Читать книгу Мы серые ангелы – 3 - Василий Кузьменко - Страница 3

Прохор начал просыпаться от того, что затекла правая рука. Это голова Лариса лежала на ней, уткнувшись своим носиком в его плечо. Прохор открыл глаза и сразу раздался многоголосый хохот:

– Проснулись голубки! – услышал Прохор по-английски.

Прохор и Лариса сели на своей постели из хвойных лап. Лариса, едва проснувшись, ничего не понимала и жалась к мужу, прикрываясь толстым мексиканским пледом. Рядом с ними слегка дымил потухший костёр, а прямо перед собой они увидели четырёх всадников в одежде ковбоев. Двое из них были неграми, а двое других были похожи на индейцев.

– We are Russian! – громко произнёс Прохор.

– Русские? – переспросил один из индейцев и хохот сразу прекратился.

– Yes, Russians, we are a bit lost! – ответил Прохор, понимая, что он достаточно хорошо владеет английским языком.

Все ковбои сразу заулыбались и спрыгнув с лошадей подошли к костру.

– Русские отличные ребята, мы любим русских, откуда и куда путь держите? – спросил всё тот же индеец, видимо старший из них, присев возле костра.

– Джон, ну чего ты пристал к людям, видишь, у них есть браслеты, значит они чистые, так что твои обязанности помощника шерифа на этом заканчиваются, – произнёс один из негров с ослепительно белозубой улыбкой.

– Нет, Том, я обязан доставить их к шерифу!

– Ты же знаешь, шериф сейчас на охоте.

– Тогда пусть их проверит Агнесса, таков порядок, – произнёс Джон, и улыбаясь уже обратился к Ларисе, – не бойтесь нас леди, мы общественные помощники полиции штата Канзас, округа Батлер, сами понимаете время сейчас такое.

– Я всё понимаю, мы с мужем немного заблудились, но через пять минут мы будем готовы, – ответила Лариса на хорошем английском языке.

– О, леди, не торопитесь, мы не будем вам мешать, – ослепительно улыбнувшись, ответил Джон и спросил, – как мне следует к вам обращаться?

– Меня зовут Лариса, а моего мужа Прохор.

– О кей!

Ковбои отошли к своим лошадям. Помощник шерифа Джон стал вызывать некую Агнессу по рации. Прохор и Лариса переглянулись.

– Не самое худшее начало дорогая, – улыбнулся Прохор, обращаясь к жене на русском языке.

– Да уж, штат Канзас, средний запад, зачем он нас сюда отправил?

– Пока не знаю, давай собираться, – загадочно улыбаясь, ответил Прохор.

– Надеюсь там, куда нас собираются отвезти, я смогу принять душ? – спросила Лариса.

– Я надеюсь хотя бы почистить зубы!

– Сэр, а как долго мы будем добираться до вашей Агнессы, – громко произнесла Лариса.

– Ты, оказывается, неплохо говоришь по-английски, – улыбнулся Прохор.

– Он же предупредил, что мы будем знать язык той страны, в которой окажемся, – тихо ответила Лариса.

– Агнесса попросила вас срочно прибыть к ней, поэтому двое из нас отдадут своих лошадей, и мы поскачем в наш городок, – улыбаясь, сказал помощник шерифа, надеюсь, леди Лариса знакома с верховой ездой?

– Я тоже на это надеюсь, – тихо по-русски ответила Лариса, глянув на мужа, – а как же эти джентльмены, которые отдадут своих лошадей? – уже по-английски спросила Лариса.

– О, не беспокойтесь, здесь не так далеко и уже через час они будут на месте.

Ларисе подвели чёрного скакуна, Прохору достался белый. Лариса подошла к лошади, погладила её, затем скормила ей кусок хлеба и довольно резво села в седло. Прохор с удивлением смотрел на жену. Поскольку одеты они были почти так же, как и все жители Канзаса, ковбои ничего особенного в этом не увидели. Тогда Прохор вскочил на своего скакуна, и они поехали вслед за двумя ковбоями.

– Я не думал, что так быстро освоишь верховую езду, – тихо сказал Прохор.

– Дорогой, ты не забыл, что Вальтер предупредил нас – все те навыки, которые присутствуют в нас на генетическом уровне, в нужный момент будут всегда у нас проявляться, – улыбнулась Лариса, гордо восседая на рысаке.

