Читать книгу Помощь - Василий Русланович Бронский - Страница 1

Помощь

Глава 1 Новенький

– Здравствуйте дети.

– До-брый день. – Протяжно, вразнобой, поприветствовал 9-А, учительницу.

– С сегодняшнего дня у нашей дружной семьи новый ученик. – Нарочито довольным голосом произнесла она. – Слава, заходи. – Вошёл полноватый мальчик: немного узкие зелёные глаза, чёрного цвета спортивные штаны и свободная серая кофта, давно нестриженые тёмные волосы обрамляли круглое лицо. – Это Вячеслав Птицын, недавно переехал к нам, поэтому я надеюсь вы покажете насколько мы гостеприимный городок. – Учительница угрожающе улыбнулась классу. На лбу новенького, начали виднеться капельки пота. – Вон у Лизочки свободно, присаживайся туда. – Преподавательница указала на пустое место в конце левого ряда, возле рыжей девочки, хоть по всему классу насчитывалось пол дюжины свободных мест, были даже полностью свободные парты. По классу пробежал смешок. У рыжей девочки лицо из бледного превратилось в клюквенно-красное, как и у Славы. Тот, смотря прямо в лицо девочки, двинулся к месту. На носу и под тёмно-голубыми глазами Лизы виднелись веснушки, высокий лоб закрывала некрасивая копна рыжих волос, а вот лёгкая плотно сидящая на ней майка выгодно выделяла подростковую грудь. Она не отводила взгляд от открытой тетради на парте. Слава нечаянно задел ногой парту на середине ряда.

– Эй аккуратнее, жирный. – Громко сказал мальчик с короткой причёской ёжиком и смазливым лицом. «А вот и местный говнюк», подумал Слава.

– Артур, закрой рот. – Не сводя с лица добренькой улыбки произнесла Людмила Петровна. Чувствовалось, что эту фразу учительница сказала уже ни одну сотню раз.

Слава осторожно сел на указанное место. Его соседка, Лиза, не была красавицей, но и уродиной её язык не поворачивался назвать, особенно из-за умения подчеркнуть свои выгодные стороны, даже если она это делала неосознанно.

– Привет. – Так чтоб слышала только Лиза, не уверенно, произнёс Слава. Её красное лицо, покраснело ещё больше, а губы сжались так, что побелели, взгляд сместился в противоположную от Славы сторону. Она хотела была что-то ответить, но всё же промолчала. Он был ей не так приятен, как она ему. Слава не расстроился, ему не привыкать.

– Итак… – Учительница, наконец-то со вздохом жалости, отвела взгляд от новенького. – Начнём урок. – «Бедный мальчик», подумала, как её называли ученики, миссис Амбридж и села за учительский стол. – Начнём с вопроса, кто сделал… – Начался урок алгебры.

Во время урока, некоторые подростки изредка поглядывали на новенького, и по насмешливому взгляду Артура и тех двоих близнецов, что перед ним сидели, Слава понял, что спокойной жизни ему не видать, но на другое он и не рассчитывал. Его новая соседка по парте за весь урок не проронила ни слова, хоть и замечала не совсем приятные взгляды на её грудь. Через некоторое время, Слава почувствовал, что его мочевой пузырь требует освободить в нём место, но поднимать руку парень не стал: «Только пришёл в новый класс и сразу просится в туалет. Ну уж нет, я лучше дотерплю до конца урока». С трудом, но он так и сделал.

9:15. Прозвенел звонок. Учительница поблагодарила учеников за внимание и вышла. Слава поспешно поднялся чтоб сходить в сортир. Низ живота просто распирало, казалось, что он сейчас взорвётся. Из ниоткуда появился, протягивающий руку Артур, а за ним стали те два близнецы. Они были выше Артура и с, походящими на крысиные, мордами. Артур же возвышался над Славой на пол головы. Он приветливо улыбнулся и сказал:

– Я думаю мы не с того начали. Давай пожмём руки в знак примирения, Слав. – Тот оторопев от неожиданной вежливости Артура, начал протягивать руку в ответ. Если бы он сейчас обернулся и посмотрел на Лизу, то увидел бы, что та смотрит на всё это представление и грустно качает головой. Над ней уже так прикалывались. Слава остановился и заметив какой-то подвох уже начал убирать руку, но тут Артур со всей силы схватил его ладонь своей, и только их ладони соприкоснулись, новенький шарахнулся от удара током. Большинство ребят в классе заржали.

– Чё у тебя такие потные ладошки, Птицын? Я слышал, что птицы не потеют. – Вытирая руку в штаны, сказал Артур и смеха в классе прибавилось. Слава подвинул задиру в сторону, а тот и не сопротивлялся, и начал пропихиваться между близнецов, но те уже не пускали. Слава был им по плечо и те мерзко ему улыбались, один из них даже больно пощипывал его за задницу. «Только бы они не заметили, только б не заметили» взмолился мальчик у себя в голове. – Эй, а чё ж ты так быстро улетаешь петушок, твоя курочка же ещё не снесла яичек. – Артур глумливо показал на Лизу. Та встала:

– Иди в задницу, придурок. Небось целый урок понадобился придумать эту хрень. – Забрав свой телефон с парты, она поспешно вышла из класса. По идиотским повторениям вслед: «ко-ко-ко», Лиза поняла, что эти придурки определились с её кличкой на ближайшие время. «Ну это хоть лучше кровянки», подумала девочка. Одноклассники её так прозвали после того, как несколько дней назад на одном из уроков у неё начались первые месячные.

– Пустите, мне нужно вый… – Начал просить Слава своим высоким, дрожащим голосом, но тут близнецы резко расступились, одновременно подставляя подножки и восьмидесяти-килограммовая тушка мальчика с грохотом распласталась на полу.

– Смотрите на его штаны, – с восторгом закричал один из близнецов. – Он обоссался!

В прошлой школе Славе жилось не легче: его называли «Жирным птеродактилем», «Потным Джо», «Слизняком», пинали, щипали, плевали, одним словом унижали. Как-то раз ему наклеили на спину листок с надписью: «Я жирный, потому что слишком много ем говна» и проходив так пол дня, он понял, что даже некоторые учителя, которые это видели не сообщили ему. Не обходилось и без избиений, в один из таких моментов ему даже сломали руку. Но чтоб сходить перед всеми в штаны, такое у него было в первый раз.

«Ссы-кун, ссы-кун!» скандировали столпившиеся над Славой дети, некоторые даже достали мобильники и начали снимать его на видео. На тот момент могло показаться, что весь класс, издевался над новеньким, но это было не так. Андрей Варламов – мальчик в больших очках, сидевший сразу перед учительским столом вместе с большущим Никитой Рок, ещё несколько ребят и Максим Чехов – сидевший в углу один за партой, не смеялись. Некоторые из них и сами не раз были поводом для насмешек, а другим такое было просто не по душе.

