Читать книгу Русский кайзер. «Иду на вы!» - Василий Панфилов - Страница 11

Покушение на Померанского вызвало шок в обществе, Россия немедленно объявила войну Англии, хотя Британия, естественно, отрицала свое участие в столь грязном деле. Но этому никто не верил, да и к войне готовились не первый год…

Ничего особенного Павел не мог противопоставить Георгу, это был классический вариант «борьбы слона с китом», но помочь Игорю «закрыть» Балтику – вполне. Русский флот, базирующийся в Петербурге, присоединился к флоту Померанского Дома. Размеры русской балтийской эскадры были в разы меньше венедской или шведской, да и то в большинстве своем были гребные суда[43], но хоть что-то.

Разумеется, объявила войну и Венедия, Швеция, Священная Римская империя. Но единства в империи не было: Австрия объявила о нейтралитете, причем всем было ясно – нейтралитет будет действовать ровно до той поры, пока Фердинанд Австрийский не соберет войска и не ударит по Венедии.

Бавария и Пфальц объявили о полной поддержке Англии, как и английский Ганновер с присоединившимся к нему Гессеном.

Лотарингия, Эльзас, Вюртемберг и Брауншвейгские княжества объявили о полной поддержке императора.

Осколок Пруссия, в лице ее правителя, заявил о категорическом нейтралитете. Воевать за Померанского после всех событий пруссаки категорически не хотели, а воевать против кайзера просто боялись. О нейтралитете заявила и Саксония, откровенно напуганная очередной «битвой гигантов». Правда, нейтралитет этот вроде как склонялся скорее в пользу Венедии и Империи: по неофициальным каналам было передано, что на страну давят, угрожая реквизировать зарубежные активы, а как только, так сразу…

Остальные немецкие княжества по большей части «мялись», не желая встревать в битву гигантов.

Поскольку в Эльзасе и Лотарингии уже стояло двадцатитысячное имперское войско под командованием Александра Вюртембергского, то ему же пришлось собирать остальных союзников-вассалов в данной точке империи.

Богуслав срочно отправился в Скандинавию, налаживать оборону от практически гарантированного английского десанта.

Святослав принял командование базирующейся в Ольденбурге эскадрой, ну и собственно – самим Ольденбургом с пятнадцатитысячным гарнизоном и пятитысячным ополчением. Кстати, прекрасным ополчением.

Неожиданная помощь пришла из Хорватии – там приняли решение поддержать Померанский Дом. Неглупо: после такого у императора перед хорватами появится моральный долг, а проиграть войну… маловероятно.

Противник сможет, при некоторой удаче, «ушатать» экономику прибрежных городов Швеции и Норвегии, Ольденбурга. Возможно – ненадолго прорвется в Балтику…

Сухопутные успехи? Максимум, что может быть при самом неприятном для Грифичей исходе, так это отделение Баварии и Эльзаса с Лотарингией да аннексия Ольденбурга, но учитывая революционные настроения во Франции… Впрочем, это попаданец знает… Точнее, догадывается, что революция там только набирает обороты, и в ближайшие пару-тройку лет о боеспособности французских войск можно будет позабыть, а вот баварские Виттельсбахи такое даже не могут предположить.

Русские войска… Увы, на границах снова активизировались турки и персы. Правда, чтобы подтолкнуть мусульман к такому, туркам пришлось не только очень много заплатить, но и сменить султана. А персам – династию…

Но все равно, значительная часть армии Павла встала на защиту южных рубежей. Осталось же не так много: это только на бумагах цифры выглядят страшно, а когда половина солдат стоят в гарнизонах, разбросанных по огромной стране, то выясняется, что непосредственное участие в боевых действиях может принимать не такое уж значительное число солдат.

– Откровенно говоря, я даже рад, что наши «заклятые друзья» подтолкнули турок с персами к военным действиям, – незадолго до отъезда Рюгена сказал тому Павел.

– А я как рад… – с иронией протянул собеседник.

– Не ершись. Сам же знаешь – тебе опасен только флот и десантные операции англичан. Баварцы по большей части надеются только на франков.

