Читать книгу Голубика в кружке - Вера Пчелинцева - Страница 2

Каталку везли по коридору. Белые, местами обшарпанные стены вселяли в Юльку такой ужас, что она даже забывала про боль. Грязно-желтый линолеум через каждые два метра соединяли металлические порожки. На них каталка подпрыгивала, и эхо разносилось по всей больнице.

Медсестра закатила Юльку в палату. Очень большую. Вернее, совсем маленькую, но в нее как-то втиснули двенадцать коек. Двенадцать женщин. И у каждой женщины – своя история.

С отвратительным скрежетом каталка остановилась около пустой кровати. Ни слова не говоря, медсестра помогла Юльке сползти на койку. Стараясь не разжимать ноги, чтобы не выпала огромная застиранная пеленка, которую ей сунули после «чистки», Юлька легла. Продавленная сетка со стоном прогнулась почти до пола. Соседки по палате во все глаза смотрели на Юльку – понимающе и сочувствующе. Но это не помогало. Юлька отвернулась к стене и провалилась в полуобморочный сон.

И приснилось ей страшное. А может, это было на самом деле? И наркоз не подействовал? Яркие желтые лампы над головой. Какие-то люди в белом. Звук металлических предметов. И боль. «Отдайте мне моего сына!» – изо всех сил закричала Юлька и проснулась.

К ней наклонилась Наталья, женщина лет пятидесяти с усталым лицом. Ее кровать стояла почти вплотную с Юлькиной.

– Юленька, – Наталья тормошила ее за плечо, – проснись, девочка моя. Все хорошо.

Юлька резко попыталась сесть, но со стоном опрокинулась на подушку. Безобразное ощущение мокрой липкости. Заглянула под одеяло – весь подол больничной ночнушки в крови, весь матрас в крови. И тут ее согнуло пополам – она едва успела наклониться за край кровати. «У меня же пустой желудок! Почему так тошнит?» – мелькнула мысль.

Наталья схватила пеленку из стопки на прикроватной тумбочке и бросила на пол.

– Ну-ну… не переживай… это от наркоза. Сейчас все пройдет. – Она намочила край еще одной пеленки в умывальнике и стала обтирать Юльке лицо.

По коридору пронесся протяжный зов: «На обе-е-е-ед!» Женщины – кто со сжатыми от боли губами, кто с тихим стоном – поднимались с кроватей. Перед глазами Юльки – ее койка стояла у входа в палату – проплывали разноцветные халаты. Наталья прикрыла дверь со словами: «Отдыхай, я тебе принесу чего-нибудь».

Тишина. Откуда-то эхом доносятся звуки столовой – звон тарелок, стук ложек, периодически слышится: «Девоньки, не стой, проходи, проходи». Сегодня опять тетя Поля на кухне дежурит. Юлька влюбилась в нее с первого взгляда – позавчера, когда поступила в больницу. Ее долго держали в приемном покое, и она опоздала на обед. Пришла в столовую, когда уже все расходились и окошко раздачи было закрыто. Напуганная и голодная, Юлька растерянно стояла со своей тарелкой и ложкой в руках. И тут дверь кухни открылась, из нее вышла маленькая бабушка с лазурными глазами и так добро спросила: «А ты что, девонька? Опоздала?» Юлька разревелась, как ребенок. Не могла произнести ни слова и только судорожно всхлипывала. Старушка молча взяла из ее рук тарелку, нырнула обратно в кухню и вышла с холодным борщом и двумя кусками хлеба. Поставила на стол. Принесла стакан компота. Усадила Юльку на стул, придвинула к ней тарелку: «Ешь!» – и присела рядом. Подперла сморщенное личико кулачком, а удивительные лазурные глаза участливо смотрели на Юльку.

– У вас такие белые руки, – выдохнула та.

– Так постоянно в воде. Отмыла! – засмеялась старушка. – Я тетя Поля, а тебя?

– Юлька. – Она мешала ложкой борщ и по кусочкам отламывала хлеб. – А я на аборт.

– Бывает, – вздохнула тетя Поля. – Не бойся. Все будет хорошо. Не ты первая, не ты последняя. А знаешь, это сейчас как-то переживать стали за это. Раньше проще было. Не было ни тебе УЗИ, ни всяких прослушиваний. Я со вторым даже и не знала, что беременна, пока схватки не начались. Раньше пышная была – и не поняла, что живот-то растет. Это теперь сморщилась.

