Читать книгу Тень императора - Василий Сахаров - Страница 6

Империя Оствер. Грасс-Анхо. 17.05.1407

Марк Анхо вскинул учебный клинок и предложил:

– Давай ещё один раунд.

– До трёх касаний? – уточнил я.

– Да.

– Хорошо. Юнгиз, ты судья.

Майор покосился на других адъютантов императора, которых было трое, и кивнул, а я подтянул ремни тренировочного доспеха и приготовился к схватке.

С утра Марк решил посетить фехтовальный зал и меня с собой потянул. А потом сказал, что я неправильно делаю короткие выпады, и завязался спор, который привёл к целой серии учебных поединков. Разумеется, все они остались за мной. Раз за разом мой меч касался императорского доспеха, а Марка это заводило, и он требовал продолжения.

– Начали! – отдал команду Юнгиз, и мы сошлись.

Размен ударами. Звон клинков. Пара предсказуемых длинных выпадов со стороны Марка, от которых я ушёл без особого труда, неосторожное движение императора – и острие моего ирута прикоснулось к его груди.

– Победа за графом Ройхо, – констатировал Юнгиз.

– Как ты это делаешь, Уркварт?! – воскликнул император. – Почему я не могу тебя достать?!

– Вам нужен честный ответ или вы ждёте осторожных намёков? – усмехнулся я.

– Конечно, жду честного ответа! Ты – советник и просто обязан говорить мне правду!

– Государь, вы слишком медленны, легко предсказуемы, и у вас мало опыта.

– Меня с детства тренировали, – обиделся Марк. – Между прочим, лучшие столичные мастера.

– В том-то и дело, что столичные. Нужны не дуэлянты и не профессиональные учителя, которые этим ремеслом зарабатывают, а воины, выжившие там, где выжить невозможно. Юнгиз это знает, но почему-то молчит, не смеет императору сказать, что его техника, словно с учебника, где каждый выпад и удар расписаны. Разве я не прав?

Гвардеец пожал плечами и отвернулся, словно разговор его не касался.

– Но я воевал и даже убивал врагов, – возразил Марк.

– Согласен. Однако против такого бойца, как я или Юнгиз, вам не выстоять.

– Ты не прав, Ройхо. Я выигрывал у майора.

– Это его проблемы. Видимо, хотел уступить государю одну схватку из трёх. Правильно?

Опять Юнгиз промолчал, но усмехнулся, да и другие адъютанты тоже, и я понял, что прав, а государь спросил:

– И что делать?

– Тренироваться, мой император, и противников выбирать серьёзных, чтобы ошибок не прощали и не уступали, а стремились к победе. В военных лицеях нам прививали, что каждая схватка, даже учебная, должна приносить победу. Нельзя расслабляться. Никогда. И, как показала жизнь, это правильная позиция. Вот вы на войне скольких врагов убили?

– Трёх или четырёх, когда за Верна-Юль бились.

– А я сотни трупов навалял, и если оглянуться назад, за моей спиной огромное кладбище. Но я этим не горжусь и понимаю, что, каким бы сильным ни был, всегда найдётся кто-то более крутой, более умелый, более быстрый и более удачливый.

– Кажется, я понимаю тебя, граф. Продолжаем?

– Да.

Снова голос Юнгиза:

– Начали!

Марк ринулся в атаку. Кажется, мне удалось его расшевелить и задеть. Он бился с яростью, двигался быстрее, чем обычно, обрушил на меня град ударов и выкладывался по полной. Клинки звенели, стальные полосы чертили резкие кривые линии, и я отступил. Шаг назад. И ещё один. Император наступал, и я дал ему немного времени, мог бы достать сразу, но тренировка для того и проходит, чтобы форму не потерять, физические кондиции тела подтянуть и получить новый опыт.

– Ха! – на выдохе Марк нанёс чёткий вертикальный удар.

Он целился в голову, но я увернулся и сделал ложный выпад. Император прикрылся клинком, а я только этого и ждал, скользнул вперёд и в горизонтальном замахе достал его грудь. Учебный клинок прошёлся по защитному доспеху, и голос Юнгиза остановил Марка:

– Победил Ройхо.

