Читать книгу Побочный эффект - Василий Ворон - Страница 5

В разгар купального сезона в жилом секторе поселка было очень малолюдно. Катерина забрела сюда, уже совсем отчаявшись найти хоть какую-то зацепку в районе мини отелей и пляжей: там люди равнодушно скользили взглядом по фотографии Вадима, и той, случайной, и вполне себе официальной, только в гражданке, и говорили, что нет, мол, не видели. И в самом деле, мало ли здесь похожих молодых парней, где упомнить хоть одного, прошедшего, скажем, по набережной или даже по пляжу в этих самых красных шортах? Даже специально обученные запоминать люди и те не сразу отыщут в памяти обстоятельства встречи с незнакомцем на фотографии, а уж эти отдыхающие, которые уже вечером с трудом могут вспомнить, что они ели на завтрак – какие из них помощники?

Здесь, на значительном расстоянии от пляжа, жили те из отпускников, кому не хватило заплатить за постой в мини отеле, пусть даже самом захудалом. Впрочем, были среди них и те эстеты советской закалки, которым наличие собственной кухни было важнее первой пляжной линии и стандартных удобств отеля. Массовое средоточие жителей поселка и его гостей было на рынке, именно там Катерина сначала металась от одного продавца к другому, от одного покупателя к следующему и скоро все были в курсе дел отчаянной сестры, потерявшей брата. Товарки судачили, что, мол, море парня забрало, чего уж тут поделаешь, ищи не ищи, всё бесполезно. Когда рынок был опрошен весь и поток новых покупателей ближе к обеду иссяк, Катерина переместилась во дворы пятиэтажек. И именно здесь судьба даровала ей ту удачу, что бывает раз на тысячу и больше, когда и надеяться и уповать на что-то уже нет ни сил, ни возможности. Катерина увидела на одном из балконов красный «флаг», которым на карте метят место клада, генштаба, приложения главных сил и т.д. – красные шорты Вадима с той случайной фотографии. Они мирно висели, прихваченные прищепками вместе с другими постиранными вещами: блузами, наволочками и еще бог знает чем. Затаив дыхание, будто этим можно было спугнуть удачу или шорты были чудо-птицей, которая могла улететь, Катерина сравнила их с фотографией. Цвет тот, и белый кант по краям линии карманов тоже присутствовал. Они. Катерина убрала телефон и кинулась к подъезду. На лестнице немного пахло кошками. Катерина взбежала на третий этаж, встала напротив нужной двери, собралась с мыслями и нажала кнопку звонка.

Дверь открыла испуганная женщина. Катерина решила брать быка за рога.

– Где Вадим? – Катерина шагнула к женщине вплотную, буравя ее взглядом исподлобья. – Что с ним?

– Господи, воля твоя! – прижала красные от трудов руки к груди женщина. – Вы его родственница?

– Сестра. – Сердце Катерины удовлетворенно забилось мерно. – Меня зовут Катерина.

– Тамара Михайловна. – Женщина посторонилась, пропуская Катерину в квартиру. – Проходите. Там он, в комнате.

Катерина миновала крошечную прихожую, прошла комнату побольше, за окном которой были вывешены шорты Вадима и вошла в комнату поменьше. Здесь, на кровати, лежал бледный Вадим, и глаза его были закрыты. Тамара Михайловна ни на шаг не отставала от Катерины. Та обернулась к ней:

– Что с ним?

Тамара Михайловна развела руками:

– Ваня его привел. Принес, вернее. Сейчас Вадим ваш еще ничего, а тогда…

– Почему не вызвали «скорую»? Я с ног сбилась, полиция приезжала, сказали, что утонул. Вы представляете, что я пережила?

По лицу Тамары Михайловны неудержимо полились слезы.

– Ваня не дал «скорую» вызвать, – сказала она просевшим голосом. – Говорит, мол, ничего страшного. Чуть не утоп, но ведь жив. Да и я медицинская сестра. Работаю в Виноградном, в горбольнице. Вот, выходной сегодня. Решила прибраться, а то у Вани всё разбросано, не стирано. И голодный, конечно, сидит. А за Вадимом вашим я как за родным. Вы уж не сомневайтесь. Ему здесь даже лучше, чем в больнице.

– Вы и диагноз ему поставили? – Катерина не допускала смягчения голоса. Тамара Михайловна не сумела ничего ответить, подняла край кухонного фартука и закрыла им лицо.

Катерина подошла к постели, опустилась на колени, взяла Вадима за руку.

– Вадим! – сказала она громким шепотом. – Ты меня слышишь?

Вадим разлепил веки, увидел Катерину и дернул губами, словно хотел улыбнуться.

– Как ты себя чувствуешь? – Катерина погладила руку Вадима. Он слабо кивнул головой – ничего, мол. Катерина нахмурилась, обернулась к Тамаре Михайловне и негромко спросила:

– Он что, не разговаривает?

