Читать книгу По ту сторону чувства - Венер Мавлетов - Страница 7

Вечером Данис решил навестить отца. Давно собирался, но все откладывал. Уже месяц, как отец ушёл из дома. И все вздохнули с облегчением. Нет, никаких скандалов не было, но все чувствовали, какая гнетущая атмосфера царит в доме. Родители по неделям не разговаривали друг с другом. От их молчания всем было не по себе. Отец ушёл так же молча, как и ссорился.

Данис шёл не спеша по улице. Погода была чудесная. Время от времени налетал ветер и приносил прохладу. Народу на улице было мало, потому что был вечер пятницы и многие уехали за город.

Данис скользил взглядом по идущим навстречу людям. И совершенно неожиданно увидел девушку, которую подвозил утром. Она была в обтягивающих джинсах, белой рубашке с короткими рукавами. И не шла, а плыла. Как же она была привлекательна!

Они улыбнулись друг другу, поздоровались, и каждый продолжил свой путь. «Какого черта!» – ругнул сам себе Данис, повернулся, нагнал её и пошёл рядом.

– Вот слышал я об одном человеке, который оставался всю жизнь холостым, потому что искал совершенную женщину, – начал он разговор.

– И конечно он её не встретил, – сказала Сания.

– Почему же встретил, но у них ничего не получилось.

– Почему?

– Она искала совершенного мужчину.

– Печальная история, – подытожила Сания.

– Мы вот второй раз встречаемся. Видимо, это судьба.

– Вы верите в судьбу?

– О да! Я даже с одной девушкой расстался из-за веры в судьбу.

– Гадалка предсказала? – предположила Сания.

Ей было непонятно, как это вера в судьбу может разлучить людей.

– Нет, я сам предположил, что судьба ведёт её к несчастью.

– Это почему? – заинтересовалась Сания.

– Она живёт какой-то своей надуманной, а не настоящей жизнью. Обычная жизнь её убивает, а она желает жить только в любви. Только красиво. Она приемлет красоту, но не приемлет безобразие.

Сания подумала, что обычная жизнь убивает всех, и все желают жить только в любви, и только красиво, но вслух сказала:

– Пройдет время и она примирится с жизнью.

– Если это и случится, то нескоро, у неё слишком сильный характер и со всеми сложные отношения: и с людьми, и с жизнью, а в любви у неё дорога не вперёд, а назад.

– Как это? – не поняла Сания.

– Если она кем-то увлекается, то это уже не человек, а небожитель. Проходит некоторое время и небожитель превращается в обычного человека, а затем – в ничто. Он перестает существовать. Сначала ураганная страсть, а затем ураганное отчаяние. Для урагана небо нужно, чтобы было, где разгуляться, а я не небо. И это при всём том, что она цинично умна. Как всё это в ней уживается?

– А при чему тут судьба?

– Судьба – это характер. Характер – это душа, а душа – это мысли и чувства человека. Судьбу нельзя изменить, не изменив свою сущность.

– Вот как! – задумчиво сказала Сания.

Некоторое время они шли молча.

– Завтра в десять, в Театральном сквере, – сказала Сания.

– В десять утра? – уточнил он.

– Да, – сказала Сания. – Я все свидания на утро назначаю.

– Почему?

– Если утро не задастся, то целый день ещё впереди, чтобы всё исправить, – улыбнулась Сания.

– А если утро задастся, то ещё целый день впереди, – сказал Данис. – Как вас зовут?

– Сания.

– Данис.

– Ну, вот наконец-то и познакомились, – рассмеялась Сания. – До завтра.

– До завтра, – попрощался в свою очередь Данис.

И каждый пошёл своей дорогой к завтрашнему дню.

Отец был дома. На звонок сразу же открыл дверь.

– Привет, – сказал отец. – Чаю будешь?

– Здравствуй, папа, – в свою очередь поздоровался Данис. – Нет, чай не буду.

– Ну как знаешь, – сказал отец.

Данис прошёл вслед за отцом в зал, сел на диван. Телевизор был включен на каком-то музыкальном канале. Исполняли джазовую музыку.

– Ты стал меломаном?

– Нет, но всё остальное раздражает, а это лишь фон, не мешает работать. Как твои дела?

– Все без изменений, – ответил Данис.

– Жениться ещё не надумал? – спросил отец.

– Да рановато мне, – ответил Данис.

– Ну да, – сказал отец. – Вот Бернард Шоу до двадцати девяти лет хранил полнейшее целомудрие.