Слава, с мокрыми от слёз глазами и мокрыми от мочи штанами, выбежал из класса и под насмешливые взгляды детей, стоявших в коридоре, и улюлюканье, доносящееся из класса, побежал к лестнице на первый этаж.

Уже почти у выхода, его остановил завуч: высокий, подтянутый мужчина, короткая армейская стрижка, мужественный подбородок и кривоватый нос, еле видные морщины выдавали в нём не только военный опыт, а и питейный.

– Ты куда так спешишь? – Он подошёл к остановившемуся толстячку и посмотрел на него сверху вниз.

– Мне нужно (всхлип) домой. – Произнёс заплаканный Слава. До носа учителя донёсся запах мочи. Он посмотрел на его штаны и едва заметно поморщился.

– Ты из какого класса, парень? Я тебя раньше не видел. Новенький?

– Да, из 9-го. – Слава вытер рукавом свисающую из носа соплю.

– Как тебя зовут? – Нехотя обняв парнишку за плечи и ведя его к дверям, спросил Александр Александрович.

– Сла (всхлип) Слава Птицын. – Всхлипы и сопли не давали Славе нормально говорить, а на лице его царили обида и стыд.

– Смотри Слав, я сейчас отпускаю тебя домой. Вижу ты без рюкзака, но это не страшно, я узнаю где ты живёшь и завезу тебе его. – Учитель хотел казаться вежливым и добрым, но мальчик видел, как на лице его мелькало презрение. «Как и у всех взрослых», подумал Слава. – Ты далеко живешь? Может тебя подвезти?

– Не дале-(всхлип)-ко. Я сам (всхлип) дойду. —Лучше он пойдёт пешком, чем всю дорогу ловить на себе этот презрительный взгляд и вонять мочой в его сраном авто, да и идти ему предстоит возле леса, так что он найдёт способ остаться незамеченным.

Слава стал поспешно выкручиваться из руки завуча, так как заметил сзади, остановившихся поглазеть, школьников. Завуч тоже их заметил.

– Хорошо, ступай. – Сказал тот и с радостью убрал руку. Слава быстрой походкой, смешно расставляя ноги, направился к выходу.

Глава 2 Голос

Дорога домой представляла собой прямую землянистую улицу между лесом и домами. О том, что большинство этих прилегающих к лесу домов уже несколько лет пустуют, Слава не знал, это был его первый опыт прогулки по посёлку, не считая конечно дороги до школы. И вот, чтоб не попасться никому на глаза, он свернул на первую попавшуюся тропинку, которая, как он подумал, идёт параллельно дороги. Лес был на удивление густой и от того мрачный. По мере продвижения, не замечая этого, Слава начал всё дальше заходить в лес и отдаляться от улицы, сейчас его занимали другие мысли. Через пару минут домов вовсе не стало видно. «Как же мне надоело всё это», думал Слава, «может я и есть никто, как они все и думают? Может мне наконец покончить с этим?». Мысли о самоубийстве уже приходили ему в голову, последний раз пару недель назад, когда умерла мама, но что-то его всегда останавливало, наверное, как всегда, боялся.

Тут он заметил впереди тропы маленькую, снующую туда-сюда, белочку. Она что-то выискивала в опавших листьях, забавно так раскидывая их маленькими лапками. Слава нашёл под ногами желудь и присел, предлагая белке подойти и взять его. Зверёк заметил Славу и намерился убежать, но увидел в руке искомое и замер раздумывая. Рывками, всегда готовая убежать, белочка начала медленно приближаться. Метр. Пол метра. И вот уже её маленькие лапки тянутся за желаемым древесным плодом, но Слава резко хватает белку другой рукой, обхватывая всё её тельце, крепко так хватает, чтобы та не могла ничего сделать, только тоненько попискивать. Парень выбрасывает желудь и встает с корточек.

– Я не никто, понятно вам?! – Прокричал он бедной белке прямо в мордочку. – Как же мне хочется вас всех, уродов, прикончить. – Его голос скрипел от злости. – Если бы я был хоть немножко сильнее… То я б… Я… – К горлу опять подступает комок. В порыве праведного гнева он хватается за голову белки и… Тоненький хруст. Пушистый хвост безжизненно повисает в воздухе, а в другой момент, тело бедного зверька уже летит куда-то в лес. Настроение Славы немного поднимается.

Он прошёл уже большую часть пути, как в нос ударяет резкий сухой запах пепла. Не успел Слава этому удивится, как справа от него, из чащи леса в голову проникает громкий шёпот:

– Мальчик… – Казалось страшный, не человеческий голос звучит за триста метров от него и в тоже время на расстоянии вытянутой руки, будто он доносился из другого измерения. – Все смеются над тобой. Для них ты ничто. – И без того мокрые штаны парня, смочились порцией страха, ужас сковал пухлое тело. – Но я могу помочь тебе. Властелин и я дадим тебе, то чего ты так жаждешь. – Из глубины лесных кустов слышится шелест листвы. Это владелец страшного голоса начал приближаться. Мозг Славы приказал бежать и тело незамедлительно слушается. «Оно гонится за мной, Боже нет. Я не хочу. Прошу. Нет.». Потом Слава может и вспомнит, что кричал, как ненормальный, но сейчас кроме леса, расплывающегося от слёз, он ничего не видел, кроме чувства, что за ним гонятся он ничего не чувствовал, кроме страха, ничего не замечал. И тут всё резко прекратилось. Ужас ушёл. Слава остановился. В один момент всё кончилось: страх, отчаяние, благоговейный трепет… Нечего не осталось. Пустота.

Слава вытер слёзы и огляделся. Он стоял на У-образном перекрёстке, где слева на право шла широкая улочка. «И куда теперь?» Мрачность леса начала давить на парня, но тут слева послышался слабый звук автомобильного гудка. В полумраке, мальчик посеменил на звук. Только увидев арку света, впереди с знакомым ему домом, всё произошедшее, показалось ему галлюцинацией или каким-то сном. «Нет. Голос был реальным» резко одёрнул он себя, «но чей это был голос?».

Глава 3 «Снова. И снова. И снова!»

Через минуту Слава вышел на знакомую ему улицу и увидел перед собой дом своей бабушки, куда он недавно переехал. Бабушка согласилась взять его к себе под опеку, хоть и сама сейчас проживает не самые лучшие временна, но альтернативой мальчику был приют.

Он отворил скрипучую, ржавую калитку, пошёл по вытоптанной тропинке во дворе к крыльцу на правом дальнем торце дома. Старые ступеньки крыльца протестующе заскрипели под тяжестью тела мальчика. Он вошёл в дом.