– Я помню, помню, значит, у тебя в роду были хорошие наездницы.

– Возможно не только наездницы!

Тем временем всадники выехали на дорогу, которая шла среди широких полей пшеницы. Лёгкий ветерок волновал поле. Сияло солнце, пели птички, было хорошо и мирно. Ехать шагом Ларисе надоело, и она догнала помощника шерифа.

– Джон, эта дорога ведёт в ваш город? – обратилась она к нему.

– Да, мэм!

– Сэр, мне срочно надо припудрить носик! – задорно произнесла Лариса.

– Чем я могу вам помочь? – озадаченно спросил Джон.

– Ничем, просто не теряйте меня из виду! – с этими словами Лариса пришпорила свою лошадь и помчалась вперёд. Мужчины с криками: «Е-е-й-х-о!» бросились за ней.

Лариса и Агнесса сидели на веранде и смотрели на дорогу. Прохор со своим блокнотом уединился в комнатке на втором этаже. Ему надо было сделать кое-какие записи. Солнце уже клонилось к горизонту. Где-то совсем рядом возле салуна слышались голоса нетрезвых мужчин. Лариса украдкой глянула на Агнессу, красивую, статную индианку, дочь одного из вождей племени Дакота. Они были с ней почти одного возраста. Агнесса, как и её родители, была православной и неплохо говорила по-русски. Родители Агнессы стали православными, когда увидели в своей католической церкви венчание двух геев. Это они дали ей имя в честь раннехристианской святой Агнессы, которая прославилась своей непорочностью и силой духа. Лариса уже услышала её историю. Когда ей было семнадцать лет в США, как и во всём мире, разразилась страшная пандемия гриппа. Умерло несколько миллионов человек, а затем стали появляться эти ужасные монстры. Обычные люди превращались в злобных чудовищ, которые боялись дневного света и по ночам нападали на других людей, только для того, чтобы растерзать их. Это беда очень быстро распространилась по всем штатам и практически одновременно по некоторым странам Европы. Никто не понимал причину этого явления, но люди стали бояться и просто убивали злобных монстров. Волна убийств прокатилась по всей стране, но монстров становилось всё больше и больше. Правительство США было вынуждено издать ряд законов, чтобы остановить эти убийства и теперь монстров стало выгодно оставлять в живых, сдавая их в специальные приёмники за хорошее денежное вознаграждение. Обычно в монстров превращались люди с белым цветом кожи. Нет, конечно, не все белые становились монстрами, но понять, кто из белых может стать ими, а кто нет, было невозможно. Пойманных монстров содержали в специальных карантинных зонах, где учёные проводили свои исследования и теперь, каждый житель планеты с белым цветом кожи был вынужден носить браслет, который и фиксировал те изменения в организме человека, которые могли привести его к превращению в монстра. Считывая информацию с браслета можно было понять, болен человек или нет. Агнесса проверила их браслеты, они были здоровы.

– Ты кричишь по ночам? – спросила Агнесса, не поворачивая головы.

– Не поняла!

– Ну, ты кричишь, когда вы занимаетесь любовью? – Агнесса посмотрела на Ларису.

– Я не знаю, – ответила Лариса, густо покраснев.

– А я, кричу, – улыбнулась Агнесса, – да так, что вся улица знает, что у нас с Мэтом секс, только вот толку никакого нет, ты вот уже третий раз рожать будешь, – Агнесса кивнула на животик Ларисы.

– Так ведь не видно ещё ничего, как ты догадалась?

– Ты прискакала, почти загнав лошадь, и при этом очень бережно слезла с лошади.

– Да, ты права, будет мальчик, – улыбнулась вглубь себя Лариса, поглаживая свой животик.

