Читать книгу Хаммер. Серия «Аранский и Ко». Книга 3 - Василий Лой - Страница 7

Незнакомая комната и обстановка сначала испугали Виктора Семеновича, однако он вскоре осознал, что находится у Цапа. Был один, хотя помнил, поднялся сюда уже после трех часов ночи с девицей, осбруенной и нафуфыренной так, что понять, какого она была возраста, он не смог даже приблизительно, но, по его мнению, это было лучшим из того, что было, да и после выпитой третьей бутылки некрасивых телок в природе уже не существовало.

Он глубоко вздохнул и потом долго и продолжительно выдыхал сивушные испарения, закрыв глаза и морща лоб. Мозги болели и вяло соображали. Окинул взглядом нехитрую обстановку комнаты, слева на тумбочке валялся его открытый портмоне. Это огорчило. Он дотянулся до него, взял и заглянул внутрь, чудес в подобных случаях не могло быть, кошелек разгрузился не меньше чем на полштуки баксов. Сам виноват, связался с Цапом. Кряхтя и вздыхая, кое-как привел себя в порядок и вышел на улицу. К Цапу заходить не стал. Его подначки сейчас были излишни. Скорее всего, руководитель Красного базара уже как ни в чем не бывало работал за своим дубовым столом. Вот чего, так это здоровья Цапу было не занимать. А еще у Виктора Семеновича осталось ощущение, словно Константин таким образом желал пощупать его, как говорят, за вымя, и от этой мысли становилось еще паскуднее.

Это скверно. Как прошел загул, помнил он не отчетливо и не полностью, а вот хозяин заведения, скорее всего, запомнил все до подробностей. «Может, стоило перекусить, – он посмотрел на входную дверь в ресторан и отвернулся. – Только не здесь». Вот закурить, это да, было бы в самый раз сейчас. Благо запас сигарет в машине никогда не иссякал. Он открыл дверь и достал из бардачка пачку. Прикурил сигарету и затянулся так, что закружилась голова. В кармане заныл телефон. Это был Цап. «Легок на помине», – подумал Воробей, глядя на дисплей.

– Ты где? – с ходу спросил Константин.

– В машину сажусь.

– Почему не зашел? Позавтракали бы. Подлечиться не желаешь?

Виктор Семенович щелчком среднего пальца отбросил в сторону окурок, накурился уже после третьей затяжки, слегка мутило, от мысли о спиртном – еще больше.

– Тебе проще, Константин Сергеевич, ты проснулся и уже на работе, а мне еще добираться.

– Понимаю, – Цап замолчал, наверно, чесал затылок, после чего закончил свою мысль: – Слышишь, Птенец, а ты ничего. Заходи, не забывай. Всегда рад.

– Издеваешься…

Виктор Семенович опоздал на работу почти на час. Не успел он как следует расположиться за столом и настроиться на рабочую волну, как его вызвал Беспалов.

Генеральный угрюмо указал на стул, не мог Беспалов пока еще свыкнуться с мыслью о потере Гринева, оставался в подавленном настроении.

– Задержался? – равнодушно спросил он.

Воробей пожал плечами. Объясняться ему не хотелось, и потом, теперь, после их тайной договоренности в отношении Питунина, он чувствовал себя уже несколько на другом уровне. Беспалов это понимал и не знал, правильно ли поступил, связав себя таким образом с этим человеком, доверившись ему. До конца он пока еще так и не понял Воробья. А ведь когда вопрос с Питуниным будет решен благополучно, без последствий и осложнений, когда исчезнет опасность со стороны конкурента, да и сам конкурент, что потом, как поведет себя Воробей? Скорее всего, не станет довольствоваться лишь хорошим расположением шефа к себе. Имея на руках такие козыри, Виктор Семенович будет претендовать на более высокие дивиденды, и тогда придется чем-то поделиться с ним, возможно, даже частью предприятия, во всяком случае, к этому нужно быть готовым. Потерять часть все же лучше, чем лишиться всего. Время покажет, и совсем скоро.

