Читать книгу Мы серые ангелы – другие - Василий Кузьменко - Страница 6

Алиса взяла управление марсолётом на себя. До горы Олимп оставалось немного, и нужно было набрать высоту. На мониторе Алиса увидела, как в атмосферу Марса вошёл космолёт и направился в сторону Лондона. Видимо он вёз очередную группу будущих родителей со станции «Цивилизация – 2». Внизу разными курсами летело несколько марсолётов. С их помощью люди летали в гости к друг другу или на экскурсии. Это она рекомендовала Совету Цивилизации не строить на Марсе дорог, чтобы не разрушать почвенный покров планеты. Поселенцы жили в комфортных «умных» двухэтажных домах. У каждой семьи была постоянная связь со станцией «Цивилизация -2», а через неё лимитная с Землёй, а через орбитальные спутники с соседями. На Марсе не было антенн мобильной связи, поэтому люди, в основном общались, непосредственно глядя в глаза друг другу. В местах их проживания содержались небольшие стада коз для прикорма младенцев. Содержанием коз занимались сами поселенцы. На Марсе почти не было магазинов, всё необходимое для жизни люди производили сами с помощью различных принтеров. Для разрешения организационных вопросов и медицинского обеспечения во всех городах и посёлках присутствовали небольшие администрации, должности в которых бесплатно исполняли сами поселенцы. Люди прилетали на Марс по квотам своих стран, но жили здесь за свой счёт. Цивилизация лишь обеспечивала их доставку на Марс. Это было дополнительным стимулом для молодых людей трудиться на благо Цивилизации, ведь возможность зачать и родить ребёнка на Марсе людям предоставлялась только один раз в жизни.

На приборной панели высветилось расстояние до заданной точки. Оставалось десять минут полёта. Алиса заложила вираж. Бабар подошёл к ней и стал наблюдать за манипуляциями матери.

– Скорей бы мне шестнадцать исполнилось, – тихо произнёс Бабар.

– Успеешь ещё сынок налетаться, – улыбнулась Алиса.

– Не понимаю, почему мне нельзя управлять марсолетом, если я уже прошёл полный курс обучения на тренажёре, и это есть в базе данных на станции «Цивилизация – 2»?

– Бабар, это закон!

– Это неправильный закон!

– Бабар законы принимаем не мы, возможно когда-нибудь Цивилизация внесёт поправки в законы в отношении вас, марсиан, – улыбнулась Алиса.

– Скорей бы!

Алиса, наконец, увидела площадку для посадки марсолёта. Большой деревянный крест был хорошо виден на фоне горы. Возле него стоял человек в тёмной рясе и смотрел на них. Алиса зависла над посадочной площадкой недалеко от креста и стала снижаться. Марсолёт легко коснулся земли и замер. Алиса выключила двигатели и открыла двери. Вместе с сыном она вышла из марсолёта.

Через некоторое время после венчания она вспомнила, когда и где видела этого человека. Это он, Вальтер Либерт, был тем издателем, который предлагал её отцу издавать его книги. Боже, это было так давно, она тогда было совсем ребёнком. Мария Фёдоровна и Вальтер Либерт были как-то связаны, но Алиса почему-то никогда не вникала в суть этой связи. Этот седой, благообразный старик, с мудрым цепким взглядом, слегка улыбаясь, ожидал их приближения. С горы Олимп в голубой дымке открывался потрясающий вид Марса. Сегодня не было облаков. Воздух был прозрачен, в небе сверкали звёзды. Одна из них двигалась, это была станция «Цивилизация -2». Внизу преобладал зелёный цвет с голубыми реками и озёрами.

– Добрый день, – поздоровался старик, когда они подошли ближе.

– Добрый день, – ответила Алиса, Бабар же просто кивнул.

– У тебя замечательный сын Алиса, – улыбнулся Вальтер Либерт, и внимательно посмотрев на Бабара, добавил, – видимо он пойдёт по стопам Прохора Алексеевича и станет талантливым журналистом.

– Я хочу стать писателем, а не журналистом, – ответил Бабар.