– Это я только разогревался! – тяжело дыша, воскликнул Марк. – Ещё!

– Начали! – Майор махнул рукой.

Опять перезвон клинков. Резкие выпады, косые удары и финты. Несмотря на запал, император уже устал, и, дав ему возможность немного погонять меня по залу, я увернулся от его клинка. Он продолжил атаку, которую уже не мог остановить, и, споткнувшись о мою ногу, свалился. На миг он закрыл глаза, а когда вновь открыл их, обнаружил перед лицом тупой кончик моего учебного ирута.

– Так нечестно, – вздохнул он.

– Вот и я о том же самом говорю, мой государь, – согласился я с ним. – Какая там честь, когда идёт реальный бой? Либо ты противника, либо он тебя. И тут нет никаких правил. Подножки, подсечки, плевки в лицо, страшные оскорбления, укусы и удары в пах. Сгодится всё. Главное – выжить, а летописцы напишут, что нужно победителю. Это мёртвому уже всё равно, а живым приходится думать о репутации.

– Я тебя понял, Уркварт. – Император кивнул в сторону бассейна. – Пойдём приводить себя в порядок.

Умывшись и сменив одежду, на некоторое время мы остались возле воды. Нам принесли горячий чай, и Марк, отослав слуг и адъютантов, покрутил указательным пальцем в воздухе. Это знак: он спрашивал, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Правильно делал, остерегаться необходимо, ибо врагов у нас так много, что всех и не упомнишь. Однако это помещение было чистым, никаких тайников или укромных воздуховодов, возле которых могли притаиться агенты канцлера или убийцы. Ламия ещё вчера всё проверила, и я сказал:

– Можем общаться спокойно, ваше величество.

– Мы же договорились, – Марк улыбнулся, – когда одни, обращаемся друг к другу по-свойски.

– Никак не привыкну.

Марк сделал большой глоток из кружки и сказал:

– А хорошо ты Канимов укоротил, столичное общество только о поджоге банков и судачит.

– Честно говоря, – поморщился я, – результат так себе. Мои бойцы атаковали семь банков. Охрана двух нападение отбила. Ещё в трёх вовремя потушили пожар, а рядом с одним проживал хороший маг-погодник школы «Мир», который вызвал ливень. В итоге сгорело только здание Ратинбургского филиала, самого нищего.

– Но ты сам говорил, что главная цель – вызвать у вкладчиков недоверие к банкам великого герцога. И вот тут всё нормально.

– Это да, если смотреть на акцию с такой точки зрения, то всё получилось. А важнее всего, что Канимы резко усилили охрану своего родового замка и эвакуировали из него молодёжь. При этом о похищении писем и проникновении злоумышленников в покои великого герцога никому не сообщили. Значит, этот удар достиг цели.

– И останавливаться ты, насколько я понимаю, не собираешься.

– Верно, не собираюсь. Разве только ты приказ отдашь.

Император рассмеялся, едва не разлил чай и, успокоившись, покачал головой:

– Нет, останавливать тебя мне не хочется.

– Вот и хорошо.

– А с подставными людьми, под чьими личинами вы с ламией были, как поступили?

– Вывели на дорогу и отпустили. Ночью они прибыли в замок баронессы Эшлиф и были немедленно арестованы тайными стражниками Канимов под командованием Рагнара Каира.

– А может, зря отпустили?

– Не думаю. Они ничего не знают и никого не видели, а барон Каир не живодёр. Просеет баронессе и лейтенанту мозги, убедится, что они ничего не знают, и отпустит.

– Хорошо бы. А что с письмами, которые ты у Канимов прихватил?

– Ничего серьёзного. Переписка с торговцами оружием и магическими зельями. Послание от надоевшей любовницы, которая опять просит денег. Предложение графа Густаво Мариена заключить династический брак. Короче, только общая информация.

Около минуты мы молчали, я тоже сделал пару глотков чая и, блаженно зажмурившись, услышал:

– Какие у тебя на сегодня планы?

