Читать книгу Мои новые стихи. Рожденный в СССР - Василий РЕМ - Страница 4

По тропинке пыльной босиком

Я бежал с приятелем на речку.

С горки по привычке кувырком,

Вдруг смотрю, она ведёт овечку.

Замер я, мне глаз не оторвать,

Шла тропой и землю не касалась.

Мне хотелось все цветы сорвать,

Ей дарить, чтоб только улыбалась…

Она же, даже не взглянула,

А я стоял с ромашками в руке.

И так хотел чтоб к нам свернула,

Но стук подошв стихает вдалеке.

Букет я бросил на тропинку.

«Что это было?» – я себя спросил.

Друг видел ту, мою заминку,

От зависти, он губы прикусил.

Любовь, она как боль по сердцу,

Без объяснений, ночью при луне.

Она как у Шопена – скерцо,

Ведь первая, приходит по весне.

Искупались. Я открыв глаза,

Лежал в траве и смотрел на чудо.

Видел в небе милой образа…

Та любовь – колючая паскуда.

Мысль одна – тебе я надоел,

Раз писать мне вовсе перестала.

Пока был в разлуке, поседел,

Ну, а ты и ждать меня устала.

Где-то за туманом, далеко,

Ты живёшь меня не вспоминая…

Как же мы парили высоко,

В той любви, до капельки сгорая.

А теперь стою среди берёз,

Лишь они мою обвили шею.

Вмести с ними, я грущу без слёз,

Обниму я их, тебя не смею.

Неужели больше никогда

Я не обниму тебя за плечи?

Мы с тобой расстались навсегда,

И в окне твоём погасли свечи.

Тлеет лишь надежды уголёк,

Он меня на этом свете держит.

Напиши, прошу, хоть пару строк,

И свеча любви опять забрезжит.

Внезапно так пришедшая любовь,

Она такая страстная, но злая.

Читаю я стихи всё вновь и вновь,

Понять пытаюсь, кто же ты такая?

Быть может, солнце из иных планет,

Что мне согреет душу, лёд растопит?

А может, мной придуманный сюжет,

Расплавит лёд и там меня утопит?

Исходит от тебя тепло и страсть,

Страсть в полудрёме, ведь не разбудили.

О, Бог ты мой! Откуда та напасть?

Такой любви мне Боги не дарили…

Мне бы узнать, с кем сердце у тебя?

По ком оно весной, ночами ноет?

Я бы пришёл к тебе, сказав любя:

«Возьми моё, они всех успокоит».

Но слишком поздно ты пришла ко мне,

Иному сердцу ты своё вручила.

Сгорает сердце в трепетном огне,

Нас жизнь терпенью быстро научила.

Вот иду вдоль реченьки, берега пологие,

Жёлтыми цветами мне светят фонари.

Зеленью укрытые, две избы убогие,

Ставни еле держатся, в стёклах луч зари.

Заросли тропиночки, все стёжки и дорожки,

Что когда-то к миленькой день и ночь топтал.

Охватило зеленью и клумбы у сторожки,

Здесь моей любимой я розы воровал.

Где бродили с миленькой, лишь кусты кленовые,

Там, где целовались, прёт дикая трава.

Словно на два дома, бес сбросил чары новые,

Больше не плетутся и нити волшебства.

Протекает крыша в них и покосились стены,

Из-за трав высоких не видать заборы.

И это так похоже  на судьбы измены,

Будто счастье крали тёмной ночью воры.

И только три берёзоньки, где познал я счастье,

Зелены попрежнему гибки, и стройны.

Шелестят листвой себе, их не берёт ненастье,

Три берёзки белых, как отзвук той весны.

Ведь помню как уехал я, даль звала, да служба,

Ты ждала, я знаю, ведь сердцу не соврать.

Время быстротечное и я забыл о дружбе,

Так кого, скажите, я здесь пришёл искать?

Присел я на крылечко то, где стоял с любимой,

И взмолился Богу вдруг: «Боже, всё верни!

Ведь все отдал я силы, а шёл дорожкой мнимой,

Только перед смертью ты нас соедини»…

Вдруг заскрипели двери и в тишине томимой,

На то крылечко вышла женщина в годах.

Не узнал я почему-то в ней своей любимой…

Она меня узнала и вскричала: «Ах!»

Там долго мы стояли и глядя друг на друга…

А слёзы всё катились ручейком из глаз:

«Вот замуж нынче вышла я, за Ивана, друга,

А сюда зашла вот и перекрыла газ»…

Вот там мы и расстались, на том её пороге,

Уходил, не глядя я прямо вдоль реки.