Агнесса опять стала смотреть на дорогу, ожидая своего Мэта. Лариса с интересом посмотрела на свою собеседницу. Агнесса рассказала ей историю знакомства со своим мужем. Несколько лет назад, когда шла настоящая охота на белых, Агнесса была шерифом этого городка под названием Огаста. И вот однажды к ней притащили связанного Мэта. Она, каким-то образом, почувствовала, что он чистый и при этом влюбилась с первого взгляда. Тогда ещё у монстров не было этих ужасных птичьих глаз. У Агнессы был непререкаемый авторитет в Огасте, она лучше всех стрелял, была отличной наездницей, но самое главное очень хорошо знала законы и отлично владела бухгалтерским учётом. Об этом очень быстро узнали все жители городка, поэтому вскоре все фермеры объединились под её началом. Она вела дела, а фермеры растили пшеницу, которую затем Агнесса выгодно продавала заготовителям, и все были довольны. Агнесса сама свезла Мэта на пункт, там его проверили, он был здоров. Мэту выдали браслет и вернули шерифу. Мэт ответил на её чувства и вскоре тоже влюбился в неё без памяти. Трудно было устоять перед женщиной, которая обладает такой природной красотой, умом и бешеной энергетикой. Так они стали мужем и женой. Через год на очередных выборах шерифа Агнесса сама выставила кандидатуру Мэта, для того что бы самой более плотно заняться бизнесом. Жители Огасты проголосовали за нового шерифа почти единогласно. И вот теперь Агнесса ждала своего шерифа, от которого она так хотела иметь детей. Лариса размышляла над рассказами Агнессы, помня слова Прохора, что они не должны особо удивляться всему услышанному и увиденному, ведь все люди, которых они встретят в своём путешествии, будут воспринимать их, как своих современников. Поэтому Лариса в основном слушала рассказы Агнессы и не задавала лишних вопросов, но её собеседнице видимо надо было выговориться, а с незнакомым человеком это получается лучше всего.

Солнце всё больше садилось в бескрайние поля пшеницы до самого горизонта. Лучи солнца золотились в колосьях и отражаясь сверкали маленькими блёстками. Агнесса опять заговорила.

– Ты знаешь, почему у нас так любят русских?

– Было бы интересно узнать.

Агнесса немного поёрзала на кресле, усаживаясь по удобней и начала свой рассказ:

– Наша пропаганда всё время твердила нам, что США самая богатая, самая сильная страна, а злые русские хотят это всё разрушить, поэтому нам нужны атомные бомбы, огромный флот и самые современные самолёты, чтобы защитить все наши демократические ценности. Но на деле всё было совсем по-другому. Это у нас было более сорока миллионов нищих, которые жили на улице. Это в США, самой демократической стране мира были сегрегация, маккартизм, концлагеря для американцев японского происхождения и трудовые армии Рузвельта. Нам втирали «США – самая миролюбивая страна» и при этом именно американцы развязали после Второй мировой войны более семидесяти локальных войн, в которых погибли миллионы мирных людей. Как можно убивать людей во имя свободы и демократии? Нам говорили, что в США самые передовые технологии, но оказалось, что китайские электронные аналоги гораздо лучше наших, а мы все, платили за не летающие истребители, не стреляющие пушки и не плавающие корабли. Вот такой невиданный, зашкаливающий уровень коррупции, что на всё это нерабочее барахло выделялись сотни миллиардов долларов. Вот за эту розетку, – Агнесса показала на обычную бытовую розетку на веранде, – которой красная цена один доллар, военные брали с налогоплательщиков по десять долларов за штуку. Но когда настал момент истины, и в нашу страну пришло горе, большое горе, именно вы русские первыми пришли на помощь. Вот я, истинная республиканка, мой муж демократ. Русским абсолютно до лампочки кто у нас сегодня в спальне сверху. Лишь бы нам самим было хорошо, и был бы в этом толк!

Агнесса внезапно замолчала, видимо думая о том, что у них с Мэтом вот уже три года не получается зачать ребёнка. Лариса осторожно улыбнулась этому неожиданному сравнению. Внезапно, где-то совсем рядом зазвучала весёлая музыка в стиле кантри.

– Ты знаешь, почему я республиканка? – спросила Агнесса, глядя на дорогу.

– Почему?

– Потому что люди хотят, чтобы у нас в городе не было геев, лесбиянок и наркоты. У нас есть несколько пьяниц, но они все у меня на общественных работах. В Огасте нет нищих и бездомных, для всех есть работа и крыша над головой! Девиз Канзаса: «Через тернии к звёздам!». Так вот, Канзас и есть та самая Америка, свободная, независимая, трудолюбивая, а все эти политики, из больших городов, которые трясутся только за свои миллионы, уже давно никакого отношения к настоящей Америке не имеют, им плевать на нас, ну а нам теперь на них!