– Думаю, пора заняться подбором людей, которые могут стать не только воинами, но и хорошими специалистами по тайным операциям. Начну с Чёрной свиты, просмотрю личные дела гвардейцев и присмотрюсь к тем, кто покажется мне достойным. Затем займусь другими ротами, Красной и Синей. Потом с Отири будем строить новые козни великому герцогу, чтобы не расслаблялся. Такие вот планы. А ты чем займёшься?

Лицо императора приняло немного растерянное выражение.

– Знаешь, меня впервые в жизни спрашивают, чем я буду заниматься. Никто и никогда не осмеливался.

– Всё когда-нибудь происходит впервые. Если не хочешь, не говори.

– От тебя тайн нет, – пожал он плечами. – Через час встреча с верховным патриархом, буду убеждать его послать жрецов за океан. Он не хочет, упирается, но у меня есть чем его прижать. Миш Ловитра никогда не выступит против императора открыто и будет вынужден подчиниться. Правда, я сделаю ему уступки и пообещаю культу Самура Пахаря льготы, но это уже мелочь. После полудня заседание Генштаба, если хочешь, можешь присутствовать, там обсудим план летней военной кампании на Мистире и наступление на Цегед. Вечером отправлюсь в Йонар, хочу жену повидать. В общем-то всё.

– Скажи, а ты жену любишь?

– Наверное, нет. Да и как иначе, если наш брак заключён по расчёту? Ингрид хорошая девушка, родила мне сына. Однако она дочь своего отца, и её воспитали в таком ключе, что на первом месте – Канимы, а только потом все остальные и государство.

– Я своих близких тоже пытался так воспитывать.

– И как успехи?

– Не очень, – признался я. – Слишком долго мои родственники находились в плену у Грига, так что монолитной семьи не получается.

– А у великого герцога всё получилось, и мне это не нравится. Императрица – в первую очередь Анхо, так было всегда и так должно быть, но для неё интересы Канимов превыше всего. Была бы моя воля, развёлся. Да только ты мою ситуацию знаешь, не могу. Супругу мне навязали, и мирным путём от неё избавиться нельзя. То ли дело ты – свою жену сам выбрал, по любви.

– Так и есть. Но счастье оказалось недолговечным. Что было, то прошло и назад не вернётся.

– А с ламией у тебя что?

– Есть симпатия и влечение. Постель пока не делим.

– Да уж… – протянул Марк и спросил: – Может, мне любовницу завести?

– Не вижу препятствий. Только глазом моргни, и любая придворная шкура моментально запрыгнет к тебе в постель.

– Шлюху не хочется, пусть даже великосветскую.

– Тогда искать надо. Например, на охоте, в деревеньке какой, с пейзанкой любовь закрутить. Романтика.

Император хмыкнул и махнул рукой:

– Ладно. Это не срочно. У меня к тебе ещё одно задание.

– Слушаю.

– Вот список, – из обшлага мундира Марк извлёк свёрнутый в трубочку лист бумаги, – ознакомься.

Я развернул бумагу и пробежал глазами по тексту. Больше двадцати имён и фамилий, люди в большинстве известные, и некоторых я знал. Непонятный список. Слишком разные в нём персонажи, и я спросил:

– Что не так с этими людьми?

– Все они противники канцлера. Как и тебя, он хотел их подставить и обобрать. Часть конечно же и мне не друзья, воры и хапуги. Однако большинство вполне приличные остверы и хотелось бы, чтобы ты лично встретился с каждым и поговорил.

– Это займёт много времени.

– А ты не торопись, но и не медли. Пошли к ним своих шпионов, пусть присмотрятся, а потом назначь встречу, или сам в гости напросись. А когда появятся результаты, доложишь, кого казнить, кого миловать.

– Понятно. Займусь этим.

– Я на тебя надеюсь, Уркварт.

Время поджимало, пришла пора расходиться. Императора ожидали сановники, и ему предстояло провести нелёгкие переговоры с верховным патриархом. Ну а я направился в казармы Чёрной свиты и, пока проходил по запутанным дворцовым коридорам, вспоминал тех, кого лично знал из врученного Марком списка.