– Есть какие-нибудь новости? – не глядя на зама, спросил Беспалов.

– Да, – коротко ответил тот.

– Хорошо. Потом. Виктор Семенович, я пока не думал в отношении освободившейся должности, но в ближайшие дни этот вопрос решать придется. Работы много, не знаю, потянете ли вы один две лямки? Взвесьте все за и против. Может, вместе как-то помозгуем, если что, подберем кандидатуру на место Гринева. Как считаете?

Воробей согласно кивнул:

– Да, нужно подумать.

– Теперь по рабочей текучке. Во втором магазине опять недостача. Нужно проехать туда разобраться. Желательно сегодня. Поднять документы, отгрузочные, складские. Сумма небольшая, но случай не первый, нужно что-то делать. Вы, кстати, на поминках вчера не были? – помятый вид Воробья ему бросился в глаза. – Не приболели?

– Все нормально. Другими делами вчера пришлось срочно заниматься. Сами понимаете.

– Да. Хорошо, – Беспалов встал из-за стола. – Давай, Виктор, на улицу пройдемся.

Они вышли на крыльцо, спустились вниз по ступенькам, отошли на несколько метров и остановились в бледной тени двух березок.

– Я вчера встречался с Цапом. Он взялся за решение этой проблемы. В ближайшие дни работа будет выполнена на профессиональном уровне, так он сказал. Полагаю, так и будет. Но, – Виктор Семенович несколько замялся, – недешево стоят его услуги.

– У нас нет выбора.

– Ни выбора, ни обратного пути, – согласился Воробей.

– И сколько?

– Как я и предполагал, тридцать пять.

– Когда? – поинтересовался Беспалов.

– Деньги завтра.

– Годится. Завтра будут. Что за тип этот Цап?

Воробей усмехнулся:

– В двух словах разве скажешь, крутой мужик, волчара. Может, как-то расскажу подробнее, но, если честно, я с ним не на короткой ноге.

– В плане надежности, как думаешь, информация от Цапа никуда не просочится? Для нас это важно, сам понимаешь.

– Нет, конечно. Это его бизнес. Он дает гарантии и несет ответственность.

– Неужели все так просто? – Беспалов вздохнул и покачал головой.

– Деньги. Все решают деньги, Евгений Петрович. Я думаю, и с Гриневым ненамного сложнее обстояло.

– Да, конечно, похоже, это так.

– Ну что, я поехал, – Воробей кисло улыбнулся и развел руками. – Надо лямки тянуть, может, и получится сразу две.

Через три дня вся возможная информация о Беспалове была у Виктора Семеновича на руках. Он подготовил краткие досье на всех сотрудников офиса и магазинов. Насколько эти данные могли сгодиться Цапу, не ему решать, но поскольку было сказано, он выполнил. Приготовил список всех автомобилей с государственными номерами, как служебных, так и личных, но главное, изложил все, что касалось генерального директора.

Беспалов был женат. Его жену звали Анна Ивановна, раньше она работала в школе учительницей, в настоящее время – домохозяйка. Имели они единственную дочь Юлю, студентку политехнического университета. Кроме них, в доме практически всегда находились домработница, ее муж – садовник, а также ошивался водитель Андрей Гордий. Жили они в большом доме в привокзальном районе у железнодорожного парка, была еще двухкомнатная квартира, которая в данный момент пустовала, и недостроенная дача за городом.

Увлечений у Беспалова никаких не было, хотя иногда ездил на рыбалку. Это случалось редко и не в предсказуемых местах. Изредка ему, видимо, требовалось уединиться, посидеть с удочкой, обмозговать накопившиеся вопросы.

Обедать Евгений Петрович старался в ресторане «Каньон». Обычное, средней руки заведение, с неплохой кухней и, главное, находящееся недалеко от офиса. Виктор Семенович тоже там не раз бывал, в тех случаях, когда время, отведенное на обед, не позволяло забраться подальше, в более презентабельное заведение.

