Читать книгу Стихотворения и поэмы для 9 класса - Антон Дельвиг, Василий Жуковский - Страница 20

Адские духи царствуют в очарованном лесе; Ринальд по повелению

Готфреда шествует туда, дабы истребить чары Исменовы.

Се час божественный Авроры золотой:

Со светом утренним слиялся мрак ночной,

Восток румяными огнями весь пылает,

И утрення звезда во блесках потухает.

Оставя по траве, росой обмытой, след,

К горе Оливовой Ринальд уже течет.

Он в шествии своем светилы зрит небренны,

Руками Вышнего на небесах возженны,

Зрит целый свод небес, раскинут как шатер,

И в мыслях говорит: «Колико Ты простер,

Царь вечный и благий, сияния над нами!

В день солнце, образ Твой, течет под небесами,

В ночь тихую луна и сонм бессчетных звезд

Лиют утешный луч с лазури горних мест.

Но мы, несчастные, страстями упоенны,

Мы слепы для чудес: красавиц взор влюбленный,

Улыбка страстная и вредные мечты

Приятнее для нас нетленной красоты».

На твердые скалы в сих мыслях востекает

И там чело свое к лицу земли склоняет.

Но духом к вечному на небеса парит.

К востоку обратясь, с восторгом говорит:

«Отец и Царь благий, прости мне ослепленье,

Кипящей юности невольно заблужденье,

Прости и на меня излей своей рукой

Источник радости и благости святой!»

Скончал молитву он. Уж первый луч Авроры

Блистает сквозь туман на отдаленны горы;

От пурпурных лучей героев шлем горит.

Зефир, спорхнув с цветов, по воздуху парит

И грозное чело Ринальда лобызает;

Ниспадшею росой оружие блистает,

Щит крепкий, копие, железная броня

Как золото горят от солнечна огня.

Так роза блеклая, в час утра оживая,

Красуется, слезой Аврориной блистая;

Так, чешуей гордясь, весною лютый змей

Вьет кольца по песку излучистой струей.

Ринальд, блистанием оружья удивленный,

Стопами смелыми – и свыше вдохновенный —

Течет в сей мрачный лес, самих героев страх,

Но ужасов не зрит: в прохладе и тенях

Там нега с тишиной, обнявшись, засыпают,

Зефиры горлицей меж тростников вздыхают,

И с томной сладостью журчит в кустах ручей.

Там лебедь песнь поет, с ним стонет соловей,

И гласы сельских нимф и арфы тихострунной

Несутся по лесу как хор единошумный.

Не нимф и не сирен, не птиц небесных глас,

Не царство сладкое и неги, и зараз

Мечтал найти Ринальд, но ад и мрак ужасный,

Подземные огни и трески громогласны.

Восторжен, удивлен, он шаг умерил свой

И путь остановил над светлою рекой.

Она между лугов, казалось, засыпала

И в зеркальных водах брега образовала,

Как цепь чудесная, вкруг леса облегла.

Пространство всё ее текуща кристалла

Древа, соплетшися ветвями, осеняли,

Питались влагою и берег украшали.

На водах мраморных мост дивный, весь златой,

Явил через реку герою путь прямой.

Ринальд течет по нем, конца уж достигает,

Но свод, обрушившись, мост с треском низвергает.

Кипящие валы несут его с собой.

Не тихая река, не ток сей, что весной,

Снегами наводнен, текущими с вершины,

Шумит и пенится в излучинах долины,

Представился тогда Ринальдовым очам.

Герой спешит оттоль к безмолвным сим лесам,

В вертепы мрачные, обильны чудесами,

Где всюду под его рождалися стопами

(О, призрак волшебства и дивные мечты!)

Ручьи прохладные и нежные цветы.

Влюбленный здесь нарцисс в прозрачный ток глядится,

Там роза, цвет любви, на терниях гордится;

Повсюду древний лес красуется, цветет,

Вид юности кора столетних лип берет,

И зелень новая растения венчает.

Роса небесная на ветвиях блистает,

Из толстыя коры струится светлый мед.

Любовь живит весь лес, с пернатыми поет,

Вздыхает в тростниках, журчит в ручьях кристальных,

Несется песнями, теряясь в рощах дальных,

И тихо с ветерком порхая по цветам.