Итак, с кем я пересекался?

Купец Адольфо Мадирэ. Хитрован и жлоб, торговал с ваирскими пиратами и океанскими джентльменами удачи. Со стороны Балы Керна были попытки прижать его и сделать нашим агентом, но он выскользнул. С ним всё просто: если не договоримся, отдадим на съедение канцлеру.

Граф Алекс Валиор. Пару раз он заглядывал в салон мадам Ивэр, и мы играли с ним в карты. Спокойный и рассудительный человек, когда трезвый, а если выпьет, болтает без умолку и порой говорит о том, о чём стоило бы молчать.

Барон Игнаций Люно. Этого аристократа несколько раз видел в компании с Альерой, он даже у него на свадьбе был. Толстяк и весельчак. Богатый и не жадный. Кутила и мот. Выпивоха и любитель женщин. В принципе никчёмный человек, но у него свой серебряный рудник и потому много друзей.

Маркиз Эней Райнер. Кажется, дальний родственник Дайиринов. Мутный человек с лицом, которое покрыто причудливыми шрамами. Чем занимается, неясно. За счёт чего живёт, неизвестно. Был слушок, что когда-то маркиз много путешествовал и попал в лапы к островным дикарям. Вот они его и разукрасили своими узорами. Однако это только слух.

Впрочем, эти господа меня не очень интересовали. А вот бойцы дворянских рот, на которых заточил зуб канцлер, тема отдельная. В своё время каждый окончил военный лицей и отметился в столице, как дуэлянт и бешеный пёс императора. При этом всех неоднократно проверяли различными способами, в том числе при помощи магии, и они доказали свою верность роду Анхо пролитой кровью. Но в конце концов по разным причинам все они покинули гвардию, как я, Нунц Эхарт и Виран Альера, а потом оказались под прессом Тайрэ Руге и великого герцога. И прежде чем заняться штафирками, конечно же я постараюсь поговорить с отставными гвардейцами. Потому что именно в таких людях нуждается император.

Вот хоть режьте меня, но не верю я, что Дин Осколье и Атли Рокай предатели. Не может этого быть. С ними я находился в приятельских отношениях, поскольку это первый набор Чёрной свиты. Да и остальные гвардейцы один к одному превосходные бойцы, почти о каждом слышал что-то хорошее, и за императора они были готовы отдать жизнь. Хм! А может быть, именно потому отставных гвардейцев и начали давить? Ведь разделение уже начинается. Кто за Марка Анхо – в одну сторону, а кто за канцлера и его «Имперский союз» – пожалуйста, в другую. Да, скорее всего, дело именно в этом. Однако прежде чем делать выводы, всё равно необходимо полистать личные дела, поговорить с сослуживцами и встретиться с каждым отставником.

За размышлениями, на ходу обмениваясь лёгкими поклонами с придворными и знакомыми гвардейцами, я добрался до расположения Чёрной свиты, и здесь меня остановили. Дежурный по роте выполнял свои обязанности и не мог пропустить меня в казарму без разрешения командира. Я понимал это, сам много раз останавливал тех, кому не положено находиться в казарме, и нервничать не собирался. Однако бессменный командир Чёрной свиты полковник Гедмин Сид решил меня придержать. И я простоял у входа битый час, до тех пор, пока он не соизволил отдать соответствующую команду.

Поднявшись, я вошёл в штабную комнату и увидел полковника. За те годы, что мы не виделись, он ничуть не изменился. Такой же седоусый крепыш, каким был. Только раньше он часто улыбался и относился к гвардии лейтенанту Ройхо вполне благосклонно, а теперь встречал меня словно врага. Взгляд прищуренный, исподлобья, губы крепко сомкнуты, а ладони сжаты в кулаки до побелевших костяшек. При моём появлении он не посчитал нужным встать и всем своим поведением показал, что мне не рад.