– Но ты говорила, что твой муж демократ, – улыбнулась Лариса.

– Ну, да, обычно, парламентские слушания между верхней и нижней палатами, мы проводим ночью и обо всём договариваемся, – тоже с улыбкой сказала Агнесса и посмотрела на Ларису.

Ноги Ларисы сами собой слегка постукивали в такт звучащей музыке. Агнесса, повернув голову в сторону окна комнаты в которой находился Прохор, громко крикнула:

– Мистер Прохор!

– Я вас слушаю Агнесса, – послышался голос мужа Ларисы.

– Если вы сейчас же не пойдёте со своей женой танцевать, то я отведу её сама, а там какой-нибудь ретивый ковбой затанцует вашу жёнушку до смерти!

Прохор тот час появился в двери и, улыбаясь, произнёс:

– Нет, я не могу себе и ей этого позволить!

– Вот и хорошо, пойдёмте, я тоже немного разомнусь, – с улыбкой произнесла Агнесса, вставая с кресла.

Пройдя полсотни шагов, они оказались на танцевальной площадке, где отдыхали ковбои со своими женщинами. При их появлении музыка прервалась. Агнесса улыбнулась и сказала:

– Леди и джентльмены, разрешите вам представить наших русских друзей, мистера Прохора и его жену Ларису.

Все присутствующие заулыбались и захлопали в ладоши, они уже знали о появлении русских в их городке. Лариса и Прохор немного смутились от такой реакции на их появление. Заметив это Агнесса, крикнула:

– Ну, хватит, давайте лучше постучим каблучками, – и вышла в центр.

Музыканты заиграли очень весёлую ковбойскую мелодию. Девушка в шляпе ковбоя запела песню, и все начали танцевать. Движения были очень просты и уже через минуту, Прохор и Лариса танцевали вместе со всеми, весело прихлопывая и притопывая. Обстановка была весёлая и непринуждённая. Через некоторое время Прохору и Ларисе подарили по настоящей ковбойской шляпе. Прохор отметил, что белых среди присутствующих практически не было. Уже стемнело, танцы были в самом разгаре, когда на дороге появилась повозка, в сопровождении десятка конных ковбоев. Вся кавалькада направлялась к дому шерифа. Музыка стихла. Все смотрели на телегу. Агнесса вышла вперёд.. Тем временем повозка остановилась возле освещённого танцпола. Всадники стали спрыгивать с лошадей. К некоторым бросились женщины. Ковбой, со звездой шерифа, улыбаясь, подошёл к Агнессе. Среднего роста, коренастый, брюнет с мужественными чертами лица, это был Мэт. Агнесса прильнула к мужу. Он поцеловал жену, затем, подойдя к повозке, сдёрнул мешковину, под которой находились мужчина и женщина, связанные по всему телу колючей проволокой. Мэт, поиграв желваки, с металлом в голосе сказал:

– Их, оказывается, было трое, детёныша мы случайно убили, а этих завтра заберут ребята из ФБР.

– Устал, милый, – спросила Агнесса.

– Да, есть немного, а это, как я понимаю и есть те русские? – спросил Мэт, глядя на Прохора и Ларису и не дожидаясь ответа, протянул, улыбаясь руку Прохору.

Лариса смотрела на людей в клетке, именно людей, потому что никаких внешних признаков монстров в них не было. Она даже подошла ещё ближе и остановилась в метре от повозки. Внезапно мужчина открыл глаза, это были глаза зверя, птичьи, жёлтые, налитые злобой. Они смотрели, не мигая на Ларису, затем зверь зарычал и оскалил свои волчьи клыки. Лариса отшатнулась, но монстр мужчина внезапно успокоился и закрыл глаза. В это время открыла глаза женщина. У неё тоже были глаза зверя, только они были полны слёз…