– Тоже верно…

– Вот… А если в очередной раз я разобью мусульман, то у них руки опустятся, сам знаешь их фатализм. Они сейчас-то не слишком рвутся сражаться, это пока муллы накрутили на английское золото… Но это ненадолго! Знаешь… – Павел чуточку замялся. – Не хочу загадывать, но если все пройдет как задумано, турок с Кавказа выбью окончательно. А что это значит, ты и сам понимаешь.

Пришел черед задуматься Грифичу…

– Ладно, – нехотя сказал он, – но если что, могу я рассчитывать на твои войска?

– Тридцать тысяч могу гарантировать, – твердо сказал русский самодержец, – но Суворова не дам!

– Каховского?

– Да он же не столько полководец, сколько администратор! – удивился Павел.

– Тем лучше.

– Ладно. Обещать не буду, мало ли что, но помнить буду.

С хорватской помощью пока выходило не очень, Австрия не желала пропускать войска. Между прочим, это уже нарушение имперских законов… Но тут Ярослав… Именно Ярослав, а не Раковский, сумел договориться сперва с сидевшими на троне Словении Турьяшскими-Ауэрспергами, а затем и с королем Словакии.

С благословения Игоря был заключен союз с этими государствами, и через Австрию направилось пятьдесят тысяч солдат в объединенном войске под формальным командованием Ярослава Померанского. Фердинанд Австрийский сделал попытку остановить войска под угрозой объявления войны, но тем самым только ухудшил свое положение.

Сражение под Винер-Нойштадтом расставило точки над ё…

* * *

Расположение венедских войск было в общем-то «классическим»: пехота в центре, по бокам артиллерия и на флангах кавалерия.

– Мудрить не будем, – озвучил на военном совете Ярослав, – незачем. Кавалерия у австрийцев такова, что ее можно не принимать в расчет. Артиллерия неплоха, но у нас куда лучше, да и просто-напросто больше.

– Не успел Фердинанд восстановить ее в полном объеме, – пояснил Раковский.

– Пехота… – продолжил Ярослав, кивнул благодарно Августу, – у австрияков скверная, новобранцев очень много, да и ветераны… Битые у них ветераны, не привыкли побеждать.

Переждав смешки присутствующих, хорватский король предложил вносить уточнения и правки. Но в целом план был принят единогласно, единственное – офицеры немного «перетасовали» некоторые полки, выпячивая на передний план хорватские, а не венедские.

– Нужно привыкать самим побеждать, – пояснил свою просьбу полковник Зринский, с чем присутствующие офицеры согласились. Были некоторые поправки и в устройстве полевых укреплений.

– Правильно Его Величество сказал, – взял слово генерал Пеячевич, – хитроумные планы хороши к месту: когда противник силен да в своих войсках уверенность полная. А у нас и противник слаб, да и хорватские части пока, чего уж себе врать… не обкатаны полностью. Я только сейчас понял, почему король, – генерал повернул голову к Ярославу, слегка поклонившись, – бил венгров и отходил. Не только чтобы кровь славянскую сберечь да мадьяр побольше выбить, но и чтобы дать нашим воинам опыт в войне маневренной.

– Разведка имеет что сказать? – спросил Раковский у квартирмейстера.

– Так точно, имеет. Нет у них настроения сражаться. Старшие офицеры и знать, что в лагере присутствуют, храбрятся, но больше надеются затянуть военные действия да дождаться какой-то помощи от Англии. Рядовой же состав воевать не настроен.

Сражение началось ранним утром. Славянские полки начали маршировать, на ходу выстраиваясь в батальонные коробки и совершая сложнейшие перестроения. Грохот барабанов, пронзительные трели флейт, гудение труб… А потом заговорили пушки.

Мощные, дальнобойные, с выученной обслугой и прекрасными офицерами, орудия начали собирать свою кровавую дань.

