Читать книгу Искушение - Вера Капьянидзе - Страница 5

Незаметно подошло время собирать Витюшу в Москву. И чем ближе становился день отъезда, тем мрачнее становилась Люба. Зарплату не выдавали, видимо из соображений, что на праздники все равно все прогуляют, и не на что будет похмеляться. Тоже своего рода забота о населении. Занять было не у кого: все знакомые и соседи жили так же, как и они: от зарплаты до зарплаты. Однако, Вера Ивановна, в отличие от дочери, не особенно огорчалась по этому поводу.

– Да не расстраивайся ты, – беспечно уговаривала она дочку, – найдем деньги, не впервой.

Вера Ивановна не могла открыть Любе свою новую тайну, и в то же время ей хотелось за оставшиеся несколько дней собрать побольше золота.

– У Петра занимать как-то неловко. Конечно, можно было бы и Славу подключить к этому мероприятию. Все-таки отец родной, но мне, честно говоря, совершенно не хочется этого делать. На дорогу-то я наберу, но ведь хотелось ребенку настоящий рождественский праздник устроить – он это заслужил, а тут даже на мороженное не наскребешь. Как мне надоела эта нищета, – сокрушалась Люба.

– Побойся Бога, какая нищета! – возмутилась Вера Ивановна. – Живем не хуже других.

– Но и не лучше: едва концы с концами сводим.

И только перед самым отъездом, ранним утром Вера Ивановна, наконец, отдала дочери все собранное за несколько дней золото.

– Вот, возьми и не расстраивайся ты так из-за денег. Не стоят они того.

– Что это?! – оторопела Люба, развернув платочек. – Откуда это у тебя?!

Вера Ивановна, ожидавшая расспросов дочери на эту тему, заранее приготовила «легенду» происхождения золота.

– Это еще отец твой покойный оставил нам, на черный день, – старалась честно врать Вера Ивановна.

– А у него, откуда такое богатство? Он что на Клондайке по совместительству подрабатывал? – недоверчиво спросила Люба, прекрасно помня по своему детству, что лишних денег в их семье никогда не водилось.

– Да какой там Клондайк! Отдыхали мы как-то с ним по молодости в Крыму, по путевке. И там один отдыхающий из Сибири был. Ну, промотался до нитки и пристал к нам с этим золотом: «Купите, да купите подешевке». Ну, вот и пришлось его выручить. А сами, помню, чуть со страху не померли. Как только домой приехали – спрятали его от греха подальше и забыли. А вот теперь, видно, время его подоспело – я и вспомнила про него.

– Ой, мама, тебе бы только сказки писать! – не поверила Люба, – Какой-то мужик продал тебе целую кучу золота, и ты про него на сорок лет позабыла, а сейчас вспомнила? Что-то тут не клеится.

– Да ладно тебе, – рассердилась Вера Ивановна. – Клеится – не клеится. Бери, уже, да и все! Чего разговоры разговаривать? Да смотри, поаккуратнее с ним в Москве. А то сама знаешь, сколько сейчас жуликов развелось. Сдашь в какой-нибудь ювелирной мастерской, в крайнем случае – на рынке. Только с цыганами, смотри, не связывайся, а то ни денег, ни золота не будет.

Вера Ивановна злилась на себя и на дочку. На себя – за то, что так и не научилась врать за всю свою жизнь, и сейчас это вышло по-дилетантски, смешно и нелепо. На дочку – за то, что та не хотела верить и учинила ей настоящий допрос:

– «Откуда, откуда?» – бурчала она. – От верблюда. Нет бы «спасибо» сказать, а то еще насмешки строит: «Клондайк!»

– Мам, ну что ты сердишься? Спасибо тебе, конечно, огромное, но все это как снег на голову…

Москва встретила их метелью и сюрпризом в виде Славы на черном Джипе Чероки. Оказывается, Витек заблаговременно предупредил отца об их приезде. Они стояли с сыном, похожие друг на друга, как матрица: оба долговязые, худые, рыжие, с одинаковыми вихрами на непокрытых головах, с хитрющими зелеными глазами. Слава, одетый по-молодежному: в джинсах и распахнутой короткой спортивной куртке вполне мог сойти за старшего брата. Только сын еще чуток не догнал отца ростом. «Это надо же было так умудриться. Как под копирку сделали сына. А Славка – все такой же разгильдяй – никакой солидности», – подумала Люба.