После обильного ужина с жареной индейкой и тушёными овощами Мэт и Прохор сидели в больших, удобных креслах возле камина. В руках у них было по небольшому бокалу, в которых было налито янтарно-коричневое бренди. Женщины уединились немного в стороне и смотрели видео, на котором было записано венчание Мэта и Агнессы. За ужином Мэт сообщил, в связи с тем, что монстры стали размножаться правительством США принято решение, под эгидой ФБР создать в каждом штате для них временные резервации, в которых за ними теперь будут наблюдать учёные, как говорится в естественных условиях. Теперь Прохор, глядя на Мэта, ожидал продолжение этого разговора. Мэт смотрел на огонь и молчал. Было видно, что он о чём-то сосредоточенно думает. Было лишь слышно, как женщины вполголоса ворковали о чем-то, о своём. Через некоторое время, отпив немного бренди, Мэт посмотрел на Прохора и произнёс:

– Кто бы знал, что в первой половине 21 века США, в своём развитии будут отброшены на двести лет назад и вновь встанет вопрос целесообразности объединения штатов в единое государство!

– Ты имеешь в виду резервации для монстров? – спросил Прохор, сделав глоток бренди.

– Да, и их тоже, чёрт меня побери! Двести лет, ну хорошо пусть даже последние сто, нам говорили о величии США, о её демократических ценностях, как о неком эталоне цивилизационного развития, но это оказалось обычной пропагандой!

– Но экономика США была сильнейшей в мире, – возразил Прохор.

– Я сейчас не об экономике, я говорю о людях! – играя желваками, произнёс Мэт.

– Американцы, вроде были самой счастливой нацией или нет? – переспросил Прохор.

– Это всё наша пропаганда, которая прославляла систему нашего потребления, – Мэт отпил глоток бренди, и немного поиграв желваками, продолжил, – я сейчас начну с системы нашего образования, так вот, низкий уровень общей культуры и школьного образования в США сознательное достижение ради экономических целей. Дело в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится худшим покупателем: он меньше покупает стиральных машин, холодильников, автомобилей и другого хлама, начинает предпочитать им Моцарта или Ван Гога, Шекспира или теорию относительности Эйнштейна. От этого страдала экономика общества потребления и, прежде всего, доходы хозяев жизни, вот они и стремились не допустить культурности и образованности, которые, вдобавок, мешали им манипулировать населением, как лишённым интеллекта стадом. В то же самое время США были страной преступников, в наших тюрьмах сидело около трёх миллионов зэков, а это почти четверть всех заключённых в мире! США были абсолютным лидером в области порно индустрии, девяносто процентов мировой порнографии выпускалось у нас. В США был самый большой процент беременных школьниц, это результат насаждаемой «свободы», вместо дальнейшего обучения и карьеры – аборт и бесплодие, либо просто сломанная жизнь!

Мэт замолчал и смотрел в огонь. Прохор с интересом смотрел на этого человека. Было видно, всё, что он говорил, было не раз пропущено через его сердце. Обильная и ранняя седина на висках говорила о том, что его жизнь проходила в сложных душевных переживаниях. Отпив бренди, Мэт продолжил свои размышления:

– Двадцать процентов населения США страдали теми или иными психическими расстройствами и нуждались в наблюдении врача и в приёме соответствующих лекарственных средств, как следствие американцы принимали психотропных препаратов больше всех в мире, Каждый третий подросток употребляет хотя бы один из прописанных ему антидепрессантов и при этом мы называли себя счастливой нацией!

– Возможно, потому что, в общем и целом, весь мир считал народ США именно такой нацией, – тихо сказал Прохор.

Мэт криво улыбнулся и продолжил:

– Конечно, если учесть, что каждый третий американец жил с диагнозом «ожирение» от малоподвижного образа жизни и потребления фастфуда у экранов телевизора около тридцати часов в неделю, то да, но при этом в стране было четыре десятка миллионов нищих и бездомных!

– В условиях демократии каждый волен выбирать свой способ существования, – заметил Прохор.

– Да брось Прохор про демократию, ещё Бернард Шоу говорил: «Демократия – это воздушный шар, который висит у нас над головами и заставляет глазеть вверх, пока другие шарят у вас по карманам!». Мы носились со своей демократией по всему миру, убеждая его, что она является для всех неким эталоном. Нет, и не может быть какого-либо эталонного государства, потому что у каждого государства есть свои национальные, религиозные особенности, и есть своя история, а в истории США было: истребление коренного населения, возрождение рабства, расовая дискриминация. Не может олигархическое государство стать примером, так называемой истинной демократии! Деньги, деньги, вот, что мы поставили выше всех других ценностей, а не пресловутую демократию! Олигархия США возникла при участии ФРС, путём свободного печатания доллара, вне зависимости от каких-либо финансовых законов, но нет, не огромный государственных долг сгубил величие нашей страны! Это мы, народ США, выдали слишком большой кредит доверия своему правительству и в результате получили дефолт всей политической системы!