В доме пахло старостью, от чего Слава, как обычно, поморщился. Все предметы, будто указывали на то, что здесь живёт старый человек: тумбочка в прихожей, тусклые, местами отклеившиеся обои, два поношенных пальто, что висели на стоящей справа вешалке. Чтоб попасть в его теперешнюю комнату, надо сначала пройти через гостиную, где обычно его бабушка смотрит телевизор. Он прошёл прихожую и через арку с противными и бессмысленными, по его мнению, бусами, вошёл в гостиную. Посреди комнаты находился диван, сейчас бабушка Нина, сидя в нём, спиной к Славе, мерно посапывала, а напротив неё стоял старенький телевизор, по которому шёл очередной любовный сериал. В комнате окон не было, свет давала одна несчастная лампочка на потолке. Прямо перед ним на стене весела небольшая картина, которую Слава, сначала своего проживания здесь, принял за икону. Это была копия картины Рембрандта «Снятие с креста» во втором варианте, размером где-то 50 см в высоту и 40 в ширину. Всегда, когда мальчик заходил в эту комнату, то кидал взгляд на картину, и всегда у него по спине бежали мурашки, в первую очередь от того какая глубокая печаль и благоговение изображались на лицах людей, снимавших Спасителя с креста, но было что-то ещё, что-то что он пока не увидел, что не хочет увидеть. По правую руку Славы находилась стойка с вазой где стояли цветы, это были красивые, большие ромашки, он не знал где бабушка их взяла, да это его и не волновало.

Слава прошёл мимо дивана и зашёл в дверь справа. В своей комнату, он сразу вытащил из комода чистую одежду, как и большинство его вещей она была чёрного или серого цвета. Он вышел из комнаты и направился в ванную.

– Слав, это ты? – послышался старенький, хриплый, но добрый голосок бабушки Нины.

– Да. – совершенно спокойным голосом произнёс тот. Ни намёка на то что недавно у мальчика была истерика.

– Почему так рано пришёл, сейчас же только 11 часов? – Она не оборачивалась к нему. «Одиннадцать?» Он посмотрел на настенные часы. «Урок точно закончился в пол десятого. Я больше часа шёл домой?», на минуту он застыл. – Пирожочек, ты тут? – казалось если её внук не ответит, то она тут же и уснёт.

– У меня просто голова разболелась, и я отпросился, но уже всё прошло.

– Да? У меня вот тоже что-то голова болит.

– Понятно. – Безэмоционально сказал Слава.

– Как там в школе? Тебе понравилось? – И не дожидаясь ответа бабушка продолжила. – У нас сегодня будут гости. Ты не против? – Парень немного растерялся.

– Да-а нет, не против. А кто?

– Увидишь. – Было слышно, что бабушка улыбается. – Ну хорошо, пирожочек, тогда я ещё немного отдохну, а то и правда голова разболелась. – И она, наклонив голову набок, опять засопела. Слава пошёл наконец переодеться и помыться.

Тяжело вылезая из старой, начавшей уже гнить, ванны он посмотрелся в зеркало напротив. Слава согнул руку в локте и напряг бицепс, но за слоем жира даже не заметил, напряглось ли там хоть что-то…

Стоя вот так, голым, напротив зеркала и смотря на своё обвисшее брюхо, Слава думал: «Как же хочется взять и отрезать всё это. Всё это лишнее… Чтоб одним махом, и ты высокий, красивый, накачанный, тупой ублюдок. Как все. Но нет. Жизнь не так устроена. Для таких как я, жизнь приготавливает большущее ведро, со свежим, отборным, ароматным дерьмом в нём, и опускает мою голову прямо туда. Снова. И снова. И снова!..» Слава разрыдался. Его пузо заходило туда-сюда от практически беззвучных всхлипов. При очередном из таких всхлипов он начинает подпёрдивать и от этого расстраивается ещё больше… «Даже пореветь нормально не могу.» думает он и внезапно, эта мысль успокаивает его. Слава вытирает сопли и слёзы, замечает, что неплохо было бы побриться. Берёт свою новую бритву, которой он пользовался уже где-то год, и начинает сбривать небольшой пушок на своей кругленькой бородке… Замирает с бритвой у горла. «Раз и всё кончено. И нету жизни… Нету дерьма…» лезвие бритвы всё сильнее и сильнее прижимается к горлу. Слава вдруг замечает, что его маленький член возбудился. Понимая, что ему безумно страшно, всё также не отрывая бритву от горла, он начинает нежно ласкать себя… И… Через три секунды в очередной раз решает, что ещё покувыркается в этом «дерьме»…

Уже в чистой одежде он пошёл шарить в холодильнике. Там всегда находилось чем утолить голод и этот раз не стал исключением. Нашёлся небольшой кусок сырого мяса, и Слава решил его поджарить, не зная, что бабуля намеревалась приготовить из него котлет для сегодняшнего гостя. На гарнир Слава подумал сварить себе макарон. Готовить он любил и умел. Порезав мясо кубиками, он закинул его в предварительно нагретую сковородку. Шкварчание немного приглушило доносившиеся из соседней комнаты любовные диалоги. Запах жарившегося мяса ударил в нос и в животе забурчало. Добавив специй, Слава не сдержался, взял вилкой один кусочек и закинул его в рот. Мясо ещё сочилось кровью и от удовольствия, Слава блаженно выдохнул. Поедание сырого мяса приносило ему какое-то нездоровое удовольствие. Эту свою наклонность он тщательно скрывал от родителей, когда те были ещё живы, а теперь и от бабушки, зная, что это не гигиенично и как-то дико, но не видя в этом ничего плохого. Проверив спит ли бабуля, выключил сковородку, выбросил не прожаренное мясо в тарелку и съел всё с хлебом, наслаждаясь каждым кусочком.

Перекусив он, как обычно, сел в своей комнате рисовать. Рисовал Слава не плохо, но и не хорошо. Все его рисунки были придуманы его не очень здоровой фантазией. Рисунки никому не показывал, пряча их в тумбочку стола, был бы у него замок, запер бы и на замок. На этот раз он рисовал не обычный для него рисунок, Слава пытался представить и нарисовать владельца жуткого голоса из леса, но ничего не получалось, в голову не приходило никаких ассоциаций. Прошло немало времени, пока он понял почему. Он смял очередную испорченную страницу и отбросил её в сторону, открыл ящик, где лежали рисунки и карандаши, схватил красный и… Послышался приглушённый стук во входную дверь. Часы показывали два часа пополудни.

Глава 4 Просьба

9:25. В 9-ый А захошёл завуч Александр Александрович, или, как его прозвали дети, Сан Саныч. Группка детей столпилась возле учительского стола и уставившись в чей-то телефон довольно посмеивалась. Преподаватель английского языка и, по совместительству, завуч этой школы, сразу понял, что за видео смотрели дети, так как услышал из динамика скандирование и хохот: «Ссы-кун, ссы-кун».

