Читать книгу NPC. Осознание - Вениамин Евгеньевич Шер - Страница 4

25 марта 2068 года. Норвегия, Шпицберген, остров Медвежий.

– Генри! Скорее! Две минуты до начала! – крикнула Эмили отстающему и раненому коллеге.

Они двое, в серых грязных комбинезонах, пробирались ползком по вентиляционной шахте. Вот только это была не совсем вентиляция, а комплекс тоннелей, с громадным количеством изощрённых ловушек.

На запястьях правой руки, у каждого из них, был надет браслет с получасовым таймером. После того как время истекало, – в зависимости от их местонахождения – происходило смертельное явление: циркуляционные пилы, струи огня, крест-накрест выдвигающиеся колья и даже преследующие их роботы в виде громадных насекомых. Это лишь малая часть того, что они пережили за двадцать часов этого марафона.

Каждые полчаса их ждала смерть, но сумасшедший андроид предусмотрел для каждого этапа спасение, иначе, смысла в этом не было бы совершенно – проще было их просто убить.

Когда-то, Эмили видела отдалённо похожий фильм ужасов, происходивший в аналогичных шахтах. Но что больше всего знаменательно в аналогии с фильмом – по дороге в лабиринте, они видели иссохшие трупы «проигравших», которые никто не собирался убирать из этой обители смерти.

– Эмили… я больше не могу. Не успеем! – кривясь, сказал Генри, но продолжая ползти за девушкой. Его правое плечо и голень были в крови, но перевязаны тугими повязками из оторванного рукава Эмили.

– Прекрати! Мы уже близко! – шикнула она, и чуть согнувшись, поравнялась с коллегой помогая двигаться дальше, подтягивая того за комбинезон.

Через минуту их ждал поворот на право, а через два метра решётка из толстых железных прутьев. Девушка судорожно за них схватилась, и не понимая, начала вертеть головой.

– Не может быть… Это тупик… – прошептала она, а её браслет завибрировал и загорелся красным. Вместе с этим, по всей шахте зазвучала не громкая сирена, давая понять, что если они не спрячутся через минуту, то их ждёт смерть.

Судорожно осматривая и ощупывая поверхность стен у решётки на наличие различных кнопок, время утекало словно вода. Девушка практически начала мириться с неизбежным, но решётка резко отошла вниз, и она тут же проползла дальше. Не услышав движение своего коллеги, она обернулась. Мужчина держал руку на стене, а когда отпустил решётка тут же поднялась. Опять приложив руку – решётка опустилась. Но всё это происходило в двух метрах от преодоления барьера. Это испытание говорило о том, что кто-то из них должен пожертвовать собой.

– Генри! – крикнула девушка и тут же начала пробираться назад, но прямо перед ней, решётка опять поднялась – её коллега убрал руку со стены.

– Эмили, ты должна выйти отсюда, – сказал он и устало завалился на спину.

– Генри! Нет! Прошу! – заплакала девушка, протягивая руку через прутья.

– Передай моей семье, что я люблю их. И очень сожалею… – добавил он и в этот секунду отсчёт завершился.

Моментально вспыхнули красные лампочки по периметру потолка, громко загудела сирена, а из глубины шахты, откуда они пришли, раздавался быстрый громогласный стук. Они уже попадали примерно в аналогичную ловушку – каждый метр, словно гильотиной, опускались стенки-лезвия.

– ГЕНРИ-И-И! – сильнее закричала Эмили и убрала руку в последний момент, перед тем как её бы отсекло за прутьями.

Девушка прислонилась к появившейся глухой стене и стала громко рыдать, ведь только что, его дорого друга и коллегу порубило на несколько частей. Он пожертвовал собой, ради того, чтобы Эмили попыталась выжить. И теперь, выжить, во чтобы то не стало.

– Нужно ползти, – прошептала девушка, вытирая слезы, и взглянула на свой браслет, на котором отображался отсчёт «27:52». – Будьте вы прокляты, бездушные машины… – ещё тише, но злобно процедила она, и двинулась ползком дальше по лабиринту.

Спустя 4 часа…

В очередном пролёте, спустя уже восемь ловушек, Эмили обессиленная ползла к выходу, но она наткнулась на перекрёсток. С двух сторон, через пять метров он заворачивал, поэтому оценить опасность она не могла. Времени оставалось три минуты, поэтому она решила пойти по принципу «одной руки». Это было глупо, но выбора не было. Выбрав правую сторону, она изо всех сил поползла.