– Папа, ну зачем ты мне об этом говоришь?

– Ну я к тому, что есть достойные примеры для подражания. А женился Шоу в сорок три года. Прожил в браке с благоверной сорок пять лет и между ними никогда не было супружеской близости.

– Но ведь это ненормально, – сказал Данис.

– Безумие всегда рядом с человеком, – заметил отец. – Сегодня прочитал, что Ньютон пережил два безумия, страдал от жестокой бессонницы и мании преследования, был крайне чувствителен в личных отношениях.

– Ты сейчас об этом пишешь? – спросил Данис.

– Нет, сейчас я пишу о плохих дорогах, – ответил отец. – Всего лишь читаю книги из серии «Жизнь замечательных людей». Всегда неплохо примерить на себя чужую судьбу, чтобы понять самого себя.

– Разве ты самого себя не знаешь?

– Люди вообще плохо знают самих себя. Особенно то маленькое, несчастное «я», живущее внутри человека. Попробуй обидь его и взрослое, большое «Я» отомстит за маленького, – пошутил отец.

– Скорее наоборот, – не согласился Данис. – этот потаенный человек потаенного мира души огромен, а человек слишком мелок перед ним. В моей диссертации целая глава об этом.

– Вот как!? Не знал, – сказал отец. – Ну тогда ты понимаешь, о чем я. Ум – это то, что у нас внутри, а наша жизнь – это ум, видимый снаружи. Человеческий мозг имеет собственную программу, а сам человек – свою. На самом деле мозг и есть человек.

– И какова же программа у мозга? – спросил Данис.

– Как у всего живого – выжить. Человек служит машиной выживания для генов. Гены создают копии самих себя. И все люди – копии. Они не так уж сильно отличаются друг от друга. Смерть одного не есть гибель человечества. Главное, что ген бессмертен. Сколько бы знаний и мудрости человек ни накопил в течение своей жизни, ни одна капля не переходит к потомкам генетическим путем. Каждое новое поколение начинает на пустом месте. Гены используют тело для того, чтобы оставаться неизменными.

– Хитрый у них план, – сказал Данис.

– А ты думал, природа вручит жизнь человеку, – заметил не без сарказма отец. – Человек слишком глуп, чтобы даже своим телом распоряжаться. Вот так и живем: тело само по себе, человек сам по себе, только в болезни встречаемся.

– В какой болезни? – не понял Данис.

– В болезни тела или души. А ведь мы могли бы избежать эту встречу, но не слушали жизнь. Жизнь всегда говорит с человеком на языке тонких чувств. И откликается человек своими чувствами. Если душа поет, то на правильном пути. Если тревожно, то жди беды и неудачи. Жизнь говорит с нами на языке чувств, а отвечает нам на языке событий нашей жизни. Если человек не понимает языка тонких чувств, то жизнь не церемонится. Она переходит к следующему, более грубому способу общения. Заводит человека в тупик, погружает его в глубокую депрессию, насылает на него болезни. С совсем непонятливыми разговор прекращается – наступает смерть. В общем, не следует грубо с жизнью разговаривать. У неё аргументов побольше.

– Отныне внимательно буду прислушиваться к своим чувствам, – сказал Данис. – И к чувствам других людей.

– Полагайся, Данис, на интуицию потаенного человека.

– Непременно. Как ты сам-то, папа? – задал Данис вопрос, ради ответа на который и пришёл.

– Все хорошо, – ответил отец. – За меня не переживай, вполне разумный и самостоятельный человек, даже двух сыновей вырастил.

– Ну я пойду, если что, то звони, – сказал Данис.

– И ты звони, если что, – сказал отец.

Данис вышел на улицу. Он воспроизводил в памяти разговор с отцом, чувствуя, что-то неуловимое ускользало от него. И вдруг его озарило: он совсем не знает своего отца, какой жизнью он живёт, о чём думает. Человек всегда занят собой настолько, что ему не до других людей. Живёт в своем мире, считая его самым уникальным. И в погоне за собственным счастьем, не замечает других, путешествует лишь по собственной вселенной мыслей и чувств, да ещё пытается других заставить жить по своим принципам. Этакие все атланты, истомленные необходимостью держать вселенную на собственных плечах. «Ведь именно поэтому отец ушёл из дома, – вдруг озарило Даниса. – Они с матерью стали друг для друга совсем чужими». Открытие не порадовало Даниса.