Все подняли головы на вошедшего учителя и Артур, державший телефон, поспешно заблокировал экран.

– Что произошло с… – Саныч хотел добавить имя Славы, но забыл его. – С новеньким? – Все покосились на Артура, как-бы давая ему слово.

– Он обоссался. – С лёгким смешком сказал Артур.

– Кто был зачинщик? – Задал Саныч риторический вопрос. Тишина. – Если никто не скажет, то об этом будут проинформированы все родители класса. – Ребята переглянулись и не произнеся ни слова, просто отступились от Артура.

– Я тут ни при чём. Он сам обоссался. – Воскликнул тот.

– Завтра с родителями к директору. Моргни, если понял. – Не дождавшись каких-либо действий от подростка, Саныч продолжил. – Где рюкзак? – В голосе, как всегда, когда он сердился, звучали армейские нотки. Кто-то из детей показал под парту, где сидела Лиза, Саныч подошёл и забрал рюкзак. Уже у двери завуч обернулся, обвёл презрительным взглядом виноватые лица детей, остановившись на Артуре. – И на этот раз, папашу своего захвати. – Александр Александрович вышел.

– Этот жирный педик нажаловался. – прошипел Артур. Никто его не услышал. Все быстренько разошлись кто куда, близнецы и вовсе вышли из класса, будто вызов родителей был заразен. Но это его не волновало, все мысли занял «жирный педик».

Новенький создал новые проблемы Артуру, из-за него он опять получит от отчима. А тому только дай повод подраться с пасынком. Они с отчимом невзлюбили друг друга с самого их знакомства, когда тот с его матерью подвыпившие завалились в дом и та объявила сыну:

– Артурчик, познакомься это Гоша. – Вспоминал Артур. Он тогда сидел на диване и смотрел телик. Тринадцатилетний Артур посмотрел на огромного дядьку, который глазами пожирал его мать-красотку, хищно облизывался и лапал её за задницу. – Ну Гош, не при ребёнке, я же тебе говорила. – Но было видно, что той нравилось. – Артур, пожми своему новому папочке руку и мы пойдём по делам. – Мамочка подмигнула здоровяку.

– Нет. – Спокойно сказал Артур и вернулся к просмотру рекламы. Гоша резко прекратил лапать свою женщину и впялил свой пьяный взгляд в наглого молокососа.

– Что нет, сынок? – Растерян тоно спросила Вика, мать Артура, будто забыв о чём шёл разговор.

– Он не мой отец и жать его руку я не буду.

– Тебе сказала мать пожать мне руку, щенок. – Проревел Гоша. – Имей уважение к старшим.

– Ах. – Театрально вздохнул тот. – Извините, сударь. Позвольте принести вам свои глубочайшие извинения. – Артур встал с дивана и подошёл к шатающейся парочке, по дороге набирая полный рот харчи. Потом сплюнул всё содержимое рта себе в ладонь и протянул её Гоше. – Давайте же закрепим наши семейные узы хорошим, отцовск… – Договорить ему не дала огромная ладонь Гоши, которая, как показалось тогда Артуру, с огромной силой врезалась ему в лицо, от чего в глазах на мгновение потемнело, а ноги предательски подкосились.

– Гоша, не надо. – Вика начала уводить пьяного хахаля. – Он так шутит, я же говорила тебе.

– Щенок. – Буркнул напоследок Гоша и здоровая неподвижная глыба начала поддаваться женским рукам. Уже через пару минут из спальни матери доносились громкие, довольные стоны…

«Ублюдок», думал Артур стоя уже сейчас в классе и сжимая до боли кулаки. Это он о Славе. «Теперь твоя жирная жизнь станет ещё хуже», мысленно поклялся подросток и от этого на его губах проступила улыбка, больше походившая на гримасу боли.

Через пару уроков, на большой перемене, к Лизе в коридоре подошёл завуч.

– Лен, можно тебя на минутку? – Они отошли в сторону подальше от лишних ушей.

– Я Лиза.

– Да-да, я помню. Слушай, у меня есть к тебе просьба. – Тут Саныч невольно бросил взгляд на хорошенькую грудь Лизы. «Она специально не носит лифчик?», подумал тот и быстро перевёл взгляд на её лицо и высокий, закрытый рыжей чёлкой лоб, «похоже, что специально».

– Какая? – Безучастно спросила девчонка.

– У меня шестой урок ваш, но надо как-то доставить портфель новенькому. Давай я тебя отпущу, и ты его ему занесёшь? – Было видно, что учитель, готов на многое, чтоб не делать это самому, по крайней мере так показалось Лизе.

– А почему я? Я не знаю где он живет. – Она хотела уже сразу согласится, легально прогулять урок- уже заманчивое предложение, но толи набивала себе цену, толи просто стало интересно.

– Ну ты же с ним за одной партой сидела, – «Мда, аргумент» подумала Лиза. – А где он живёт я узнаю и скажу тебе. Он говорил, что не далеко. – Лиза буравила взглядом Саныча. Тот как-бы нехотя добавил. – И конечно же хорошая оценка за, прекрасно сделанную, домашнюю роботу тебе гарантирована. Договорились?

– О-кей. – С видом победительницы сказала та, а Саныч всем своим видом показал, что она его страшно выручила.

Напоследок, он поблагодарил Лизу, улыбнулся и наклонившись поближе заговорчески произнёс:

– И начни уже носить лифчик, а то всех ребят с ума сведёшь. – И не дожидаясь ответа, пошагал по своим делам, а Лиза, покраснев, смотрела в след учителю. Прозвенел звонок.

Глава 5 Перелом

Оказалось, что живёт новенький не так уж и близко, и совсем не в той стороне где живёт Лиза. «Зато свалила с английского» думала девочка, шагая между лесом и нежилыми, старенькими домами. Она не очень любила английский и была только рада его прогулять, но учитель ей нравился, хоть иногда он и путал её имя, как в принципе и всех, но это было уже дело десятое. Саныч в их школе относительно новый учитель. Пришёл к ним где-то года два назад и вот уже через каких-то полгода стал целым завучем школы. Лиза слышала, как некоторые из парней говорили, что он буквально «выдолбил» эту должность у директорши, во что ей не хотелось верить.

Лиза стала серой мышкой в классе где-то пару лет назад. В то время мальчики только начали заглядываться на девочек, а те на них, и Лизе очень нравился один её одноклассник, которого звали Артур. Тогда он и сам не раз останавливал свой взгляд на её карих глазах и только начинающей расти груди. От этих взглядов сердце девчушки билось с утроенной силой, а в низу живота трепетало ещё незнакомое ей чувство. И в один прекрасный момент, она решила сообщить Артуру о своих чувствах. Она приготовила записку ещё с вечера. Расписывая свои чувства к нему, подбирая слова и испортив кучу бумаги, она решила написать всё просто и емко:

Ты очень мне нравишься, и я хочу тебя поцеловать.