И топтал ногами с злобой, на чужой дороге,

Прежде так любимые мною васильки.

Голубое небо с золотым отливом,

Солнце постаралось, выпустив лучи.

Я стою счастливый с милой над обрывом,

Рядом, где-то в яме, булькают ключи.

Развевает ветер волосы любимой

И уносит к морю всю мою печаль.

Проскочила искра ниточкой незримой

И любовь земная подняла вуаль.

Нежно целовались, крепко обнимаясь,

Времени, не помня, счастье через край.

Ты стоишь, над бездной, нежно улыбаясь.

Видно, что бывает и наземный рай…

Вдруг скала шатнулась, треснула, сползая,

Где-то взялись силы, ягуара прыть.

Ухватил я счастье, прыгнув, как не зная

И скала исчезла в море в тот же миг.

Мы стояли, молча, плечи обнимая,

Этот ад наземный нас чуть не настиг.

С той поры десантом в небеса сигая,

Вспоминаем счастья и спасенья миг.

Как-то на природе с другом отдыхали,

Был шашлык, подруги и вино.

Солнышко сверкало, вороны кричали,

На природе не был я давно.

Из-за косогора прямо на полянку,

Подкатил трехсотый «Мерседес».

Там сидела краля, я открыл Тальянку

И сыграл на ней, про – сто чудес.

Глазом не моргнула, мимо прошагала,

Стройная, как лань, глаза орла.

Понял я так поздно, жизнь моя пропала,

Ведь её блондинка унесла.

Стали по соседству, сумки разгрузили,

Две палатки строго на двоих.

Вежливо так битой нас всех попросили

Уходить отсюда на своих.

Я, конечно, против. Завязалась драка,

Тот, что выше, видно, каратист.

Два удара в челюсть, рухнул забияка,

А второй амбал, он был штангист.

Уклонялся резво я от страшной биты,

А она свистела надо мной.

В пах ногой с уклоном, всё дела закрыты

И штангист лежит ну, чуть живой.

Подошла блондинка и меня спросила:

«Ты, наверно, служишь в КэГэБэ?»

Трехэтажным матом тех бойцов покрыла,

Я ответил: «Нынче – ФээСБэ».

Тихо извинилась: «Если вы не против,

Разобьём и мы здесь свой бивак».

Мы, конечно, против, но сказал, подумав:

«Раньше обратились бы вот так».

Вместе отдыхали, выпив мировую,

Ели зелень, кушали шашлык.

Не поверят люди в сказочку такую,

К этому неверию я уже привык.

Оказалась краля внучка генерала,

Только генерал от эМВэДэ.

Два амбала этих в ЧОПЕ заказала,

Бывших два майора РОВэДэ.

Взял её визитку. Глазками стреляя,

Шла к машине эта красота.

Тихо улыбалась, бёдрами виляя,

В сердце у чекиста маета.

Что потом случилось, догадайтесь сами,

Чей там был бубновый интерес.

Из колоды красной сделал оригами,

Загсом весь закончился процесс.

Вчера я слушал трели соловья,

Заливистые не земные трели.

И звонкая любовная струя,

Нас унесла, как быстрые качели.

И мы кружились прямо на траве,

А соловей свистел, не умолкая.

И этот вальс, рождался в голове,

Ручей звенел природе подпевая.

Без музыки, под трели соловья,

Рождая соловьиной трели вальсы.

Всё в унисон, журчанию ручья,

Мы у ручья выписывали галсы.

Любовь, весна, ручей и соловьи,

Объятия, кружение от счастья.

Весной звенят поющие ручьи,

Нас, унося подальше от ненастья.

Твоя любовь подобна океану,

Мой милый одуванчик, мой цветок.

Чьё сердце не подвержено обману,

А губы, словно розы лепесток.

Тебя как вспомню, сердцем молодею,

А мышцы тела звонки, как булат.

В душе своей надежду вновь лелею,

Вернуть любовь, не надо мне наград.

Из дивных грёз ко мне она приходит,

Вновь обнимают талию, шелка.

И снова поцелуй дурманом бродит,

По телу, унося нас в облака.

И разливаясь нежностью по телу,

Соединяет снова нас любовь.

Конец пришёл разлуки беспределу,

Любовь – она основа из основ.

Ты словно в поле белая ромашка,

Как розы нераскрывшийся бутон.

А жизнь-то полосата, как тельняшка,

Разлуки слышен колокольный звон.

