Читать книгу Источник зла - Василий Иванович Сахаров - Страница 9

Первый вопрос, который встал сразу, как только схлынула волна адреналина, был простым и незатейливым – как поступить с трупом Мишани? Сил у меня как не было, так и нет, не успел восстановиться. Лопаты в избе и во дворе, как и других сельских приспособ для рытья я не обнаружил, а ковырять грунт ножом слишком долго и утомительно. Поэтому я видел три основных варианта: сжечь тело вместе с домом, выкинуть его в озеро или бросить во дворе. Изба мне еще нужна, я собирался в ней задержаться. До озера больше трехсот метров, далековато, а Мишаня, несмотря на невысокий рост, оказался тяжелым. И, недолго думая, я вынул из мертвеца нож, подобрал свой пистолет и выволок тело во двор, бросил его возле стены и забросал ветками.

Вернувшись в избу, снова забаррикадировал дверной проем и начал перебирать трофеи, содержимое тайника. Склянки и банки, флаконы с непонятными жидкостями без маркировок и мешочки с травами – все это убирал в сторону. Меня интересовало другое: еда, документы, оружие или вещи, которые могут пригодиться в дороге. Кое-что отыскалось, и я приступил к инвентаризации.

Паспорт на имя Волоховой Марии Константиновны, уроженки населенного пункта Смолокуровка Томской области, 1945-го года рождения. С фотографии на меня смотрела красивая блондинка, возможно, мать Мишани или одна из его жертв.

Имеется серебряный нож, по форме напоминающий европейскую рыцарскую мизеркордию (длинный узкий стилет для добивания раненых). Клинок в причудливых узорах, грубоватых, но красивых. А рукоятка костяная и на ней несколько рун. Сначала я подумал, что скандинавских, но потом решил, что тюркских. Где Скандинавия, а где Сибирь? Руны здесь не редкость, но это орхоно-енисейская письменность. Для чего этот нож? Скорее всего, для борьбы с нечистой силой, а значит, он мне пригодится.

Еще нашлись чистые вещи: две пары кальсон, свитер, полушубок, шапка, шарф и камуфляжная кепка. Все не моего размера, но тряпки всегда можно распустить на лоскуты и как-то использовать.

Ну и в конце я попытался разобраться с листами бумаги, которые вытаскивал из тайника Мишаня. Они были раскиданы на шесть стопок, свернуты в трубочку и перетянуты веревочками. Каждый лист исписан мелким убористым почерком. Я просмотрел пару листов из одной стопки и пару из другой. После чего крепко призадумался.

Листы оказались личным дневником Марии Волоховой, как я и предполагал, матери Мишани. Она подтверждала слова своего сынули, что я оказался в пространстве между двумя мирами, и ведьма называла его, то Прослойкой, то Серой Линией, то Долинами Чистилища. Мне больше понравилось Чистилище. И если все так, как излагали ныне покойные Волоховы, я огреб проблему, разрешить которую очень и очень трудно.

Чтобы ознакомиться с дневником полностью, необходимо потратить весь день, сидеть и вдумчиво вчитываться в текст. А пока предварительные выводы неутешительны. Мир людей подчинен законам природы, а мир духов законам мистики. В Чистилище оба мира встречаются и здесь возможно все. В этом пространстве между мирами существуют злые и добрые духи, лешие, русалки, оборотни, потомки богов, люди, давно вымершие животные и различные мутанты. По размерам данное пространство не очень велико, ведьма упоминала, что оно тянется примерно на пятьсот километров в длину и триста в ширину, а потом обрыв, туман и материя творения, которая способна растворить все, чего коснется. Проходить из мира в мир можно, но необходима собственная колдовская сила и понимание, как ее применять. А если силы нет, то ключи, которые делают маги, шаманы, ведуны, чародеи и прочие люди с экстраординарными колдовскими способностями. Раньше их было много, а сейчас подобные люди редкость и каждый носитель магического дара очень ценился. Поэтому, когда Мария Волохова и ее сестра Катерина, добыв старую книгу своей прабабки с колдовскими заклятьями, попробовали их применить, в Чистилище их почуяли и подкинули сестрам ключ. Они его взяли, активировали и оказались здесь, в распоряжении нескольких абасов и парочки местных мутантов.