Лиза.

Ей нелегко далось это решение, но она всегда умела быть смелой.

И когда, на очередной перемене, она якобы шла в столовую, незаметно подложила записку под тетрадь Артура, которая лежала у него на краю парты. Тот в этот момент с хмурым лицом сидел на учительском кресле и заметил, как Лиза положила что-то ему на парту. Та это увидела и смущённо улыбнувшись, поспешила на выход.

Вернувшись из столовки, она с предвкушением открыла дверь в класс, представляя, как зайдёт, посмотрит в его глаза и увидит там взаимность, но… Зайдя туда, Лиза увидела, как Артур стоит на парте и машет над головой какой-то бумажкой, а все дети столпились вокруг него и смеются. Они ещё не заметили зашедшей в класс рыжей девочки.

– Лизя, хоцет меня поцеловать.

– Фуу, – загудела и загоготала толпа школьников, хотя некоторые присутствующие девушки и сами не прочь это сделать, но им не нравилась сама Лиза. Она всегда была чем-то лучше их, ярче.

Сердце девочки разлетелось на сотни мелких кусочков, а в душе затаилась обида. Все перевели взгляд с Артура на, стоящую в дверях, Лизу. Одно мгновение никто не издавал ни звука.

– С язычком? – Выкрикнул один из близнецов и начал кривляться. Все взорвались очередным приступом смеха.

Лиза смотрела прямо в глаза Артура, а тот со злобной, полной ненависти, ухмылкой смотрел в ответ и в его взгляде больше не было той нежной робости, что была всего каких-то пару дней назад, там была одна лишь липкая и тягучая боль, что больше не отлипнет от глаз парня никогда. Она тогда мельком подметила, что вся правая часть лица придурка была красной, ещё подумала, что, кто бы его там не ударил, он сделал это не зря. Вся в слезах, Лиза выбежала из класса, возненавидев Артура и первый раз захотев чьей-то смерти.

После этого случая Лиза закрылась в себе, отказывалась ходить в школу, мало говорила. Родители тогда привели ей детского психолога, что принесло свои плоды, хоть и небольшие. Через некоторое время Лиза возобновила свои походы в школу, но теперь она редко смотрела кому в глаза. А когда видела ненавистного Артура, то её непроизвольно тянуло запустить в него чем-то тяжёлым.

Лиза стояла перед домом новенького со своим ранцем на плечах и чужим в руках, посмотрела на маленькие часы на правой руке, 13:49. Она знала большинство людей в своем маленьком городке, и то, что это один из тех домов чьи окна выходят на лес и где и дальше живут люди, тоже знала, но, как зовут ту бабушку что живет здесь, не помнила. «Зина? Или Нина?». Помнила только то, что она хорошая и улыбчивая: впалые щёки и добрые глаза, бледная, покрытая паутиной морщин, кожа. Про эту старушку поговаривали что она немного чокнутая и ходит по ночам по лесу. «Неужели мы все такими станем?» задумалась девочка, когда вспоминала её.

Саныч сказал, что Слава живёт здесь и смотря на этот дом девочка подумала, что учитель ошибся, но всё же следовало проверить. Она, с режущим скрипом, открыла старую калитку, прошла по тропинке во дворе, зашла на крыльцо, что находилось на торце дальней правой стороны дома, и постучала в дверь.

Через пол минуты открыл Слава и уставился на Лизу.

– Привет. – Сказала она, смотря на свои кеды. – Меня тут попросили принести. – Лиза протянула ему его чёрный рюкзак. Слава с трудом оторвал взгляд от аккуратной груди девушки и спросил:

– А почему тебя?

– Ну по словам Саныча ты со мной целый урок просидел, значит я теперь твой лучший друг. – С ноткой сарказма произнесла девочка.

– Мда, аргумент. – Озвучил мальчик мысли девушки. Он взял сумку из рук Лизы. – Этот Саныч пообещал мне, что сам занесёт.

– Зассал. – Не подумав хмыкнула Лиза и неловко улыбнулась. Ещё с мгновение Слава молча стоял и смотрел на личико собеседницы, а потом негромко и как-то противно рассмеялся. Что-то злорадное было в этом смехе.

– Саныч, зассал приходить к зассанному мальчику. – Гогоча говорил Слава, своим высоким голосом, чей габаритный живот сейчас ходил верх и вниз, как поршень. Лиза осторожно засмеялась в ответ. – Грёбаный Петросян бы лучше не придумал. – Лиза посмотрела в его зелёные глаза и никакого веселия там не увидела, но заметила, что если бы не его полнота, то он был бы дольно красив. – Ты дальше куда? – Неожиданно спросил тот.

– Не знаю, домой, наверное.

– А ты далеко живешь?

– Если по улице, то да, но я пойду через лес, так намного быстрей. Мой дом на другой стороне посёлка. – При упоминании леса Слава подобрался. Маленький городок находился на немного холмистой местности, сверху он выглядел, как круглая клякса из домов и ровной паутины улиц брошенная на угол леса.

– Хочешь, я тебя провожу? – С плохо скрываемой надеждой, сказал Слава. Лиза отвела глаза и хотела отказать, но решила пожалеть бедного парня.

– Не знаю. Давай.

Слава оставил рюкзак в прихожей, обул потрёпанные кроссовки и вышел к Лизе. Та ждала его за калиткой.

Они пошли через лес, той дорогой, что пришёл Птицын, но теперь не сворачивая на У-образном пересечении тропинок. Слава такому повороту событий был рад, не готов он услышать ещё раз этот страшный шёпот. Пока что… Ведь он чувствовал, как его туда тянет, получить то, о чём говорил голос.

– Не обращай внимание на Артура. – Прервала его размышления Лиза. – Он всегда был идиотом. Иногда и мне хочется его прикончить.

– Это точно.

– Он часто приходит в школу весь в синяках, и знаешь, мне кажется, что это отчим его так. Я видела этого огромного дядьку всего раз, когда его вызвали, из-за того, что Артур со своими дружками курили за туалетом и их застукал наш трудовик. Сергей Михайлович начал их тогда жёстко прессовать, говорили, что после того, как дошло до оскорблений, Артур не выдержал и втащил ему. А Колобок мужик слабенький, взял и вырубился, так что во-от… О чём это я? Ах, да. Короче, я видела физиономию отчима Артура, и я скажу, что у добрых людей не может быть такого злого свинячьего рыла. – Слава на мгновение растерялся от такой тирады девушки.