Я мотылёк, порхающий над бездной,

Лечу на свет пылающих свечей.

Моя любовь живёт одной надеждой,

Любовь я встречу у своих дверей.

Ты подойдёшь к двери моей воздушно,

Нажмёшь звонок, что с трелью соловья.

Я, встретив, поцелую руку нежно

И на всю жизнь ты будешь лишь моя.

Вот стоит только мне влюбиться,

Иль свои чувства проявить.

Они в мозги мои взберутся

И начинают там рулить.

Такая женщин всех натура —

Любимому залезть в мозги.

Оружие её – фигура,

Дари ей шубы, сапоги.

Мужчина быть готов в неволе

Любимой женщины, всегда.

Но на взаимной общей воле,

А в одиночку – никогда.

Мы убегаем от любимых,

Не от испуга быть в силках.

Мы убегаем от родимых,

Чтоб не остаться в дураках.

И сколько раз уж нити рвутся,

Боятся чувства проявить.

Все до одной в мозги взберутся,

И начинают там рулить.

О, Бог! Пошли любовь Земную,

Чтоб не смогла пролезть в мозги.

Уж сколько лет ищу такую…

 Итог же – шубы, сапоги.

Не знаю, как сказать мне о любви,

Любви земной, простой, обыкновенной.

Не той, что, как огонь, горит в крови,

Простой банально, очень сокровенной.

Когда лишь силуэт в окне ночном,

Приводит в трепет гаснущие чувства.

А соловей, поющий под окном,

Возводит трель до высоты искусства.

Случайное касание руки,

Пронзает электрическим разрядом.

Мечты о том, что будем мы близки,

Взрывают чувства ядерным зарядом.

Не знаю, как сказать мне о любви,

Любви земной, простой, обыкновенной.

Меняются любовники твои,

Ведь ты звездой порхаешь во вселенной.

Ты идёшь, каблуками подкована,

По фирме вообще упакована.

Супер джинсы, всё строго по талии,

Шпильки, батник из тёплой Италии.

Ты хозяюшка вон супер-голоса

И кудряшки твои, цвета колоса.

А фигурка твоя вся точёная,

Этой жизнью ты сильно учёная.

Что же мимо меня ты зацокала?

Я стою, видишь, рядом и около.

На меня ты, увы, ноль внимание,

Моё милое сердцу создание.

Ты привыкла, увы, к поклонению,

Поддалась нехорошему мнению.

Жить не можешь уже без овации,

Пребываю я в чистой прострации.

Вот по диким лесам я побегаю,

Где закопаны клады, разведаю,

Все билеты куплю до единого.

Ты поймёшь ли любовью томимого?

Будешь петь для меня, я – дарить цветы,

В этот вечер исполнятся все мечты.

Ты заметишь всю страсть и мою любовь,

Пред тобой я один и на всё готов.

К поцелую мне ручку свою подашь

И на ушко тихонько шепнёшь: «Шабаш!»

Наклонюсь я галантно привет принять,

Ты пинок, мне под зад – и скорей бежать…

От пинка твоего я проснусь в бреду,

Низа что к тебе на концерт не пойду.

Пой ты песни свои пацанам, другим,

От любови к тебе, весь я стал седым.

Однажды надоело писать стихи и прозу,

Я вытащил из сердца поэзии занозу.

Но как-то неуютно, комфорта нет в душе,

Без этой боли в сердце жить не смогу уже.

Наверно, заболел я стихами, рифмой, прозой,

Раз не могу расстаться с болеющей занозой.

Кажется не мучаюсь прозой и стихами,

Они, как пыль из окон, приползают сами.

С женою вечерами вдруг рифмой говорю

Свои четыре строчки ей каждый день дарю.

К примеру: «Дорогая, налей-ка мне борща,

А на второе блюдо – в сметане два леща».

Она мне отвечает, без рифмы, просто так:

«Я что, тебе прислуга?» И мой поплыл чердак.

Как трудно быть поэтом, коль муза не жена

И вот ищу я Музу, она мне край нужна.

Но кто же согласится быть Музой дурака?

И вот брожу по свету ищу её пока.

Нашёл, привёл, обласкан и прозой и стихом,

К тому же оказалось я с ней давно знаком.

Всё, больше не пытаюсь забросить стих и прозу,

Нейтралитет с женою убрал войны угрозу.

А с Музой столь прекрасной, купаемся в стихах,

Её любовь и нежность, и в теле, и в глазах.

Привет! Я на работе, и это благодать,

Тебе пишу приветы, «сачок» ни дать, ни взять.