Читать книгу Политика и дипломатия - Василий Сафрончук - Страница 13

Когда Запад «отпочковался» от некогда единого христианского мира, хранителем его изначальных «небесных» ценностей осталась православная Византия. С тех пор давление на нее со стороны западных народов и государств не прекращалось вплоть до падения Константинополя. Но особенно тяжело приходилось Византийской империи после того, как на восточные ее рубежи обрушились передовые отряды непрестанно расширявшейся исламской цивилизации.

В 1453 году эта неравная борьба на два фронта закончилась падением Константинополя, взятого войсками турок османов. Но государственному краху Вечного города предшествовала добровольная духовная капитуляция его вождей. Видя угрозу турецкого завоевания, император Мануил Палеолог и патриарх Иосиф решились просить помощи у Запада во главе с папой римским. Запад поставил условием унию, то есть воссоединение православия с католицизмом что, по сути, означало отказ всего православного мира от своей цивилизационной идентичности.

Император с патриархом согласились на это кабальное условие. И вот 9 апреля 1438 года к работе приступил печально знаменитый Ферраро-Флорентийский собор, на котором папа и император совместно принуждали православных представителей подписать определение о соединении церквей. Определение подписали, но Запад обманул своего нового союзника: никакой помощи от Рима Константинополь не получил[26]. Что же касается соединения церквей, то категорически против этого выступила Россия[27], приобретавшая в православном мире все больший вес, и решения «разбойничьего» собора так и остались на бумаге.

В России падение Византийской империи произвело серьезные изменения в национальном и государственном самосознании. Новое мировоззрение Руси наиболее ярко и концентрировано оказалось выраженным в теории «Москвы как Третьего Рима», впервые четко сформулированной монахом Псковского Елеазарова монастыря Филофеем в своих посланиях к великим князьям Василию III, Ивану IV и дьяку Михаилу Мунехину в конце XV века[28].

Главная мысль Филофея, с той поры прочно лежащая в основе всех исторический форм так называемой «Русской идеи», заключается в том, что Россия является законным историческим наследником великой цивилизации, восходящей к Риму апостольских времен и окончательно оформившейся в рамках Византийской империи. Теперь, когда оба Рима – первый, древний, и второй – Константинополь – являвшиеся хранителями идеалов и святынь этой древней цивилизации и властными держателями мирового порядка, пали под напором внешних и внутренних врагов, Москва естественным путем становится их преемником и наследником.

К концу XV века централизация русского государства, завоевание Сибири и поставление «своего», русского патриарха завершили оформление России в качестве законного державного, духовного и геополитического наследника Рима и Византии – главной опоры христианской, а отныне славяно-православной цивилизации.

«Русская идея» как идея посильного воплощения на земле «небесных» идеалов социальной справедливости и братства народов окончательно утвердилась в сердцах русских людей. С той поры и до сего дня, говоря словами митрополита Иоанна, «история русского народа есть история его призвания к этому великому служению, история сознания и добровольного вступления в служение, история борьбы народа с искушениями, соблазнами и гонениями, грозившими извратить идею служения или воспрепятствовать ему»[29].

В течение последующих трех веков, по мере того, как исламская цивилизация постепенно застывает в своем развитии и не представляет уже собой сколь-либо серьезную угрозу западному доминированию, а остальные мировые культуры оказываются неспособными противостоять военной, экономической и идеологической экспансии Запада, именно славянская цивилизация в лице России, предлагающая человечеству собственный проект мироустройства, приобретает в мировой политике особое значение.