– Круто. – Выпалил тот, и Лиза недоумённо посмотрела на него. – Ну, круто, что таких, как он тоже бьют. – Лиза решила проигнорировать это высказывание Славы и не отвечать на него, хоть и мысленно с ним согласилась. Необычно тёмный лес тяжело давил и Лиза продолжила говорить:

– А насчёт того, что произошло, то все недельку другую повспоминают и забудут. – «Я не забуду», подумал Слава. – Вон недавно, у одной девочки, из параллельного класса, прямо посреди урока начались месячные. Пару дней над этим ржал чуть-ли не каждый в школе, а потом случилось ещё что-то, что переключило внимание и так далее. – Лиза упустила сказать, что та девочка была она, а потом случился Слава.

Слова девочки не успокоили парня, но сам факт, что она хочет его успокоить, был непривычен Славе и он чувствовал себя немного неловко.

– Спасибо. – Сказал он так, будто это был вопрос.

– Мне всегда не нравился этот лес. – Перевела тему Лиза. – Слишком он тёмный.

– Есть немного.

– А ещё, я здесь не видела вообще никакой живности. Даже птичек никаких. Странно, правда?

Слава вспомнил белку, которой скрутил шею, и мысленно с ней не согласился, но в воздухе и правда не было слышно ничего, кроме лёгкого шелеста листвы.

– Угу. – Ответил он. – А в вашем селе всегда так безлюдно? Я не увидел на улице вообще никого.

– Ну это не село, но люди у нас и правда какие-то… – Она задумалась, ища подходящее слово. – Замкнутые, что ли. Тем более ты живешь возле леса, а тут мало кто хочет жить.

– Почему? – Слава подобрался.

– Ходят слухи, что люди, у которых окна выходят на лес, по ночам слышат какие-то голоса. Но, как по мне, бред собачий. Отец говорит, что это всё местная алкашня, которая предпочитает бухать и ночевать в лесу. А менять местожительства, только из-за того, что у тебя под окнами иногда ходят алкаши, верх идиотизма. Просто не любят у нас этот лес, даже на машине здесь предпочитают не ездить. – Слава посмотрел себе под ноги. И правда выбоины от автомобильных колёс уже заросли небольшой травой, а на пути, то и дело, встречались отовсюду торчащие ветки, которые приходилось убирать или пригибаться. – Вот и сочиняют всякие байки про мистические голоса. – Закончила Лиза и театрально закатила глаза.

– Понятно. – Спокойно ответил Слава, но внутри у него всё перевернулось.

Лес начал казаться слишком тесным и будто сжимался. Лиза продолжила поддерживать разговор, подозревая, что в тишине идти, будет ещё страшнее.

– А ты с бабушкой живешь?

– Ну да. А что? – Слава немного замялся.

– Просто спросила. Как по мне, бабушка у тебя хорошая. – Лиза заметила, что для него это была неприятная тема и не стала её развивать, перейдя на рассказ о своих родителях.

Спустя полчаса они уже вышли через большую арку в деревьях на опушку леса и Лиза с облегчением выдохнула. Под конец этот лес начал уж слишком её напрягать.

Здесь, как и по ту сторону леса, дома были расположены сразу вдоль него, слева, вдалеке уже можно было увидеть где кончается посёлок. Пройдя вперёд пару домов, остановились возле красивого, из красного кирпича, двухэтажного дома Лизы. По дороге она рассказала, что её отец занимает, как он любит говорить «высокую ступень карьерной лестницы», в местном банке, а мама в недавнем была хорошим адвокатом, но сейчас простой репетитор по юридическому делу. Обычно она ездит к своим ученикам, но бывает и такое, что те приезжают к ним. После этой информации Слава подумал, что её родители неплохо так зарабатывают, и глядя на её дом, большие кованые ворота и красиво ухоженный дворик, понял, что не ошибся.

В своём рассказе Лиза упустила тот момент, что у её родителей частенько бывают скандалы. Однажды она подслушала, как отец ругался на маму:

– Как это так получается, что все твои ученички… – Говорил он ровным и в то же время грозным голосом. – Приходят к тебе именно в те дни, когда я на роботе?

На что мама Лизы ему отвечала:

– Да к ты же каждый день на своей дебильной работе.

Это были не долговременные конфликты, и родители быстро мирились, что могло только радовать их дочь.

И вот, стоя возле дома, Лиза смотрела на Славу, не зная, что сказать. Запихнув руки в свою толстовку, и что-то там разминая, он стоял и как-то странно смотрел на неё, стараясь не опускать глаза на грудь. Весь лоб парня покрылся каплями пота, которые поблёскивали на палящем солнце. В этот момент Лизе он показался ещё более жалким.

– Ну это, спасибо. – Сказала она, запихнув большие пальцы за шлейки ранца. Слава за всю дорогу, не удосужился предложить понести его, что нисколечко не трогало Лизу.

– Угу. – Как-то сдавленно выдавил тот и подступил к Лизе впритык, закрыв при этом глаза и выпятив губы. Та догадалась, что он лезет целоваться и с отвращением оттолкнула его.

– Ей чувак, это так не делается. – Она разозлилась. – И вообще ты не это… Не в моём вкусе.

Слава стоял весь покрасневший, не зная, что сказать. Лиза оглянулась по сторонам, не видел ли кто, глянув при этом на окно второго этажа своего дома, кабинета матери. В конце улицы кто-то шёл, но больше никого. Если бы это был не Слава, а может какой-нибудь Никита, большой такой, красивый, рыжий, как и она, парнишка, то всё могло пойти другим путём, а так…

– Извини. – Сдавленно сказал тот. – Тогда до встречи в шк… – Договорить он не смог, слёзы не дали. Он быстренько обернулся и пошагал назад. Лиза ещё мгновение посмотрела на него и, возмущённо хмыкнув, «слизняк», пошла в дом.

«О чём я думал?», корил он себя, сжимая и разжимая кулаки в толстовке. «Зачем я это сделал? Знал же, что всё так кончится. Теперь даже она не будет со мной разговаривать.». По щекам уже в который раз текли слёзы.

Дойдя к арке из деревьев, он обернулся, надеясь увидеть Лизу. В голове у него она передумала и сейчас бежит к нему, грудь радостно скачет, она бросается ему на плечи и… Но позади никого не было. Решил пойти вдоль леса. Толи хотел дольше прогуляться и подумать, толи просто не хотел идти через лес. Когда они были там вдвоем с Лизой, то ничего странного не услышали, но всё же…

Пройдя пару улиц и несколько нежилых домов, ему повстречался лежащий под забором недостроенной и, скорее всего, заброшенной двухэтажки, местный алкаш.