Тамара Михайловна отняла фартук от лица: оно было пунцовым не то от стыда, не то от слез и ответила:

– Нет. Пока ни слова не сказал.

Катерина поднялась с колен, подошла к ней и еще тише сказала:

– Как вам не стыдно? Если он не поправится, вам же придется отвечать!

– Очень стыдно, Катюша. – Тамара Михайловна высморкалась прямо в фартук. – Я уж говорила Ване…

– Кто это – Ваня? И почему вы во всем его слушаетесь?

– Так сын же! – удивленно округлила красные глаза Тамара Михайловна. Катерина уже поняла, что здесь царил безусловный патриархат, и зашла с другого бока:

– Если вы медицинская сестра, то тем более должны понимать, как это может повредить больному! Так и работу можно потерять, а то и свободу!

Тамара Михайловна наладилась было снова реветь, но тут хлопнула входная дверь.

– Да вот он, Ваня! – сказала она с воодушевлением, будто явился, по меньшей мере, министр здравоохранения. – С работы на обед зашел.

Тамара Михайловна позвала сына:

– Ванюша, го́сти у нас!

Катерина приготовилась. Шумы, раздававшиеся в прихожей, разом прекратились, и затем в комнату медленно вошел молодой белобрысый парень, почти мальчишка: на нем были удлиненные шорты и рубашка, поверх левого рукава которой была синяя повязка. Один из дежурных на чудо-пляже, поняла Катерина и подскочила к нему.

– Ты что творишь? – она схватила его за грудки и хорошенько встряхнула. Тамара Михайловна сзади громко ойкнула. Иван не вырывался, лишь прикрыл веки – наверное, ожидал оплеух.

– Ничего я не творю, – тихо, но твердо сказал Иван. – Кессонка у него, легкая форма. Скоро вовсе оклемается ваш Вадим.

– Почему «скорую» не вызвал?! – зловеще спросила Катерина, но рубашку Ивана отпустила.

– Чего сразу «скорая»? Да у меня мать…

– Медицинская сестра от кессонки спасет?

Тамара Михайловна позволила себе подать голос:

– Это сестра Вадима, Катя…

Иван потупился, тряхнул пшеничным чубчиком:

– Испугался я… Это ведь я ему снаряжение достал.

Катерина взяла его за подбородок, резко подняла голову, всмотрелась в глаза:

– Куда он нырял? Ну!

– В пещере он нырял. Под горой. – Ивану было непривычно, что какая-то девчонка разговаривает с ним так бесцеремонно, он к этому явно не привык. Поэтому аккуратно отстранился. Катерина не собиралась уступать, перехватила его за ворот рубашки и притянула обратно.

– Что он там искал? – она встряхнула его еще раз. – Говори!

– Да не знаю я! – возвысил голос Иван.

– И он тебе не сказал?

– Ничего он не говорил, – упрямо мотанул головой Иван. – А мне-то что за дело? У нас много чего ищут. На затонувшие корабли часто ныряют. У нас расспрашивать не принято. Клиент всегда прав…

– Прокурор тебе будет вместо клиента, понял? – оттолкнула его Катерина. – А ему врач нужен!

Иван вскинул голову:

– Погодите! Будет врач! Я сейчас…

И он стремительно выскочил из комнаты. Через секунду хлопнула дверь на площадку. Тамара Михайловна осторожно констатировала:

– Деловой, сладу с ним нет!

Катерина повернулась к ней:

– Дайте лист бумаги и ручку, пожалуйста. Или карандаш.

– Ой, да конечно! – подхватилась с места Тамара Михайловна. – Я мигом.

Она метнулась в комнату побольше, повозилась там с полминуты и вернулась.

– Вот! – она протянула блокнот и шариковую ручку. Катерина взяла все это и снова подошла к постели Вадима. Казалось, что он дремлет. Катерина погладила его руку, и он открыл глаза. Тогда она протянула ему ручку и сказала:

– Что у тебя тут случилось, Вадим? Напиши.

Вадим неуверенно принял ручку, и Катерина поднесла к его руке блокнот.

– Ты резко всплыл с глубины?

В глазах Вадима мелькнул ужас, зрачки расширились, ручка выпала из его пальцев, они мелко дрожали.

– Вадим! – позвала Катерина, но он не обращал на нее внимания. Лоб его покрылся испариной, глаза принялись шарить по комнате. Он скрипнул зубами и Катерина испугалась. Она заметила висящее в изголовье кровати полотенце, схватила его и стала промокать лоб Вадима.

– Успокойся, ну что ты! – говорила она, но Вадим дрожал уже всем телом и хотел подняться, на что сил у него не хватало. Поэтому он стал жутко подвывать, и Катерине стало совсем не по себе. Она обхватила голову Вадима ладонями, наклонилась над ним и как можно более спокойным голосом сказала:

– Вадим, я здесь! Не нужно бояться! Ты в безопасности, Вадим!