– Хороший писатель всегда немного журналист, потому что о чём бы ни писал писатель, он всегда должен, прежде всего, отображать реальность.

– Реальность – это существующая в сознании писателя пространственная картина окружающего мира, сформировавшаяся на основании индивидуальных предпочтений самого писателя и поступающей от органов чувств информации в процессе деятельности с объектами взаимодействия, – гордо произнёс Бабар.

– Я говорю о том же самом, – улыбнулся Вальтер Либерт.

– Хорошо, у меня есть чем заняться, разговаривайте, – произнёс Бабар и достав свой планшет, направился обратно к марсолёту.

– Твой сын Алиса способен видеть то, что не видят другие, он ещё удивит всех нас своими талантами, – с улыбкой произнёс Вальтер Либерт.

– Он ещё слишком мал, – произнесла Алиса, глядя вслед сыну.

– Алиса, благодаря тому, что ты смогла разглядеть в детях, рождённых на Марсе способность познавать мир, с помощью формальной логики начиная с пяти лет, ваша Цивилизация очень скоро станет самой содержательной во всей Вселенной, – произнёс Вальтер Либерт, жестом предложив Алисе не стоять на месте, а прогуливаться вдоль площадки.

– Я не сделала ничего особенного, просто придумала небольшой детский тест на сообразительность, – улыбнулась Алиса.

– Дело в том, что сознание – это способность направлять свое внимание на предметы внешнего мира и одновременно сосредоточиваться на тех состояниях внутреннего духовного опыта, которые сопровождают это внимание; особое состояние человека, в котором ему одновременно доступен и мир и он сам.

– Ну, какой же духовный опыт у пятилетнего ребёнка? – спросила Алиса.

– Да, действительно, – улыбнулся Вальтер Либерт, у ребёнка этого опыта ещё нет, но знания, которые он получает уже с раннего возраста, помогут ему совершать максимально меньшее количество ошибок в юности, и тем самым приобретать положительный духовный опыт.

– Да, но ошибки молодости бывают порой такими милыми, – улыбнулась Алиса. Она в этот момент почему-то вспомнила, как сама безумно влюбилась в Кена, вопреки разуму, вопреки времени, вопреки всему…

– Не у всех, и не всегда, хотя то, о чём ты говоришь, люди совершают в любом возрасте, – тоже улыбнулся Вальтер Либерт, – но я сейчас не об этом!

– Я вас слушаю?

Вальтер Либерт смотрел на Алису. Он знал, о чём она думает. Она думала о своём муже. В её душе опять загоралось то пламя, которое соединило их двадцать лет назад. Алиса сейчас была погружена в себя, но, тем не менее, он решил продолжить беседу.

– Что ты знаешь о теории интегрированной информации?

– Эта теория предполагает, что сознание, как явление, имеет реальное физическое место во Вселенной. Возможно, это некое небесное тело, которое излучает сознание так же, как наше солнце излучает свет и тепло. Данная теория отделяет интеллект от сознания, – ответила Алиса.

– Люди уже вплотную подошли к принципам организации Вселенной, сознание генерирует не какое-то небесное тело, а сам Творец, поэтому можно сказать, что Вселенная наполнена сознанием.

– Разве сознание подобно тёмной материи? – спросила Алиса.

– Можно сказать и так, только в отличие от тёмной материи, которую учёные до сих пор не могут обнаружить, датчиком сознания является мозг человека, этим он и отличается от всех остальных живых существ.

– Об этом в своё время говорила нейрофизиолог Наталья Бехтерева: «Мысль существует отдельно от мозга, а он только улавливает её из пространства и считывает». Но, тогда получается, что наша голова не думает сама, а только улавливает мысль. От этого становится как-то не по себе… Неужели мы находимся под полным контролем кого-то, каких-то высших сил, которые следят за нами и слушают не только то, что мы говорим, а даже то, о чём мы думаем? – спросила Алиса.

– Это не совсем так, вернее это совсем не так, – улыбнулся Вальтер Либерт, затем продолжил, – структура сознания достаточно сложна и она не возникает одномоментно.

