и послушница ступили на ровный пол. Они оказались в небольшой комнатке, перед дубовой дверью, за которой начинался поземный туннель, ведущий прочь из города. Аини сняла с шеи цепочку, на которой висел ключ, доставшийся ей от Немезиды, и вставила его в замок. Механизм оказался в исправном состоянии и ключ легко повернулся, но когда она потянула дверь, та не двинулась с места.

– Джет, – позвала послушница. – Дверь не открывается.

– Вот проклятие! – выругалась Рыжая. – Не хватало еще застрять и сдохнуть в этой мышеловке.

Джет осмотрела дверь, подергала за ручку, та не шелохнулась. Рыжая кивнула остальным девушкам, предлагая присоединиться. Вчетвером амазонки ухватились за длинную дверную ручку. Поначалу казалось, что все бесполезно, дверь никак не реагировала на старания девушек, но они продолжали упорствовать и вскоре были вознаграждены, она немного сдвинулась. Джет уперлась ногой в стену, и дверь была вынуждена признать свое поражение, с грохотом распахнувшись.

– Идем. Нужно выбираться отсюда, – Джет шагнула в проем.

Амазонки двинулись за ней, следом засеменила Аини, замыкая шествие.

Отряд двигался по туннелю, который продолжал плавно уходить все глубже под землю. Здесь явно чувствовалось присутствие трудов человека, полы были выложены ровным белым камнем, а стены гладко отшлифованы. Двигаться было легко и вскоре девушки достигли небольшого зала, здесь туннель разветвлялся на три прохода. В небольшой нише в стене, был сделан аккуратный колодец, из которого бил родник. Сбросив со спины рюкзак и щит, Джет опустилась на колени и, склонив голову, жадно напилась из колодца. Передохнув несколько минут, девушки снова двинулись в путь. Они углубились в правый проход, двигаясь на северо-запад. Туннель должен был вывести их к эльфийскому лесу. Оттуда добравшись до Каридуина можно было сплавиться по его течению в Роддон, город фермеров и виноделов, минуя, таким образом, любые возможные патрули орков.

Пройдя несколько сотен шагов, они уперлись в глыбы земли и камня. Туннель был обрушен.

– Вот же гадость, какая! – разозлившись, Джет поддала ногой камень. – Если бы от вашего бога была бы хоть какая-то польза, то этот проклятый туннель не был бы обрушен.

Адресовалась эти тирада явно в сторону послушницы, но Аини никак не отреагировала, не желая снова вступать с Рыжей в перепалку.

Обвал видимо произошел уже очень и очень давно и со временем глыбы образовали монолитную преграду, разобрать завал не представлялось возможным. Даже если бы под рукой были инструменты, кирки и лопаты, еще неизвестно, сколько бы это заняло времени, которого не было, обрушение могло тянуться на десять-двадцать шагов, а может и на все сто, а то и двести. Отряд вернулся в зал с родником. Из двух оставшихся проходов Джет выбрала левый, похвалив себя за то, что перед отправлением расспросила жриц о том, куда ведут и остальные туннели. Средний проход, уходил глубоко под землю, и постепенно меняя направление, выводил к побережью океана. Левый же, выводил к нижнему течению Каридуина, недалеко от дороги, ведущей от Шелдона на Роддон. Местность там была довольно открытая, но приходилось рисковать, другого пути не было. Что по правому проходу, что по левому, дорога в любом случае вела их в Роддон, только изначальный вариант, был несколько безопаснее. А оттуда из города виноделов уже, по обстановке, двинуться либо в степи Хартинги и вероятно еще дальше в центральное королевство Ригон или же на запад в страну Дилля.

