Читать книгу Цицерон – мастер публичных выступлений, или Роман об истинном римлянине - Василий Владимирович Князев, Василий Владимирович Голощапов, В. В. Витрянский - Страница 7

Как часто в нашей жизни рука об руку идут счастье и горе, смерть и радость. Они вечные спутники человека на его жизненном пути.

Подходил к концу сотый год. Вот-вот бог времени и земледелия Сатурн должен был зажечь факел нового столетия, такого интересного и насыщенного событиями для Римской Республики. Семейство «всадника» Марка Цицерона возлежало за праздничным столом:

Во главе стола отец, справа от него сыновья Марк и Квинт, а слева – любимая жена Гельвия, которая была на сносях и должна была родить еще до третьих календ. Вся атмосфера в доме была насыщена детским смехом, шутками, как будто сама Веста, богиня домашнего очага и семейного благополучия, одарила домочадцев своим расположением. Радовались даже рабы, к которым хозяева относились с большой добротой. Вот маленький Марк взобрался на стол и начал громогласно декламировать на греческом поэму Гомера, но младший, Квинт, который любил своего старшего брата, но постоянно подтрунивал над его «ученостью», дернул его за подол тоги¹. Марк погнался за Квинтом, но споткнулся о ногу отца и кубарем полетел прямо в руки своего любимого учителя Диодота. Все домашние дружно залились смехом. Как прекрасно, когда все счастливы и здоровы и ничто не предвещает беды…

Внезапно мать семейства побледнела и схватилась за живот, и отец все понял. Он быстро вскочил на ноги и приказал рабу бегом бежать за акушеркой. Вмиг все веселье прекратилось.

Взяв Гельвию под руки, муж проводил ее в спальню, куда к этому времени уже подоспела и акушерка. Она приказала всем выйти из комнаты.

Отец, нервно сжимая руки, ходил из угла в угол в смежной комнате. Сыновья притихли, сидя напротив него. Только маленький Квинт все спрашивал:

– Пап, с мамой же все будет хорошо?

– Да, сынок, – отвечал отец. На самом деле он не был в этом уверен. В те времена молодые римские женщины нередко умирали из-за того, что не могли разродиться. Кесарево сечение тогда еще не научились делать, и если плод лежал в утробе матери неправильно, была большая вероятность того, что женщина может погибнуть при родах.

Муж, чтобы не смущать детей своими переживаниями, вышел в сад и начал нервно ходить по дорожкам.

– О, Богиня Люцина! Помоги моей любимой разродиться, родить здоровенького малыша! – то и дело восклицал отец.

Марк очень любил свою белокурую жену. Он вспомнил, как они познакомились много лет назад на веселом декабрьском празднике Сатурналии, посвященном древнеиталийскому земледельческому богу Сатурну. Как он сразу заприметил белокурую хохотушку Гельвию. Его восхитили безукоризненно правильные черты, маленький чувственный рот, красивый нос с точеным римским профилем, белоснежные локоны, струившиеся как горный ручей по ее прекрасным плечам. Туника² из тончайшей белоснежной шерсти подчеркивала гибкий стан и точеную фигурку девушки. Весь ее облик говорил о том, что она – настоящая дочь Великого Рима.

Марк влюбился сразу и навсегда. Маленький озорник Купидон³ попал точно в сердце.

Потом было сватовство у родителей Гельвии, помолвка с вручением, как того требовал обычай того времени, железного обручального кольца в знак верности намерений и – чуть позже – веселая сельская свадьба.

О, Венера!⁴. А какой волшебной была их первая брачная ночь! Гельвия отдавалась ему с такой страстью, что он понял: с этой женщиной он хочет прожить всю свою оставшуюся жизнь. Через некоторое время она родила ему первенца, и Марк был несказанно счастлив. А спустя еще три года родился маленький Квинт. Отец боготворил свою Малышку Гельви, как он ее называл наедине. Но и она отвечала ему тем же. Всегда заботилась о нем, угождала по первому требованию, была прекрасной любовницей, хорошей женой и отличной матерью…

– Как же я буду без нее??? Как мне жить без ее любви? Без милых и родных глаз! О, боги!! – Отец пытался гнать мысли, связанные со смертью, но они назойливо лезли в голову.