Впрочем, судьба Волоховых меня не интересовала. Главное – конкретика и знания про окружающий мир. Чем больше полезной информации узнаю, тем лучше. Но прежде, чем браться за полное прочтение дневников, стоило подкрепиться. А еды у Мишани в доме нет и вообще непонятно, где его логово. Понятно, что на острове, но надо выходить наружу и начинать поиск.

Честно говоря, покидать избу не хотелось. Она старенькая и вскоре может завалиться, стены не выдержат серьезного удара и от абаса, окажись он неподалеку, не защитят. Однако здесь, несмотря на труп Мишани за перегородкой из бревен, было спокойно. Строение казалось мне спасательной шлюпкой в огромном бушующем океане, а за забором меня могли поджидать неприятности. Вот только есть хотелось, спасу нет, слишком много энергии я уже потратил. И тут уже неважно, чего я хочу. Необходимо покинуть укрытие и я это сделал.

Со мной пистолет, гранаты и два ножа, обычный стальной и зачарованный серебряный. Боеприпасы для автомата оставил в избе. Пошел налегке и, покинув двор, осмотрелся. Островок у Мишани приличный. В диаметре метров семьсот. Вокруг него озерцо, а за ним болото, осока и узкие протоки. Вдоль островного берега низкий камыш, а на самом островке несколько сотен деревьев, как правило, голые сосны, которые своими верхушками-пиками смотрели не вверх, а в стороны, и несколько ручейков.

Для начала я вышел к воде и по часовой стрелке начал обход острова. Где-то чисто, пространство открытое, и я шел легко, а где-то заросли камыша, через который приходилось пробираться. И когда я уже почти завершил обход и подходил к тому месту, откуда его начал, произошла первая находка. В камышах обнаружилась небольшая деревянная лодка на двух человек. Рядом весло. А чуть дальше, под тремя деревьями, натянута рыбацкая сетка и тут же веревки, на которых сушилась красная рыба. Что за разновидность, не разобрался, я в этом не спец, но, скорее всего, горбуша.

«Вот это удача», – с радостью, подумал я, подошел к рыболовному стану Мишани и сразу схватил вяленую рыбину.

Жирная мякоть буквально таяла во рту. Первую горбушу съел без остатка, жадно запихивая куски мяса в рот, а вот со второй уже не торопился, ел спокойно и поглядывал по сторонам.

Судя по всему, Мишаня в избе не проживал, там нет никакой мебели, а печка давно не топилась. Но где-то же этот полукровка, как он сам себя называл, ютился. Надо искать, пока не наступила ночь. Наверняка, в его убежище найдется что-то интересное и нужное. Здесь хоть и не Земля, кстати, об этом мне приходилось себе постоянно напоминать, однако человек такое существо, что может прижиться практически везде. Поэтому основная задача для меня сейчас – выжить и обрести точку опоры. Вторая – осмотреться, освоиться и отыскать свой автомат, который утонул, но глубины здесь, наверное, не очень большие и можно попытаться понырять, достать оружие и привести его в порядок. Третья – необходимо сходить в разведку за пределы острова, пройтись по своим следам, отыскать брошенный рюкзак Жеки Ростова и его ствол. А дальше… Про это пока лучше не думать, ибо далее чем на пару дней вперед загадывать не стоит.

Насытившись, я наполнил свежей водой флягу. Затем взял с собой несколько крупных рыбин, взвалил их на левое плечо и направился к избе. Шел не торопясь и с оглядкой. Все спокойно. Птиц, правда, не видно, и мошкара куда-то исчезла, а в остальном обычный островок посреди озера. Солнышко светит, не жарко и после плотного перекуса мое настроение заметно улучшилось. В конце концов, все не так уж плохо, как могло бы быть.

Стоп! Я увидел на земле след и замер. Осмотрелся по сторонам. Никого нет, но в сыроватом грунте свежий отпечаток голой ступни с тремя пальцами, как у мертвого Мишани.

«Неужели полукровка здесь не один или это его старый след»? – подумал я и отметил, что следы ведут в небольшую рощицу в двухстах метрах от избы.

Отступить или двинуться по следу? Выбор не велик и я его сделал. По следу пойти всегда успею, а сейчас надо вернуться в избу, оставить рыбу и подготовиться к ночлегу.