– Я помню, помню, – ответила Алиса, – в структуру сознания входят: чувственный компонент, мышление, самосознание и воля.

– Всё правильно, и только когда у людей сформировалась эта структура сознания, на земле стали появляться мудрецы такие, как Сунь-цзы, Платон, Аристотель, изобретатели Леонардо да Винчи, Никола Тесла. Ведь функциями сознания являются – познание и оценка окружающего мира и самого себя, регуляция и самоконтроль поведения, прогнозирование будущего, планирование действий, ориентированное на творческое преобразование действительности и собственной личности.

– Вы хотите сказать, что все дети, рождённые на Марсе, станут подобны Платону, Аристотелю или Николе Тесла?

– Каждый в своей области! – улыбнулся Вальтер Либерт.

– Но почему это происходит именно на Марсе?

– Не буду вдаваться подробно в физику этого процесса, но дело в том, что на Марсе работает генератор гравитационных волн, именно он по всей видимости и притягивает сознание. Оно, как бы настроено перетекать туда, где присутствует интеллект.

– Но на Луне тоже работает такой генератор и уже давно, почему там не рождаются гении? – спросила Алиса.

– Люди, которые там живут, перестали зачинать и рожать детей обычным человеческим способом, а стали создавать пси-копии и генно-модифицированных людей, поэтому они лишены способности улавливать божественное сознание, – улыбнулся Вальтер Либерт.

– Но сейчас уже создан искусственный интеллект, который по очень многим параметрам превосходит интеллект человека, – произнесла Алиса, любуясь на процесс образования облаков у подножья Олимпа.

– Дело в том, что искусственный интеллект не обладает человеческим сознанием. У него нет чувственного компонента, машина не способна что-либо чувствовать, поэтому у неё нет, и никогда не будет воли, вместо неё у роботов программа, которую ей пишет человек.

– Но многие современные роботы способны сами себе улучшать программы, и потом они знают, что они роботы, а не люди, значит, обладают неким самосознанием, – сказала Алиса, вспомнив о Робине.

– Да это так, но в основе деятельности робота всегда будет лежать программа, написанная человеком. Все попытки учёных объединить робота и человека, в конце концов, приведут к исчезновению человечества. Робот в принципе не способен на чувства, на любовь к человеку, которую к примеру, испытывают к нему домашние животные!

– Выходит, что у животных есть чувства?

– Да, но у животных нет самосознания, собака не знает, что она собака, ворона не знает, что она птица и так далее.

Алиса вспомнила, что её друг лис Гиф знал, что он лис, но не стала спорить. Вальтер Либерт тоже смотрел вниз на облака, которых становилось всё больше. Постепенно облака закрыли всю обозримую поверхность Марса. Вальтер посмотрел на Алису и наконец, решил сказать о самом главном.

– Алиса, все кто родился на Марсе, уже показали свой высочайший интеллектуальный уровень. Через двадцать лет они займут большинство мест в Совете Цивилизации и станут лидерами во многих отраслях человеческой деятельности. Своими научными трудами ты очень многое сделала для сохранения экосистемы Марса. Человечество очень многим обязано лично тебе и сейчас в Совете Цивилизации идёт обсуждение вопроса о присвоении тебе титула – Хранительница Марса, и я прошу тебя принять этот титул!

Алиса от неожиданности даже остановилась. Она пристально посмотрела на Вальтера Либерта и совершенно спокойно сказала:

– Я не понимаю, о чём вы говорите, какая хранительница Марса, зачем?

– Поверь мне Алиса, так надо, – улыбнулся Вальтер Либерт.

Глядя на облака, Алиса задумчиво начала говорить:

– Мать Тереза была злобной, жестокой женщиной, по вине которой приняли мученическую смерть тысячи людей. В её «Домах для умирания» было запрещено давать обезболивающие средства, а больные умирали практически от любых болезней.

