Читать книгу Зимняя гостья - Вера Петрук, Вера Александровна Петрук - Страница 3

Глава 3. У всякого своя дурь в голове

Оглавление

Мирта собиралась вздремнуть перед ужином, но сон не шел. В окно скреблись снежные коты – фантазия совсем разыгралась, и ей все отчетливее мерещились животные среди разбушевавшейся стихии. Метель нисколько не унималась. Даже если завтра снег прекратится, смогут ли лошади идти по свежему насту?

Блуждая по комнате загадочной хозяйки, Мирта все-таки позволила себе любопытство. Внезапно ей пришло в голову, что у девушки, которая жила здесь раньше, могли иметься бумага и чернила. Или их мог оставить колдун. Конечно, можно было попросить служанок, но ей не хотелось будоражить тетушек, которые наверняка станут волноваться, почему она не спит. Все закончится снотворными каплями, от которых будет тяжелая голова весь следующий день. Поэтому Мирта принялась, не спеша, обследовать комнату, уделив особое внимание туалетному столику и каминной полке. Но во внутренних ящиках было пусто. То ли слуги все успели вынести, то ли она плохо искала. Но любопытным везет. Мирта искала одно, а нашла совсем другое – потайную дверь. Прислонившись к стене рядом с каминной полкой, она вдруг поняла, что заваливается назад. Панель плавно открылась, приглашая ее последовать в мягко освещенную комнату по соседству. Приглядевшись, Мирта поняла, что дверь и не пытались скрывать. Просто она была одного цвета с декоративными панелями, украшавшими стены, и сразу в глаза не бросалась. Видимо, покои состояли из нескольких комнат. Хозяин не стал обращать на это внимания, а тетки просто не заметили – к счастью Мирты, которая зашла в новую комнату, решив не думать об осторожности, и погрузилась в мир книг и свитков.

Библиотека была небольшой и такой уютной, что в ней хотелось остаться. Небольшой камин в дальнем углу приветливо потрескивал, масляные лампы в безопасных колпаках освещали высокие шкафы и потемневшие от старины фолианты. Тяжелые портьеры на двух окнах скрывали непогоду, мягкий ковер на полу глушил шаги, теплый свет дарил ощущения покоя. Стол в центре комнаты был завален той самой бумагой, которую искала Мирта. Чернильницы, перья и даже краски громоздились на специальной этажерке, отдельные листы и альбомы с чистыми страницами были разложены стопками на столешнице, словно исполняя мечту. На одном листе кто-то пытался изобразить… паука? Мирта бы еще долго гадала, если, действительно, не увидела бы паука в стеклянной банке рядом с чернилами. В отличие от тетушек и той же Клариссы Мирта насекомых не боялась. У нее дома тоже остался один паук, по-своему родной и дорогой сердцу. Судя по огромным размерам, то была паучиха – она поселилась под балдахином Миртиной кровати и вот уже второй год подряд с упорством плела паутину наверху под занавесом. Мирта не понимала, что там можно ловить, ведь ни мух, ни комаров служанки в покои госпожи не допускали, но паучиха жила, и девушка решила, что это неслучайно. Может, паучиха охраняла ее сны? Дома кошмары Мирту никогда не мучили.

Паук в банке не был похож на ее знакомую. В три раза крупнее, с густой синей шерсткой на длинных лапах, насекомое пристально наблюдало за девушкой, но враждебности не проявляло. Не удержавшись, Мирта взяла брошенную рядом ручку с пером и, наклонившись над рисунком, поправила лапу, нарисованную криво. Добавила вторую, наметила контуры туловища и собиралась заняться глазами, когда над плечом раздался уже знакомый голос.

– Вы и здесь хозяйничаете? Впрочем, в наглости Готтендамеров я не сомневался.

Мирта вздрогнула и неловко дернула рукой. Чернильница уже полетела на пол, когда ее подхватил колдун. Девушка даже не заметила его стремительного жеста. Она перевела дух. Если бы не ловкость мага, ее походное платье было бы неисправимо испачкано краской. А за такое Кларисса с тетками устроили бы ей темную.