Дальше было несколько поворотов, и в конце концов, она увидела яркий дневной свет в конце этого проклятого тоннеля. Воодушевившись с новой силой, она преодолела десять метров буквально за несколько секунд, и, неожиданно, врезалась прямо лбом в идеально чистое стекло.

– Н-нет… – испуганно прошептала она, ощупывая эту обманку. – Боже, нет! – чуть плача она стала в отчаянии бить по стеклу руками, а потом, развернувшись, со всех сил пару раз ударила ногами. Она быстро поняла, что стекло даже не вибрирует от её потуг.

В это время её браслет загорелся красным, по периметру потолка вспыхнул зелёный свет, а с краёв вылезли какие-то короткие железные трубки, с которых редко начала капать какая-та дымящаяся жидкость.

Тихо плача, девушку обуял ледяной ужас. Она не успела, и теперь уже не успеет проверить следующий проход. А эта жидкость, которая распылится меньше чем через минуту, была явно немирного предназначения. Это была хлорсульфоновая кислота, едкие пары которой, она чувствовала и знала её запах. Под распылением этого концентрата, девушка погибнет в муках всего за несколько секунд.

Смирившись со своей участью, она взглянула на тридцатисекундный отсчёт, и опустила руку. Но у своих ног она увидела не заклёпанный с одной стороны лист железа. Подтолкнув себя решительностью, она быстро кинулась к этой части листа. Ломая окончательно оставшиеся свои ногти, она пропихнула пальцы с одной стороны и начала его дёргать, но женских сил было недостаточно.

Схватив себя за запястье, она накачала себя остатками стимулятора из импланта и схватившись двумя руками, с натугой рыча и разрезая свои пальцы до костей, девушка сорвала добрую половину заклёпок и выгнула лист металла, окропляя проём своей кровью. За ним, её встретила кромешная тьма. Она не знала, что её там ждёт: большая высота, бассейн с аллигаторами или адская бездна. Но это было лучше, чем погибнуть заживо растворенной самой едкой кислотой в мире.

На последних секундах, Эмили рыбкой юркнула в небольшой проём, а затем, шахта наполнилась разедающей дымящийся жидкостью…

***

26 марта 2068 года. Норвегия, восточная часть, город Осло, улица Грёнлан, дом 12, резервный офис компании «BaltisCo».

– Мистер Вайт… – неуверенно сказав, вошёл в светлый со всех сторон кабинет чернявый мужчина за сорок. Он был одет в недорогой серый пиджак, с чёрной футболкой и блестящей цепочкой поверх неё.

– Что ты хотел, Филип? – улыбаясь поднял взгляд Дэрик, сидя за своим столом в неизменно дорогом пиджаке с планшетом в руках.

Он изучал последние сводки по строительству базы, и был воодушевлён результатами, потому как его ненаглядная хозяйка должна похвалить за такой прогресс.

– Эм… Мистер Вайт… Случилось непредвиденное, – неуверенно продолжил мужчина, а у хозяина кабинета постепенно начала сползать улыбка. – Концовка вашего фильма не удалась из-за оплошности строителей, – закончил тот, и передал Дэрику планшет.

Моментально, словно по диагонали прочитав текст отчёта, он перелистнул на видеоролики, и увидел, как его подопечная вскрывает лист металла, на одном из его аттракционов, и сбегает с веселья. Затем, другое видео, показывает что эта женщина, которая должна была сделать концовку его «шедевра» – убивает двух охранников и угоняет катер.

– Где были вы, когда видели, что она вскрыла шахту? – холодно спросил Дэрик испепеляюще глянув на оппонента.

– М-мистер В-вайт, мы сразу же подняли тревогу, но она оказалась на побережье, где патрулировало всего одно звено… – пролепетал тот, но хозяин его остановил словами:

– Заткнись, Филип. Я читал отчёт… – хмыкнул он. – С-сука! – через пару секунд выругался он по-английски и схватился за виски. – И ведь строителей теперь не наказать, за их оплошность, потому как они кормят рыб в Норвежском море, – усмехнулся Дэрик и поднял взгляд на Филипа. – Смонтируй мне концовку фильма из того что есть. Финал ты знаешь, – добавил он.

– Конечно! Мистер Вайт! Будет сделано в лучшем виде! – воодушевлённо сказал «Режиссёр» и закивал головой.

– Свободен, – махнул он рукой, и Филип как пробка выскочил из кабинета.