– Эй, жирный, сигаретки не найдётся. – Промычал тот. Слава сделал вид что не услышал его, но что-что, а оскорбления в свой адрес, он слышал всегда хорошо. – Я к тебе обращаюсь. Слышь, чучело. Сюда иди. – Алкаш начал вставать. – Я сказал сюда иди, говнюк. – Попытка встать не увенчалась успехом, и он рухнул обратно на землю, как мешок картошки.

Слава уже ушёл на довольно большое расстояние от алкаша, но всё ещё слышал, что тот что-то кричит ему вослед. И тут его, как волной, накрыла злость. Такого он никогда не чувствовал. Почему-то незнакомый ему алкаш раздул уголёк ярости до кострища не виданных размеров. В голове мальчика, будто щёлкнул переключатель. «Кто он такой что бы меня оскорблять? Кто они все такие? Я не пустое место.» Красная пелена ярости застила глаза и ум мальчика. «Суки, издеваются надо мной всю жизнь. Хватит!».

– Правильно, мальчик. – Прошипел ели уловимый шепот, донёсшийся из леса. – Иди ко мне. Я помогу тебе. – Слава, долго не задумываясь, вбежал в густющий лес.

Через минут двадцать скитаний среди веток и стволов деревьев, криков и умоляний ответить ему вновь «я готов! Помоги мне! Прошу, ответь! Ты же не был галлюцинацией!». Ему ответили.

– Стой. – Сказал грубый, нечеловеческий голос. Это больше не был шепот. Слава остановился, как вкопанный. Со всех сторон его окружала одна лишь зелёная растительность, а лицо уже жгло от постоянных ударов и царапаний ветками.

– Кто ты? – Едва слышно спросил мальчик.

Последовал жуткий, демонический хохот. По всему телу Славы пробежали табуны мурашек.

– Имя мне Легион! – Эта фраза прогремела так, будто вокруг стояли мощнейшие колонки и волосы парня встали дыбом.

– Ты можешь мне помочь? Можешь сделать так, чтобы надо мной больше никто не издевался? – Слава не замечал, что плачет.

– Конечно, мальчик. – Уже ласково молвил демон. – Если только ты сам этого хочешь. – Слава часто-часто закивал. – Но ты должен будешь сделать кое-что для меня и моего Владыки, чтобы я завершил, начатое две тысячи лет назад, дело.

– Всё что угодно, только умоляю…

– Хороший мальчик. Умный мальчик. – Было бы лицо у голоса, на нём бы играла недобрая улыбка.

Вдруг впереди за кустами началось какое-то движение, земля под ногами начала вибрировать, а перед глазами буквально всё покраснело, весь мир свернулся в одну точку и перед тем, как лишится чувств, Слава увидел ЕГО.

Глава 6 Друзья

Андрей Варламов и Никита Рок, которые в классе сидели прямо перед учительским столом, были лучшими друзьями. В тот злосчастный момент они не насмехались над новеньким, ведь для Андрея унижения и оскорбления в свой адрес, это такое же обычное дело, как и для Славы, но в отличии от него, такое к себе отношение его нисколечки не колыхало. Его внешний вид прямо-таки давал зелёный свет на всё это: очки с толстыми линзами, из-за которых его карие глаза казались огромными, как в японских мультиках, по всему лицу подростковые прыщи, давно нестриженые, чёрные, как дёготь, зачастую немытые, волосы, низкий рост… Одним словом, типичный ботаник. Но насмешки частично прекратились, когда Никита (рыжий, в меру красивый, короткая стрижка и добрые глаза), но, что самое главное, самый высокий и самый большой в классе парень, предложил Андрею, который на то время, по виду казался, не из восьмого класса, а из шестого, что не мешало ему быть умнее большинства старшеклассников, попросил , чтобы тот помог ему с контрольной по математике, а взамен, в следующий раз, когда того будут травить, он заступится за него. Из-за габаритов Ника, никто не смел ему перечить, по крайней мере вслух. Когда ты на голову выше противника, припугнуть его как два пальца об асфальт, но всё же, по-настоящему быть злым, он не умел. После того, как Андрей согласился, на это выгоднейшее предложение, задиры далее, чем на расстояние вытянутой руки Никиты, к нему не приближались.

Через некоторое время тесного сотрудничества, ребята стали хорошими друзьями. Практически каждый день они выходили погулять. Бегали по старому швейному заводу на самой окраине городка, иногда ходили на речку, что текла с противоположной от леса стороны. Но в хорошие дни, когда родители давали карманных денег, они покупали чипсы, сухарики с колой, а когда находили кто бы купил пива, то и вовсе царский день, вылезали на крышу заброшенного двухэтажного дома, прямо под лесом, и там проводили бесчисленные часы, а если Нику удавалось стырить сигарету у отца, то вообще шик. Сегодня был, как раз тот день.

Солнце покраснело и время близилось к вечеру. Парни закупились по дороге в "Экономе', где работала странная девушка с красными волосами, им даже попался знакомый старшак, который купил им две литры пива, и пришли к своим владениям на заброшку возле леса.

– Давай лезь, "шлагбаум.' – сказал Андрей, поправляя большущие очки, свободной от пакета с пивом, рукой.

Никита молча согласился, аккуратно закинул свой пакет с лакомствами через оконный проём и взялся руками за кирпичный подоконник, который был где-то на уровне глаз здоровяка, подтянулся, вышел одной рукой…

– Дрон, подтолкни. – Выдавил тот. Андрей положил на землю пиво и начал подталкивать его большую задницу руками.

– Только не пердани. – выдавил Дрон, и конечно, тот тут же так и сделал. – Фу! Ник! Ты вонючая скотина. – Андрей отошёл на пару метров и зажал нос рукой. Никита, заржав, как лошадь, легко вышел другой рукой и перевалился через окно. – Я ещё отмщу тебе, маленький пердунчик.

Гогоча, Никита приземлился на пол, принял пакет с чипсами и сухариками, потом пакет с жидким золотом» и начал помогать Андрею залезать. И, когда тот уже был на пол пути, то его задница издала тот же звук, что и задница Ника пару минут назад. Оба громко и весело заржали. Никиту, от смеха, аж переломило пополам.

– Это ты, маленький пердунчик. – давясь от смеха воскликнул Ник, и это продлило их хохот ещё на пару минут.

Отсмеявшись, они прошли через пустую комнату с граффити и всякими неприличными надписями на стенах, поднялись по лестнице на второй этаж, прошли в конец коридора, где были ступеньки на крышу. Здание было большим и пустовало уже пару лет. По словам Андрея, это должен был бить жилой дом. Выйдя на крышу, Ник завёл разговор о девических прелестях.

– Ты видел какие у Катюхи Малиновской с десятого А? – Ник показал на себе, на случай если, тот не видел. – Ещё одела сегодня такую кофточку.

