Читать книгу Заметки на полях - Василий Криптонов - Страница 10

7

Оглавление

– Да? – раздраженный мужской голос в трубке. И зачем в таком тоне отвечать? А, да, точно, девяностые же только закончились, все на нервяке, общественные доминанты – ненависть и агрессия, граждане в режиме атаки двадцать четыре часа в сутки.

– Доброго вечера, – сказал я бодрым голосом. – Не могли бы вы позвать к телефону Катю, если вас не затруднит?

– А кто спрашивает? – рявкнул голоc.

А кто отвечает?! Нет, ну полная бездуховность, блин. Какая тебе разница? Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка.

– Семён Ковалёв, одноклассник.

– Ковалёв? – рыкнул голос.

– Ага.

Трубка брякнула об стол, и я услышал, как мужик зовёт Катю. Я зевнул. Из зала доносилось бубнение телевизора – мама смотрела какую-то ерунду – а я стоял в прихожей, одной рукой прижимая к уху трубку, а другой вертя авторучку. На старинный холодильник "Ока", который жил у нас в коридоре, рычал, как трактор, и генерировал около двадцати тонн снега в сутки, я положил листок бумаги.

– Алло, Семён? – Голос Кати прозвучал хрипло, похоже, от волнения. Милота какая, аж бабочки в животе запорхали.

– Угу, я. Как ты в целом?

– Да я-то в порядке. – Она осторожно откашлялась. – А ты?

– Вроде жив пока, но на всякий случай завтра к венерологу запишусь.

Показалось, или она хмыкнула? Нет, если она ещё и над моими шутками начнёт смеяться, я точно попал. Уровень опасности зашкаливает.

– Дурак ты, – прошептала мне в ухо трубка.

Вот и приехали. После такого интимного шёпота уже и дурак поймёт, что обратку не врубить. Придется либо рвать всё разом, либо играть в школьную парочку. В тринадцать лет… Нас же с дерьмом съедят любимые одноклассники. Катю-то, может, и нет, а меня – точно. Сказать ей, что я женат? Формально-то развестись мы с Наташкой не успели…

Я откашлялся.

– Слушай, Кать… Я тут столкнулся с уроками. В дневнике вроде разобрался, но на последнем русском меня как бы не было. Скажи, чего там назадавали?

– Конечно. Сейчас!

Лет через десять такой поворот беседы разочаровал бы ее. А сейчас – ей интересно. Интересно мне помочь, интересно быть полезной. Ребенок ведь совсем, ну куда я лезу? Да она мне в дочери годится, на полном серьёзе! Лучше бы Гоше позвонил, мудаку этому недоверчивому.

Кати не было с минуту. Я ждал. Постукивал по телефонному диску ручкой. Офигенная вещь – телефон с диском. Помню, когда мобильные пошли в широкое распространение, я вдохновился идеей сделать мобильник с диском. Жаль, склад ума у меня не технический, а то эпичный девайс бы получился.

– Алло, ты здесь?

– Не, я дома, там только мой голос.

Хихикнула. Злодейка коварная! Я ведь тоже не железный, право слово. Сознание у меня, может, и взрослое, а мозг и организм – сопляческие. И этот самый мозг сейчас упорно Катю представляет. Как она улыбается, листая страницы дневника. Надо же, как можно перевернуть всё в голове у девчонки, просто сделав неудачную попытку самовыпилиться.

– Параграфы семь-восемь, упражнение шестьдесят два, – сказала Катя.

– Параграфы фигня, – машинально сказал я, записав номер упражнения. – Всё?

– Нет, ещё понятийная тетрадь.

– Это ещё что за х**ня? – вырвалось у меня.

– Семён! – грозно крикнула мать из комнаты. – Что за слова? Ты с кем там разговариваешь?

Я заткнул пальцем ухо.

– Извини, – сказал в трубку. – Какая, ты говоришь, тетрадь?

– Понятийная, – повторила Катя. – Надо из параграфов туда правила выписать.

– Какая немыслимая подлость… Ладно, принято. Какие, говоришь, параграфы?

Выяснив всё, что мне нужно, я поблагодарил Катю за её сказочную доброту и суп, после чего снова вынес ей мозг, попросив позвать к телефону отца.

– Слушаю, – гаркнул ещё более недовольный голос.

– Только один вопрос: как меня зовут?

– Что?

– Моё имя. Или фамилия – хоть что-нибудь.

– Пацан, ты чего, забыл, как тебя зовут?

– Прекрасно помню, но мне интересно, помните ли вы?

– Тебе заняться нечем?

– Полно занятий. Так что, не скажете?

Бряк. Гудки.

– А за каким тогда хером ты спрашивал, кто звонит, мудак? – вполголоса спросил я у телефона.

Телефон промолчал.

– То-то же, – сказал я и пристукнул его трубкой.

Меня начинало всё бесить: никотин выходил из организма, да и голова побаливала – всё как я предполагал. А ещё этот грёбаный русский…

***

Вернувшись за стол, я заскучал. Русский язык меня всегда выводил из равновесия. Вроде бы, с точки зрения логики, всё должно было быть наоборот. Яжписатель, всё такое. Но зубрёжка правил имеет мало общего с творчеством. И вообще, с какого перепугу какие-то левые дядьки и тётки будут мне рассказывать, как я должен расставлять знаки препинания в МОЁМ тексте? Он – мой, ясно? И если я захочу поставить запятую перед началом предложения – значит, мать вашу, так оно и надо, и не вашего ума дело, почему оно так.

