Читать книгу Зеркала Линарии - Вера Игнашёва - Страница 3

Глава 2 Побег

Оглавление

Долго оставаться в родных стенах Грегор не собирался. Дождавшись темноты, под предлогом нужды он вышел за порог старенького домика и стремительно направился в сторону леса. Через несколько мгновений черноволосый парень буквально растворился в осенней темноте. Замёрзнуть юный путник не боялся, потому что собирался быстро идти всю ночь.

Конечно, он очень хотел увидеться с Мари – дочерью мясника из Порога, но понимал, что не пройдёт и двух шагов по её деревне, как будет схвачен и наказан. Сидя в карцере, Грегор успел поразмыслить над вопросом: а стоит ли околачиваться возле дома девушки, которая даже не глядит в твою сторону? Ведь это он ходил в Порог посмотреть на неё, а не она его приглашала.

Поэтому сын прачки собирался дойти сначала до одного из четырех крупных лесных озёр, лежащих в густых западных лесах. Это озеро как раз находилось почти посередине и немного южнее двух деревень, где Грегора теперь никто не хотел видеть. Называлось оно Озеро Третье. Четвёртое располагалось севернее, а Второе и Первое по порядку ещё южнее.

Если взглянуть на Линарию с высоты птичьего полёта, но не обращать внимания на реки и мелкие лесные водоёмы, то эти четыре озера похожи на следы от кончиков огромных пальцев, направленных на запад страны. «Пальцев» той «ладони», что «выдавила» в самом центре Линарии огромное озеро Великое, посреди которого на Острове стояли замок и город Клайва Озёрного.

Для редких путешественников было весьма кстати, что из крупных лесных озёр на восток несли свои воды к Великому озеру четыре глубокие речки – этими водными путями можно было попасть во владения принца Клайва, по слухам, самого справедливого и разумного из троих голубоглазых потомков великого короля Эриана.


Под утро следующего дня погода стала пасмурной, но дождя не было. Тяжелые серые тучи, казалось, задевали вершины сосен, растущих у подножия горного кряжа, на котором подобно гигантскому орлиному гнезду расположился замок Орлос.

Вчера, сразу после прогулки по осеннему саду, Юлия легла в постель. Рыжая служанка оповестила принца Эриха о том, что дочь его, очевидно, простудилась, и самочувствие не позволяет принцессе отправиться на завтрашнюю охоту.

Отец передал записку, в которой сообщал: он огорчён недомоганием дорогой дочери, но искренне надеется – Юлия поправится ко времени отъезда в Делайю. Присланный вместе с запиской придворный лекарь объявил, что недуг принцессы связан с переутомлением, прописал строгий постельный режим и оставил микстуру.

Юлия задумчиво вертела в руках склянку с жидкостью противного зелёного цвета и ещё более мерзким запахом. Ада решительно отобрала у хозяйки лекарство и, для надёжности, засунула злополучную бутылочку в карман своего белоснежного передника. Служанка была очень занята и не собиралась тратить время на разговоры о возможности самоубийства посредством отравления.

Весь прошлый вечер рыжеволосая девушка собирала вещи, которые могут им понадобиться во время длительного путешествия. Ей пришлось много раз спускаться на кухню и под предлогом того, что госпожа больна и не желает её отпускать от себя, понемногу брать и относить в комнату разные продукты. Свои действия Ада весело поясняла всем окружающим: «Сейчас госпожа Юлия заснула, но завтра наверняка не выпустит меня из комнаты ни на минуту! Должны же мы будем что-то есть. Особенно я!»

Впрочем, на девушку и так никто не обращал внимания: вся прислуга и повара суетились и готовили для завтрашнего обеда на свежем воздухе. Кроме того, предстоял ещё один торжественный ужин вечером, когда принц и двор вернутся с охоты в восточных лесных угодьях.

Ада продолжала сборы и после трех часов ночи, когда разбудила Юлию, но велела ей пока остаться в кровати. Принцесса лежала, свернувшись калачиком, и едва приоткрытыми глазами следила как служанка, шевеля губами, вновь пересчитывает сложенные вещи, крепко завязывает очередной тюк и куда-то его уносит безмолвно и тихо, как тень выскальзывая из комнаты. Юлия понимала, что толку от её помощи всё равно сейчас не будет никакого, поэтому просто молча ждала той минуты, когда нужно будет встать и одеться.

В октябре светает уже не так рано, как летом. В четыре утра девушки одевались в почти кромешной темноте, при свете единственной свечки. В гардеробе принцессы нашлось два бархатных охотничьих костюма и два тёплых плаща. Ада надела костюм поменьше, тёмно-синего цвета, а Юлию она одела в такой же, только тёмно-зеленый. Принцесса погладила тонкими пальцами меховую опушку подобранного в цвет камзола берета. Посмотреть на то, как она выглядит, дочь Эриха не могла – в комнате не было зеркала.