Но это и понятно. Гедмин Сид – ставленник канцлера, и это всё объясняет. Если бы не граф Руге, он тянул бы лямку гарнизонной службы где-нибудь на окраине империи. А сейчас Сид – гвардеец, имеет множество наград, богат и знаменит, его дружбы ищут многие знатные особы, и немало юных красоток, приехавших покорять столицу, готовы запрыгнуть к нему в постель. Полный успех. Он на вершине, и посвящённые в тайную жизнь империи люди знают, что он один из руководителей «Имперского союза». И всё благодаря канцлеру, а я, Уркварт Ройхо, встал на пути его благодетеля и не отдал то, что принадлежит мне по праву. Какая же я сволочь!

– Добрый день, господин полковник. – Уняв раздражение, я скинул шляпу, сел на стул и откинулся на спинку.

– Кому добрый, а кому и не очень, – пробурчал Сид и спросил: – Что тебе нужно, Ройхо?

– Как вы знаете, император, да будет он здоров и весел, назначил меня своим советником по особым поручениям.

– Слышал. – Полковник ещё больше набычился.

– И наш государь прислал меня к вам. Для выполнения важного поручения ему требуются офицеры Чёрной свиты, и я должен их выбрать. Поэтому мне нужны личные дела всех воинов роты, начиная с вас и заканчивая теми, кто уволен в запас или находится на излечении.

– Это наглость! – Сид привстал и, покраснев, ударил кулаком по столу. – Я командир роты, и если у императора есть для нас поручения, именно мне должен отдаваться приказ. Либо официальным документом с печатью государя, либо через канцлера, либо через командующего гвардией.

– Успокойтесь, полковник. – Я небрежно махнул рукой. – Вы человек военный, и я тоже. Наше дело маленькое, приказы выполнять и погибать, когда это нужно стране и его величеству, а обсуждать императора не надо. И если у вас есть вопросы, или вы не доверяете советнику императора, обращайтесь непосредственно к канцлеру или государю. Они нас рассудят.

Полковник снова ударил по столу, то ли действительно нервничал, то ли изображал ярость, я понять не смог, а затем прорычал:

– Ты получишь личные дела офицеров, Ройхо. Но только здесь. Документы запрещено выносить за пределы казармы.

– Порядок работы с секретными документами мне известен. Распорядитесь выделить помещение, этого будет достаточно.

– Располагайся здесь, под присмотром будешь.

– Не доверяете?

– Нет. А вдруг ты украдёшь пару листов?

– За такие намёки, господин полковник, можно получить вызов на дуэль.

– А ты попробуй! – Он перегнулся через стол. – Я выйду против тебя, и посмотрим, кто сильнее и на чьей стороне правда.

Полковник нарывался, и я мог вызвать его на поединок. Однако воздержался, очень уж странным выглядело желание Сида драться, и спросил его:

– Скажите, полковник, а чего это вы меня так невзлюбили? Раньше у нас нормальные отношения были.

– Прошли те времена, Ройхо. Я помню тебя ещё корнетом и честным воином. А теперь передо мной наглый выскочка, который непонятно как пробился к трону и нашёл защиту у императора. Но нас не проведёшь. Мы знаем, кто ты на самом деле, и когда настанет срок, с тебя за многое спросят. Вот сидел бы в своей глухомани, и это было бы правильно. А ты канцлера, который вытащил страну из болота, перед императором опорочил. Думаешь сместить нашего благодетеля? А вот тебе! – Гедмин Сид показал мне кукиш. После чего, направляясь к двери, добавил: – Я говорю с тобой открыто, Ройхо. Ты хоть и бывший, но гвардеец, а потому цени это. Не надо крутить интриги за спиной графа Руге. Если есть плохие мысли или претензии, подойди к нему и словно с отцом родным поговори. Он великий человек, всё поймёт и простит тебя. Поверь, с канцлером и нами, его людьми, надо дружить, а иначе не выжить. Хотя зачем я тебе это говорю? Ты знаешь, на что мы способны, а теперь с нами Канимы и многие другие влиятельные в империи особы. Поэтому притихни, Ройхо, чтобы тебя не было видно, а лучше скажись больным и возвращайся домой. Там тебя никто не тронет. Обещаю.