Двигаться по этому туннелю было гораздо сложнее, нежели по тому, по которому они шли вначале. Полы здесь не были обработаны. Часто попадались острые камни, о которые они запинались. Скорость передвижения заметно снизилась. Приблизительно через час они вышли в огромный подземный грот, раскинувшийся по площади на несколько миль. С потолка, словно огромные сосульки, свисали сталактиты, и с поднимавшимися им навстречу сталагмитами образовывали гигантские колонны. Большую часть пещеры занимало поземное озеро, воды которого казались мертвыми, настолько неподвижно оно было, ни перекатывающихся волн, ни плеска, ничего, полное спокойствие. Стены грота были покрыты каким-то грибком, источавшим тусклое свечение. Несколько минут амазонки и послушница, стояли неподвижно, пораженно разглядывая безмолвное великолепие, созданное, здесь глубоко под землей, силами природы. Насладившись видом, они двинулись вдоль берега озера, огибая его, где-то на той стороне, должен был быть выход на поверхность.

Отряд амазонок одолел уже добрую половину озера, когда в полной тишине, нарушаемой лишь звуком их шагов, вдруг послышалось какая-то посторонняя возня и шуршание. Джет выхватила клинок из ножен.

– Будьте начеку, неизвестно, что за твари могут обитать здесь, – шепнула она остальным.

Медленно, с оружием наготове, они стали продвигаться вперед. Звук не повторялся. Джет уже начала сомневаться, не показалось ли ей, и собиралась убрать оружие в ножны, как тут же совсем рядом раздался всплеск, и из озера что-то стремительно выбралось на берег. В свете факела Рыжая успела разглядеть существо, атаковавшее их, оно отдаленно напоминало обычного океанического краба, но было гораздо больше. Аини в ужасе шарахнулась в сторону, но не удержалась на скользких камнях и неуклюже грохнулась, издав приглушенный стон. Обитатель подземного озера кинулся к послушнице, Джет мгновенно атаковала. Клинок, описав широкую дугу, обрушилась на спину членистоногого. Выбив сноп искр, меч скользнул по панцирю гигантского краба, но не причинил тому видимого вреда.

От удара огромной клешни, который вполне мог бы стать смертельным, послушницу заслонила Хильда. Черноволосая амазонка, выставив щит, выросла между Аини и крабом и сумела заблокировать удар, но он был настолько мощным, что Хильда на несколько метров отлетела в сторону. Краб метнулся было к новой жертве, но тут уже подоспели остальные амазонки. Младшая из девушек, Ирма, предпочитавшая клинку и щиту, традиционному оружию амазонок, древковое оружие, низким ударом копья попыталась достать до конечностей краба. Тот, оказался довольно проворным и мгновенно метнулся в сторону, но тут же напоролся на клинок Астрид, которая отсекла ему одну из грудных ног. Краб взмахнул клешней, Астрид уклонилась. Лишенное привычного баланса из-за отсутствующей ноги, от инерции собственного удара, членистоногое, качнувшись, на секунду приоткрыло не защищённый панцирем живот. Мгновения хватило, чтоб клинок Джет вошел в его мягкую плоть по самую рукоять. Медленно осев, поджимая под себя ноги и клешни, краб попробовал укрыться под панцирем, но подоспевшая Хильда покончила с ним, щитом размозжив ему голову.

Дернувшись пару раз в рефлекторных конвульсиях, существо затихло. Рыжая подобрала факел и всмотрелась в воды мертвого озера, ожидая появления еще таких же существ, но все было спокойно. Она оглядела амазонок, никто не пострадал, затем повернулась к Аини и, протянув руку, помогла подняться:

– Как ты?

– Все хорошо, – ответила послушница, потирая ушибленную ногу. – Что это было?

– Хотела бы я знать, – разглядывая гигантского мертвого краба, отозвалась амазонка. Давайте-ка убираться отсюда пока не появились его сородичи, или еще кто пострашнее.

Едва они зашагали дальше, Рыжая заметила, что послушница прихрамывает на правую ногу.

– Ну-ка показывай, что у тебя там, – требовательно сказала Джет и, усадив подругу на большой валун, принялась разглядывать рану на ее ноге. Остальные амазонки, прикрыв их, выстроились полукругом с оружием наготове.

