Читать книгу Там, где мерцают светлячки - Василькова Анастасия - Страница 5

Глаза щипало от наворачивающихся слез. В груди разыгрался настоящий морской шторм, смешивая страх, ненависть и детскую обиду на неизвестного человека, только что прогнавшего меня из леса так небрежно, словно надоевшую дворняжку. Я ругала себя за слабость, которую проявила в присутствии незнакомца. Не хотелось признавать легкость, с которой он навеял на меня откровенный страх. Ведь он был просто смешон! Старобытная одежда и довольно странная манера речи приводили в замешательство. Вероятно, это просто местный лесничий, помешавшийся на старине и явно страдающий антропофобией, возможно, психическими отклонениями. Такое объяснение совсем не устраивало. Что так напугало меня в этом человеке? Быть может, некое отсутствие человеческого? Невольно вспомнилось свирепое выражение лица мужчины, от чего тело снова лихорадочно задрожало. Впечатление о незнакомце сложилось весьма противоречивое. Восторженное замирание от внешней красоты, неожиданно сменившееся на трепет, сковавший меня, словно деревянную куклу, оставил в душе яркий контраст.

Добравшись до спальни, я со злым бессилием рухнула на кровать, отдавшись вязким объятиям сновидений.

Утро выдалось безрадостным. На смену бурным вечерним переживаниям пришло бездумное спокойствие. Я понимала, что многочисленные и, порой, бессмысленные недоразумения не стоит воспринимать близко к сердцу, во избежание порчи, и без того хрупкого, здоровья. От мыслей о неприятной встрече отмахнулась, точно от назойливой мухи. Стало легче, но ненадолго. Воспоминания о дерзости незнакомца раскаленным железом обжигали гордость. Я чувствовала, как глубоко внутри меня формировался тяжелый горький сгусток, то была глухая злоба на обидчика.

Лениво переставляя ватные ноги, я направилась к рукомойнику для проведения утренней гигиены. Бабушка Арина возилась с уличным хозяйством, разбавляя незатейливое дворовое убранство глухим нецензурным ворчанием. Неохотно поглощая завтрак, оставленный хозяйкой, про себя я отметила, что предыдущий день был довольно насыщенным и, что, не смотря на смену обстановки и минувшее нервное потрясение, состояние мое не ухудшилось, даже ингалятор остался без дела. С возвращением в комнату заметила еще одно приятное новшество: на подоконнике дружелюбно распахнутого окна лежал букет белоснежных махровых ромашек. В жизни мне приходилось принимать цветы, то были букеты роз и прочие композиции цветочных ларьков. Но не ароматные чайные, не бенгальские кремовые, не королевские алые розы, не вызывали тот трепет, который возник при виде чудесных нежных ромашек. В сравнении с простыми, и оттого близкими сердцу полевыми цветами тепличные растения казались неестественными, мертвыми.

Раньше у меня было право самостоятельного решения относительно подобных жестов доброй воли. Последний из них такого права мне не оставил.

Вдохновленная, словно на шарнирах, я поспешно заплела две небрежные косички, и, позабыв о «местных приличиях», облачилась в белоснежную футболку и, плотно облегающие бедра, все те же джинсовые шорты. От макияжа воздержалась, смело полагаясь на, поблекшую из-за болезни, естественную красоту.

Цветочное чудо решила поставить в вазу на кухне. Бабушка Арина остановила на мне пристальный взгляд и спросила об адресанте, я лишь неопределенно повела плечами, выстраивая догадки касательно данного вопроса. Чудеса женской логики ясно давали понять, что из местных красавцев знакома я только с одним, братом Агнии. После длинной лекции о полезных свойствах лекарственной ромашки я получила весьма непростое задание- подоить козу. Взяв фартук и емкость под молоко, я нехотя направилась в сад, где меня ожидала красивая, слегка хромая козочка. Откровенно говоря, мне не хотелось столь близкого общения с животным, но пути к отступлению были закрыты. С осторожностью придвинув лавочку к козе, присела и принялась ласково гладить хромоножку, надеясь на ее снисхождение. Заручившись уверенностью в успехе, коснулась козьего вымени и в тоже мгновенье получила звездный удар копытом и ехидный взгляд Белочки. Рогатая бандитка лихорадочно блеяла и брыкалась при каждом моем прикосновении, пришлось потратить внушительное количество яблок, морковки и капустных листьев для задобрения.