Через некоторое время домашний раб позвал Марка в спальню к супруге. Пока он шел, сердце бешено колотилось, он молился всем богам, каких только знал.

Войдя в комнату жены, он немного успокоился. Гельвия тихо сидела в родильном кресле (в древнем Риме рожали сидя), находившаяся рядом акушерка держала ее за руку.

– Господин, – произнесла акушерка, – воды отошли, но малыш пока не спешит явиться на свет. Будем молиться, чтобы богиня родов Люцина не оставила нас. Я сделала, что могла, – добавила она, поклонившись.

Марк подошел к жене, присел рядом на стул, взял ее руку.

– Любимая! Все будет хорошо, – проговорил он неуверенным и дрожащим голосом. – Я позову лучших лекарей из Рима, и мы обязательно поможем тебе.

– Дорогой мой, не надо. До Рима 600 стадий⁵. Пока твой гонец доедет туда, найдет лекаря и привезет ко мне, пройдет много часов. Тем более, я чувствую: все будет хорошо, – произнесла Гельвия твердо. – Если же Люцина не спасет меня, пообещай мне дать нашим сыновьям достойное образование, а если потребуется, переехать в Рим. Обещаешь? – спросила она.

– Малышка моя, не говори так, ты обязательно родишь, и мы заживем счастливо все впятером, – сказал Марк, осыпая поцелуями руку жены.

– Да, да, конечно, – ответила Гельвия, но тут по щекам ее побежали слезы, а лицо перекосилось от боли: как видно, опять начались схватки.

– Иди. Иди пока. Я тебя позову, если станет хуже, – прошептала она.

Отец вышел в соседнюю комнату, но ноги его предательски подкосились, и он рухнул на пороге. Он никогда не обладал богатырским здоровьем, и горе сразило его. Забегали слуги, привели домашнего лекаря. Он дал Марку что-то понюхать, потом налил снотворного и заставил выпить. Потом рабы отнесли его в покои, где он погрузился в тревожный сон. Ему снилось, что любимая машет ему откуда-то с неба, а он ей кричит:

– Ты куда? Зачем ты меня бросаешь? Не оставляй меня одного!

Марк очнулся: акушерка трясла его за плечо. Взглянув ей в лицо, он все понял. Что было сил, он бросился в спальню жены.

Гельвия уже лежала на кровати; простыни были все в крови. Началось внутренне кровотечение. В глазах любимой были такая боль, такое страдание, что Марк не выдержал и закричал:

– Да сделайте же что-нибудь!!! Спасите ее!!!

Акушерка отвела его в угол комнаты и тихо сказала:

– Марк, ей уже не выжить. Она потеряла слишком много крови. Мы можем попробовать спасти ребенка, разрезав живот матери.

– Нет! Нет! Нет! Ни за что!!! – Марк сел, закрыл руками лицо, и стон его наполнил комнату. Потом он бросился к жене и сжал ее руку, умоляя:

– Не покидай меня, прошу, не покидай!!!

Гельвия то и дело теряла сознание. Когда она пришла в себя и из последних сил приподняла руку, Марк осторожно прижал ее к щеке и стал нежно целовать.

– Марк, ты обещал мне позаботиться о наших сыновьях, – прошептала она. – Я очень люблю тебя. Ты самый лучший муж и отец. Для меня ты всегда был единственным. Спасибо тебе за счастливые годы. – С этими словами Гельвия закрыла глаза и с легкой улыбкой отошла в царство Гадеса⁶.

Марк зарыдал, упав на кровать, обнял тело жены и, прижимаясь к ней лицом, все повторял и повторял:

– О, боги!!! Почему?! Почему?! Вы забрали мою любимую и единственную!! За что???