Юлька слушала говорок пожилой женщины и понемногу отвлекалась от своих мыслей. А мысли были очень грустные.

* * *

После обеда все возвращались в палату повеселевшие. Ольга, высокая шатенка лет двадцати, несла Юльке второе.

– Я тебе на тумбочку ставлю – как захочешь, съешь. Здесь пюре и какая-то рыба. Но ниче. Съедобно.

– Спасибо.

Следом шла Наталья с двумя стаканами чая.

– Юленька, давай чаю попьем. Теплый и сладкий. Обязательно. Сразу будет легче.

Она помогла Юльке приподняться и придерживала стакан. Только начав пить, Юлька поняла, насколько ей необходим этот чай. Она тут же выпила бы и второй, но Наталья посоветовала передохнуть.

После обеда потекла размеренная больничная жизнь. Кто-то дремал. Кто-то пошел на уколы. Кого-то медсестра позвала на капельницу. Юлька периодически проваливалась в забытье.

Ближе к вечеру в палату зашла с обходом лечащий врач Наталья Васильевна, красивая маленькая женщина. Волосы стянуты в длинный хвост. Яркий макияж. Вся аккуратная и подтянутая. Глянула на Юльку.

– Почему не сказала, чтобы поменяли белье? Вставай потихоньку – и в процедурную, на обработку.

Тело отказывалось слушаться. Болело везде и сразу. Юлька нетвердыми шагами вышла в коридор и ухватилась за стенку: такая была слабость. Подошла Наталья, взяла под руку.

– Ольге на завтра назначили.

В Юлькиной палате женщины лежали в основном на лечении. Есть, оказывается, много всяких женских заболеваний. Юлька столько узнала за эти дни. Были здесь и молодые, и пожилые.

Лену привезли на скорой. Упала в обморок прямо на работе. Довела себя до этого сама. Наталья Васильевна так и сказала. Как она ругалась! А Лена лежит под капельницей, вся зеленая, и плачет.

– Вы же взрослая женщина! У вас двое детей! Как можно не обращать внимания на то, что уже четыре месяца кровотечение? Как может быть некогда? А сейчас помрете – и кто будет с детьми?

У Ани внематочная. Тоже привезли на скорой. Так жалко ее. Ей уже за тридцать, а детей нет. Десять лет замужем – и никак. А тут внематочная. Шансы уменьшаются.

Ирине Геннадьевне за шестьдесят. Крупная женщина с мужской стрижкой. Она все удивлялась – и думать забыла про гинеколога, давно уже климакс, а тут какие-то осложнения.

Юльку жалели, потому что молодая. Понимали, что девочку обманули. Свою историю про предательство красавца Сережи Юлька рассказала в первый же вечер. По вечерам они ведут беседы. Медсестра выключает свет. Стеклянная дверь в коридор как ночничок. Уютно. Все звуки в больнице стихают. В темноте так легко верится в счастливое будущее. Женщины подобрались душевные – или просто, когда боль терзает тебя саму, ты лучше понимаешь и боль другого.

Только Ольгу не принимала вся палата. Она легла в больницу на «заливку». Все единогласно возмущались таким решением. И недоумевали, как можно было до этого дотянуть? Ты не знала, что беременна? Знала. А почему не пошла аборт? Страшно было. Ведь это вредно. А так я рожу. А рожать не страшно? Но ведь это не настоящие роды, а маленькие. Да ведь ребенок уже шевелится! И еще так никто и не узнал, как Ольга добилась разрешения на эту жуткую процедуру. Вопросы оставались без ответа. Аня вообще не могла смотреть в Ольгину сторону. У каждой свое.

* * *

Утро, как обычно, началось в шесть часов. Медсестра бесцеремонно включает свет. Ставит градусники. Делает уколы. Забирает градусники. Выключает свет и уходит. Некоторые тут же засыпают. За окном еще темно. Юлька лежит с открытыми глазами. Прислушивается к себе. Лучше. Гораздо лучше.

Когда все пошли на завтрак, Ольга отправилась в процедурную.

После завтрака вернуться в палату не удалось – уборщица махала шваброй и ворчала, чтобы подождали в коридоре: «Пусть и проветрится заодно!» Женщины расположились на старом диванчике. Настроение сегодня было на удивление радостное. Лена со вчерашнего дня пошла на поправку. Гемоглобин растет. Аня решила ехать в какой-то крупный перинатальный центр. Муж сказал, что там помогут. Ирина Геннадьевна ждала выписной лист: «Слава богу, домой, к деду своему!»