Любые старания приносят свои плоды, и, наконец, в ведро полились заветные струи теплой белой жидкости. Внезапно за спиной раздалось приветствие уже знакомого мужского голоса. От неожиданности я случайно сдавила вымя Белочки. Рогатая подружка не осталась в долгу и с силой, с какой только можно, ударила в мою сторону. Все произошло слишком быстро. Не успела я моргнуть, как уже лежала на траве в паре с, расположившимся подле меня, уже пустым ведром.

– Кажется, мы с тобой не сможем подружиться!– Стирая с лица молочные потоки, в сердцах обратилась я к пришедшему парню.

– Хорошо выглядишь,– с ироничной улыбкой отметил Назар,– даже лучше чем вчера.

Негодованию моему не было предела.

– Это не смешно! Что за привычки так тихо подкрадываться и вытряхивать душу из людей?

– Нет никаких привычек.– Проговорил блондин, а после протянул мне руку помощи.

Соединять ладони я не спешила, пристально вглядываясь в аспидно-серые, напоминающие вулканические пеплы, глаза. Как только решилась принять помощь, словно нарочно в сад заглянули, идущие мимо, Злата и ее лучшие подруги Дарина и Верея. Увидев, с каким радушием Назар помогает мне подниматься, златовласая побелела от злости, подобно мелу. Подружки тем временем захихикали и начали толкать приятельницу по обе стороны, нашептывая бедняжке различные ехидства.

Обретя желанное равновесие, я поспешно отстранилась от блондина, кивнув ему в знак благодарности. Злата терять времени не стала:

– Назар!– Она окликнула блондина игривым голосом, совершив несколько элегантных движений в нашу сторону.

– Здравствуй, Злата.

Ответное приветствие отдало сухим равнодушием.

– Между прочим,– продолжила девушка,– у моих родителей тоже есть кое-какое хозяйство, не поможешь?

– Я занят.– Процедил Назар с едва прикрытым раздражением.

Недовольно хмыкнув, Злата одарила меня презрительным взглядом, затем поспешила удалиться, выразительно виляя бедрами. Подруги поплелись следом. Пройдя приличное расстояние, девушка неожиданно обернулась и обратилась ко мне:

– Приходи сегодня вечером, мы с девочками устраиваем гадания!

Меня настиг сладкий запах подвоха. Вероятно, злая красавица хотела меня унизить или, как минимум, выставить в нехорошем свете. Несомненно, вступление в любовную игру такого рода, я находила крайне занимательным и забавным, но было бы подло пренебрегать чувствами других людей, даже таких как Злата. Закончив размышления, все же кивнула.

С уходом девушек, я снова осталась в тесном обществе блондина. Неопределенное молчание затянулось.

– Я скажу Агнии, она поможет тебе набрать молока.– Произнес Назар с, возмутившим меня, снисходительным тоном.

– Как-нибудь справлюсь.– Едко фыркнула я,– Иди со своей помощью куда подальше!

– Я не спрашиваю, Снежана. Это уже решено!

Снисходительный тон, с каким общался новоявленный сосед, откровенно раздражал.

Остатки скромности растворились и, воспользовавшись вспышкой смелости, я поспешила разрешить интересующий меня вопрос:

– Это ты подкинул мне цветы?

–Мда…-задумчиво протянул Назар, отводя взгляд в сторону,– от скромности ты не умрешь.