Австрийцы попытались было продемонстрировать контрбатарейную борьбу, но не вышло, разница в качестве и количестве была очень велика. Всего несколько залпов, и австрийская артиллерия перестала существовать. А потом начали разбегаться австрийские солдаты…

– И все?! – вырвалось у Ярослава, наблюдавшего за боем в подзорную трубу. – Все?!

Разгром был не столько благодаря полководческим талантам или качеству войск, сколько категорическому нежеланию австрийцев сражаться.

Нахватав пленных, которые вели себя смирно, объединенным славянским армиям пришлось остаться в завоеванной стране. Поражение стало своеобразным «финальным аккордом», и австрийцы начали «шалить».

Не уходить в Сопротивление, как можно было бы подумать, а скорее… чудить, что ли… Моральное состояние у них было, как перед концом света – нравственные устои рухнули. Как по волшебству, появились банды и бандочки из вчерашних крестьян и горожан – причем нередко благополучных! Случаи же насилия в городах превышали все мыслимые пределы.

Чтобы не допустить разрастания хаоса, войскам пришлось взять на себя полицейские функции, а Ярослав вынужден был остаться, взвалив на себя бремя правителя Австрии.

Раковский же с венедскими полками, ранее квартировавшими в Хорватии, отправился на соединение с Вюртембергским, где должен был временно принять командование объединенной армией.

Юный хорватский король так расстроился, что отцу пришлось утешать его в письме:

«… понимаю, что ты расстроен. Думаешь, что непосредственно на войне с Баварией и Францией помощи от тебя было бы больше. Зря!

В коротком сражении, где число убитых исчисляется десятками, вы с Августом Раковским полностью разгромили весьма внушительную австрийскую армию, которая не уступала вам ни числом, ни боевыми умениями своих солдат. Раковский, конечно, полководец не из последних, но по донесениям разведки, австрийцы начали разбегаться как раз потому, что испугались тебя – принца Померанского Дома, который в столь юном возрасте показал себя хорошим воином и королем.

Теперь ты наводишь в стране, упавшей тебе в руки, порядок, и успешно! Скорее всего, в этой войне много воевать тебе не придется. Грустно и хочется боевых подвигов?

Не жалей ни о чем! Ты смог склонить к союзу сразу две страны, с которыми у нас были достаточно посредственные отношения. Завоевал Австрию почти без потерь с нашей стороны, а теперь удерживаешь ее от выступления на стороне противника. Да это и есть подвиг!

За несколько недель ты сделал больше, чем многие именитые полководцы и дипломаты делают за всю жизнь. А если переживаешь, что тебе нужна собственная слава, а не отраженная слава отца и братьев – успокойся. С момента завоевания Австрии ты вошел в Историю».

Фердинанд Австрийский успел бежать, после чего присоединился к пробританской коалиции. Габсбургам помимо Австрии принадлежали еще Бельгия, ряд итальянских княжеств и городов, так что войск они могли выставить достаточно много.

Поскольку англичане никогда не любили воевать сами, то они надавили на мелкие государства, в основном итальянские. Качество итальянских вояк было ниже среднего, но в «массовке» они могли стать достаточно опасными.

Помимо англичан, в войну вступили и французы. Что интересно, формально они не были союзниками, и Франция заключила союз исключительно с Баварией.

Общее количество войск противника пугало: Виттельсбахи собрали чуть более ста тысяч человек. Не только собственно баварцев, но и всевозможных мелких союзников, а то и откровенных наемников.

Французы выдвинули стопятидесятитысячное войско, причем возможно, это был только первый «эшелон». Да и насколько французские войска успели разложиться от революционной пропаганды – неизвестно. Тем более что во Франции было объявлено, что война ведется за «возвращение» Эльзаса и Лотарингии в «лоно Франции», так что даже революционеры могли быть настроены достаточно воинственно.

На этом направлении у империи было двадцать тысяч имперских войск, да столько же союзников, плюс на соединение шел Раковский с пятнадцатитысячным войском. Немного…

На севере ситуация была куда как веселей: двадцать тысяч, включая пятитысячное ополчение, венедских войск в Ольденбурге, плюс небольшая, но крепкая эскадра с десятком батальонов морской пехоты.

