Читать книгу Стихи-35. Рождённый в СССР - Василий РЕМ - Страница 4

Осень бродит тихо по аллеям парка,

ждём мы от родимой, красоты подарка.

Разбросала листья радужного цвета,

будто бы сказала: «До свиданья лето!»

И ковром багряным, застелила поле,

листья улетают с ветром поневоле.

Паутина рвётся на ветру качаясь,

бабье лето плачет, робко начинаясь.

Дождик моросящий изменил картину,

серебром припудрил, листья и долину.

Солнышко сверкнуло, радугой повисло,

до чего мне мило цвета коромысло.

Помнишь, как с тобою, мы бродили в осень?

Нас ласкало солнце и на небе просинь.

Нежно целовались, возле голой ветки,

а она мигала веками кокетки.

Где же эта осень, что мы любим оба?

Нагадал нам счастье в гороскопе – Глоба.

осень ждём как счастье: – Ау, счастье, где ты?

Гонит счастье ветер, как кусок газеты.

Темно сегодня, лунный свет

не пробивается сквозь тучи.

Пришедшей осени привет,

дожди холодные и жгучи.

Бреду по улице один,

Тоской вдруг сердце защемило.

Закрыт уставший магазин,

купил бы выпить, отпустило.

Желтеют молча фонари,

дорога еле проступает.

Бродил бы раньше до зари,

пределов молодость не знает.

А нынче ноги не дают,

шаг шаркающий не ускорить.

Колени, плечи достают

и всё труднее с болью спорить.

А помнишь? Раньше мы могли,

бродить с тобою до рассвета.

Нам счастье грезилось вдали…

Ромэо я, а ты Джульета.

Как славно проводили дни,

усталость, слова мы не знали.

На целом свете мы они,

друг друга нежно целовали.

Минуло время и года,

за легкомыслие расплата.

Но помнить буду я всегда,

не мы, а жизнь здесь виновата.

Не приземлёнными словами,

воспеть хочу свою любовь.

Пегас взмахнул уже «крылами»,

и сыплет рифму вновь, и вновь.

Любовь чиста, как две слезинки,

дрожащих на твоей щеке.

С тобой мы в жизни половинки,

с кольцом венчальным на руке.

Обожествлять тебя не буду,

ты ангел, а не божество.

Всегда мне грезится повсюду,

глаз бриллиантов – колдовство.

Любовь моя не знает меры,

пред ней вселенная ничто.

Сестра она надежды, веры,

меня ты любишь, а за что?

Не приземлёнными словами,

воспеть хочу свою любовь.

Любовь с тобой мы делим сами,

на до и после: вновь и вновь.

Неизвестно зачем? Неизвестно откуда?

К нам приходит любовь, как великое чудо.

Слух теряем и разум, сразу слепнут глаза,

и поступкам шальным, не нужны тормоза.

Она краше Венеры, Нимфы краше она,

нам глаза закрывает, видно сам сатана.

Отдаём всё до нитки, залезаем в долги,

Бога молим ночами: «Быть мне с ней, помоги!»

Её нежные руки, мы целуем при встрече

и тоскуем, скучаем, коль уедет далече.

На руках её носим, много слов говорим,

сочиняем ей оды и стихами сорим.

Вот и свадьба, о счастье, как она хороша…

Но с годами зачем-то остывает душа.

Возвращается зрение, разум снова при вас

и бальзам восхищенный, превращается в квас.

Недостатки наружу, лезут с разных углов

и всё меньше букетов, и восторженных слов.

Так куда же уходит, наш любовный порыв?

И откуда пробрался к нам душевный надрыв?

Быт, совместные дети, не украшен «фасад»,

возникают надрывы из обид и преград.

Побеждает привычка – наше чудо любви,

запекается горечь злой тоской по крови.

Вкушал я сладкое вино,

до дна хрустального бокала.

Я много раз увидел дно,

но мне казалось – это мало.

Сижу один я за столом,

официант уже косится.

На чай не дам и поделом,

ведь он не смог как я влюбиться.

Она прекрасна как луна,

а её стройность – эхо чуда.

Хоть в лунном свете чуть бледна,

её я предал, как Иуда.

Не смог сказать и подойти,

хотя она свой взгляд бросала.

Предпочитаю я уйти,

чтоб не услышать, что сказала.

А вдруг она сказала: «Нет!»

Я бы не вынес этой муки.

Уже достал свой пистолет

и две секунды до разлуки.

Но кто-то тронул за плечо:

«Зачем так сильно напиваться?»