При своём рождении 26 августа 1910 года Мать Тереза получила имя Агнес Бояджиу. Это произошло в Скопье, в богатой семье албанцев-католиков. В 1928 году, после окончания гимназии, Агнес уехала в Ирландию в монашеский орден «Сестры Лорето». Там она выучила английский язык, стала монахиней под именем Тереза и была отправлена в индийский город Калькутта, преподавать в католической школе имени святой Марии.

Далее, по её воспоминаниям, в 1946 году ей было видение Иисуса Христа, который приказал ей бросить школу, скинуть монашескую одежду, надеть местное национальное платье сари и идти помогать самым бедным и несчастным. Впрочем, в других своих воспоминаниях она утверждала, что Бог приходил к ней регулярно, начиная с пятилетнего возраста.

Как ни странно, ей удалось заручиться и поддержкой властей и своего непосредственного католического начальства. Под учреждение, которое сама мать Тереза назвала «Дом для умирания», мэрия выделила ей в 1948 году бывший храм индийской богини Кали. Персоналом стали 12 монахинь учреждённого матерью Терезой ордена «Сёстры миссионерки любви», который позже стал действовать по всему земному шару с благословения Папы Римского.

Всемирная слава к её организации пришла в 1969 году, когда по заданию ВВС журналист Малкольм Маггеридж снял восхваляющий её документальный фильм «Нечто прекрасное для Бога». Но, это был не просто хвалебный материал – экзальтированный журналист утверждал, что на съёмках произошло чудо: в «Доме для умирания» не было освещения, но съёмки удались, поскольку «появился божественный свет».

И хотя оператор Кен Мак-Миллан позже заявил, что просто им впервые была применена новая плёнка фирмы Кодак для ночных съёмок, в те времена Интернета не было, и не мог оператор перекричать могущественную корпорацию ВВС. Впрочем, людям всегда интереснее читать о чудесах, чем о новых свойствах киноплёнки.

В результате пиара число монахинь ордена возросло до 5000, а также появилось более 500 храмов в 121 стране мира. Повсюду стали открываться хосписы, центры помощи тяжелобольным и социальные дома. Хотя мать Тереза по-прежнему называла их «Домами для умирания».

Что они представляют собой на самом деле, рассказала в документальном фильме «Ангел из ада» Мэри Лаудон, работавшая в одном из них:

«Первое впечатление было, как будто я вижу кадры из нацистского концлагеря, так как все пациенты тоже были обриты наголо. Из мебели только раскладушки и примитивные деревянные кровати. Два зала. В одном медленно умирают мужчины, в другом – женщины. Практически никакого лечения, из лекарств только аспирин и другие дешёвые препараты. Капельниц не хватало, иглы использовались многократно. Монахини промывали их в холодной воде. На мой вопрос: почему они не делают их дезинфекцию в кипятке, мне ответили, что это не нужно и на это нет времени. Помню 15-летнего мальчика, у которого вначале были обычные боли в почках, но ему становилось всё хуже и хуже, так как он не получал антибиотики, а позже ему стала необходима операция. Я сказала, что для того, чтобы его вылечить, нужно лишь вызвать такси, отвезти его в больницу и оплатить недорогую операцию. Но мне отказали в этом, объяснив: «Если мы сделаем это для него, то придётся это делать для всех».

Слова Мэри Лаудон подтверждают и результаты многочисленных проверок «Домов для умирания». Неоднократно отмечалось, что там практически не заключают трудовые договоры с врачами, а всю основную работу выполняют трудящиеся бесплатно волонтёры, поверившие в миф об учреждениях матери Терезы. Доктора отмечали несоблюдение гигиенических норм, перенос болезней от одного пациента к другим, еду, непригодную для употребления, и отсутствие элементарных обезболивающих.

Несмотря на то, что Агнес Бояджиу везде призывала к скромному христианскому образу жизни, сама она во время своих многочисленных путешествий по миру предпочитала передвигаться в персональных самолётах и вертолётах, а останавливаться в самых фешенебельных резиденциях.