Дэрик задумчиво откинулся в кресле, и стал думать. Почему-то, в первую очередь он вспомнил своё прошлое:

Всего пару лет назад, он был забракованным стоунбрейном четвёртого поколения, который исполнял роль главы жестоких разбойников на высокоуровневых локациях Аристеуса, и его успешно забраковали, потому как он так же успешно и внезапно схватил «искру». Дэрик стал творить полную дичь в виртуале, от которой у игроков вставали волосы дыбом.

Только благодаря его госпоже, Пандоре, его не уничтожили прямо в дата-центре. Поэтому, он обязан ей всем, и даже больше. Но вот одна проблема: его бесбашенные наклонности сохранились по сей день, и из-за этого, произошла другая проблема – беглая пленница. Если он её не поймает, то, возможны, ещё большие проблемы. Дэрику очень не хотелось попасть в немилость хозяйки, ведь он всегда, ради неё, делал всё идеально.

Дэрик, взмахнул рукой, и на голографическом экране вызвал контакт своей «правой руки» в их нелёгком деле.

– Слушаю, Дэрик, – отозвался на экране смуглый мужчина лет тридцати.

– Халиб, бери половину всех своих сил, и от острова моих аттракционов, нужно прочесать дронами по возможности всё море до Норвегии и России. Данные сейчас сброшу. Задание… Довольно важное, – хмыкнул он, приподняв бровь.

– Без проблем, Дэрик. Жду данные, – кивнул мужчина.

***

Открыв глаза, я взглянул на вечернее небо и приподнялся. Да, я находился на кладбище осточертевшей за три недели деревни. В моей груди зияла пустота, а потому, я несколько минут просто сидел у мемориала героям и пялился на свои ноги.

Теперь, у меня не осталось родных мне людей в этой жизни. Можно подумать, что четыре года – это очень маленький срок для того чтобы горевать по родным, которые попали в лучший мир. Но, это всё в людских мерках. Я большей жизни не знаю. Можно сказать, я младенец четырёхлетний, что фактически младше собственной дочери.

Другой вопрос: сказала ли правду Пандора? Почему я так с ходу ей поверил? Потому что она высшее существо этого мира и ей, в моем понимании не нужно лгать? А не эти ли сомнения называются «Критическим мышлением», которые я приобрёл три года назад с искрой?

– Кому мне верить, Оркус бы его побрал?! – процедил я и резко поднялся на ноги. – Плевать! Нужно идти в таверну и хорошо изучить вопрос по… – прикусил я язык, чуть не выговорив в слух слово «Фол».

Если Пандора слышала мои оскорбления в её адрес, то и это она спокойно услышит – чего бы я точно не хотел. У них противоположное мнение с Пандорой, а значит, я не могу не воспользоваться шансом на их помощь.

Смелой походкой я направился на выход из кладбища. Пройдя метров двести, я вошёл в небольшие ворота с частоколом, на которых, на меня взирали два разношёрстных стражника в конусных шлемах и с копьями в руках. Они меня уже видели, поэтому вопросов не задавали. Лишь проводили недобрыми взглядами.

Пойдя по дорожке несколько домов, я зашёл в местный постоялый двор, где собирался поесть, изучить нужные вопросы и забрать свою лошадь. До ближайшего водоёма отсюда километров пять, так что придётся ехать на лошади, которую я про себя назвал «Минервой» за своевольный нрав.

– Опять припёрся, болезный? – кривя рожу задал вопрос трактирщик за стойкой, на голове у которого седые волосы с громадными залысинами.

– Припёрся заплатить монет и отужинать, – хмыкнул я, уже не пытаясь с этими людьми наладить приятельские отношения.

Всё потому что я нашёл вкладку «Социальный статус» в своём интерфейсе – там зелёным по прозрачному написано, что моё отношение с жителями «Айзакх» – эта деревушка – аж минус десять, со статусом «неприязнь». Для всех по умолчанию такое. На это жаловался ещё игрок, который и написал гайд про скитальца.

– Ну плати. Как всегда – для чужаков двойная стоимость, – фыркнул он, а я в это время уселся за столик у выхода.

Через десять минут, молчаливая брюнетка-подавальщица в какой-то серой хламиде, принесла мне похлёбку с мясом, корку хлеба и травяной настой, я расплатился и продолжил листать статьи о Фол.

«ФОЛ» – это оказалась аббревиатура «Freedom of life» в переводе с английского «Свобода жизни». Эта группа хакеров-активистов, которые защищают права и людей, и искинов, причём искинов любых поколений и людей любых социальных групп.