Еще Беспалов иногда посещал теннисные корты, так же, как и рыбалка, это случалось нечасто, и компанию ему, как правило, в этом случае составлял Гринев. Теперь его друга и соратника не было, поэтому Воробей не знал, стоит ли этот момент отражать в своем отчете. На всякий случай все же упомянул.

Он был готов к встрече с Цапом. Деньги, двадцать тысяч долларов из тридцати пяти, которые дал ему Беспалов на свое же собственное убийство, лежали в багажнике автомобиля. Виктор Семенович сложил бумаги в небольшой портфельчик и вышел из кабинета, запер дверь и по пути заглянул в приемную. Секретарша Вера Павловна, как обычно, не скучала, что-то старательно набирала на компьютере.

– Вера Павловна, я в первый, – он имел в виду магазин. – Оттуда на таможню и, если успею, заскочу в рекламное агентство. Если что, на телефоне.

Секретарша в ответ машинально кивнула.

Виктор Семенович вышел на улицу и набрал Цапа. Ответил тот сразу.

– Ну, что, Константин Сергеевич, я готов встретиться, – Воробей сел в машину и захлопнул дверь.

– Сегодня?

– Сейчас.

Цап несколько помедлил, видимо, соображая:

– Хорошо. Подъезжай.

– Есть другое предложение. Давай ты ко мне.

– Слушай, Птенец, ты не шутишь?

– Я серьезно. Константин Сергеевич, давай ты ко мне.

Цап молчал. Воробей неожиданно озадачил его. Разумеется, он не должен ехать за материалами и тем более за деньгами черт те куда. Или Птенец вконец охамел, или, скорее всего, так было нужно.

– Если честно, то у меня дел выше крыши, говори толком, что хочешь? – Цап был демонстративно недоволен.

– Не по телефону. Показать хочу кое-что, на местности, воочию, да покумекаем вместе.

Цап опять задумался:

– Хорошо. Куда подъехать?

– На Куреневку. Не доезжая Сырецкой, сразу за заправкой «Шелл» влево, завод там – бывший «Стройдеталь», к проходной, там и буду ждать.

– Ты в своем уме? Куреневка. Через полгорода переться, – Цап негодовал. – Это нереально, дел по горло. Давай в другой раз.

Воробей молчал.

– Может, вместо себя кого пришлю?

Воробей молчал.

Цап наконец вздохнул и согласился:

– Хорошо, подгоню дела, через час буду. Но имей в виду, я тебе это так не оставлю. – Однако, так ничего и не услышав в ответ, озабоченно добавил: – Ты там еще есть или уже нет?

– Да. Буду ждать.

И опять Виктор Семенович был у ворот проходной завода «Стройдеталь». Из машины не выходил. Чуть приоткрыл окно и закурил. Музыку выключил, смотрел на ржавый забор, прислушивался к еле уловимым звукам из-за забора.

Вспомнился дядя Арик почему-то вдруг. Может, потому, что давненько не созванивались они? Нет, не поэтому. А ведь работал на этом заводе дядя Арик – Аркадий Маркович, немного, но работал. Потому и вспомнилось. Один раз даже Виктора с собой взял, но тогда уже школьником был.

Аркадий Маркович Левер был родным младшим братом отца Виктора Семеновича, Семена Марковича Левера.

Так сложилось, что отношения у родителей Воробья были изначально не вполне обычными. После рождения Вити мать настояла, чтобы у ребенка была ее фамилия. В отличие от мужа, она по национальности была русская с украинскими корнями. Жили родители обособленно, каждый сам по себе и в основном для себя. Маленького Витю растила и воспитывала приходящая няня. В те советские времена это было нечастым явлением, но встречалось. Неудивительно, что вскоре, когда Вите почти исполнилось пять лет, родители его расстались, никакого зла или обиды они друг на друга не держали, иногда перезванивались, но не встречались.