– Это ваше личное мнение?

– Считай, что это послание всего «Имперского союза».

– Я подумаю над вашими словами, полковник. Несите дела, я тороплюсь.

Хлопнув дверью, полковник вышел, а я задумался. Со своей колокольни он прав. Раньше между императором и канцлером не было преграды, а теперь она есть. Марк Анхо приблизил меня и в это же время начал активнее спорить с графом Руге. Естественно, имперцы решили, что именно я настраиваю против канцлера нашего государя, вот и бесятся. А что я могу поделать? Да ничего. Канцлер сам на разговор не идёт. Он ждёт, когда наступит очередной кризис и Марк, бросив всё, прибежит к нему и попросит о помощи. Тогда-то Руге и выдвинет условия, одним из которых станет моё удаление от двора, а то и смерть. Мне думается, именно такой у них расчёт. И если я прав, они совершают ошибку. Пока имперцы будут ждать благоприятного момента, и обсуждать выскочку Ройхо, мой учитель и Марк создадут орден храмовников. Хотя до этого ещё далеко, и до того часа, когда имперцев возьмут в ежовые рукавицы, ещё надо дожить.

Конечно, есть очень простой вариант – перехватить власть. Можно залить Старый дворец кровью, схватить канцлера и порубить всех известных его сторонников. Но к чему это и кто займёт его место? Кто станет эффективно управлять страной и тратить на это свою жизнь без остатка? Ведь время непростое, идёт война, и в государстве неспокойно. Значит, нам не нужны новые катаклизмы и кризисы. И цель императора не в том, чтобы поднять линейные полки, привести верных воинов в столицу и уничтожить сторонников канцлера, а в том, чтобы сделать Руге и имперцев более контролируемыми. По этой причине я должен себя одёргивать и сдерживать.

Принесли личные дела офицеров Чёрной свиты. Полковник занял своё место во главе стола и, словно ему больше нечем заняться, начал наблюдать за мной, а я разместился с краю и приступил к работе. Папки были не очень толстые, только основные сведения о гвардейцах: родословная, отметки военного лицея, послужной список, краткая характеристика, статус на данный момент и список наград. Не густо. Наверное, у Гедмина Сида существовала расширенная картотека, но мне её конечно же не покажут. Ну и пусть. Мне хватало того, что я получил.

Кто меня интересовал? В первую очередь офицеры, которые выпадали из общего строя и чем-то выделялись. Бойцы Чёрной свиты и других дворянских рот конечно же элита. Они аристократы и воины. Тут сомнений быть не могло, отбор шёл жёсткий. Но я хотел найти личность, которая задумывается над тем, что вокруг происходит, а порой даже не соглашается с командованием. И, как мне кажется, несколько человек под критерии подходили. Это из тех офицеров, кто находился в штате роты, а из отставников, которых набиралось полсотни, стоило пообщаться с половиной. Судя по всему, Гедмин Сид вынуждал некоторых офицеров подавать рапорты на увольнение или перевод в линейные части, а иногда поступал проще: отчислял воинов задним числом. Слишком много странностей вылезало. Например, есть резолюция Сида «Уволен в связи с беспробудным пьянством» – это о человеке, который вообще к спиртному не прикасался. Или «Недостаточно патриотичен» – о бойце, который по приказу «Имперского союза» заколол на дуэлях пять человек.

«Да уж, дела в роте творятся нехорошие, – подумал я, захлопнув последнее личное дело. – Люди уходят из гвардии, а потом с них ещё и деньги пытаются взять. Причём не какие-то там отступные, а часть родового состоянии. Это у кого есть казна, имения и поместья. А у кого ничего нет? Что с ними? Они в действующей армии, но вряд ли о них забыли».

– Я закончил, господин полковник. Благодарю за содействие.

Поднявшись, я направился к выходу и услышал в спину:

– Это всё?

– Да.

– И кого ты выбрал, Ройхо?

– Об этом узнаете из приказа, который будет подписан лично императором.

– Чтоб тебя разорвало, – пробурчал Сид.