Мэт внезапно замолчал и снова стал смотреть на огонь в камине. Прохор наблюдал за этим интересным для него человеком. Было понятно, что он говорит от чистого сердца, а в нём, в этом сердце было очень много горечи за судьбу своей страны. Они отпили ещё немного бренди, и Прохор решил перевести разговор в более приземлённое русло.

– Но деньги ещё никто не отменял, как говорят: «Деньги грязь, но лечебная», – улыбнувшись, произнёс Прохор.

Мэт внимательно посмотрел на Прохора и сказал:

– Ты знаешь, мне сейчас вспомнились слова, не помню где я их слышал, но сказано очень мудро: «Либо мы счастливы обходясь малым, не нагружая себя сверх меры, ведь счастье у нас в душе, либо вы ни к чему не придёте, придумали себе гору чрезмерных потребностей, вы должны постоянно что-то покупать, и затем выбрасывать, когда мы что-то покупаем, мы ведь платим не деньгами, мы платим временем своей жизни, тем временем, которые мы потратили, что бы заработать эти деньги, но невозможно купить жизнь, жизнь просто проходит в этом постоянном круге и это ужасно!».

В это время к ним присоединились их женщины, видимо уже обсудив все свои женские дела и вдоволь насмотревшись кадров венчания. Агнесса села рядом со своим мужем со словами:

– Ну и о чём вы тут беседуете, как всегда о женщинах?

– Милая, извини, но мы о тебе и Ларисе ещё не говорили, – улыбнулся Мэт.

– Ох и хитёр, ты дьявол, – улыбнулась Агнесса.

Лариса, севшая в кресло рядом с Прохором, улыбнулась этой тираде Агнессы.

– Мэт, ты мне ещё сегодня нужен, так, что не налегай на бренди! – теребя волосы мужа, произнесла Агнесса.

– Милая, мы так и сидим со своими бокалами.

– Да, а что вы такое серьёзное обсуждаете?

– Я рассказываю Прохору о нашей жизни.

– Ты уже рассказал, почему мы отказались почти от всех так называемых благ цивилизации?

Мэт улыбнулся, поставил на столик свой недопитый бокал и сказал:

– Я уже почти закончил свой рассказ, но то, о чём ты говоришь, я ещё не сказал.

– Ну, тогда говори, а то уже поздно, люди спать уже хотят, – тихо говорила Агнесса, глядя мужу в глаза и поглаживая его ногу.

– Хорошо милая, я быстро, – улыбнулся Мэт, – после дефолта, когда нас отключили от всех мировых платёжных систем, правительство США было вынуждено существенно ослабить своё налоговое давление на штаты. Был принят свод новых законов, в соответствии с которым, каждому штату фактически была дана полная свобода в выборе как ему дальше жить. Весь Канзас и мы, в том числе отключились от интернета, избавились от всех машин, за исключением сельскохозяйственных, мы воссоздали комфортную для жизни среду обитания. Вы наверно уже заметили, что среди жителей Огасты очень много индейцев, негров, есть мексиканцы и даже семья из Индии, так вот, мы с Агнессой ничего не навязывали, но все танцуют и поют под ковбойскую музыку! А это значит, что американский народ с его культурой, как исторической общность заслужил своё право на существование, несмотря на все последние потрясения.

Мэт взволнованно встал и, подойдя к стене, снял рамку, в которой, видимо был заключён какой-то документ. Он несколько мгновений смотрел на него, лицо его посветлело. Подойдя к Прохору, Мэт протянул ему эту рамку и попросил:

– Прохор, если не трудно прочти это вслух!

– Благодарю, – ответил Прохор, и встав, начал читать:

«…Я понимаю, он должен будет узнать, что не все люди справедливы, не все искренни. Но научите его к тому же, что на каждого подлеца найдётся герой, что на всякого эгоистичного политика найдётся преданный лидер.