Три года назад Горная принцесса сама потребовала, чтобы большое старинное зеркало вынесли из комнаты, где она спит. Никто не стал возражать, поскольку старое поверье гласило: держать зеркало в спальне – дурная примета. Старшие рассудили, что впечатлительная девочка лишь недавно узнала об этом и испугалась. А быть хорошо одетой и причесанной принцессе помогала прислуга.

После того, как они с Адой спрятали под беретами свои девичьи кудри, служанка не удержалась от восторга:

– Госпожа, да мы теперь похожи на мальчиков!

– Жаль, что это не так, – грустно пробормотала принцесса, – Оружие бы нам не помешало.

– Да, – согласилась служанка, – В оружейный зал никак нельзя попасть без ведома Вашего отца. Но я нашла Ваш кинжал, он почему-то оказался среди одежды. Вот.

И изящные серебряные ножны украсили пояс принцессы.

– Так лучше, – согласилась она.


Грегор не боялся темноты. Он всегда считал себя смелым парнем и даже отчаянным. Дорога, по которой сын прачки постепенно углублялся в густой мрачный ельник, была достаточно широкой, поскольку вела в Порог. Но Грегор не собирался идти по ней всю ночь. Юноша помнил, что в какой-то момент необходимо повернуть направо, чтобы выйти к озеру Третьему. Днём это не представляло никакой сложности, тем более, на озеро юный путешественник ходил неоднократно. Он и сейчас не сомневался, что правильно найдёт дорогу.

За пазухой у Грегора Безотцовщины был спрятан только один кусок зачерствевшего хлеба. Но беглец не страшился голода, поскольку был уверен – «что-нибудь подвернётся». Такая уверенность не удивила бы летом, когда лес может накормить путника, но сейчас, в унылом холоде октября, казалась неразумной.

Впрочем, сын деревенской прачки не был глупым или беспечным простаком, хоть и отличался верой в собственные силы и природной весёлостью. А с таким характером ребёнку, росшему без отца и в бедности, жилось легче.

Этот нескладный парнишка побывал во многих переделках. Правда, до сих пор ни разу ещё не приходилось ему идти по осеннему лесу ночью, одному и налегке. Однако путник верил в свою удачу и счастливую судьбу. Наверное, именно поэтому Грегору и удавалось всегда быть в хорошем настроении.

Ярко светила полная луна. Лес по обе стороны дороги напоминал высоченный чёрный забор – верхушки елей чётко виднелись на фоне звёздного неба. Грегору хотелось насвистывать. Но он чувствовал: свист будет звучать жутковато в полной тишине, и ограничился тем, что стал напевать про себя бодрый мотивчик.

Замёрзнуть беглец не боялся даже в своей тонкой рубашке, коротковатых штанах и рваных ботинках, потому что шёл быстро и останавливаться не собирался. А поспать, рассудил он, можно и днём, когда станет немного теплее. Если собрать лапника и сделать что-то вроде гнезда в корнях какого-нибудь большого дерева – получится вполне подходяще для отдыха.

Час проходил за часом, дорога превратилась в лесную тропинку. Путешественник свернул вправо, как ему показалось, в нужном месте. По расчётам Грегора выходило, что через пару часов он придёт на болотистый берег Озера Третьего и, если прошагает ещё часа с полтора вдоль воды, то найдёт сухое и пригодное для привала место. А к тому времени должно было достаточно рассвести, чтобы понять где находишься.

Грегор старался не слишком много думать об озере, поскольку мысли о воде вызывали жажду, и тогда ночной путник чувствовал подступающую усталость. Лучше уж помечтать об интересных приключениях, которые, без сомнения, ждали впереди. Если же это не так, то тогда побег из дома не имел никакого смысла. А вот в это Грегор верить не хотел.


Выйти из замка незаметно можно было только двумя путями. Одна небольшая тайная дверь располагалась с его восточной стороны, а другая – с западной. Девушкам была нужна вторая.

Замок стоял, как человек, прислонившийся спиной к огромной скале. Поэтому нападения с севера никто не опасался. А перед Орлосом, охватывая площадь в десятки раз большую, чем сам дворец, подобно овальному подносу лежал «город при замке». Город был обнесен высокими крепостными стенами, которые примыкали к Орлосу, как если бы они были кольцом, а замок драгоценным камнем на перстне.

Тайные выходы находились в тех местах, где крепостная стена смыкалась со стеной замка, и давали возможность попасть внутрь или выйти из строения, не пересекая широкий крепостной ров. Каждый из секретных ходов был скрыт за высокой скалой, прилегающей почти вплотную к дверям. Здесь нужно было пройти сквозь довольно тесную для взрослого человека щель, а затем спуститься по петляющей между скал узкой тропинке, которая вела в сосновый лес, неразличимый сейчас в густом утреннем тумане

Девушки бесшумно крались по коридорам к западной дверце. Обутые в мягкие охотничьи сапоги на шнуровке, они тихо ступали в полной темноте и осторожно продвигались к выходу. В свечах не было необходимости – всё детство девочки провели, играя в этих сводчатых коридорах, и их ноги помнили каждый выступ и ямку в каменной кладке пола.