У Семена Марковича по работе были частые командировки за границу, в конце концов он женился в Швеции на шведке, уроженке Улан-Удэ, и на родине стал появляться редко. Витина мама по-прежнему занималась исключительно собой, а все хлопоты воспитания мальчика лежали на няне и юноше, его дяде Аркадии. Он почему-то в нем души не чаял и много времени отдавал ребенку своего старшего брата. Заботы о Викторе внутри дома лежали на няне, за пределами – на Арике. Он отводил его в детсад, вечером забирал. Записал в изостудию в кружок рисования и музыкальную школу. Через год бросили и занятия по живописи, и уроки скрипичного мастерства, но вот школьные дисциплины, к тому времени Витя уже учился в школе, давались ему легко, причем все без исключения. Аркадий оставался рядом с Витей, даже когда тот успешно окончил школу и поступил в институт.

Были у Арика и друзья – Костя Цап и Андрей Солин, они выросли в одном дворе, а с Цапом еще и учились в одном классе.

В девяностые Аркадий занимал различные руководящие должности в быстро возникающих коммерческих предприятиях. Часто было так, что раскручивал ООО с нуля, выходил на определенный уровень, затем вместо него назначали другого руководителя. Аркадий не обижался, так было надо, знал – не у дел не останется, и действительно – вскоре поступало очередное предложение, и он опять включался в работу.

То, что Солин окончил Харьковский юрфак, после окончания которого служил в КГБ, а затем, после перестройки, в СБУ Украины, Воробей не знал. Не знал и то, что, пользуясь своим служебным положением, Солин пристраивал своего друга Арика на руководящие должности во вновь создаваемых коммерческих организациях. При этом Солин всегда был в доле, так что это было чем-то вроде небольшого их совместного предприятия. А вот что знал Воробей, так это то, что Андрей Андреевич Солин достиг определенных служебных высот и в настоящее время занимал должность замголовы районной горадминистрации, а благодаря старой дружбе с Цапом и его дядей Ариком, помогал и ему, Воробью Виктору Семеновичу.

Что касается дяди Арика, то после третьего успешно раскрученного с нуля предприятия его кривая карьерного роста неожиданно попала на крутой излом, и жизнь предстала перед ним во всей своей красе череды непредсказуемых событий.

Случилось так, что Аркадий оказался в базе данных по кадрам крупнейшего в стране предпринимателя, не случайно, разумеется, и вскоре получил предложение на должность начальника отдела технического обеспечения крупного металлургического комбината.

В свою очередь, к этому времени дядя Арик помог и Виктору Семеновичу с трудоустройством, разумеется, не без помощи Солина. Вот тогда-то и поступило со стороны высокого руководства города Беспалову не то что настоятельная рекомендация, а скорее просьба взять на работу перспективного, толкового молодого человека. Так Виктор Семенович Воробей оказался в компании «ТехноСтар».

А вот Аркадий Маркович с присущим ему рвением взялся за выполнение своих обязанностей на металлургическом комбинате. Место, на котором он оказался, было просто золотым. За два года работы через его руки прошло такое количество закупок и на такие суммы, что удержаться от соблазна стырить оказалось делом не то что тяжелым, просто нереальным. Пытка финансовым искушением, ежедневная, ежеминутная и в течение длительного времени, свое дело сделала, Аркадий сдался. И деньги потекли, понемногу, но в нужном направлении, а затем и больше, и поувереннее. Система откатов, завышения цен, плановых, неплановых ремонтов, наладок, реконструкций имели обширную финансовую как лицевую, так и завуалированную сторону, и этим Арик умело манипулировал. Это было именно то место, о котором он мечтал и к которому стремился, а потому и действовал.