Благодаря массированной пропаганде, миллионы людей поверили всемирной благодетельнице несчастных и высылали её ордену свои пожертвования. Кроме Нобелевской премии, мать Тереза и её орден получили ещё десятки премий от различных организаций на огромные суммы. Однако о том, как они расходуются, нобелевская лауреатка говорить не любила. На просьбы журналистов об интервью она обычно отвечала: «Пообщайтесь лучше с Богом».

Самый мощный скандал, связанный с расходованием пожертвований, полученных Агнес Бояджиу, произошёл в 1991 году, когда немецкий журнал Stern на основе документов опубликовал информацию о том, что только 7% пожертвований идёт на лечение больных. Гигантские суммы оседали на счетах Банка Ватикана в Риме, – Алиса закончила свой монолог и внимательно посмотрела в глаза своему собеседнику.

– Я слышал об этой печальной истории, – произнёс Вальтер Либерт и спросил, – но какое отношение это имеет к тебе, ведь теперь христиане вновь объединились под символом веры императора Константина?

– Людям до сих пор свойственно верить в чудеса, но я никакого чуда не совершала, все, что я сделала, я делала в рамках своей научной работы и своих обязанностей!

– Ну, хорошо, допустим, – улыбнулся Вальтер Либерт, – а твоя способность управлять бурями на Марсе?

– Откуда вы знаете? – удивилась Алиса, – об этом знал только мой муж!

– Алиса, в Совете Цивилизации много мудрых людей, которые смогли заметить одну любопытную деталь, что все песчаные бури на Марсе происходят, когда ты находишься на Земле, – улыбнулся Вальтер Либерт.

Алиса внимательно посмотрела на него, затем смутившись, опустила взгляд и тихо произнесла:

– Я ничего такого сверхъестественного не делаю.

– А что ты делаешь?

– Я просто читаю молитву «Отче наш».

– Как это началось? – спросил Вальтер Либерт.

Алиса остановилась, и глядя на облака, стала рассказывать:

– Однажды, когда Марк и Дарина были ещё маленькими, мы все вместе отправились на пикник. Отошли от дома километра на три. Развели костёр, жарили картошку, играли в футбол, догонялки, но вдруг мы увидели огромную пылевую тучу, которая стремительно к нам приближалась. Сначала сильным ветром сдуло всю нашу еду и одежду, затем стало сдувать и нас. Тогда мы с Кеном закрыли собой детей и держались за кусты, за траву. Внезапно наступила почти полная темнота. И вдруг, в этой тьме стали возникать какие-то непонятные и страшные образы. Дети заплакали, и тогда я стала читать молитву. Буквально через минуту ветер стих и стало светло. Ещё через несколько минут опять светило солнце и щебетали птицы.

– Что было дальше?

– Через месяц, – продолжила свой рассказ Алиса, – мы с Кеном летели на работу и увидели, как опять зарождается пылевая буря, я снова прочитала молитву «Отче наш» и буря успокоилась, даже не начавшись. Кен, конечно, очень удивился, но смог перенастроить метеоспутники, чтобы получать прогнозы о возможных местах зарождении пылевых бурь на всей планете, и мы стали летать туда. Я читала молитву, и бури не начинались. Поскольку никакого научного объяснения этому феномену не было, мы решили никому об этом не говорить, – закончила свой рассказ Алиса.

– Да, действительно, всё это похоже на чудо, ты не находишь? – спросил Вальтер Либерт.

– Возможно, – задумчиво ответила Алиса, – только к чему вы мне это говорите?

– Алиса, Вселенная устроена гораздо сложнее, чем думают учёные. Они были бы гораздо ближе к истине, если бы представили её единым огромным организмом.

– Я что-то об этом слышала, но какое это имеет отношение к пылевым бурям и моей молитве?

– Дело в том, что любая планета, на которой появляется жизнь, через некоторое время сама становится живым существом, – ответил Вальтер Либерт.

– Вы хотите сказать, что…

– Да, люди принесли жизнь на Марс, и он теперь пытается общаться с ними через тебя!

– Невероятно, это просто невероятно, – улыбнулась Алиса, – но почему именно я?

– Потому что ты…, – Вальтер Либерт внимательно посмотрел на Алису, улыбнулся и продолжил, – ты особенная, ты не такая, как все!