– Пошёл ты через пошёл, – без всякой злобы негромко отозвался я и вышел.

От казармы Чёрной свиты я направился в расположение Синей роты, а затем Красной. Там меня встретили без радости, но не хамили и перед закрытыми дверями не держали. Так что до вечера я управился и, прежде чем отправиться домой, решил навестить императора и сообщить ему о своих успехах. Однако по пути встретил Юнгиза, который сообщил, что Марк сейчас в захваченном нашими войсками городе Кьерасе карает мятежников. Мне туда ехать не хотелось, и со спокойной совестью, подумав, что увижу императора завтра, я двинулся в свой особняк. Мою коляску сопровождали верные кеметцы и чародей. Какая-никакая, но защита, и я был спокоен. Мой взгляд рассеянно скользил по лицам людей, которых видел на улицах столицы. Но неожиданно промелькнула знакомая фигура, и я хлопнул возницу по плечу:

– Стоп!

Тот резко потянул поводья, и лошади замерли. Дружинники немедленно окружили коляску кольцом, а чародей приготовил боевой амулет. Однако опасности не было, и, спрыгнув на брусчатку, я окликнул своего брата:

– Айнур!

Я не ошибся, на тротуаре стоял мой кровный родич. Он обернулся, улыбнулся и, протиснувшись через зевак, подошёл.

– Задумался? – спросил я его.

– Да, – признался он и мотнул головой.

– Ты куда сейчас?

– Домой направлялся, за вещами.

– Я тоже домой, поехали.

Брат запрыгнул в коляску, я следом. Отдал команду продолжить движение, посмотрел на брата и поинтересовался:

– Ты один? Где Торопай?

– С ним всё в порядке. Он… – брат покосился на возницу и сделал неопределенный жест рукой, – скажем так, в учебном лагере.

– Значит, вы всё-таки приняли предложение моего учителя? – При постороннем я решил быть осторожнее в словах.

– Да. – Айнур развел руками. – Ты сам говорил, что ему отказать невозможно.

– Было такое, говорил. А ты осознаешь, что это на всю жизнь?

– Хочешь верь, хочешь нет, но перед тем, как ты меня окликнул, именно об этом и думал.

– И что надумал?

Брат тяжело вздохнул:

– Ещё не знаю. Пока я в смятении. В душе радость и есть желание запеть или заорать во всё горло, ведь мне оказана великая честь. И в то же время я чувствую себя одиноким, меня накрывает тоска, а сердце сжимается от недобрых предчувствий. Скажи, у тебя было так же?

Вспомнив свои ощущения, когда узнал, что богиня Кама-Нио избрала меня своим паладином, а рядом находится ламия, я кивнул:

– Да. Я испытал нечто похожее, и мне трудно передать словами всё, что творилось в душе.

– А что чувствуешь сейчас? Ты избавился от постоянного чувства тревоги?

– Теперь я гораздо спокойнее и увереннее в себе. Я стал сильнее и смог перебороть душевные муки, значит, и ты справишься.

– Надеюсь.

– Где вы находитесь? Учитель с вами?

– Не могу сказать. – Он покачал головой.

– Блок?

– Нет. Приказ.

– А сколько вас?

Брат три раза сжал правую ладонь. Выходит, Иллир Анхо набрал уже пятнадцать будущих храмовников. Это только в одном месте.

– Ты, между прочим, кмиты обещал. – Брат покосился на меня.

– А я и не отказываюсь. Когда у тебя будет время, прогуляемся в горы Аста-Малаш. Там кмиты и получишь.

На этом разговор прекратился, и до нашего особняка мы доехали, больше не проронив ни слова. К чему пустая болтовня? Мы понимали друг друга лучше, чем раньше. Теперь у нас было нечто общее. Мы оба являлись паладинами, пусть и разных богов, но близких.

В особняке Айнур быстро собрал вещи, закинул на плечо походную сумку, и мы пожали друг другу руки. После чего он взял коляску и направился к городским воротам. Что характерно, к тем самым, которые выходили к летнему дворцу императора и заповедному Дартанскому лесу.