– Ну что, едем ко мне? – взял инициативу в свои руки Слава.

– Как это к тебе? Нет-нет, мы с группой – в гостиницу. – Решительно возразила Люба.

– Могу я сына к себе забрать? – спросил тут же Слава у руководителя группы.

– Пожалуйста, только одно условие, чтобы не выбиваться из графика репетиций и концертов и, естественно, не опаздывать, – даже обрадовалась такому предложению руководитель группы – забот поубавится. Она явно была не в курсе их отношений.

– А как же я? – растерялась Люба.

– А ты – с нами, – пояснил Слава.

– Нет, я не могу, – так же решительно заявила Люба.

– Мам, а я к папе хочу, – заканючил Витек. – Я, между прочим, с ним с лета не виделся. Могу я с родным отцом побыть хоть два дня?

Оба они стояли перед ней, такой маленькой по сравнению с ними, но очень строгой и нахохлившейся, как воробышек, и заискивающе заглядывали ей в глаза.

– Можешь, – растерялась Люба. – Только как же я? Одна в гостинице? Вдруг мне места без тебя не дадут?

– А ты с нами. Ну, мам, – не сдавался Витек.

Люба совсем растерялась. Она не ожидала такой провокации со стороны сына. Отчитывать его прилюдно было невозможно, чтобы не посвящать окружающих в их семейные отношения, и категорически отказать по тем же самым причинам Люба не могла.

Слава в это время уже деловито записывал график репетиций и концертов и обменивался номерами телефонов с руководителем группы.

– Ох, – сдалась, наконец, Люба, – без меня – меня женили. А с тобой я еще дома разберусь, – грозно пообещала она сыну.

– Мам, ну не сердись, – подлизывался к ней Витек, – Сама же говоришь, что мне мужского воспитания не хватает.

– Ну ладно уж, поехали воспитываться, – сменила, наконец, гнев на милость Люба.

Когда они расселись в Джипе, она попросила Славу:

– Ты не подвезешь меня в какую-нибудь ювелирную мастерскую поблизости?

– А в чем дело? – поинтересовался тот. – Брюлики прикупить хочешь?

– Господи, какие могут быть брюлики на преподавательскую зарплату? – горько вздохнула Люба. – Серьга сломалась, надо сдать в ремонт, а у нас в городе нет ювелирной мастерской.

– Организуем. Ну что, выдвигаемся?

Когда подъехали к ювелирной мастерской, Люба торопливо выскочила из машины.

– Вы меня здесь подождите, я недолго. А вам, я думаю, есть о чем поговорить и без меня. Я постараюсь быстро…

Мастерская оказалась тесноватой комнаткой с прилавком-стойкой, за которой скучал ювелир. Позади него была открыта дверь, ведущая, по-видимому, в подсобное помещение. Мастерская пустовала, – какой нормальный человек будет бегать по ювелирным мастерским в самый канун Рождества? Ювелир оказался маленьким, сухоньким старичком: совершенно лысый, в огромных очках с толстенными линзами, неестественно увеличивающими глаза, отчего напоминал черепаху Тартиллу. Не хватало только золотого ключика в руках.

– Бог мой! – всплеснул он коротенькими, черепашьими ручками, увидев золото, – какое богатство! Хотя чему удивляться? Это при советской власти все были одинаково бедные, а сейчас каждый живет, как может. Так что вы желаете из этого заказать: перстень, серьги, брошь? С камнем, без? Вам бы очень подошел рубин, или, в крайнем случае, что тоже очень оригинально – кораллы в золотой оправе…

– Я желаю это продать.

– Понимаю, понимаю, мадам. Денежные затруднения. С кем не бывает? Ну что ж, давайте посмотрим, чем я смогу Вам помочь. Надеюсь, паспорт с Московской пропиской у Вас имеется?

– Нет, у меня паспорт с подмосковной пропиской. – Люба, покопавшись в сумочке, протянула паспорт ювелиру.