– И зачем же? – с победной пытливостью продолжила я.

Собеседник лукаво улыбнулся, словно находя мой вопрос бессмысленным, и поспешно сменил тему разговора:

– Что за движения ты делала сегодня возле яблони? Это какой-то танец?

– Это дыхательная гимнастика!

Сорвав маленькое зеленое яблочко, Назар вложил его в мои руки, а после, приблизившись ко мне на неуютно близкое расстояние, прошептал:

– Делай эту гимнастику по чаще, мне понравилось. Очень соблазнительно.

В глазах потемнело от ярости.

– Да что ты себе позволяешь? Нашелся тут, первый парень на селе! Своим овечкам так говорить будешь! Отойди!– Заверещала я и с силой толкнула наглеца.

В тот же миг Назар с демонстративным высокомерием направился прочь из смежного сада. Желая выплеснуть злые эмоции, я замахнулась, но что-то остановило меня от броска яблока в спину своенравного блондина.

С протяжным выдохом я опустилась на длинную деревянную скамью подле самой ветвистой яблони в саду. Свежий ветер напомнил вечернюю прохладу леса и, конечно же, отвратительную встречу. Уединение прервалось, когда в сад, подобно ветерку, ворвалась Агния.

–Снежок!– Радостно окликнула меня девчушка с сияющими льдинками в глазах.

– Здравствуй.– Облегченно отозвалась я, чувствуя, как уголки моих губ бесконтрольно поползли вверх.

Агния склонила голову на бок, и внимательно осмотрев меня, задумчиво хмыкнула.

– Братик сказал, что тебе нужна помощь.

Я одобрительно кивнула, не найдя в себе силы объяснить ситуацию на лояльном детском языке. Осторожными мелкими шажками Агния засеменила в сторону бедовой козы.

«Баю-баюшки-баю,

Не ложись ты на краю.

А не то Деян придет,

В темный лес с собой возьмет.

Князя ненависть страшна,

Не ходи ты в глушь одна».– Между делом напевала Агния, а меня от этих слов внутри словно что-то перевернулось. Такой переделанной колыбельной я никогда не слышала, несомненно, данный фольклор был присущ только этой местности.

Через несколько мгновений небольшое ведро наполнилось теплым парным молоком, покрытым пузыристой пеной. Окончив работу, Агния вытерла руки, затем подойдя ко мне, с застенчивой искренностью посмотрела мне в глаза. Такое поведение задорной и улыбчивой девочки показалось мне странным. Было видно, что она хочет поговорить со мной о чем-то серьезном, о том, что не давало ей покоя

– Агния, у тебя что-то случилось?

Я опустилась на колени и, взяв подружку за руки, притянула ее к себе.

Поначалу девочка отрицательно покачала головой, но, не выдержав моего вопросительного взгляда, нахмурилась и задала вопрос:

– Назар тебя обидел?

– Вовсе нет.– Заверила я и попыталась ободрительно улыбнуться.

– Я все слышала! Вы с Назаром поругались, и теперь ты не будешь со мной дружить.

– Что за глупости, Агния?– Спросила я, с трудом сдерживая накатившийся простодушный смех.

– Назар не плохой. Он, правда, хороший, просто он так ведет себя.– Голос девочки сильно дрогнул, она хотела еще что-то сказать, но из небесных глаз покатились редкие слезинки.

Казалось, Агния хотела осветить причину такого поведения брата, но тянуть ниточки из обиженного ребенка я не собиралась.

– Послушай, Агния, ты очень хорошая, добрая девочка. Я очень рада, что встретила тебя. Но ты уже взрослая и должна понимать, что взаимодействия взрослых не всегда складываются легко, и это нормально. Поэтому наши с Назаром отношения- это только наше с ним дело. Как бы мы с твоим братом не общались, на нас с тобой это никак не отразиться. Своих друзей я люблю и уважаю, а ты ведь единственная моя подружка. Вот как мне тебя не любить?