В этих ваших интернетах тоже до чёрта умников, которые лезут каждую запятую править. А на три буквы пошлёшь – обижаются. Они же, мол, к тебе с добром, а ты их – на буквы, да ещё и на три. А ведь и сейчас таких дебилов – пруд пруди. Интересно, как они без развитого интернета держатся? Может, у них свои какие-нибудь кружки, сообщества есть по взаимной мастурбации? Стырит один у одноклассника тетрадку, соберёт друзей в каком-нибудь заброшенном здании, сядут кружком со спущенными штанами – и наяривают. Только и слышны страстные шепотки: "Ой, деепричастный оборот не обособлен… Смотрите, смотрите, "не" с глаголом слитно, ах-х-х-х". Крепитесь, ребятки, недолго осталось. Тырнет грядёт. А ещё там на сиськи посмотреть можно будет. Бесплатно, без регистрации и смс.

Сколько надо мной учителя ни бились – в школе, да потом в универе – я с правилами так и не подружился. Так и остался при своём глубочайшем убеждении: читать надо больше. Причём, нормальных авторов, классических. Тогда уже просто по привычке будешь писать правильно, а если вдруг сотворишь нечто такое, до чего классикам было как до луны пешком – ну так там уже свои правила устанавливай. Твой язык – твои правила. Офигенный лозунг, кстати.

Эх, а ведь матерись не матерись – уроки делать надо. Если я сейчас на учёбу забью, жизнь моя однозначно лучше не станет. Закурить бы… А ещё лучше – выпить и закурить. Но мама, боюсь, не поймёт ни того, ни другого. Ладно, возьму себя в руки. В конце-то концов, ну не может у этого тела ещё быть никотиновой ломки!

Может, кофейку замутить? Так-то мысль.

Я прошёл неслышно в кухню, ткнул электрочайник, который некогда был белым, а теперь приобрёл благородный цвет слоновой кости. Открыл шкафчик и разочарованно цокнул языком. В шкафчике стояла мягкая пачка "Монтеррей". Та самая, на которой мужчина и женщина склоняются над чашкой с такими лицами, будто готовятся занюхать по жирной дороге чистейшего кокса. Меня передёрнуло. В тридцать лет я бы поостерёгся находиться в одном помещении с таким растворимым продуктом. Жизнь-то одна! Ха, смешно. Н-да, смешно… Ладно, выбора нет. Жили мы в начале двухтысячных и вправду небогато.

Я насыпал в кружку три ложки растворимого яда, скомпенсировал шестью ложками сахара и залил кипятком. Размешал, глотнул – ужас. Дикий ужас. Но надо же чем-то отравиться, чтобы сделать домашку. Ладно, прокатит.

Вернувшись в комнату, я решительно напал на уроки. Сначала проштудировал параграфы и выписал самое основное в тетрадь. У меня и вправду оказалась тетрадь, подписанная как "понятийная". Обалдеть можно. Интересно, это только у нас такая наркомания в ходу была, или по всем школам?

Разобравшись с понятиями, я взял перерывчик перед последним рывком. Просмотрел свою аудиоколлекцию.

Была она до обидного скудна. Четыре сборника саундтреков к фильму "Смертельная битва", штук шесть альбомов "Scooter" (выкинуть, что ли, от греха подальше?), "Кино", "ДДТ", "Наутилус". Всего по три-четыре кассетки. Русский рок, помнится, я брал просто потому что. Единственная рок-группа, которая меня по-серьёзному торкнула – это "Агата Кристи", и, судя по всему, к ней я в этом временном срезе ещё не пришёл. Ну вот и что такого можно врубить, чтобы подбодрить мозг? Ни тебе Моцарта, ни Бетховена, ни хотя бы "Gorillaz" или "Velvet underground". Ни одной, понимаешь, кассетки, под которую можно просто залипнуть! Беда… Надо будет совершить вылазку в магазин. В соседний посёлок прогуляться, а лучше – в город съездить.

Вздохнув, я выудил сборник ремиксов на "Scooter" и воткнул кассету в магнитолу "Атланта" с одним динамиком. Два года уж старушке, если память мне не изменяет. Если сейчас выяснится, что она уже начала тянуть плёнку – я просто озверею.

Но нет. Из динамика полились вполне приличного качества примитивные музыкальные переливы. А жизнь-то налаживается! Я, ободрённый, глотнул кофе и занёс ручку над тетрадью.

И тут в коридоре зазвонил телефон. Я сперва дёрнулся было, но потом передумал. Кому я, на фиг, сдался? Наверняка матери с работы звонят. Эти любят потрепаться. Хорошо, что я в доме не хозяин. В кои-то веки можно подзабить на всё и просто плыть по течению. И музыка, в принципе, ничего такая, с "Монтерреем" потянет.

– Семён, тебя! – позвала мама.

Да чтоб оно всё! Ладно, упражнение, не уходи никуда, я вернусь. Аста ля виста, сученька.

Я выполз в прихожую, взял трубку, которую мама положила на холодильник. Торопилась – сериал в самом разгаре.

– Смольный, – сказал я в трубку.

Трубка помолчала. Потом я услышал, как с той стороны шмыгает носом кто-то, подозрительно похожий на Гошу.

– Слушай, а это, – тихо сказал он. – А там, в будущем – я есть?

Заметки на полях

Подняться наверх