Но, безусловно, всему приходит конец, и надлежащая развязка надвигалась все более уверенно и неминуемо. Стали присматривать за Ариком, и чем дальше, тем пристальнее. Но не воровать он уже не мог, да и работа, вся деятельность были заточены на это. Внутренняя служба безопасности, состоящая из бывших, матерых оперов-отставников, конкретно села ему на хвост, после удачно проведенной реконструкции и обновления компьютерного парка на заводе и двух десятков переподчиненных ей фирмочек общей суммой в более чем три миллиона долларов, позволив ему разово положить на свой оффшорный счет двести семьдесят тысяч долларов, не считая карманных расходов. Ждать, когда все окончательно вскроется и ситуация обострится болезненно выраженно, он не стал. К Солину за поддержкой, за советом обращаться не стал, не имело смысла: еще тогда, когда отправлял Солин его на эту должность, он предостерег, что в данной ситуации не в доле и воровать не советует, это не то что рискованно, это смертельно опасно, поэтому советоваться Арик пришел к Цапу. Костя внимательно выслушал, потом спросил:

– Знаешь, Аркаша, почему не женюсь я?

– Нет.

– Потому что профессия моя не позволяет, живу на грани. А почему ты не женишься, знаешь?

– Ну и…

– Потому что не только жадный, но хитрым хочешь быть. Думаешь, умнее всех? Скажу больше, сейчас и я жениться тебе не рекомендовал бы.

– Я не понял, Костя. Я не жениться совета у тебя просить пришел.

– Понимаю, это я так, для словца красного. А по сути, если я живу на грани, то ты уже за ней оказался. Тебя уже нет, Аркаша, ты упал за грань эту и исчез. Удивляюсь, как вообще могу тебя видеть живым и здоровым.

– И что делать?

– Что делать… – Цап надул губы. – Нагадят, убирай за ними потом. Помогу, конечно, куда деваться. Несколько вариантов всегда есть выскочить из любой ситуации, из твоей тоже.

Аркадий напрягся, затем постарался расслабиться, откинулся на спинку кресла и опять подался немного вперед:

– Ну и?..

– А ты не торопи, с мысли собьешь.

– Костя, ну не тяни.

– Скажем, можно покаяться и все вернуть. На тебя, скорее всего, наложат штраф, отдашь и квартиру, и машину и все остальное, после чего работу, разумеется, уже больше никакую не предоставят, это в лучшем случае, в худшем – все заберут и убьют, и Андрюша за тебя не подпишется, он тебя рекомендовал перед серьезными людьми, теперь не поможет. Что еще… Можно поискать защиту, там, наверху, есть такой вариант, хлипкий, но есть, но это будет недешево, опять же – всех твоих сбережений стоить. И третий вариант, так это просто исчезнуть из страны, надолго, а может, и навсегда, тогда что-то сохранишь из своих запасов и жизнь тоже, думаю, особо искать тебя не будут. Что выбираешь?

Арик надолго не задумался:

– Выберу еще пожить.

– Тогда подбирай все хвосты и ложись на дно. Исчезни недели на две-три. Есть где затаиться?

– Найду.

На том и порешили. Через неделю после исчезновения Арика начался чуть ли не переполох, его активно искали дней десять, после чего несколько успокоились: если сразу не нашли, то теперь оставалась надежда где-то случайно наткнуться.

Цап позвонил ему через два месяца. План был такой. Через несколько дней из Мариуполя уходил сухогруз, Арика берут на борт, на берег сойдет в удобном месте и подходящей стране, за эту услугу капитану судна должен будет заплатить десять тысяч долларов.

Сухогруз вышел рано утром и через два дня был в Ильичевске. За сутки трюмы загрузили пшеничным зерном и вышли на Италию.

Аркадия спрятали под полубаком, в одной из кладовых боцмана, заваленной канатами, досками, пустыми пластиковыми канистрами и прочим такелажным моряцким скарбом. До Маргеры шли неделю. Нет смысла говорить о тех неудобствах, которые ему пришлось терпеть, – там плохо пахло, было грязно, холодно, и постоянно и тревожно била волна в скулу борта.

