Читать книгу Это история. Загадки веков. Историю больше всего изменили сами историки… - Василий Панченко - Страница 8

Силы сторон

Сколько было шведов под Полтавой? Энглунд пишет [1]: строевые части около 24 300 человек. Нестроевые: 1100 чиновников канцелярии короля, 2250 раненых, 300 нестроевых артиллеристов, и около 4000 денщиков, конюхов, обозных, рабочих, прислуги и тому подобных. 1700 жен офицеров и солдат, служанок и детей. 41 пушка без пороха.

Царь Петр I собрал под Полтаву все, что могло двигаться, и было в разумных пределах, чтобы дойти. Около 37 тысяч пехоты, 23 700 регулярной кавалерии и 23 000 казаков и калмыков. 102 [2] или 302 пушки. Цифры рознятся от 50 тысяч до 80 тысяч.

Так или иначе русских было больше шведов в разы и шведы были вынуждены атаковать.

Заблуждения штыковиков

На взгляд современных ревностных сторонников штыкового боя и вообще холодного оружия армии сходились стреляли друг в друга и бросались резаться в штыки. И тут уж русская удаль и молодецкий задор разметывали вражеские полчища в разные стороны и метали врага аки вилами снопы через голову прямо… Смешно, но примерно так и пишут сторонники штыкового боя. Может быть, сами бывали в атаках? Или вообще, в каких байках они прочитали этот полоумный бред каких-то древних Мюнхаузенов?

Все было значительно прозаичней и ничего общего с реальным штыковым боем стенка на стенку не имело! Ссылки господ штыковиков на Суворова, действительно бывшего большим поклонником штыковых атак (не боя!, а именно атаки в штыки) несостоятельны по той причине, что они толкуют положения суворовской науки побеждать вовсе поперек Суворова, выхолащивают его мысль. Суворов говорил, что пуля – дура, штык – молодец! Да это красиво и в действительности при угрозе удара в штыки любой противник убегает, если конечно он не находится в укреплении. Суворов много говорит и об эффективном огне, как важнейшей подготовке к штыковому удару. Хорошо оставим Суворова в покое и вернемся в 1709 год, справедливости ради скажем, что за сто примерно лет от Полтавы до Суворова мало, что изменилось в тактике боя.

Тактика боя шведов под Полтавой

Карл XII решил не обращать внимания на численное превосходство противника и разделаться с ним обычным своим ударом холодной стали и стальных нервов. Другого выхода шведы не видели. Но была и проблема, сам король Карл был ранен и не мог, как обычно, вдохновить войска на ратный подвиг. Он присутствовал на поле скорей как обуза на носилках, чем как победоносный вождь несгибаемых северных дружин.

Каролинеры – пехота шведов придерживались наступательной тактики. Они открывали огонь с близкого расстояния и бросались на противника в штыки, у них еще были и пикинеры. Угроза попасть под удар штыков и пик, обстрелянного только что залпом из ружей противника, заставляла последнего отступать, если не бежать без оглядки. Стоять на месте в чистом поле при атаке в штыки означало неизбежное поражение.

При этом штык, сабля, пика, шпага не были таким уж ужасным и смертельным оружием! «Большинство раненых и практически все убитые на поле боя становились жертвами огнестрельного оружия. Кстати, скрещивать штыки приходилось крайне редко, в основном если ни одна из сторон не могла избежать столкновения, например, при стычках в населенных пунктах, на укреплениях или при внезапной атаке, когда войско захватывали врасплох под покровом темноты». [3]

«Длительные рукопашные схватки с холодным оружием или ружейными прикладами нередко романтически представляют как явление вполне обычное. Ничто не может быть дальше от истины. Чаще всего штык использовался для того, чтобы прикончить уже раненного противника. Еще одной областью применения холодного оружия было преследование убегающих. Если же в кои-то веки воины скрещивали штыки один на один, такие схватки были одиночными и продолжались очень недолго, каких-нибудь несколько суматошных секунд». [4]

Сражения происходили следующим образом: Две линии войск сходились или одна наступала на другую. До рукопашной доходило не то, что редко, а КРАЙНЕ редко!