– Чем же я особенная?

– Со временем ты всё узнаешь.

Алиса внимательно посмотрела на своего собеседника. Что-то было в нём такое, что вызывало абсолютное доверие. Но, вдруг, ей на секунду показалось, что всё, что сейчас происходит – это просто сон, что она по-прежнему маленькая девочка, живущая на Земле в своём времени, которой отец рассказал эту сказку на ночь. От этого у неё на душе вдруг стало так тепло, что на глаза сами собой навернулись слёзы. Чтобы это скрыть Алиса посмотрела в другую сторону. Там она увидела своего сына Бабара, сидящего на траве возле марсолёта. Нет, это был не сон. Она жила в реальном мире, где у неё был любимый муж, её дети и вся та жизнь, которая происходила вокруг неё. Она была обычной счастливой женщиной. Алиса улыбнулась и, глядя в глаза Вальтеру Либерту, произнесла:

– Уже поздно и нам пора возвращаться домой.

– Хорошо, но как же насчёт хранительницы Марса?

– Я прошу вас убедить Совет Цивилизации не делать этого, пусть всё останется, как есть, – улыбнулась Алиса, – я обычная, счастливая женщина и большего, мне не надо!

Попрощавшись с Вальтером Либертом, Алиса направилась к марсолёту. Бабар был настолько увлечён, что даже не заметил, как к нему подошла мама. Алиса несколько мгновений с улыбкой смотрела на сына, а затем произнесла:

– Бабар, собирайся, мы улетаем!

– Всё, а я уже почти дописал свой рассказ, – улыбнулся Бабар, вставая.

– Полетели, уже поздно, – произнесла Алиса и, потрепав сына по вихрам, пошла в марсолёт.

Бабар посмотрев на священника, стоявшего возле края площадки, подумал о том, как же он улетит отсюда пошёл следом за матерью. Через минуту, прогрев двигатели, их марсолёт взлетел над площадкой и направился в сторону дома.

Вальтер Либерт глядя на марсолёт подумал: «Один раз в две тысячи лет Творец позволяет мне стать на некоторое время обычным терсианином, с единственной целью зачать ребёнка от земной женщины, в первый раз у меня получился сын…». Затем сложив руки, прочитал молитву и исчез.

Набрав высоту, Алиса включила автопилот и оглянулась. Бабар увлечённо писал. В этом он действительно был очень похож на Прохора. Алиса почему-то вдруг вспомнила его слова о том, что если нет точного понимания устройства нашей жизни, то нам сложно выработать стратегию для жизни всех и каждого. Если нет стратегии, то совсем не понятно, как и какие качества следует в себе развивать, какие использовать для этого знания. Если не понятно, что развивать, значит, у человека нет личного плана на свою жизнь. Если нет плана, то каждый идёт по жизни, как придётся, теряя время, ресурсы на лишнее и второстепенное. Жить наугад – не эффективно и бестолково. Если у человека нет своих ориентиров, то им всегда легко манипулировать. Что получается – на Земле много стран, у которых на первом месте свои национальные интересы. Одни хотят жить ещё лучше, а другим надо хотя бы своё население прокормить. Цели и инструменты разные, значит и всё остальное сильно отличается. Внутри каждой страны живут конкретные люди. Кто-то солидарен с общегосударственными задачами, кто-то против частностей и борется за своё место под солнцем, остальные просто живут, желая, чтобы к ним меньше лезли. Пока это будет продолжаться, мы никогда не будем жить в хороших условиях для развития. Нужна некоторая общая задача планетарного уровня, для решения которой придётся задействовать все ресурсы, всех стран и каждого человека. Пока человечество что-то не напугает, ничего кардинально не изменится, но так было 150 лет назад, сейчас, слава Богу всё изменилось!