Эти дни из команды Аркадия никто не видел, кроме боцмана, который несколько раз в сутки навещал его: приносил еду, воду, а уходя, запирал на замок. Перед постановкой к причалу посетил его и капитан, они обсудили некоторые бытовые вопросы и решили, что Северная Италия – не самое лучшее место для схода на берег, это была Европа, здесь Аркадия могли найти. Куда судно шло после Маргеры, капитан еще не знал, предположительно, на Суэц, во всяком случае, из судоходной компании ему пришло распоряжение проверить навигационное оборудование, предназначенное для прохождения канала.

На следующий день после выхода из Маргеры боцман подтвердил: судно направлялось в Суэцкий канал. Уже в Красном море определился дальнейший маршрут сухогруза – это была Австралия с короткой остановкой в Сингапуре для бункеровки – дозаправки.

Держать Аркадия взаперти не имело смысла, переход предстоял длительный, около месяца, тогда капитан собрал команду и сообщил, что на борту у них есть пассажир, об этом знать никто не должен – ни дома, ни в компании, ни в предстоящем порту. Была выделена небольшая, но отдельная, со всеми удобствами каюта. Теперь Аркадий ощущал себя вполне комфортно, полноценное трехразовое питание, чтение книг, просмотр видеофильмов вечерами в кают-компании, общение с членами экипажа.

Через двадцать шесть суток сухогруз стал к причалу на выгрузку в небольшом порту Австралии, Восточном Рокингеме. Выход из порта был свободным. Капитану пришлось отстегнуть пятнадцать штук, он сетовал на более длительный переход, чем планировалось, да и команде что-то нужно было дать за молчание.

Без особых проблем, английский Аркадий более или менее знал, на электропоезде добрался до города Мандъюре и поселился на окраине в небольшом мотеле. На следующий день его навестила полиция, сдали на ресепшене как подозрительного типа без документов, и стражи порядка, недолго думая, увезли его в участок. На какие-либо вопросы он отвечать отказался. Через три месяца его судили, отсидел год в тюрьме и вышел на волю с правом проживания в Австралии, поскольку власти не знали, в какую страну его следовало бы депортировать. За время отсидки скопилась некоторая сумма денег, в тюрьме активно трудился и, самое главное, значительно улучшил свои знания английского языка.

Поселился Аркадий в Мельбурне, познакомился с соотечественниками, нашел работу – сначала одну, потом другую, через два года обтерся настолько, что устроился в австралийскую транспортную компанию и через семь месяцев был направлен в Южную Корею в одно из представительств компании.

Жить в Пусане ему нравилось даже больше, чем в Австралии, он не знал почему, но как-то было уютнее. Офис располагался на «деловой» улице недалеко от порта, а также рядом с «Техасом», так условно называлась улица-маркет для русскоязычных, сплошь состоящая из магазинчиков, кафе, ресторанчиков, гостиниц, телефонных переговорных пунктов. Здесь все говорили по-русски – покупатели, продавцы, официанты, клиенты, и Аркадий любил вечерами поскучать в кафе с уютным названием «Хохлушки», выпить водки, закусить соленым салом с черным хлебом, съесть тарелку настоящего украинского борща или вареников со сметаной.

Отсюда очень недорого можно было позвонить Цапу и племяшу Вите. Перед побегом из страны Аркадий попросил Костю присматривать за Виктором и теперь при случае не упускал возможности быть в курсе дел племяша. Виктор в это время уверенно рос по службе в «ТехноСтар», и это Аркадия радовало.

Цап проехал немного вперед на своем «хаммере» шоколадного цвета и остановился. Воробей взял папочку с документами, пакет с деньгами из багажника и перебрался в машину Цапа на заднее сиденье. Константин скосил на него взгляд, вопросов задавать не стал, ждал, когда Воробей сам поведает всю значимость срочного его присутствия в этом месте. Понимая это, Виктор Семенович не стал испытывать терпение сурового Командира.

