Читать книгу Песни сирены (сборник) - Вениамин Агеев - Страница 6

Честно говоря, я ждал, что Алла заговорит о какой-нибудь неприятности с того самого момента, как мы встретились: уж больно решительный и даже воинственный был у неё вид. Для изучения мимики небезразличного вам человека требуется не так уж много времени, что бы там ни утверждали психологи, а мы с Аллой общались достаточно долго. Тем более что, скажем откровенно, не с её лицом садиться за преферанс. Игра эмоций проступает у неё в чертах мгновенно и ярко, независимо от окрашенности заряда. На этот раз заряд был явно негативный, с примесью истеричности. Движения рук тоже выдавали беспокойство. В начале нашего знакомства я несколько раз в подобных ситуациях, едва лишь начиная ощущать атмосферу напряжения, пытался задавать Алле участливые вопросы, с тем чтобы её успокоить или хотя бы отвлечь, но со временем на опыте убедился, что проявление тревожной заботы только подстёгивает приступы гнева. Самое лучшее – с выражением преданности и бесконечного терпения вглядываться ей в глаза. Грозы и тогда не избежать, но в последнем случае это, по крайней мере, всего лишь гроза, а не какой-нибудь смерч или тайфун. Наверное, почти каждый мужчина бывал хотя бы раз растерян, получая от женщины отчёт о некой возникшей у неё проблеме. Иногда проблема имеет к вам хоть какое-то отношение, пусть даже весьма отдалённое, иногда и вовсе не имеет никакого. Вне зависимости от этого, суетиться не нужно, здесь главное – подавить в себе импульс типичной маскулинной реакции. Не нужно идти на поводу у инстинкта: немедленно искать приемлемое решение и приступать к спасательным функциям, причём тем экстреннее, чем напряжённей конфликтный фон разговора. Не исключено, что это вовсе не то, что от вас требуется. Возможно, всё, что действительно нужно в такой момент – лишь небольшая демонстрация моральной поддержки. Но не прельщайтесь кажущейся простотой задачи. По ходу действия нужно быть готовым к динамичной смене декораций. Например, если вы предполагаете, что наилучшая политика – выражение безоговорочного согласия, то это может завести беседу в эмоциональный тупик. Не исключено, что в силу обстоятельств ваша подруга не имела возможности выплеснуть свою агрессию в реальных условиях – например, получая несправедливый, по её мнению, нагоняй от сурового шефа, – а такой недальновидный вариант вашей поддержки только блокирует моральную разрядку. Тут, напротив, следует «подставиться», отшутившись или же выставив какие-нибудь возражения. Только не слишком состоятельные – чтобы дать подруге возможность наголову разбить глупые тезисы и получить моральную компенсацию за ваш счёт. Не любите быть «мальчиком для битья»? Ну что ж, это дело вкуса. Я, например, считаю, что пять минут мнимого унижения – не слишком большая плата за последующий более-менее приятный и мирный вечер. А в случае с Аллой – ещё и расцвеченный половыми излишествами. На сей раз, однако, интуиция меня очень подвела – вот вам наглядный пример динамичной смены декораций. Да и моё унижение оказалось далеко не мнимым, хотя проистекало из предыстории, выходящей далеко за рамки текущего момента. Как бы то ни было, но, когда я брал её руку в свои, чтобы через стол поцеловать кончики холодных пальцев, ещё ничто не предвещало грядущих потрясений. Тут-то она и выдала:

– В общем, так… Меня шантажируют.

Это было настолько не про нас, что я в первый момент подумал, будто Алла меня разыгрывает.

– Понятно, – ответил я ей в тон, понизив голос и придав ему таинственности. – Дай угадаю. Тыс сообщниками ограбила банк, а затем анонимно сдала их. Сама тем временем забрала все деньги из тайника, изменила внешность и укрылась в Энске под другой фамилией. Но главарь вышел из тюрьмы, нашёл тебя и теперь грозит разоблачением, если ты не поделишься. Правильно?

– Боже, какой идиот!

– Возможно, ты к нему слишком строга.

– Чего? – не поняла Алла.

– Возможно, он не такой идиот, каким кажется.

– Ты, правда, не понимаешь, что мне не до шуток? Меня шантажируют.

– Где это ты так отличилась? Чем, интересно, тебя вообще можно шантажировать? Планами внеклассной работы за первое полугодие?

– Чем? Всего лишь домашней порнушкой.

Тут уж пришла моя очередь взволноваться и даже приоткрыть рот. Не в силах сохранять невозмутимость, я, кажется, только и смог проблеять в ответ, всё ещё пытаясь придать разговору иронический оттенок:

– Ты что у нас, ещё и порнозвезда, в дополнение ко всем своим прочим талантам?

Но тут же осёкся, потому что Алла, закусив нижнюю губу, стала пристально рассматривать свои ногти. Это было верным признаком, что она собирается плакать. Лицо её стало серьёзным и бледным – очевидно, моей подруге было действительно не до шуток. Как-то вдруг и мне стало не до шуток, причём в глубине сознания я уже непроизвольно искал оправдательные мотивы. Первая любовь. Он и она. Безграничное доверие и непреодолимая страсть. А теперь оказалось, что возлюбленный, которому девушка легкомысленно вручила свою честь, оказался подонком. Не слишком оригинальный сюжет, пожалуй, даже тривиальный. Но, как выяснилось позже, этот вариант фабулы оказался не только избитым, но и весьма далёким от истины – Алла очень быстро лишила меня иллюзий и устранила всякие сомнения.

– Ну и что мне теперь делать? – спросила она после того, как закончила свой рассказ.

– Я не знаю… Мне нужно это как-то переварить.

– Тогда вечером?

– Не сегодня. У меня через три часа с небольшим начинается смена. Давай завтра. До завтра же ничего не изменится, правильно?

– Правильно.

Я, и вправду, не знал, что ей посоветовать. А самое главное – мне действительно нужно было всё «переварить». Не в том смысле, что теперь делать ей, а в том, что теперь делать мне самому. Я был, по меньшей мере, озадачен. Это хорошо, что у меня как раз была вечерняя смена, иначе Алла, наверное, приехала бы с работы ко мне в квартиру, а я не имел понятия, как мне следует себя с ней вести. В тот день я не был уверен, что смогу хотя бы дотронуться до неё.