– Я вас не заметила, – пролепетала Мирта, чувствуя себя скверно. И хотя еще минуту назад она собиралась вести себя мудро и спокойно, но стоило ей вновь столкнуться с Леоном, как сразу захотелось с ним ругаться. – Что вы здесь делаете?

– Работаю, – отрезал колдун и забрал у нее альбом с недорисованным пауком. – А вы что тут забыли? Кровать в другой комнате, уборной здесь тоже нет.

Мирта покраснела. Все-таки с хамами ей еще не доводилось сталкиваться. Почему-то вспомнился хозяин книжной лавки Блай, который оставил ей на прощание письмо в платке. Вот он бы точно себе таких выражений не позволил.

– Я искала бумагу. Мне кое-что записать надо.

Хотела сказать твердо, а получилось, как всегда.

– Что вы там мямлите? – с раздражением спросил колдун, разглядывая ее рисунок. – И кто вам дал право чиркать в чужих записях?

– Я не чиркала, просто там ноги неправильно нарисованы.

– Это не ноги, – фыркнул колдун, – а хелицеры. О, духи, и кому я только это объясняю?

Мирта проглотила обиду и попятилась в сторону двери.

– Простите, – она не понимала, куда улетучился боевой дух Готтендамеров, но препираться с колдуном совсем расхотелось. Действительно, зачем тратить силы на того, кто видит в ней лишь куклу? Интересно, а как выглядели его женщины? Мысли неожиданно скакнули в запретную область, потому что все, что касалось мужчины и женщины должно было ограничиваться ее с мужем спальной. Так говорила Кларисса.

– Подождите, – окликнул ее Леон, когда Мирта почти скрылась за дверью. – Держите свою бумагу. Легче мне вам дать, чем вы будете слуг отвлекать. У них и без вас голова болит. В замке пятьдесят три человека, которых нужно разместить в тридцати гостевых комнатах. Не Новый год, а кошмар.

Мирта жадно схватила альбом, чернильницу и перо, понимая, что свой новогодний подарок она уже получила. Пусть маг не упустил случая ее снова унизить, но гордость Готтендамеров в ней уснула мгновенно при виде заветных чернил с бумагой. Теперь она сможет рисовать, пока не обзаведется собственными холстами и красками в герцогском доме.

Мага нужно было как-то поблагодарить, она замялась, но, пока думала, дверь за ней закрылась, а потом щелкнул замок и послышался звук задвигаемого засова. Леон откровенно намекал, чтобы его больше не смели беспокоить.

Вскоре маг был забыт, потому что Мирта устроилась с альбомом на широком подоконнике, забравшись на него с ногами, и погрузилась в любимое дело. Ей уже давно не терпелось изобразить снежных котов, которые продолжали мелькать за окном, летая в снежных вихрях. Подумать только, через пару дней наступал Новый год и ее двадцатый день рождения. Кларисса считала, что семья сильно задержалась, выдавая ее замуж столь долго, и Мирта была согласна. Нет, не в возрасте было дело, а в терпении. Еще год подобного ритма жизни – диет, тренировок, игр и спектаклей ради выгодной для семьи партии, и она точно бы не выдержала. Вряд ли повесилась бы, как поступила одна из ее племянниц, но радости жизни точно бы лишилась. Ничего, ей бы только перевалить в новый год, сказать «да», проводить тетушек и компаньонок домой и начать строить жизнь с ноля.

У нее получилось шесть рисунков забавных снежных котов, когда за окном послышался крик. Мирта встрепенулась и приникла к стеклу, пытаясь разглядеть что-либо в снежной мгле. На миг вихри расступились, и ей показалось, что она видит каретный двор с примыкающей к ней конюшней. Крик повторился, но ветер выл с такой силой, что кричать могли с любой стороны. А могло и показаться. Впрочем, Мирта была уверена, что голос принадлежал мужчине и раздавался он снизу, а не с неба, где грохотала и вопила буря.

Зимняя гостья

Подняться наверх