Юлия старалась не дрожать. Утренний холод, нервное напряжение и короткий сон вызвали озноб, но нежелание выглядеть слабой и испуганной было сильнее. Принцесса ничего не спрашивала у рыжей компаньонки. В преданности Ады она сейчас была уверена больше, чем в чём-либо на свете.

Лиловые плащи из гладкой ткани, щедро подбитой снизу лисьим мехом, стали настоящим спасением от холодного воздуха и ветра, пронизывающего всех, кто решился выйти на улицу в это сумрачное и неприветливое время.

Спуск по тропе занял около часа. Несмотря на клубящийся вокруг туман, уже можно было догадаться с какой стороны находится восток, и где, если бы его не скрывали низко висящие тучи, сейчас брезжил бы рассвет.

Их путь лежал в сторону, противоположную восходящему солнцу. Хороший ориентир для тех, кто не очень-то представляет себе дальнейшую дорогу. Внизу, на границе леса, подступающего прямо к скалам, виднелись тёмные силуэты.

– Кто там? – сдавленным шёпотом спросила принцесса.

– Не бойтесь, там лошади и верный нам человек.

До этой минуты девушки шли молча, скользя в тумане, невидимые и неслышимые ни для кого из обитателей замка. Теперь же нарушенное молчание будто сломало защитный покров и реальность казалась мрачнее самого дурного сна.

Три лошади, с перекинутыми перед сёдлами тюками, и молодой человек стали ясно видны подходящим всё ближе девушкам.

– Здравствуй, Питер, – Ада приветливо кивнула.

– Доброе утро, госпожа моя Юлия, да благословит Вас Судьба во веки веков. Доброе утро, Ада.

Высокий темноволосый юноша показался принцессе странно знакомым. А, это на него она накинулась во время того ужасного торжества в Большом зале.

– Госпожа, это Питер, сын главного конюха. Он готов поехать с нами, чтобы помогать, – объявила, сверкнув в полумраке глазами, верная Ада.

– С нами?! – даже в предрассветных сумерках на бледном лице принцессы, вынужденной бежать из родного дома, стал заметен гневный румянец. Но приближающуюся грозу вдруг сменило полное спокойствие:

– Хорошо, пусть едет.

Юлия унаследовала от отца склонность к гневным вспышкам в отношении слуг, но сейчас разум дал ей мгновенный совет: «Двое слуг, две пары глаз, две пары рук. Конечно, я не знаю этого Питера, но Ада наверняка сто раз подумала, прежде, чем взять его с нами. К тому же, при нём гордость не позволит мне поддаваться приступам слабости и упадку духа.»

Сын конюха помог своим спутницам взобраться на коней. Девушкам нечасто приходилось ездить в мужских сёдлах и в первый момент они нашли их достаточно удобными.

Ада сидела на пегой лошадке по имени Соня. Это была спокойная и добрая лошадь, подаренная Юлии на позапрошлый день рождения. Сама принцесса обрадовалась собственному серому коню по кличке Гранит. На нём она ездила охотиться со свитой. Гранит слушался её беспрекословно, при этом был очень быстрым и выносливым. Питер вскочил на коня необыкновенной чёрной масти, по статям – очень дорогого.

– Чей это конь? – вопрос голубоглазой красавицы не был праздным. Если конь принадлежит её отцу или его приближенным, то пропажи хватятся не позднее, чем через час.

– Это конь казначея Михаэля Кредо. Он разрешил его взять, – карие глаза Питера смотрели на принцессу прямо и смело. В другое время Юлия не потерпела бы такого дерзкого взгляда, но сейчас её заботило другое.

– Так он знает?

– Госпожа моя, – вмешалась Ада, – Конечно, знает. Нам никак нельзя было обойтись без посторонней помощи. Вы ведь догадываетесь, что кто-то должен закрыть за нами дверь, чтобы нашего отсутствия хватились как можно позже?

Да, тайные двери закрывались на засовы только изнутри. И Ада была совершенно права.

– Кто ещё посвящен в наш план? – Юлия обращалась теперь к обоим своим спутникам.

– Больше никто, – хором ответили они.

Служанка бросила на Питера весёлый взгляд. Казалось, Ада готова расхохотаться, хотя момент был совершенно неподходящий. Глаза цвета еловой хвои смотрели на парня ласково, а на щеках рыжеволосой девушки заиграли ямочки. Принцесса сделала вид, что не заметила полного симпатии взора служанки, но теперь Юлии стало ясно, почему им в спутники выбран именно Питер.

Зеркала Линарии

Подняться наверх