Закончив трогательную речь, я обняла Агнию и погладила ее по голове. Дрожащие пальцы запутались в густых волосах цвета пламени. Сначала девочка не спешила отвечать на объятия, стирая слезинки с румяных щечек, но после она не выдержала и крепко обняла меня за шею, прижавшись, словно приблудный котенок. Этот котенок не знал женской любви и ласки, ведь по рассказам бабушки Арины, мамы у Агнии не было, она бросила ее, когда та была совсем малюткой. Отец вечно занят на работе, движимый намерением прокормить семью. Самой близкой опорой для девочки являлся ее брат, который взял на себя домашнее хозяйство и воспитание сестры, при этом, умудряясь приносить в дом лишнюю монету.

– Значит, мы с тобой лучшие подружки?– отстранившись от меня, спросила Агния.

Сердце защемило от нежности, и я улыбнулась.

– Значит.

Девочка нахмурилась и посмотрела на меня с, теплившейся в глазах, надеждой.

– Назар тебе совсем не нравится?

–У тебя замечательный брат!– Заверила я с уверенностью, мысленно убеждая себя в том, что нисколько не соврала.

Очень хотелось отблагодарить мою маленькую спасительницу за оказанную помощь, и я пообещала, что сегодня вечером сделаю для нее кое-что особенное. Агния засияла полярной звездой, и, прокрутившись на одной ноге, побежала домой, сверкая длинной пестрой юбкой.

Одним словом, чтобы сделать то особенное, что я пообещала Агнии, мне было необходимо, во-первых, вспомнить навыки плетения кос, а, во-вторых, набрать разнообразных полевых цветов. С первым условием проблем не было, а вот осознание того, что за цветами придется идти к полянам, прилегающим к лесу, заглушило мой творческий энтузиазм, но ненадолго. Подогреваемая идеей, я отнесла, слегка остывшее, молоко в дом. Бабушка Арина суетилась на кухне, выпекая хлеб для воскресной ярмарки, увидев меня, она велела разлить молоко по кувшинам.

Поспешно наполнив глиняные сосуды молочной жидкостью, я аккуратно расставила их на подоконнике, и, оповестив бабушку о намерении посетить лесные поляны, направилась в комнату для сборов.

Переодевшись в подобающую одежду, я вышла в горницу в поисках подходящей для цветов ноши. В глаза бросилась старая плетеная корзина, покрытая пылью и паутиной, очевидно, ей уже давно никто не пользовался. Взяв сборное лукошко, я двинулась в путь. По дороге в лес я напевала старинную песню, которую знала настолько давно, что даже не помнила откуда. Погода была жаркая, солнце не жалело зноя, лишь изредка плотные белесые облака формировали завесу, давая перевести дыхание одинокому путнику. Людям больным астмой довольно трудно ходить на длинные расстояния, но желание обрадовать Агнию было сильнее недуга. С каждым шагом, лесная чаща приближалась, и вместе с ней в груди нарастало вибрирующее волнение. Воздух, такой легкий, с примесями ароматов свежих трав, смолистых еловых веток, ранних грибов, застарелого чернозема был настолько знаком и приятен, что голова вскружилась, пытаясь осмыслить непостижимую, и оттого крепкую связь меня и этого природного пристанища. Величественное лесное убранство переполняло восхищением.

Я опустилась на близлежащую поляну, ослепляющую огромным разноцветьем. Вскоре корзина наполнилась нежными ромашками, небесными васильками, прекрасными маргаритками, вычурными колокольчиками, солнечными лютиками и другими растениями, названий которых я не знала. Вторая часть задуманного была успешно выполнена, но уходить я не спешила. С наслаждением питаясь чистым кислородом, я улеглась на травянистый ковер, представляя себя в роли лесного отшельника.