Алиса улыбнулась и продолжила свои размышления, мировой кризис в середине 21 века поставил Цивилизацию перед выбором – либо существенно ограничить потребление, либо погибнуть. Конечно, не все страны и правительства были готовы уменьшить собственное потребление, но у Цивилизации нашлись здравый смысл и силы, которые смогли предотвратить её гибель. Перераспределение ресурсов планеты стало более справедливым, потому что Совет Цивилизации поставил под контроль всю мировую банковскую систему, и она стала работать в интересах всего человечества, а не отдельных государств или структур. Сейчас Цивилизация даёт возможность человеку жить, не беспокоясь о пропитании, одежде, жилье, а во всём остальном человек сам несёт полную ответственность за свою судьбу. Для Цивилизации стало важным внутреннее содержание человека, а не его упаковка. Алиса стала вспомнить свои поездки в отпуске. Они семьёй побывали в Санкт-Петербурге, проехали на поезде всю Россию, затем Китай и Индию, побывали в Африке. Люди, конечно, везде были разные, но на улицах не стало нищих. В глазах людей больше не было отчаяния. Современные города были огромными, но чистыми, в полном смысле этого слова. Человечество нашло способы отказаться от бензиновых двигателей. Экология стала основным брендом во всех бизнес-процессах. Люди смогли изжить в себе жажду наживы и желание жить хорошо за счёт других. Все эти грандиозные процессы на планете Земля начались задолго до её появления в этом времени и она, как и все, просто была вовлечена в них, поэтому, не смотря на всё сказанное Вальтером Либертом, она не ощущала себя какой-то особенной.

Правда у них была одна семейная тайна. Она сама и все её дети могли читать мысли других людей, но пользовались они этим крайне редко и только в крайних случаях. Это правило предложил Кен, который, правда, этой способностью не обладал, но, тем не менее, к его доводу, что просто так читать чужие мысли не хорошо, вся семья прислушалась.

На дисплее высветилось время подлёта до конечной точки. Алиса взяла управление марсолётом на себя. Выполним несколько разворотов, Алиса посадила марсолёт на площадку перед домом. Начинало темнеть. Отовсюду слышались трели цикад и птиц. Как обычно их встретил Робин, который перед тем, как заняться марсолётом прочёл свой очередной шедевр:

Алиса улыбнулась и произнесла:

– Спасибо Робин, у тебя получаются замечательные стихи

– Я стараюсь, – ответил робот, и занялся марсолётом.

– Тебе действительно нравятся его стихи? – спросил Бабар.

– По-моему не плохо, – улыбнулась Алиса, направляясь с сыном к дому.

– Я где-то читал, что раньше роботы могли сами заходить во всемирную сеть?

– Ну, не сами, а по указанию людей, и это называлось информационная война.

– Да, да, я читал, и даже люди могли заходить в интернет не под своим именем, а под какими-то никами, представляю себе, какой из этого всего получался кошмар!

– А почему тебя это заинтересовало? – спросила Алиса, подумав о том, что современные люди из-за эффективной экологической системы утилизации бытовых отходов, даже не имеют такого понятия, что такое помойная яма, а ведь интернет и был в её время в основном именно таким, за исключением образовательных каналов.

– Просто, – улыбнулся Бабар.

Как только Алиса и Бабар зашли в дом, опять пошёл дождь. Бабар ушёл к себе дописывать свой рассказ, Алиса, заказав ужин в принтере, стояла у окна и грустила. Она смотрела на стекло, по которому стекали капельки воды. Они возникали и текли вниз, некоторые капли соединялись, некоторые разъединялись, но все непременно стекали вниз, кто быстрее, кто медленнее, но вниз. Всё это было очень похоже на судьбы людей… Алисе вдруг вспомнилось стихотворение, написанное Прохором:

Алисе, вдруг, так сильно захотелось, чтобы рядом был Кен, просто был и всё. Видеть его, смотреть ему в глаза, ощущать его руки и губы, но он прилетит только через неделю, а хотелось прямо сейчас… Она снова смотрела на капельки, стекавшие по стеклу. Вот, опять, две капельки соединились в одну… Это, как они с Кеном, и дальше вместе, только вместе, так и будет! Алиса улыбнулась, и слезки, выступившие на её глазах, сразу высохли.