Противостояло им сорокатысячное объединенное войско Ганновера и Гессена, вдобавок англичане уже подводили эскадру с транспортными судами для высадки десанта.

Но в данном случае Рюген не видел особой опасности: шестьдесят тысяч кадровых венедских войск по соседству да войска под командованием Святослава – это серьезно. И резервисты уже собираются…

В Швеции и Норвегии все было проще и сложнее одновременно. Вроде бы одних только шведских войск вполне достаточно для отражения английского десанта, который, в принципе, не будет особо многочисленным. Но проблема заключалась в том, что десант мог быть высажен фактически в любом месте, после чего так же легко переброшен в другое.

Увы и ах, но превосходство в военных и транспортных кораблях было у Англии абсолютным – флот Унии и России мог только попытаться «заткнуть» проход в Балтику, а на войну в открытом море сил уже не хватало.

Так что будет ли высаживать Англия десант в Скандинавии или нет, но шведские и норвежские войска фактически выведены из войны. А никуда не денешься: если нет желания получить сожженные города по всему Скандинавскому побережью, то давай – растягивай имеющиеся в твоем распоряжении войска и ополчение в тонкую нитку и надейся, что сможешь предугадать и предотвратить вражеские удары. Положение у Богуслава, который и командовал обороной Скандинавии, было не слишком завидным: много хлопот, практически неизбежные прорывы врагов и почти гарантированное отсутствие каких-то событий, которыми потом можно будет похвастаться.

Что баварцы с союзниками, что ганноверцы идти в атаку не спешили, ожидая подхода основных сил, укрепившись в лагерях. Поведение ганноверцев было вполне понятно: двукратное численное превосходство над венедами не давало никаких преимуществ – по новым английским уставам, для боя с венедами требовалось как минимум трехкратное численное преимущество – в остальных же случаях командирам вполне официально было предписано уклоняться от боя… Так что главной задачей ганноверцев было поддержание высадки английского десанта. Причем первоначально десант предполагалось высаживать на территории самого Ганновера.

Переиграли, как доложила разведка, буквально в последний день перед отплытием. Лорды Адмиралтейства посчитали, что высадка непосредственно в Ольденбурге при поддержке флота – более интересный вариант. Сейчас ганноверские солдаты просто ждали сигнала для выступления. Правда, не совсем было понятно – неужели лорды не принимают в расчет венедскую армию? Или снова – покушения и прочие игры «рыцарей плаща и кинжала»?

Виттельсбахи же особо и не скрывали, что собираются быть на подхвате у французов, всячески подчеркивая величие Франции. С одной стороны – понятно, все-таки баварские солдаты не горели желанием сталкиваться с венедскими и благодарили всех богов, что успели удрать до того памятного ракетного обстрела. Но так откровенно показывать, что боятся сражаться с венедами и имперцами даже при двукратном численном преимуществе… Тем более что венедов было всего пятнадцать тысяч да двадцать тысяч войск имперского подчинения, которые пока сильно недотягивали до венедских… или русских стандартов. Солдаты же, собранные союзниками… Даже не смешно. Так что стремление Виттельбахов пустить вперед французов – палка о двух концах. Стойкость баварских войск и без того под вопросом, и постоянно превозносить франков… этак солдаты могут убежать еще до битвы.

У Померанского оставалась надежда, что англичане и французы все-таки «придержат коней» и боевые действия до начала весны не начнутся. Но пересилили иные соображения, и в декабре началось…

К тому времени резервисты уже вовсю маршировали с ружьями и у границ Ганновера уже стояла сорокатысячная армия венедов под командованием Николича. Восемьдесят тысяч под командованием самого Рюгена направились в сторону Баварии. Остальные, в основном «глубоко резервные» части, остались пока в распоряжении Трауба, которому Игорь поручил самое сложное – обеспечивать бесперебойное снабжение всех войск, обучать и вовремя направлять пополнение, охранять побережье на случай прорыва английских судов и, наконец, – руководить государством.