Самой большой и сложной головоломкой для меня были причины неразвитой инфраструктуры селения, старомодной одежды местных жителей, их странный говор и строгие нравы. В голове, словно веретено, крутился вопрос: Как можно находиться в относительной близости от высокоразвитой цивилизации, и в то же время быть настолько отчужденными? Традиции и быт в Волчьем логове сохраняли неприступно девственный вид, ограждая селение, словно заповедник. Совсем недавно в городе меня окружало бесчисленное множество высокообразованных коммуникабельных людей, но я чувствовала себя брошенной, отвергнутой всеми и коротала дни, сидя в душной давящей квартире. Чувство собственной никчемности не покидало с тех про, как обнаружилась болезнь, и я стала обузой для матери и, окружающих меня, людей. А сейчас, оставшись в полном одиночестве, я ощущала себя как никогда счастливой. Я знала, что могу сделать что-то полезное для веселых простодушных, людей мирно проживающих в селении. Я знала, что могу быть нужной.

Домой вернулась только под вечер. Прибывающая в прекрасном расположении духа, пообещала себя, что на следующий день обязательно пойду в лес, во что бы то ни стало, и буду проводить там столько времени, сколько пожелаю, независимо от того, кого я там повстречаю, и будет ли этот кто-то против. Агния не заставила себя ждать и пришла минуту в минуту, обговоренного нами, времени. В глазах озорной девчушки читалось сладкое предвкушение, обещанного мной, подарка.

Я бережно вплетала в рыжекудрые волосы атласную ленту зеленого цвета, украшая просветы плетений собранными полевыми цветами. Получилась изящная французская коса, обрамленная цветочной гирляндой, которая идеально сочеталась с, вышитым на старый манер, платьем Агнии. Увидев себя в зеркало, девочка радостно зачирикала и бросилась на меня, заключив в объятия:

– Спасибо! Она такая красивая!

– Я же говорила, что будет что-то особенное.– Оценив собственную работу, усмехнулась я.

– А ты что наденешь на гадания?– поинтересовалась Агния, окидывая хмурым взглядом мои джинсы,– Откуда у тебя одежда такая странная?

Я неопределенно повела плечами.

Подружка озабоченно хмыкнула и направилась к сундуку с моей одеждой. Она небрежно откинула тяжелую крышку ларца и принялась копаться в содержимом. На минуту, мне показалось, что девочка исчезла внутри сундука, точно червячок, в проедаемом им, яблоке. Через некоторое время Агния с довольным видом протянула мне сиреневое платье длинной чуть выше колена, о существовании которого я просто позабыла.

– Оно не совсем скромное, но это лучшее, что у тебя есть.

Спорить я не стала, и потому поспешила облачиться в подобранный для меня наряд. Распустить волосы по местному этикету было не позволительно, поэтому аккуратно забрала пряди наверх, закрепив заколкой. Творческая жилка не давала покоя. С трудом уговорив непоседливую девчушку принять определенное положение, я все же сделала скромные карандашные наброски в блокноте.

На улице смерклось, медленно, точно воровка, навстречу кралась темнота. Перед выходом Агния поежилась и тихо спросила:

– Может, нас проводит Назар?

– Нет, только не он,– подумала я и продолжила вслух,– Агния, если нас с твоим братом увидят вместе, его поклонницы разорвут меня на мелкие кусочки.

Девочка неуверенно хихикнула, и, взявшись за руки, мы шагнули в темноту. Летняя ночь была, на удивление, теплой, лишь изредка кожа подрагивала от поздней свежести, и в эти моменты я с добром поглаживала белоснежную вязаную шаль, любезно подаренную бабушкой Ариной. Злата жила на другом конце деревни, ориентируясь лишь на огни редко расположенных домов, мы несколько раз чуть ли не сбились с пути. Полуоткрытые ноги промокли от холодной росы. Меня охватило негодование.

– Совсем фонарей у вас нету!– Проворчала я, чувствуя, как в руку крепко вцепилась обеспокоенная подружка.