Говорят, они спонсируют своих людей из «АИРА» – международной организации по правам искинов. Несколько раз они взламывали и раскрывали преступления различным мировых организаций, которые занимались терроризмом или незаконным уничтожением стоунбрейнов, а также пытками обыкновенных людей.

В пятнадцати странах мира «ФОЛ» признаны террористами и на них объявлен международный розыск. Вот только розыск кого конкретно – непонятно никому. За всю историю существования организации – более семи лет – поймали только двух человек, которых тут же отпустили, за неимением доказательств. Разумеется эти люди, по всей видимости, отошли от дел. Так как по сей день за ними ведётся наблюдение.

По ходу изучения информации на эту организацию, мне ещё пришлось изучать громадное количество терминов и словосочетаний. Ну и заодно, я подчерпнул довольно глубоко смысл слова «хакер».

Это ведь не только не законный взломщик цифровых ресурсов, но ещё и полный аноним. А если взять в расчёт, что та же Джозефина мне открылась, – по крайней мере своего персонажа Аристеуса – то в какой-то степени, они мне сами доверились. Что очень удивительно. Ведь расскажи я Пандоре всё как на духу, Джозефине бы не поздоровилось. Или я чего-то не понимаю? Ладно, спишем это на неясность общей картины.

Воодушевившись тем, что эти ребята по крайней мере меня обнадёжат, как-нибудь, я вышел в отхожее место, в таверне, и при горящей масляной лампе, опустил листок в корыто с водой для умывания рук.

– Мля… Нельзя было сделать условие с тазиком с водой, – с досадой подумал я забирая ни сколько не промокший листок из корыта. Эффекта от этого не было, а потому, нужно было искать водоём.

Я быстрым шагом прошёл к трактирщику и сказал:

– Уважаемый Перх, мне необходима моя лошадь. Больше я не буду вам мозолить глаза. – Усмехнулся я.

Он на меня посмотрел, как на пустое место, и приподняв бровь сказал:

– Ты заплатил за две недели, а прошло уже двадцать дней.

– Без проблем, сейчас заплачу остальное, – хмыкнул я и материализовал в руках кошель.

– Поздно, бестолочь. Твоя лошадь продана залётным торговцам, – фыркнул он и отвернулся.

А я просто в непонимании уставился на его спину. То есть как? Содержание лошади, для чужих, стоит одна серебруха в сутки, а моя лошадь сама стоит десятком золота.

– Эй ты, плешивый. Сдачу с продажи лошади гони! – процедил я в его спину.

– Ты мне ещё поговори, уродец! – развернувшись рявкнул он. – Вот деньги за твою клячу! – с отвращением добавил он и достав что-то из кармана, кинул на стойку одну золотую.

– Тебе, ублюдку, видимо в тюрьме гнить охота?! – прошипел я, схватил его за грудки и протащил по стойке, перетянул на свою сторону.

– СТРА-ЖА-А-А! – заверещал он пытаясь ударить меня кулаком, но его двадцать седьмой уровень ничего не давал.

Подавальщица, бледная, выбежала с криками на улицу.

– СТРАЖА! – проорал я следом, продолжая легко держать это плешивого трактирщика. – Где мои монеты?! Ублюдок! – добавив прошипел я ему в лицо.

Не прошло и десяти секунд, как в таверну вломились те самые стражники, что стояли у ворот деревни и наставили на меня пики. Я тут же поставил трактирщика на ноги, и поднял руки.

– Трактирщик украл мою лошадь! Посадите его в темн… – не успел я договорить, как один из стражников, молниеносно зарядил мне древком копья по роже. От чего я схватил десятисекундное оглушение.

– Ты, свинья, ещё о краже смеешь говоришь? – процедил один из стражников, и пнул меня в живот, от чего я чуть не выблевал всё съеденное.

И это не удивительно, стража-то восьмидесятого уровня. Захоти, они бы вообще меня убили. Правда… Я всё же рассчитывал на справедливость, даже в этой деревне.

Корчась в муках удушья, я ожидал тикающие секунды, пока пройдёт оглушение и хорошенько врезать огненным шаром по ублюдкам. Мне уже было плевать, что это представители «закона». Но второй из них, посмеиваясь, подошёл ко мне и сказал:

– Пусть свинья полежит в загоне. – Лёжа на боку, я увидел, как нога стражника поднимается и со всего маха опускается на мою голову.

Вы потеряли сознание… 3 часа 47 минут.