Акушерка подошла к Марку и еще раз попросила его разрешения разрезать живот Гельвии, чтобы, если возможно, спасти ребенка. Он, молча, кивнул головой и на дрожащих ногах вышел из комнаты. Домашний лекарь и акушерка довольно быстро извлекли малыша. Но крика детского никто не услышал. Новорожденный – это был мальчик – был туго обвит пуповиной, и личико его уже посинело. Ребенка завернули и унесли.

Светало…

Начинался новый день. Это был его первый день без любимой, без ее звонкого и озорного смеха. Без ее любви и заботы.

Ужасные и безутешные мысли стучали в голове у Марка, словно тяжкий молот: «Никогда! Никогда! Он больше не прижмет ее к себе и не посадит на колени. Никогда! Он не почувствует тепло ее родных рук. Никогда больше она не обнимет их сыновей…».

Жизнь разделилась на «до» и «после». Марк за одну эту ночь сильно постарел и осунулся.

Он вернулся в комнату, сел на кровать жены, посмотрел на родное лицо и вспомнил слова Гельвии о том, что он должен позаботиться об их сыновьях. Ведь он поклялся ей!

Марк взял себя в руки. Надо было как-то жить дальше. Он позвал слуг, велел прибрать в комнате, вымыть и красиво одеть любимую. И только после того, как его приказание было исполнено, он прошел в комнату к сыновьям, чтобы сообщить страшную весть.

Зайдя в детскую, он удивился тому, как сладко они спят. Поистине, сама мать природа оберегает разум ребенка от тяжких потрясений. Он наклонился к маленькому Марку, нежно поцеловал его и произнес:

– Малыш, вставай. Уже утро.

Мальчик открыл глаза и, как всегда, протянул руки к отцу. Тот обнял сына, не в силах сдержать слезы.

– Пап, что с тобой? – спросил Марк. И тут он вспомнил:

– А мама? Она уже родила?

– Мамы больше нет с нами, она ушла, – глухо произнес отец.

– Как??? Мальчик вскочил и побежал в спальню к маме. От шума проснулся и Квинт. Он сразу все понял и побежал вдогонку за братом.

Когда отец вошел в комнату, малыши плакали, прижимаясь к матери. Он приблизился к ним, сел на кровать, обнял обоих и сказал:

– Мои родные! Наша мама на прощанье наказала мне, что вы должны получить достойное образование и вырасти настоящими, хорошими людьми. И я сделаю все, чтобы это было так.

Маленький Марк посмотрел на отца, потом на мать, а затем, встав на колени перед ее смертным ложем, поднял руку как истинный римлянин и произнес:

– Мама, я клянусь! Я буду прилежно учиться. Я буду помогать людям. Буду честен и порядочен со всеми. Я прославлю наш род. Глядя на меня с небес, ты будешь гордиться мной.

Это была первая в жизни клятва Цицерона. Забегая вперед, признаем: он сдержал свои обещания. Все до единого.

____________________________________________

Примечания.

¹Тога — римская верхняя одежда мужчин, обычно белого цвета. Растянутая на плоскости тога имела вид ромба с закругленными краями: она представляла собой овальный кусок материи. В длину она была по крайней мере в три человеческих роста, не считая головы; в ширину – в два человеческих роста. Тога считалась отличительным признаком гражданина. Тога, которую носили дети, была окаймлена тонкой пурпурной полосой.

²Туника – одежда в форме мешка с отверстием для головы и рук, обычно покрывавшая тело от плеч до бедер. Туника, изготовленная без талии, получила распространение в Древнем Риме. У мужчин туника обычно носилась под тогой, женщины на тунику с рукавами надевали безрукавную тунику.

³Купидон – Бог любви у римлян.

⁴Венера – Богиня любви и красоты у римлян.

⁵Стадий – 10 стадий = 1,745 км.

⁶Гадес – царство мертвых у римлян.