– С этим заводиком знаком? – неуверенно, робко спросил Воробей.

Он понимал, что аргумент для отрывания от дел занятого Красного директора, возможно, был и недостаточно весомым, Цап мог вспылить.

– Завод как завод. И что?

– Когда-то здесь работал мой дядя Арик, – продолжил Воробей.

На это Цап откровенно удивился, данный факт ему был неизвестен, и, опять повернувшись к Воробью, пристально посмотрел на него:

– Вот уж не знал, считай, что удивил, – и, продолжая вопросительно смотреть, спросил: – Вот именно здесь, на этом месте, перед этими ржавыми воротами, сквозь которые когда-то проходил Арик, спеша на работу, ты решил мне это поведать?

– И это тоже.

– Что еще?

– В настоящее время предприятие еле сводит концы с концами, выкупить бы его да раскрутить.

– Я так понимаю, услышал именно то, из-за чего сюда ехал? Или все гораздо сложнее, возвышенее, скажем, в память о доблестном дяде Аркадии?

– Я серьезно.

– Я тоже, – Цап досадливо качнул головой. – Не парил бы мне мозги. Таких заводов по стране знаешь сколько? Давай к делу.

Воробей передал деньги:

– Здесь двадцать, остальные потом. В папке вся информация, думаю, этого будет достаточно.

– Ну, вся так вся. Мабуть, я поехал? – он вопросительно посмотрел на Воробья.

Виктор Семенович из машины не выходил, Цап не торопил.

– Я пробью всю информацию по этому заводу, – сказал Цап. – Пока он никому не интересен. Если что, свои соображения потом изложишь. Годится?

Воробей согласно кивнул, но с места не сдвинулся.

Цап опять вопросительно посмотрел на Воробья:

– Ну, говори, Птенец, не тяни, что за манеры пацанячьи.

– Константин Сергеевич, моя операция когда стартует?

– Считай, что уже с низкого старта и рванула, деньги мне передал – процесс пошел.

– Это теоретически, а практически когда, как команда прозвучит, хотелось бы услышать?

– Команда? Будет и команда, завтра и распоряжусь.

– Сергеевич, давай сейчас.

Цап нахмурился:

– Ну что ты, Витя, уж больно любопытен. Не твоего ума это, пойми.

– Моя это операция, Сергеевич, моя. Дай команду сейчас, хочу быть, присутствовать. Ну.

– Ох, ты и нудный. Если пристанешь, то конкретно. Хорошо.

Цап достал телефон, пролистал телефонную книжку, на одном из номеров остановился. Воробей не знал почему, ему вдруг захотелось увидеть этот номер. Первые три цифры сразу бросились в глаза – три тройки, остальные он увидел, когда Цап кликнул на зеленую кнопку, 100 и последняя или шесть, или восемь, не успел рассмотреть.

– Слива? – поинтересовался Цап и, дождавшись утвердительного ответа, продолжил: – Свяжешься с Токарем, есть работа. Перезвоню завтра. Укажешь, где оставить информацию. До связи. Ну, вот, Витя, ты присутствовал при подписании приговора. Доволен?

– Это все?

– А что еще, машина закрутилась. Будь спок, я сказал.

Воробей удовлетворенно вздохнул, пожал плечами:

– Наверное, да. Просто хотел это услышать. А с заводом? Неравнодушен я к нему. Хоть раз в месяц, а приезжаю сюда, не знаю почему, но тянет.

– Ну ты, Птенец, даешь, не думал, что сентиментален. Хорошо, подумаю по заводишку этому. Обещаю.

Воробей вернулся в свою машину, достал блокнот и записал увиденные им цифры телефонного номера и слова «Слива» и «Токарь» – на всякий случай, так решил он, это ведь была его операция.