Читать книгу Как я была маленькой. Из воспоминаний раннего детства - Вера Желиховская - Страница 9

Зима прошла так скоро, что мы её и не видали. Наступил Великий пост. Я заметила его только потому, что нам, детям, с папой большим подавали обыкновенный обед, а всем остальным постные кушанья.

Когда я узнала, что бабушка и тёти едят постное и часто ездят в церковь потому, что Великий пост – именно то время, в которое злые люди, не поверив, что Иисус Христос – наш Бог, взяли Его, мучили и убили, я тоже непременно захотела поститься. Но мне не позволили. Пришёл наш доктор, длинный-длинный, не то немец, не то француз, такой противный, с утиным носом и длинными баками (няня Наста его терпеть не могла и говорила, что у него «баки как у собаки», – с чем мы были все согласны!) и запретил давать мне постные кушанья.

Я помню, что меня очень занимала перемена погоды. Я сидела на окне и смотрела, как твёрдый белый снег превращался в какой-то жидкий кофейный кисель и бесшумно проваливался под полозьями и колёсами. Морозного скрипа и визга, ледяных прозрачных как стеклянные палки сосулек уже не было и в помине! Всё разрыхлело, таяло, и вода текла по улицам; а Волга смотрела чёрной, исполосованной и взбудораженной, будто бы кто-нибудь её нарочно всю перекопал и запачкал. Мама и бабочка жаловались, что езды совсем нет; на полозьях ездить – лошадям тяжело, а в колёсных экипажах ещё страшно. Во всём доме была суета: всё мыли, чистили, прибирали.

Бабушка чаще обыкновенного советовалась с маленькой, круглой как шарик ключницей Варварой и дольше вечером держала старшего повара Максима, когда он приходил к приказу.

По мере того, как толстая Варвара или баба Капка, как её все в доме называли, озабоченнее погромыхивала связками ключей и чаще и громче ворчала, ссорясь то с дворецким, то с горничными, наша няня Наста становилась всё тише и всё менее принимала участия в домашних хлопотах.

Вообще она за весь пост только и делала, что чистила ризы16 на образах, перетирала киоты и зажигала в них свечи и лампады. Она говела на первой неделе и второй раз на Страстной17. По вечерам мы знали, когда няня в церкви; по утрам же никто не мог замечать её отсутствия, потому что она ходила к заутрени и к ранней обедне.

Я рассказываю о ней потому, что она производила сильное впечатление на меня в то время, и я с величайшим интересом наблюдала за ней. Я не давала бабочке покоя расспросами о том, как может няня постоянно молчать и так часто молиться у всех икон? И как это она может ничего не есть? И отчего это она не только сказок больше говорить не хочет, но постоянно уходит от нас, чтоб и не смотреть на наши игры и не слышать песен наших и смеха?.. В самом деле, няня притихла к концу поста до такой степени, что голоса её не было никогда слышно. Во всю Страстную неделю она съедала только по одной просвире18