Герой велик и мудр, не верит он очам

И адским призракам в лесу очарованном.

Вдруг видит на лугу душистом и пространном

Высокий мирт, как царь, между дерев других.

Красуется его чело в ветвях густых,

И тень прохладная далеко вкруг ложится.

Из дуба ближнего сирена вдруг родится,

Волшебством создана. Чудесные мечты

Прияли гибкий стан и образ красоты.

Одежда у нее, поднятая узлами,

Блестит, раскинута над белыми плечами.

Сто нимф из ста дерев внезапу родились

И все лилейными руками соплелись.

На мертвом полотне так – кистию чудесной

Изображенный – зрим под тению древесной

Лик сельских стройных дев, собрание красот:

Играют, резвые, сплетяся в хоровод,

Их ризы как туман, и перси обнаженны,

Котурны на ногах, власы переплетенны.

Так лик чудесных нимф наместо грозных стрел

Златыми цитрами и арфами владел.

Одежды легкие они с рамен сложили

И с пляской, с пением героя окружили.

«О ратник юноша, счастлив навеки ты,

Любим владычицей любви и красоты!

Давно, давно тебя супруга ожидала,

Отчаянна, одна, скиталась и стенала.

Явился – и с тобой расцвел сей дикий лес,

Чертог уныния, отчаянья и слез».

Еще нежнейший глас из мирта издается

И в душу ратника, как нектар сладкий, льется.

В древнейши, баснями обильные века,

Когда и низкий куст, и малая река

Дриаду юную иль нимфу заключали,

Столь дивных прелестей внезапу не рождали.

Но мирт раскрыл себя… О призрак, о мечты!

Ринальд Армиды зрит стан, образ и черты,

К нему любовница взор страстный обращает,

Улыбка на устах, в очах слеза блистает,

Все чувства борются в пылающей груди,

Вздыхая, говорит: «Друг верный мой, приди,

Отри своей рукой сих слез горячих реки,

Отри и сердце мне свое отдай навеки!

Вещай, зачем притек? Блаженство ль хочешь пить,

Утешить сирую и слезы осушить,

Или вражду принес? Ты взоры отвращаешь,

Меня, любовницу, оружием стращаешь…

И ты мне будешь враг!.. Ужели для вражды

Воздвигла дивный мост, посеяла цветы,

Ручьями скрасила вертеп и лес дремучий

И на пути твоем сокрыла терн колючий?

Ах, сбрось свой грозный шлем, чело дай зреть очам,

Прижмись к груди моей и к пламенным устам,

Умри на них, супруг!.. Сгораю вся тобою —

Хоть грозною меня не отклони рукою!»

Сказала. Слез ручей блестит в ее очах,

И розы нежные бледнеют на щеках.

Томится грудь ее и тягостно вздыхает;

Печаль красавице приятства умножает,

Из сердца каменна потек бы слез ручей —

Чуствителен, но тверд герой в душе своей.

Меч острый обнажил, чтоб мирт сразить ударом;

Тут древо защитив, рекла Армида с жаром:

«Убежище мое, о варвар, ты разишь!

Нет, нет, скорее грудь несчастныя пронзишь,

Упьешься кровию своей супруги страстной…»

Ринальд разит его… И призрак вдруг ужасный,

Гигант, чудовище явилося пред ним,

Армиды прелести исчезнули, как дым.

Сторукий исполин, покрытый чешуею,

Небес касается неистовой главою.

Горит оружие, звенит на нем броня,

Исполнена гортань и дыма, и огня.

Все нимфы вкруг его циклопов вид прияли,

Щитами, копьями ужасно застучали.

Бесстрашен и велик средь ужасов герой!

Стократ волшебный мирт разит своей рукой:

Он вздрогнул под мечем и стоны испускает.

Пылает мрачный лес, гром трижды ударяет,

Исчадья адские явились на земле,

И серны молнии взвились в ужасной мгле.

Ни ветр, ни огнь, ни дым не устрашил героя…

Упал волшебный мирт, и бездны ад закроя,

Ветр бурный усмирил и бурю в облаках,

И прежняя лазурь явилась в небесах.