Научите его тому, что если есть враг, то найдётся и друг. На это потребуется время, я знаю, но если можете, научите его тому, что один заработанный доллар намного ценнее, чем пять найденных. Обучите его уметь проигрывать, а также наслаждаться победами.

Если сможете, уведите его от зависти, обучите секрету негромкого смеха. Позвольте ему рано познать, что одерживать победу над задирами и хвастунами легче всего. Если можете, научите его интересоваться книгами… И дайте ему также свободное время, чтобы он мог поразмыслить над извечными тайнами: птицами в небе, пчёлами в лучах солнца и цветами на зелёных склонах холма. Когда он будет в школе, научите его тому, что намного почётнее потерпеть неудачу, чем смошенничать… Обучите его доверять своим собственным идеям, даже если кто-либо говорит ему, что он заблуждается… Обучите его быть мягким с мягкими людьми и жестоким с жестокими. Постарайтесь дать моему сыну силу не следовать за толпой, когда все примыкают к победившей стороне… Научите его выслушивать всех людей, однако научите его также все то, что он слышит, рассматривать под углом истины и отбирать только хорошее. Если можете, то научите его смеяться в печали… Научите его, что нет стыда в слезах. Научите его смеяться над циниками и остерегаться чрезмерной слащавости. Научите его продавать свои мозги и силу мускулов по наивысшей цене, но никогда не торговать ни сердцем, ни душой. Научите его не слушать воющую толпу, но встать и сражаться, если он считает себя правым. Обращайтесь с ним мягко, но без излишней нежности, потому что только испытание огнём даёт стали высокое качество. Позвольте ему иметь мужество, чтобы быть нетерпимым ко всему плохому… Позвольте ему иметь терпение, чтобы стать храбрым. Научите его всегда иметь высокую веру в себя, потому что тогда он всегда будет иметь высокую веру в человечество». Авраам Линкольн, 1855, письмо учителю сына.

Прохор вернул рамку Мэту, у которого на глаза навернулись слёзы. Мэт осторожно взял дорогой для него документ, повесил рамку на место, сел в своё кресло и продолжил:

– Теперь мы живём так, как считаем правильным, мы воспитываем своих детей так, чтобы они становились людьми, личностями, а не тряпками, которыми манипулируют все кому не лень, мы взяли это письмо за основу и построили свою новую жизнь. Мы хотим, чтобы наши дети стали достойными гражданами нашей великой страны вне зависимости от цвета кожи и религии!

– Можно только приветствовать все ваши начинания, – произнёс Прохор.

– Это ещё не всё, – улыбнулся Мэт, – наши дети изучают в школе произведения Льва Толстого, Пушкина и Достоевского. Мне очень нравится, как Толстой описал душевные поиски и страдания Нехлюдова.

Прохор и Лариса удивлённо переглянулись. Мэт и Агнесса заулыбались и Мэт продолжил:

– Я постараюсь сейчас объяснить, когда ваши спутники выключили всю электронику на наших кораблях, военных базах и ракетах, у нас остались только наши солдаты. Да, после фиаско в Корее и Вьетнаме мы создали профессиональную армию! Голливуд, эта фабрика грёз, внушил нам, что наши солдаты самые сильные, ловкие и бесстрашные, но на деле всё оказалось совсем по-другому. В нашей армии служили: во-первых, в основном иммигранты в надежде таким образом «выслужить» себе получение вида на жительство, во-вторых, туповатые неудачники, которые хотя бы таким образом, старались получить от государства бесплатное жильё или оплату обучения. Да, именно такими способами военные заманивали хоть кого-то послужить во славу США, ибо среднего американца в ряды армии никакими пряниками было не затащить. А теперь представьте, надо ли пуэрториканцу рисковать своей жизнью, если смысл службы заключается именно в тех благах, которые ему будут нужны уже после службы в армии. А нам внушали, что армия США непобедима и никогда не несёт потерь, сметая всё на своём пути. Как же мы были все наивны. Вот отличный пример – элитный отряд специального назначения Дельта, который ни разу не вступил в реальную стычку с противоборствующей армией. Почти половину своих бойцов Дельта потеряла, освобождая заложников в Иране, остальные погибли на подлёте к Гренаде – самолёт с ними попросту сбили. Вообще-то, наши вояки проигрывали практически всегда и везде. И при этом изо всех сил старались скрыть от общественности, как истинное положение дел, так и реальные потери. Гренаду завоевали тридцатитысячной армией, при этом остров защищало всего три тысячи, из них подготовленными военными были всего двести. Так вот только при высадке десанта погибло более двух тысяч американцев, в том числе и та самая Дельта, они просто не долетели. На вооружении оборонявшихся было старое оружие времён второй мировой войны. Далее, вторжение в Панаму. Именно тогда американцы впервые применили неведанную доселе тактику – сослепу вести огонь по своим же войскам. Так сработали высококлассные армейские специалисты. Войну в Ираке можно считать мы проиграли вчистую, по факту наши потери там были больше чем во Вьетнаме.