Вадим не обращал на нее внимания, пытаясь встать, и лязгал зубами от страха. Катерина рявкнула Тамаре Михайловне:

– Принесите воды!

Женщина исчезла из комнаты, со стороны кухни послышался грохот чего-то упавшего на пол. Катерина продолжала крепко держать голову Вадима руками и повторять как мантру:

– Вадим, всё хорошо. Ты в безопасности. Не надо волноваться…

Вернулась Тамара Михайловна со стаканом воды. Катерина отпустила голову Вадима, приняла стакан, поднесла его к искусанным губам больного.

– Выпей, Вадим! Ну же!

Вода пролилась на подушку, на шею Вадима. Катерина изловчилась и влила немного воды ему в рот. Он судорожно глотнул, ослабел и начал успокаиваться. Катерина дала ему еще воды и, когда он уже лежал смирно, поднялась на ноги. Она протянула стакан Тамаре Михайловне и отошла к окну, пытаясь успокоиться сама. За окном равнодушно белела безлюдная улица, залитая солнцем.

Через десять минут хлопнула входная дверь. В комнату вошел Иван и кто-то еще. Катерина всмотрелась и узнала доктора, который проводил осмотры у чудо-пляжа.

– Федор Теодорович, – представился доктор.

– Катерина.

– Где можно вымыть руки?

– Я провожу! – вызвалась Тамара Михайловна, будто здесь была не двухкомнатная хрущевка, а как минимум двухэтажный особняк. Катерина успела перехватить внимательный и настороженный взгляд Ивана, который он бросил на Вадима, едва войдя в комнату.

Через минуту вернулся доктор и тут же облачился в белый халат, который, вероятно, снял, когда отправился за Иваном. Он присел на поданный Тамарой Михайловной стул возле кровати и взял лицо Вадима своими пальцами.

– Ну-с, молодой человек, что тут у вас случилось? – спросил он чисто риторически. Вадим совсем успокоился, да и Катерине стало легче, как только явился этот седой врач. Всегда приятно, когда в дело вступает настоящий профессионал.

Катерина осмотрела комнату. Старая мебель, еще советских времен: шкаф с зеркалом на одной из дверок, кресло на тонких ножках в углу, диван-книжка, застеленный пледом. Письменный стол у окна рыжего цвета с ящиками, на столе огромный компьютерный монитор с водруженной прямо на него клавиатурой, угловатая лампа с зеленым абажуром прямоугольной формы, древняя точилка для карандашей, прикрученная с краю и давно позабытая. На стенах книжные полки с корешками книг из серии фэнтези вперемешку с древними учебниками по непонятным дисциплинам, вероятно, главы семьи. Участок стены, увешанный почетными грамотами, фотографиями школьников в сборе вместе с учителем, портрет милого белобрысого мальца – вероятно, Ивана, хозяина комнаты. Оставшееся место на стене занимала современная карта поселка Сергиевка на украинском языке.

Через несколько минут доктор закончил осмотр и поднялся. Он снял халат, сложил и сунул в небольшую сумку, которую принес с собой вместе с медицинским чемоданчиком. Затем подошел к Катерине.

– Нашли, значит, своего брата? – спросил он – было понятно, что Катерина и ему показывала фотографию Вадима. – Что ж, это уже неплохо. Так вот. У него сильное переутомление. И нервный стресс. Угрозы для жизни нет, но и утешительных прогнозов я дать не берусь. Необходимо осмотреть его в стационаре.

– Связи до сих пор нет, и я не могу вызвать «скорую», – пожала плечами Катерина.

– Думаю, всё, что ему сейчас нужно, у него есть. Это покой. Так что и «скорая» подождет. Только обещайте не утомлять его расспросами. Всему свое время.

– Спасибо, доктор, – Катерина схватила ладонь доктора, обхватила обеими руками и энергично тряхнула. – Простите за беспокойство.

– Ну, что вы, Катюша, – улыбнулся доктор. – Беспокойство – часть моей профессии.

Сразу из столовой Егор отправился на обычный пляж, где если и лечили народ, то от скуки. Здесь собрались все те, кто не имел проблем со здоровьем или не задумывался об этом. Купание Егора не интересовало (хотя, положа руку на разгоряченную грудь, освежиться следовало), он сразу направился к участку пляжа, где базировался развлекательный туристический флот: педальные катамараны, катера, гидроскутеры и флагман, возвышавшийся над всем этим – яркий надувной дракончик, который как раз отправлялся в очередное плавание, усеянный народом в спасательных жилетах. Егор определил старшего: это был коренастый парень, которого от других, похожих на него парней, отличала поясная сумка, куда он время от времени сосредоточенно складывал вырученные деньги. Егор подошел к нему.