Оказавшись во дворе, я сразу кинулся туда, где оставил труп Мишани и… не обнаружил его.

Тело полукровки отсутствовало и только примятая трава, несколько застывших сгустков крови на ней и разбросанные в стороны ветки, свидетельствовали о том, что здесь лежал труп.

«Неужели труп кто-то утащил? – промелькнула мысль. – Или еще хуже… А что хуже? Да говори уже… Перед самим собой можно не юлить… Мишаня ожил, вот что хуже… Да ну… Не может быть… А вдруг может?»

Бросив взгляд на ворота, я начал отступать в избу и в этот момент появился ходячий мертвец. В общем-то, не такой уж и страшный – в американских фильмах они выглядят ужаснее. Но оживший мертвец все равно остается мертвецом. Это неестественно и внушает сильнейший страх. Поэтому, когда Мишаня, переваливаясь с боку на бок, с темной коркой застывшей сукровицы на глазу, стал приближаться, я вздрогнул и едва не дал слабину. Захотелось сбежать от мертвяка, как можно быстрее и как можно дальше. Однако я пересилил свой страх, заставил себя оставаться на месте и, выхватив из кобуры «макаров», начал стрелять.

Я стрелял, словно на полигоне, повернувшись к мишени, которой в данный момент стал мертвец, правым боком, и выпускал в него одну пулю за другой. А он, что характерно, в отличие от глупых американских зомби из фильмов, которые тупо прут вперед и не сворачивают, не ловил пули головой, а старался увернуться. Правда, двигался медленно и пули все равно ложились в цель. Вот только в голову попасть не удавалось. Мозги Мишани, пусть даже мертвые, каким-то образом продолжали работать и он что-то соображал.

Расстреляв магазин, я повредил живому мертвецу левую руку, сломал пару ребер и задел ногу. Результат крайне слабый, а Мишаня все ближе. Перезарядить оружие я не успевал, и снова нужно было убегать. Но вместо этого я выхватил серебряный клинок и мертвец, увидев его, остановившись в паре метров от меня, заговорил:

– Ты меня убил… Зачем… Я тебе зла не желал… Мне бы тока подкормиться малость… Зачем… Ты плохой… Убил Мишаню… Мама…

Голос звучал неестественно, что и понятно, так как язык мертвеца опух и мешал ему говорить. В этом нет ничего странного. Однако странным было другое – его жалобный тон с детскими причитаниями. Ничего подобного я не ожидал и немного растерялся. Клинок слегка опустился к земле и в этот момент мертвец попытался меня атаковать. Выставив перед собой руки и раззявив рот, в коем блеснули острые клыки, которые стали еще больше, он прыгнул вперед.

У мертвеца был шанс, но из-за поврежденной ноги прыжок вышел не таким точным, каким он должен быть. Поэтому я смог увернуться и отступил влево. А когда оживший труп, покачнувшись, приземлился в то место, где я только что находился, ударил его серебряным клинком в голову.

«Череп! – в последний момент подумал я. – Сейчас клинок соскользнет и придется резко отступить, чтобы не попасть под его руки или клыки!»

Неизвестно, кто делал серебряный клинок, но он пробил голову мертвеца легко, словно картон. Оружие вонзилось Мишане в череп, металл разрушил мозг и так я прикончил его во второй раз.

Оживший мертвец вновь лишился жизни и, не откладывая дела в долгий ящик, я перезарядил «макаров» и вытащил из черепа Мишани серебряный клинок, обтер его об одежду мертвеца, сунул клинок за ремень и осмотрелся.

Снова в голове два извечных русских вопроса – кто виноват и что делать?

С виновником понятно – это я собственной персоной. Если бы сразу расчленил мертвого Мишаню или сжег, он не смог бы ожить.

А с дальнейшими планами все просто – надо Мишаню развеять в прах. С дровами порядок. Избу не трону, а забор все равно трухлявый и меня никак не защищает. Он на погребальный костер и пойдет. Вот только сжигать труп надо ночью и в низине, чтобы огонь и дым не увидели те, кто может мне навредить.

– Решено, так и поступлю, – произнес я и, пользуясь тем, что пока светло, начал разбирать забор и скатывать бревна вниз по склону.