Падая, Аини сильно распорола бедро об острые камни. Рана была глубокой и из нее обильно, пульсирующими толчками шла кровь, ручейком стекая в сапог. Джет, промыла рану водой из фляги и туго забинтовала ногу послушницы.

– Идти сможешь? – мрачно спросила Рыжая. Рана ей не нравилась, по всей видимости, была задета бедренная вена, а это означало сильную потерю крови.

– Да, я постараюсь, – виновато оглядев амазонок, ответила Аини. – Простите, я наверно только мешаю вам в этом походе.

– Ничего, ничего, – успокоила послушницу Рыжая. – Если придется, я понесу тебя. Мы ведь подруги верно?

Теперь, они двигались, еще медленнее, часто отдыхая. Аини не могла идти подолгу, с каждым переходом она теряла все больше сил. Джет уже давно забрала у нее рюкзак, но послушнице все равно приходилось очень тяжело. Наконец они обогнули озеро и добрались до туннеля, ведущего к выходу на поверхность. Аини тяжело опустилась на большой валун.

– Я больше не могу, – тихо прошептала послушница.

– Мы почти у цели, – подбадривая подругу, проговорила Джет. – Я уже чувствую дуновение ветра, выход где-то рядом. Потерпи еще немного, прошу тебя.

Джет видела, как тяжело приходится их хрупкой спутнице, каждый шаг отдавался для нее, острой болью. Она уже находилась в полубессознательном состоянии из-за потери крови, которая продолжала сочиться из раны. Но времени терять было нельзя, нужно было выбираться из этого мертвого царства, ведь неизвестно какие еще опасности могли скрываться во тьме пещеры. Дав Аини немного отдышаться, амазонки поднялись для последнего броска к выходу.

– Последние усилие подруга. Пожалуйста. – Джет взяла крохотную ладонь послушницы в свою руку.

– Я не могу Джет, – еле слышно ответила Аини.

– Можешь, я помогу тебе, – уверенно заявила Рыжая. – Просто придерживайся за меня и мы, все вместе, выберемся отсюда.

Джет положила одну руку послушницы себе на плечо и легко подняла ее, поставив на ноги. Сунув ей в свободную руку факел, своей рукой амазонка обвила талию Аини, придерживая ее, и так они вместе заковыляли вперед по туннелю. Впереди шла Хильда, сзади отряд прикрывали сестры, Ирма и Астрид. Выход на поверхность шел в гору, и Джет приходилось довольно тяжело, но она терпела. Аини при поддержке Рыжей, тоже упрямо, стиснув зубы от боли, хромала вперед. Нога ее сильно распухла, а повязка наложенная амазонкой, вся уже насквозь пропиталась кровью.

– Осталось совсем немного Аини, взгляни, кажется, впереди уже виден свет, – приободрила послушницу Рыжая.

И действительно, через сотню шагов они добрались до почти засыпанного и заросшего кустарником выхода на поверхность. Не обращая внимания на царапины, получаемые от колючих кустов, и усталость, они продрались через заросли и вывалились наружу. Девушки оказались на опушке леса, но это был не эльфийский лес Галлидиаль, куда изначально стремились путешественницы, как если бы они шли по правому тоннелю, а Вартшир. Вартшир, тянулся с юга от холмов Граиля вдоль всего русла Каринея. А после слияния с Каридуином, в районе Роддона и дальше, вдоль всего нижнего течения реки и почти до самого океана.

Было еще темно, далеко на востоке над океаном всходило солнце. Там уже начинался новый день. Скоро он докатиться и сюда. Собрав последние силы, Джет, Аини и остальные девушки, дошли до первых деревьев и, укрывшись под сенью Вартшира, куда еще не проникли первые лучи солнца, без сил, повалились на траву.

Джет, тяжело дыша, приподнялась и посмотрела в ту сторону, где должен был находиться город амазонок. Яркое зарево освещало предрассветное небо, в том месте, а черные клубы дыма, возвещали о том, что город находится в огне.

Шелдон пал. Рыжая уткнулась лицом в траву и тихонько заплакала.