Читать книгу Йошка: перезагрузка. Чисть иль нечисть? - Вера Мосова - Страница 13

Мы подходим к соседнему дому, где, возможно, живёт Антон. Медленно идём по дорожке, внимательно осматривая окрестности, не увидим ли чего подозрительного. Но ничего такого не наблюдается. Решаем, что нам лучше не торчать на виду, а найти какое-нибудь укрытие, например, спрятаться в маленьком домике на детской площадке. Так мы и делаем.

– Давайте рассуждать логически, – с умным видом предлагает Васька, не отводя взгляда от дома. – Если Антоха прячет Мартышкина где-то рядом, то где? В подвале, на чердаке или в собственной квартире?

– Да где угодно! – отвечает Лёха. – Это может быть гараж, старые развалины или заброшенная стройка. И не обязательно где-то рядом.

– Майор Иванов сейчас сказал бы, что мы насмотрелись детективов, – с ядовитой улыбочкой произношу я.

– К тому же мы не знаем, причастен ли Антон к последним событиям, это ведь только наша гипотеза! – не обращая внимания на моё ехидство, добавляет Васька и тут же поясняет:

– Гипотеза – это предположение.

Хи-хи! Как будто мы не знаем, что такое гипотеза! Сейчас она каждое редкое слово будет нам объяснять? Умная подруга – это, конечно, здорово, но иногда напрягает!

– Смотрите! – громко шепчет Лёха. – Вон и наша пропажа идёт!

Лёва Мартышкин, неожиданно вывалившись из крайнего подъезда, стремительно направляется за угол дома. Выждав немного, мы двигаемся за ним. Это же настоящая слежка! Лёха, втянув голову в плечи, шагает вперёд, мы с Васькой, изображая беспечно прогуливающихся подружек, слегка отстаём от него. Наверное, со стороны это смотрится очень забавно, но нам сейчас не до глупых размышлений о том, как мы выглядим. Важно не упустить преступника! А в том, что Лев и есть самый настоящий преступник, мы уже не сомневаемся. Написал же он эту дурацкую записку про миллион. Значит, пошёл против закона. И пусть кто-то не уверен, что парень способен на такое, я точно знаю, что это сделал именно он, ведь моя бабуля никогда не ошибается.

Лёва исчезает за углом дома, следом за ним исчезает и Лёха. Мы с подругой ускоряем шаг, но за домом никого не находим.

– Куда они могли подеваться? – озираясь по сторонам, спрашивает Васька.

– Только туда, больше некуда, – показываю я на ступени, ведущие в подвал.

И мы осторожно спускаемся вниз. Дверь очень тяжёлая, но я легко справляюсь с нею. В подвале темно, и в первый момент мы ничего не видим. К тому же пахнет сыростью и ещё чем-то, не очень приятным. Мы с Васькой осторожно делаем несколько шагов вперёд, держась за стенку, и вдруг позади нас хлопает дверь. Слышно, как кто-то снаружи запирает замок.

– Эй, Сыч! – раздаётся из кромешной тьмы голос Льва Мартышкина. – Тоха! Мы так не договаривались!

– А как вы договаривались? – это уже Лёхин голос.

– Никак! – огрызается Лёва, видимо, смекнув, что сболтнул лишнее. – Тебя это вообще не касается!

– Ещё как касается! – негодует Васька. – Нас всех подозревают в твоём похищении!

– Никто меня не похищал! – взрывается Лев.

– Это мы уже поняли, – спокойно говорит Лёха, – но теперь и все мы становимся похищенными. Нас ведь только что заперли в подвале, из которого невозможно выбраться.

Я понимаю, что друг мой нарочно сгущает краски, уж он-то знает, что я прекрасно открываю любые двери. Он делает это, чтобы напугать Мартышкина и вывести его на откровенный разговор. И у него получается! Парень начинает потихоньку скулить, как обиженный щенок, а когда Лёха намекает, что нас могут никогда не найти, и мы умрём тут от голода, Мартышкин принимается громко всхлипывать.

– Я хочу домой! – навзрыд говорит он. – Я не собирался… это всё Тоха придумал… это он меня заставил…

– Так уж и заставил? – смеётся Лёха. – Или он предложил, а ты не отказался?

В ответ Мартышкин лишь хлюпает носом. Как досадно, что я не вижу его лица! Эх, насладиться бы сейчас этим жалким зрелищем! Надо было хотя бы фонарик прихватить.

Глаза мои постепенно привыкают к темноте, но ничего, похожего на выключатель, я нигде не вижу. Зато различаю какой-то стол или верстак, а на нём очертания различных предметов. Один из них похож на огарок свечи в стакане. Я пытаюсь зажечь его взглядом, и это у меня получается! Пламя взвивается внутри стакана и, трепеща, бьётся о стеклянные стенки. Лев вздрагивает и испуганно озирается. Он не понимает, как загорелась свеча. И это меня забавляет. Огонь тускло освещает наши лица.

– Ты ведь специально нас сюда заманил, да? – спрашивает догадливая Васька.

– Мы вас в окно увидели, – продолжая всхлипывать, признаётся Лев. – И Тоха послал меня, чтобы я увёл вас в подвал.

– Значит, ты приготовил для нас западню и сам в неё угодил? – улыбается Лёха.

– Я не хотеееел! – ноет Мартышкин.

– Конечно, не хотел! – язвит Лёха, медленно приближаясь к парню. – Ноги сами сюда пошли, против твоей воли, руки сами открыли тяжёлую дверь, и твоё туловище, совсем не слушая безмозглую голову, втащило её сюда. И теперь ты навеки останешься здесь!

– Помогите! – кричит Лев, метнувшись вглубь подвала, но тут же ударяется головой о толстую трубу под потолком и падает.

Мы все вместе поднимаем его и усаживаем на ящик, прислонив спиной к стенке. Ох, и тяжёлый же этот увалень! Он таращит на нас испуганные глаза и бормочет, не умолкая:

– Я не хотел! Чесслово! Не хотел! Я не буду больше! Не буду!

– А что ты не будешь? – прицепляется к нему дотошная Васька.

– Ничего не буду!

– Нет, Мартышкин, будешь! – сурово говорю я. – Будешь мучить свою бедную мамашу, потому что она всё тебе прощает.

– Будешь делать глупости, потому что ума твоего только на это и хватает, – добавляет Васька.

– Будешь докучать всем вокруг, потому что это доставляет тебе удовольствие, – сурово произносит Лёха.

– Поэтому тебе лучше остаться тут навсегда! – зловеще подвожу я итог.

И Лев Мартышкин, уставившись на нас, дрожит от страха.