Сошедшиеся линии открывали стрельбу, тут обычно самым сложным для командиров было двинуть после стрельбы войска в атаку. Нервное напряжение войск было настолько высоким, что любая мелочь могла повергнуть людей в панику. Если нападавший не останавливался под огнем противника, то в 90 процентах случаев защищавшиеся быстро удирали очищая свою позицию. Только где-то в тылу их могли остановить офицеры, а дыру во фронте закрывали резервами, если они были. Или угрозой нападения своей кавалерии. Это останавливало противника и заставляло выстроиться в каре против конницы.

Штык – это очень сильное психологическое оружие, и угроза его применения опрокидывала даже очень стойкие и опытные части.

Бывало, что наступающие при виде стоящего противника сами останавливались (так произошло со шведами под Полтавой) при виде неколеблющегося строя противника или перед свежими частями, вышедшими из резерва. Начиналась перестрелка не к чему кроме потерь не ведущая, а затем с ростом потерь один из противником отступал или бежал так как предел человеческой стойкости тоже есть.

В бою шведы в первую очередь рассчитывали на свой высочайший боевой дух. Это их роднит с Суворовскими чудо-богатырями.

«… атака с холодным оружием… повышала желание солдат… идти на сближение с неприятелем. …феномен… „бегства к фронту“ означает, что при приближении к врагу, который защищается сильным огнем, …солдаты могут выйти из зоны опасности только …продолжением атаки, дальнейшим наступлением. Шведские солдаты были заложниками различных тактических схем, просто вынуждавших их идти в атаку. …в шведской армии склонны были не торопиться с артиллерийским обстрелом противника, чтобы заставить собственное воинство во имя самосохранения бросаться на прорыв с холодным оружием». [5]

Проблема шведов под Полтавой была даже не в малой численности, а в том, что русская армия уже многому научилась у тех же шведов и обладала не только превосходством в численности (до пяти раз!), но уже и стойкостью, и в случае с Полтавой подавляющим огневым превосходством.

Последняя атака шведов

Утром 27 июня 1709 года в бой пошли 8 200 шведской пехоты и 7 800 человек конницы. С четырьмя пушками!

Были атакованы 10 передовых редутов, которые защищали 4 тыс. или 4700 человек при 14 – 20 орудиях. За редутами стояла русская конница от 10 тыс. до 21 тыс. всадников, при 13 пушках. Шведская кавалерия атаковала русскую, проскакав между редутами. Пехота захватила два передних редута. Часа через два шведам удалось прорваться сквозь редуты, а русская конница отошла к укрепленному лагерю. Где находился сам Петр.

Прикинув, что шведов немного Петр приказал пехоте выйти из лагеря и построиться в две линии. Первая 24 батальона (14 тысяч солдат), вторая 18 батальонов (10 тысяч солдат). Русская армия стояла с интервалами в 10 метров и по фронту около 2 км [6].

Шведы выстроились в одну линию (от 4 до 5,5 тыс. солдат), с интервалами между батальонами в 50 метров, по фронту примерно около 1,5 километров. Эта тонкая синяя линия в 9 часов утра пошла в атаку на в пять раз превышавшую ее по численности русскую пехоту.

Атака шведов заняла около 9 минут! Под огнем артиллерии шведы опрокинули первую линию русской пехоты и захватили 12 пушек. Правое крыло, где была гвардия, устояло! А шведы исчерпали свой боевой дух и остановились перед второй линией русской пехоты. Шведы выдержали примерно 14 или 15 залпов из 102 орудий и после этого начали отступать. Русская армия пошла в атаку и отступление шведов быстро превратилось в бегство с избиением бегущих. В плен поначалу не брали вообще или брали только офицеров. В нескольких случаях шведы организовали оборону более или менее большими группами и смогли выторговать так себе плен, а не убийство. Часть шведских полков сохранила кое какой порядок и вместе с присоединившимися из других частей отступили к лесу. Это был полный разгром.

[1] Энглунд П. Полтава: Рассказ о гибели одной армии. – М. 1995.

[2] А. А. Васильев. О составе русской и шведской армий в Полтавском сражении // Военно-исторический журнал №7.1989.

[3] Энглунд П. Полтава: Рассказ о гибели одной армии. – М. 1995.

[4] Там же.

[5] Там же

[6] Красиков В. А. Северная война или блицкриг по-русски. М.2010. с.70