Мэт замолчал, видимо всё им сказанное привело его самого в удручающее состояние. Агнесса, поняв это, продолжила его мысль:

– Есть ещё, нечто более, ужасное в этой войне, около двух тысяч тонн радиоактивных ядерных материалов было взорвано в Ираке в форме бронебойных снарядов и в бомбах, сброшенных на укрепления. Это является самой ужасной экологической катастрофой сделанной руками человека за всю историю. Для сравнения, в бомбе, сброшенной на Хиросиму, было шестьдесят четыре килограмма урана. Ядерный холокост, устроенный США примерно эквивалентен четырнадцати бомбам, сброшенным на Хиросиму. Хоть нам и не удалось найти оружие массового уничтожения в Ираке, мы ввезли туда своё! – Агнесса замолчала, затем поиграв желваками, продолжила, – армия США стала наёмником на службе наших олигархов и в этих конфликтах вела себя по отношению к местному населению крайне жестоко, по-варварски. Поэтому после дефолта наши вояки испытали на себе всю ненависть местного населения на наших военных базах. Как только базы остались без поддержки авиации и флота, они сразу же были заблокированы возмущёнными людьми, которые жаждали только одного, крови наших солдат. Вот именно тогда к ним на помощь пришли русские!

В это время в разговор вступил Мэт:

– США потратили столько времени и денег, чтобы с помощью пропаганды создать отвратительный образ русского варвара завоевателя, а вышло всё наоборот. Это наших солдат хотели растерзать во всём мире, а русские пришли и всё успокоилось. Это мы, сразу стали убивать своих монстров по всей стране, а вы своих стали изучать, смогли разработать вакцину и поделились ей с нами. Сейчас у нас появился исторический шанс воссоздать государство и армию такими, чтобы во всём мире при появлении звёздно полосатого флага люди не вздрагивали от страха, а приветливо улыбались, как вашим, русским солдатам…

Прохор и Лариса лежали в постели на втором этаже и слушали стоны Агнессы, порой переходящие в крики. Лариса улыбнулась, повернулась к мужу, быстро поцеловала его в губы, затем повернулась на правый бочок. Через несколько мгновений она поймала руку Прохора, которая начала блуждать по её телу, требовательно положила себе на животик и тихо сказала:

– Давай спать!

– Я люблю тебя, – послышался шёпот Прохора возле её уха.

– И я тебя люблю, – ответила, улыбнувшись, Лариса, и ещё сильней прижала его руку к себе, не давая ей свободы, – и всё-таки мне жаль её, – прошептала она, когда Прохор, наконец, успокоился.

– Кого, Агнессу?

– Нет, ту женщину.

– Она уже не человек!

– Откуда мы можем это знать!

Прохор не ответил, и Лариса подумала, что муж уснул. Она вспоминала те ужасные кадры расправ над монстрами в различных городах США, которые ей показала Агнесса. Это получилось случайно, во время просмотра их с Мэтом венчания. Толпы возбуждённых людей забивали насмерть других людей, которые не по своей вине стали монстрами. Их убивали битами, обрезками труб, стреляли из ружей, револьверов. Это была нарезка кадров их новостной ленты того времени и судя по всему так происходило во всех штатах Америки и на всех уровнях социальной лестницы. Монстров убивали на улицах, в офисах, небоскрёбах, на автозаправках, в полицейских участках. На некоторых кадрах монстры отчаянно сопротивлялись, но иногда они просто стояли и со смирением принимали свою участь. Особенно Ларисе почему-то было жаль женщин. Возможно потому, что в одном из кадров она увидела, как жестоко убили беременную женщину, в которой увидели монстра…