– Да, но задница так себе. У Алины Карцевой, вон там и орех, и бидоны что надо. – Андрей мечтательно поднял взгляд вверх, наслаждаясь воспоминаниями.

– Карцевой? Она ж страшная, как лошадь.

– Породистая кобылка. – С улыбкой сказал Андрей. Никита начал скакать и прыгать, типа он на коне и оба опять загоготали.

– Но если по чесноку, то мне Лиза нравится. Сегодня опять на меня поглядывала. – Андрей фыркнул, не одобряя выбор друга. Может потому что она ему тоже нравилась. – Я молю Бога чтоб она так и не узнала о существовании лифчиков. – Тут его друг был с ним полностью солидарен.

Они как всегда подошли к парапету, что выходил на улицу и лес, присев, привычно посмотрели вниз. Заметили спокойно спавшего местного алкаша.

– Сильвестрыч на месте. – Машинально отметил Никита. Оба прислонились спинами к прохладному кирпичу.

– Взял? – Спросил Андрей.

– Взя-я-ял. – Довольно протянул Никита и достал две помятых сигареты. – Только отец уже начал что-то подозревать. Спрашивал у мамаши куда деваются сиги. Похоже, что она тоже покуривает.

– Повезло тебе. Так меньше шансов что они почувствуют от тебя запах. Меня вон вчера чуть не запалили.

– Слыш, Дрон, а чё мы не купим себе пачку? Мне не придётся тырить. – Сказал Ник.

– Та они скоты дорогие, а у нас каждая копейка на счету. Ты хочешь отказаться от этой пищи богов? – Спросил Андрей и показал руками на горку чипсов, сухариков и пива. – А пока они нам достаются бесплатно, так что… —Андрей пожал плечами, давая додумать мысль другу. Тот не ответил, только неопределённо цыкнул.

Андрей поправил очки и достал из небольшого выщербленного проёма в кирпичах пачку спичек и две переломленных веточки какого-то хвойного дерева, дал одну Нику. Тот уже умудрился разлить в пластиковые бокалы пиво, взял сигарету веточкой в тиски, Дрон поджёг спичку и прикурил себе и другу, включил у себя на телефоне любимую Металлику, невольно заметив, что мобильная связь сейчас и вовсе не работает, и кайф начался.

На улице уже зажглись фонари и с каждой минутой, огонёк сигареты выделялся всё больше и больше. Обычно они сперва курили по одной, потом съедали одну пачку чипсов, одну сухариков, вместе с одним бокалом пива, курили по другой и заедали всё другой пачкой, разбавляя всё это дело другим бокалом. Это действо приносило им несказанное блаженство, но на этот раз удовольствие было прервано.

Внизу послышался шум.

Глава 7 То, что нужно

Слава очнулся лежащим в ветках и листьях. На удивление легко поднялся, отряхнулся. Красноватый свет, начавшего заходить, солнца с трудом просачивался сквозь листья деревьев, и без того мрачная обстановка набрала жутких красок, но Слава не боялся, наоборот, ощущалась лёгкость, уверенность и правильность, будто что-то в голове встало на своё место, будто пустая чаша заполнилась до краёв.

Внезапно в горле начало першить, и он сухо прокашлялся. Изо рта вылетело немного пыли, больше похожей на пепел. Слава не обратил внимания на это, будто так и должно быть.

– Что дальше? – спросил пухлый мальчик у пустого пространства, надеясь услышать ответ. И ему ответили.

– Ступай. – сказал тот же запредельно низкий, нечеловеческий голос. Теперь он находился не где-то там, а в самой голове Славы и звучал более чем довольным. Было бы у Легиона тело, он бы наверняка сейчас потянулся и распрямил плечи.

– Куда? – Недоумённо спросил Слава.

– Куда угодно.

Мальчик решил направится к дому. Пока он шёл, то заметил, что краски стали ярче, даже сгущающаяся темнота леса, не казалась такой уж беспросветной; сил и бодрости прибавилось, появилась жажда действовать.

– Так что я должен для тебя сделать? И какова будет плата? – выйдя из густой чащи на тропинку, спросил Слава и только сейчас осознал, что демон не сказал конкретно, что он ему даст, сказал только, что это то, чего ему так хочется.

– Ты должен сам дойти до этого. А теперь замолчи. Дай мне насладится свободой. – Слава мысленно пожал плечами и продолжил свой путь в молчании, с нетерпением ожидая того момента, когда он получит желаемое и… «Так что же это будет? Что я больше всего хочу?». Эта мысль на мгновение промелькнула и скрылась за прекрасным настроением и необъяснимой уверенностью, что с этого момента жизнь его уже не станет хуже. Так хоть у него появился друг. Воображаемый конечно, но Слава ставил это только в плюс… А может он сошёл с ума? И всего этого не было? Не было странного голоса. Не было благоговейного ужаса перед ним. Не было сделки… Даже если и так, Славу это нисколечко не волновало.

За всё время пока тот шёл, в голове проскакивали приглушённые восклицания Легиона, будто тот, от избытка эмоций, не смог их сдержать: «Ещё б немного…», «Да, этот должен справиться …», «Осталось совсем чуть-чуть…», «Владыка дал мне второй шанс…», «На этот раз всё получится…»

Вечер входил в свои полномочия. Слава скрипнул калиткой и, направляясь в дом, представлял себе, как зайдёт сейчас на кухоньку, достанет недоеденный кусок мяса, если бабуля опять будет дрыхнуть на диване, то даже не станет его жарить, а съест так, с немного почерствевшим, хлебушком. Ммм… Потом пойдёт к себе в комнату и нарисует очередной рисунок, мечтая о том, какая-бы его жизнь была, если б не его жирное тело. От этих мыслей его и так хорошее настроение, поднялось ещё выше, а голос в голове презрительно хмыкнул. Слава не обратил на это внимания.

Зайдя в дом, он услышал, что телевизор всё также вещает очередную блевотную историю любви. Он прошёл через долбаные бусы в комнату где должна была сидеть бабуля, но её там не оказалось. Тут дверь в его комнату открылась и из неё вышла Нина, с его рисунками в руках.

– Слава, это ты нарисовал? – Она, с видимым отвращением, всматривалась в груду исписанных листов бумаги, перелистывая их. – А кто этот мужчина? Это ты? – Догадалась она и узнав в одном из следующих похабных рисунков свою дочь и внука, открыла от возмущения рот.

Слава покраснел и не знал куда деться. Ему никогда так стыдно не было, даже когда он обмочился на глазах у всей школы.

– Возьми себя в руки! – Внезапно прорычал Легион. – Это твои вещи, и эта старая карга, без твоего позволения, не имела права даже смотреть на них. – Слава подумал, что так оно и есть. Его стыд переменился на ярость.