Читать книгу Вундер-киндер - Вера Фёдорова - Страница 17

Бывшая комната родителей совершенно изменилась. Я как будто переехал в новый дом.

Одну стену комнаты и раньше занимали фотообои. Поляна, березки, извилистая тропинка в траве. Но теперь Полина нарисовала на поляне грибы, Дашка – гигантских ёжиков, а Юрик – динозавра, похожего на бегемота. Ещё он пытался нарисовать на дереве белочку, но она не получилась, и с ветки свисало что-то вроде сетчатой черной сумки.

У противоположной стены теперь стояла двухъярусная кровать, вся в наклейках. В углу – большой металлический бак с кривой надписью «Пищевые отходы». Там хранились игрушки.

Ещё в комнате появился небольшой стол, за которым Юрик делал уроки, его стул с подушечкой на сиденье, полка для учебников и комиксов, которые, впрочем, валялись по всей комнате.

С одной стороны от двери уместился шкаф для вещей с двумя дверцами, тоже весь в наклейках и с отметинами фломастером, кто на сколько вырос. А с другой – втиснулось потертое автомобильное кресло, к которому папа Валера приделал ножки. Кресло пахло кожей и машинным маслом. Мне нравилось сидеть на нем и читать. Это, когда Юрик не швырял на кресло свой школьный рюкзак или какие-нибудь вещи.

На полу, на потертом паласе Юрик собрал крепость из лего. Рядом с ней нужно было ходить не дыша.

Честно говоря, я бы лучше жил на кухне под столом, только не в комнате с Юриком. Он почему-то решил, что вся комната теперь его. Мне оставалась только нижняя кровать. Но и на неё Юрик плюхался после школы. Ему лениво было залезать наверх. Он играл на планшете и громко пукал после сытного обеда.

Мое любимое время, когда Юрик был в школе. После школы – кошмар.

Хорошо, что я не очень люблю игрушки. У меня была всего одна игрушка – розовый бегемотик, подарок Кондрашовой. С ним хорошо было спать в обнимку. Бегемотика Юрик «пулял» по всей квартире. Мне же ничего нельзя было трогать: ни лего, ни машинки, ни фигурки из комиксов. Хотя родители всё время говорили, чтобы мы играли вместе. И зачем покупать мне отдельные игрушки, когда их и так полно.

Если Юрик и играл со мной, это были дурацкие игры. То в шкафу запрет, то по макушке щёлкнет, то пижаму на люстру забросит.

В первый же вечер Юрик начал меня пугать. Свешивался с верхней кровати, строил рожи, тянул ко мне руку в черной перчатке с наклеенными ногтями. Его голова, и правда, выглядела жутко: волосы свисали вниз, толстые щёки налезали на глаза и постепенно становились малинового цвета. Юрик раскачивал кровать, тихо завывал и говорил, что по ночам он превращается в зомби. Когда-нибудь он меня сожрет. Мне будет пипец. Я пищал от страха. Не из-за зомби. В год с небольшим я уже понимал, что зомби не бывает. Я боялся другого. Наша двухъярусная кровать после сборки заново сильно скрипела и подозрительно потрескивала. Я боялся, что конструкция не выдержит и толстый Юрик провалится на меня вместе с матрасом. Тогда мне точно пипец. Я просил Юрика перестать, но он только ещё больше веселился.

Я заорал. Прибежала мама, Юрик притворился спящим.

– Что случилось?

– Юрик – зомби! – пожаловался я. – Ломает кровать…

– Это ему, наверное, сон страшный приснился… – сонным голосом сказал Юрик.

Мама погладила меня по голове, укрыла, погрозила Юрику пальцем и ушла.

На следующую ночь всё повторилось, и на следующую. Мама прибегала всё реже. Однажды даже сказала: «Хватит! Спать не даете. Сами разбирайтесь…»

Весь день я думал, как разобраться с Юриком. Он старше, толще и выше. Я запомнил несколько Дашкиных приемчиков из дзю-до, но у нас с Юриком были слишком разные весовые категории. Кое-какие преимущества у меня всё-таки были: мозги и острые зубы.

Когда я первый раз укусил Юрика, он страшно удивился. Второй раз – он хотел меня поколотить, но я сказал, что ночью превращусь в Кусаку и загрызу его. Юрик усмехнулся, но как-то неуверенно. В третий раз – он нажаловался маме. Мама спросила: «А ты что ему сделал?» и Юрик призадумался.

Юрик перестал меня пугать по ночам и давать подзатыльники. Если он пытался, я показывал зубы, острые и неровные. «Поговорим, когда они у тебя выпадут» – мстительно сказал Юрик.

Как выпадут? Я был в ужасе. Но мама сказала, что это нормально лет в шесть или семь. Потом вырастут новые. По крайней мере, у меня есть время.

Оставалось придумать, как переложить Юрика с верхней кровати на нижнюю, чтобы спать спокойно.

Я вспомнил, что Юрик боится насекомых. Летом Дашка засунула ему за шиворот паука. Юрик так орал, что один малыш на детской площадке начал заикаться.

Юрик пришел из школы. Я сидел на его кровати и заглядывал под одеяло.

– Эй! Ты чего там ищешь? – угрожающе завопил Юрик. У него была привычка прятать конфеты под подушкой и есть их по ночам.

– Тут таракан. Он с потолка упал. Вот такой! – я показал раскрытую пятерню. – Нет, больше.

Юрик заржал.

– Ага. Точно таракан. Ещё больше. А, ну, вали с моей постели, Таракашка!

– Ещё тут паук был… – пытался выкрутиться я.

Но у Юрика явно не работало воображение. Нужны были железные доказательства. А где их взять зимой?

Я обследовал квартиру в поисках хоть каких-то насекомых. Раньше они попадались. Но после нашей перестановки все куда-то делись. Я напросился в гости к Кондрашовой. Но там была стерильная чистота. Мама была права: «Кондрашовой не фиг делать. Драит и драит свою однушку…»

Потом мне повезло. На очередных поминках в квартире был огромный террариум с ящерицами. Их как раз кормили насекомыми. Я потихоньку вытащил из застекленной клетки пару тараканов, сверчков и противного червяка-гусеницу под названием зоофобус.

По утрам Юрик находил у себя на подушке насекомое, дико орал и спрыгивал на пол. Мама не понимала, откуда эта гадость берется. С потолка что ли падает? Я кивал, да, с потолка, я видел.

Мама ходила ругаться к соседям сверху. Те уверяли, что у них нет тараканов, только совки и муравьи.

Окончательно убедил Юрика полудохлый зоофобус.

– Давай махнемся кроватями, Таракан? Наверху, знаешь, как классно?

Я делал вид, что не хочу меняться. И только за три мармеладки нехотя согласился.

А полудохлый зоофобус сбежал и залез в крепость из лего. Когда Юрик его там увидел, а мама прихлопнула, замок был разрушен. Теперь Юрик относился к лего подозрительно, и я мог играть в него сколько угодно. Но потом папа Валера решил, что лего для меня слишком рано, а для Юрика поздно и куда-то его увез.

Так я научился манипулировать людьми. Конечно, вредничать Юрик не перестал. Но я понял, что могу с этим справиться.