Он долго и внимательно его рассматривал, особенно страничку с регистрацией. Потом протянул его Любе.

– Вообще-то, мы, как и в ломбардах, по инструкции имеем право брать драгметаллы на комиссию только у граждан с Московской регистрацией. Но, я думаю, что просто так человек перед самым Рождеством не пойдет сдавать золото – к этому празднику готовятся заранее. Значит, какие-то особые обстоятельства вынуждают. Я прав, мадам?

– Да, да, конечно, – благодарно закивала головой Люба, понимая, что ювелир совсем не прочь нарушить эту инструкцию. – Именно так – особые обстоятельства…

Ювелир снял свои огромные очки, воткнул в один глаз монокль, взял золото и начал над ним колдовать, проверяя тут же – за стойкой и бубня при этом себе под нос, что-то похожее на «замечательно, замечательно». Люба нервно поглядывала в окно. Она боялась, что Витек или Слава могут прийти поторопить ее. Ювелир заметил это.

– Вы куда-то торопитесь, мадам? Совершенно зря. Такие дела суеты не терпят… Н-да.

Он вышел в другую комнату, и провозился там еще минут 10. Люба уже вся изнервничалась, и в голову настойчиво лезла нехорошая мысль «А нет ли там запасного выхода» – уж очень подозрительно тихо было в той каморке. «Жду еще пять минут, и начинаю действовать». Но она не успела придумать, каким образом будет действовать, как появился ювелир.

– Ну, что я вам могу сказать мадам? 200 грамм чистейшего, без всяких примесей золота, просто с приисков Клондайка. Мне почему-то кажется, мадам, что вы в нашем деле – человек случайный. И даже цены не знаете на подобные вещи, или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь. Я действительно не знаю, только могу догадываться. Просто мне очень нужны деньги.

– Ну что ж, я не буду вас обманывать. Ваше золото стоит шестьдесят тысяч рублей. Я могу Вам дать 50 тысяч. Хочу Вам заметить, мадам, что больше в Москве Вам никто не даст. Тем более – без Московской прописки, Вы же меня понимаете?

– Я согласна, – задохнулась от изумления и радости Люба.

– И даже торговаться не будете? – огорчился ювелир.

– Меня вполне устраивает цена, – настаивала Люба. Честно говоря, она и не рассчитывала на такие деньги. Тем более, что и Вера Ивановна наставляла ее: «Не жадничай – бери, сколько дадут».

– Ну, хорошо, мадам, накидываю на Вашу неопытность и дилетантство еще две тысячи, – не унимался ювелир.

– Мне и пятидесяти тысяч достаточно, но если Вы настаиваете… – не переставала удивляться Люба.

– Что за народ пошел! Даже поторговаться не могут, как положено. Никакого интереса к бизнесу, – недовольно бурчал старичок, открывая небольшой сейф, находящийся тут же, в углу комнаты. Он начал возиться в нем, что-то пересчитывая и перекладывая с места на место, словно нарочно оттягивая время. Люба уже вся изнемогала от нетерпения, когда он, наконец, не торопясь, закрыл сейф и протянул Любе пять пачек упакованных банковских 100-рублевок и отдельно еще маленькую денежную кипу по 50 и 10 рублей.

– Считайте, мадам! – торжественно произнес он.

– Да что Вы, я Вам верю.

– Что такое, «верю»?! – просто взорвался от возмущения ювелир. – Вы не премию от директора в конверте получаете, чтобы я так жил! Считайте! – строго прикрикнул он на Любу.

И она послушно начала считать. Торопливо, неумело, без конца сбиваясь со счету. Ей уже казалось, что она никогда не выйдет из этой мастерской. А старик, как нарочно, бурчал под руку:

– Что за доверчивый народ пошел! Обмануть – рука не поднимается. Вот, помню, раньше…

Но, что там было раньше, Люба решительно не стала слушать, чтобы не отвлекаться, иначе она никогда не сосчитает денег. Наконец все деньги были пересчитаны и спрятаны в сумочку. Люба с облегчением распрощалась с ювелиром и направилась к выходу.

– Мадам, подождите минутку.

«Господи, ну что ему еще надо?» – уже кипела от нетерпения Люба.