– Ты боишься темноты?– Неожиданно спросила Агния, и лицо ее приняло устойчивую серьезность.

Я усмехнулась.

– А зачем ее бояться?

– И князя не боишься?– вкрадчиво прошептала девочка.

Мои мысли смешались:

– Какого еще князя?– с недоумением поинтересовалась я,– Это, вы так местную администрацию называете?

– Ты не знаешь?– с откровенным изумлением протянула спутница.

Я отрицательно покачала головой, теряясь в сухих догадках.

Мы остановились посреди дороги. Агния с осторожностью осмотрелась вокруг и начала свой рассказ:

– Я точно не знаю, отец давно мне это рассказывал. Лет триста назад нашими землями правил князь. Потом что-то произошло. Князь скрылся от всех в лесу и больше его никто не видел, только вот, из селения начали пропадать девушки. Все жители искали пропавших, но ничего не выходило. Через некоторое время в лесу завелись волки. В страхе селяне окончательно перестали туда ходить. С того времени пропало много селян…

– Даже если этот князь когда-то существовал, он уже давно умер. И это все сказки!

Не желая показывать малышке свою растерянность, я ласково погладила ее по голове, заправляя назад выпавшие из прически локоны. Однако по спине пробежался жуткий холодок.

Через полтора часа спешной ходьбы в сумерках мы достигли нужного места. Хозяйка встретила нас на крыльце.

– Что ж, добро пожаловать!– С притворной улыбкой протянула она.

– Мы тоже рады тебя видеть!– С аналогичной искренностью ответила я, переступая порог дома.

Внутреннее убранство избы мало чем отличалось от обстановки, царящей в доме семьи Агнии. Казалось, все первые красавицы селения собрались в одной комнате, особенно выделялась из них Злата. Ее внешность позволяла быть если не любящей, то точно любимой. Длинные волосы, завязанные алой лентой, золотыми волнами струились вплоть до окончания линии прямой спины. Ярко-зеленые глаза, щедро обрамленные густыми ресницами, веяли весенней свежестью, особенно прекрасно они сочетались с аккуратным носом и слегка пухлыми подкрашенными губами. Особую соблазнительность девушке придавала дородная фигура. Одним словом, Злата и Назар были достойны друг друга. Я же могла отличиться излишней худобой и внутренней харизмой, которая проявлялась в самые неподходящие моменты.

Агния была самой младшей из присутствующих, однако многие девушки старались завязать с ней разговор, поскольку та являлась любимой сестрой самого завидного жениха в селении. Девочка же общалась с навязчивыми красавицами непринужденно, стараясь держаться ближе к моей компании.

Заметив старания, воплощенные в прическе Агнии, девушки принялись выяснять автора идеи, и, после утвердительного ответа, набросились на меня с просьбами сотворить для них такие же плетения. Когда все девушки собрались вокруг, сверкая изумленными глазами, я почувствовала себя новогодней елкой. Между колдовством над девичьими волосами, я отвечала на многочисленные вопросы о городской жизни и ее отличиях от сельского бытия, явно увлекая слушателей. Хозяйка дома, обделенная вниманием, сидела в противоположном углу помещения и метала в меня убийственные взгляды. Когда внутренняя сущность взяла верх над самоконтролем, Злата не смогла удержаться от колкости в мою сторону:

– Я слышала, что городские девушки весьма распущенны.– Неприятельница злорадно ухмыльнулась.

– Свободны, не значит, распущенны.– Наставительно произнесла я, одарив Злату уверенной улыбкой.

– У вас приняты отношения без обязательств. Что ты на это скажешь?– продолжала жалить златовласая змея.

– Это не так, просто мы не приемлем ранних брачных союзов,– спокойно пояснила я, и, наблюдая обвинительные взоры девушек, продолжила, – знаешь, Злата, у меня нет опыта отношений, поэтому бесплатные консультации я не даю.