И стало сердцу горячо…

Она! И я пошёл сдаваться.

Ты пацанка, я пацан,

ты обкурена, я пьян.

Видишь принца ты во мне,

что на белом, на коне.

Ты мне кажешься красивой,

стройной, даже златогривой.

Я к тебе подсел поближе,

вижу сдвиг на твоей крыше.

Крышу придержав рукой,

познакомились с тобой.

Танцы, где «тусят» гурьбой,

разбросал людей, отстой.

Мне все бабы по бую,

златогривую мою.

Не могу я опознать,

протрезвел – ядрёна мать.

Ты ушла из тупика,

кайфа нет от «косяка».

И уже не зришь во мне,

принца, на лихом коне.

Ведь без водки с «косяком»,

я с тобою незнаком.

Снова водку пить пойду,

но тебя в толпе найду.

Сегодня сорок восемь лет, как встретились с тобой.

То было, как в тоннеле свет, за ним я шёл как в бой.

У всех тебя отвоевал, вся жизнь на кулаках,

но вот красавицу, жену, несу я на руках.

Всегда красива, весела, для всех авторитет,

как обуздать меня смогла? Досель ответа нет.

Совсем я не был идеал, «стеснительный» такой,

но столько лет я за тобой, как за большой стеной.

Итожить рано нам года, ведь скоро юбилей,

с тобой присядем в тишине, не будем звать гостей.

Тебе скажу от всей души и окажу тем честь:

«Спасибо милая жена, что ты на свете есть!»

Мне бы взяться шальному за дело,

ведь отпели уже соловьи.

Обнимаю берёзоньку смело,

по стволу не ползут муравьи.

Уставшая осень смирила,

непослушные прежде ветра.

И меня красотой покорила,

снова солнце, как было вчера.

Вопрошаю у милой берёзы:

«Где же бродит-то счастье моё?

Нет ли жизни для счастья угрозы?

Ведь без счастья уже не житьё».

Обнимая, берёза шептала:

«Счастье бродит твое вдалеке,

Повидал ты на свете не мало,

вон мозоли на сильной руке.

Не гоняйся за счастьем по свету,

счастье в душах у нас и сердцах.

Просто жизнь свою строй по Завету

и засветится счастье в глазах.

Ты сказала: «Согласна!»,

я вошёл в твою дверь.

Время тянешь напрасно,

ты пойми и поверь.

Ты не пуля в обойме,

моих нежных страстей.

Ты река в жизни пойме

и не любишь гостей.

Ты одна в целом свете,

не встречал я таких.

Подтверждением в цвете,

я пишу нежный стих.

Ты излучина в речке,

ты любовный тупик.

Я с любовью при свечке,

прямо в сердце проник.

Больше света и жизни,

полюбил я тебя.

И уже в укоризне,

упрекаю любя.

Как могла ты оставить,

меня в этой пыли.

Я тебя буду славить,

от Небес до Земли.

Ты сказала: «Согласна!»,

я вошёл в твою дверь…

Расставаться ужасно,

понимаю теперь.

Ты в душу дверь открыла острой шпилькой,

нажав на дверь с подковкой каблуком.

Теперь стоишь над вырытой могилкой,

ты плачешь и страдаешь. А о ком?

О том, кто был в тебя влюблён до гроба,

стремился к цели как слепой в ночи.

Конечно виноваты в этом оба,

теперь хоть плачь, хоть смейся, хоть кричи.

Ты не вернёшь, в его душе прореха,

от втиснутого в двери каблука.

Ты думала, что он тебе помеха,

он умер, ну, а ты живи – пока.

Ты в душу дверь открыла острой шпилькой,

нажав на дверь с подковкой каблуком.

Теперь стоишь над вырытой могилкой…

А он с тобой и не был-то знаком.

Просвет неба голубой

как надежды луч сияет.

Так случается со мной,

когда осень наступает.

Мы с тобой разлучены,

не осенними дождями.

Жить вдали обречены,

но с любовью между нами.

Припев:

Нет тебя не греет кровь,

небо без тебя с овчинку.

Принимаем за любовь,

мы в компьютере картинку.

Всё пытаясь обмануть,

не смогли, не победили.

Время вспять не повернуть,

Мы себя уговорили.

Мы на разных берегах,

умерла любовь похоже.

Свет в агатовых глазах,

мне по-прежнему дороже.

Припев:

Нет тебя не греет кровь,

небо без тебя с овчинку.

Принимаем за любовь,

мы в компьютере картинку.