– Моя визитка. Если еще что-нибудь понадобится, я всегда к Вашим услугам. Для постоянных клиентов у нас действуют скидки и небольшие льготы. Очень приятно было с Вами познакомиться, надеюсь, что наше знакомство непременно продолжится.

– Мне также. Благодарю. Непременно. Всего хорошего. – Люба торопливо схватила визитку, сунула ее к деньгам и с удовлетворением от так удачно совершенной операции, поспешила из мастерской.

Вопреки ее переживаниям, Слава с сыном мирно беседовали в машине, совершенно не обеспокоенные ее долгим отсутствием. При ее появлении они дружно замолчали. «Наверное, про Петра докладывает, – с досадой подумала Люба, – Ну и пусть!»

– Все, ребята, я свободна, можем ехать дальше.

Проехав минут десять, Слава с интересом посмотрел на Любу и спросил:

– Сережку у мастера оставила или сразу сделал?

– Сделал, – не понимая, почему это так заинтересовало его, ответила Люба.

– А что же не одела ее?

– Так я ее одну взяла с собой.

– Понятно.

Что именно ему было понятно, Люба не стала допытываться.

А Славе было понятно, что от самой ювелирной мастерской его вот уже пятнадцать минут уверенно и совершенно открыто, даже можно сказать, нагло ведет синий Форд-фокус. Сначала он подумал, что это простое совпадение, но, когда, свернув на тихую глухую улочку, где практически не было движения, и, увидев в зеркало заднего обзора, что синий Форд упорно следует за ним, понял что это неспроста. Он знал точно, что это преследование с ним никак не может быть связано. Хотя он и работал в крупной строительной фирме, но никакого интереса для криминала не представлял. Закончив 15 лет назад архитектурный институт и проработав по направлению в строительной конторе с полгода, Слава быстро понял, что на такие деньги семью не прокормить. И ушел работать на стройку. Начав со штукатура-маляра: пригодилась институтская практика, он постепенно дорос до прораба. А когда после победы демократии вокруг Москвы, как грибы после дождя, стали расти дворцы-коттеджи, перешел работать в частную фирму, где и платили больше, и где можно было, наконец, проявить свою творческую инициативу. Вскоре его заметили и предложили место начальника отдела по архитектуре и дизайну, где он и работал в настоящее время. Получал не миллионы, но домик, хоть и небольшой, по сравнению с теми, что он проектировал, сумел себе построить. И, соответственно, приобрести все, что полагается к нему. Столичной знаменитостью Слава не стал, но в определенных кругах был довольно известен, и нередко, помимо работы на фирме, имел заказы и со стороны. В общем, жил безбедно, но еще не настолько богато, чтобы ездить с телохранителями. Конкурентов, которым бы он перебежал дорогу не имел из-за специфики его работы: какой проект выбрать – дело сугубо личное каждого заказчика, чаще всего и заказы составлялись по пожеланиям клиентов. Жил скромно: ни по казино, ни по столичным тусовкам не слонялся – не любил, да и времени не хватало. Основное его хобби составлял компьютер да рыбалка, поэтому к своим тридцати семи годам и личными врагами обзавестись не успел. Значит, охотились точно не за ним. Но за кем тогда? За Любой? Но что интересного могла представлять провинциальная «училка» для московского криминала? Слава даже усмехнулся. Не связана ли эта охота с ее сломанной сережкой? Ну, это вообще нонсенс. Но от этого явного преследования стало как-то неуютно, а так как Форд и не думал отлипать от него, даже напротив, уже чуть ли не прилип своим бампером к его Джипу, Слава на всякий случай решил принять меры безопасности.

– Мне надо заскочить в офис, кое-какие документы взять. Заодно посмотрите, где я работаю.

Люба благодушествовала по поводу удачной и быстрой сделки, чувствуя себя после нее вполне независимой и самостоятельной, способной в любой момент взять ситуацию в свои руки, поэтому особо не протестовала. А потом, интересно было посмотреть, как устроился ее бывший сокурсник и муж. В офисе – деловом пятиэтажном здании с вывеской «Аркада» – Слава провел их в свой кабинет, обставленный безликой, но очень дорогой мебелью.