Из процедурной вышла Ольга, согнувшись в три погибели и держась за округлившийся живот. Все сразу замолчали. Но никто не подошел к ней, чтобы поддержать. Не обращая внимания на ворчание уборщицы, Ольга прошла в палату.

Больница продолжала жить своей жизнью. На место Ирины Геннадьевны привели молодую беременную. Еще месяц до родов. Огромный живот. Двойня. Надо дотянуть до последнего.

И тут закричала Ольга. Юлька аж подскочила. Женщины испуганно смотрели на вопящую Ольгу. Вбежала медсестра. Потрогала живот, измерила пульс.

– Схватки. – И вышла.

Спокойная жизнь на сегодня закончилась. В палате никто находиться не мог, все разбрелись по коридору. Юлька недоумевала:

– Она ведь сказала, что это легко?

– Легко родить, может быть. Но схватки никто не отменял, – объяснила Наталья.

Новоприбывшая с двойней с расширенными от страха глазами убежала в приемный покой:

– Я лучше там посижу.

Ольга рожала ни много ни мало три часа. Все это время она кричала и плакала. Потом к ней зашла Наталья Васильевна, две медсестры. Крики стали просто невыносимыми. И вдруг все стихло. Вышла медсестра. Она несла что-то, завернутое в простыню. Юльке стало плохо от осознания, кто там, в простыне. Ей показалось или она действительно услышала детский плач?!

После вечернего обхода Ольга, с которой так никто и не заговорил, молча вышла из палаты с вещами. Ушла. Без выписки. Сама.

Назавтра Юльку тоже отпустили домой. Наталья Васильевна подробно рассказала ей, что и как нужно делать. Как себя беречь. Как стараться восстановить здоровье. А Юлька думала лишь о том, чтобы не было проблем с объяснениями, где она была пять дней. Легенда легендой, да только бы ничего не всплыло.

* * *

В техникум она не пошла. Хотелось одиночества. И не было желания кого-то видеть. В маленькой двухкомнатной квартире побыть одной никак не получалось. Отец с матерью в одной комнате. Она с братом в другой. Хотя бы была сестра. А то брат. Нет, Юрку Юлька любила всей душой. Но он мальчик. Хотя какой там мальчик? Ему уже семнадцать. Всего полтора года разницы. Он все понимал. И, кажется, догадался, где была сестра эти пять дней. Но он чуткий и тактичный. Ни слова.

Родители ушли на работу. Брат – в школу. У него скоро выпускной и госэкзамены, пропускать нельзя.

Юлька сидела на лоджии. Курила. И смотрела во двор. Она боялась туда даже выйти. Ей казалось, что все, вплоть до скамейки и детской площадки, знают ее историю с Сережкой.

Это было какое-то помешательство. Все случилось быстро, непонятно… На что она надеялась? Красавец Сережка. Он не пропускал ни одной юбки. А девочки, как слепые котята, сами плыли к нему в руки.

Осенью Сергей ушел в армию. А через месяц уже весь двор знал, что Ленка из пятого подъезда от него беременна. Все затаили дыхание. Что будет? Ленка твердо решила рожать. А еще через месяц Сергей предложил ей написать письмо с просьбой об отпуске для военнослужащего, чтобы он приехал и они поженились. Ленка и так ходила счастливая от того, что носит под сердцем малыша от любимого мужчины, а тут просто засияла, как солнышко. Начала готовиться к свадьбе.

Сергей приехал и… даже на пороге у своих родителей не появился. Весь месяц, который ему выделили для такого благородного поступка, он жил у друзей на другом конце города. На Ленку было больно смотреть.

В это самое время Юлька начала ходить на дискотеку с подружками из техникума. Зимняя сессия оказалась легкой и закончилась благополучно, уже второй курс – значит, можно расслабиться. Сергей подошел к ней как ни в чем не бывало, пригласил на танец. А ведь надо было его спросить про Ленку. И рассказать ей, где он проводит вечера. Но случилось то, что случилось.

История повторилась. После месячного отпуска Сережа ушел в армию, а через месяц Юлька поняла, что беременна. Не хватало только родить сводного братика или сестричку для Ленкиного малыша. Юлька пошла в женскую консультацию.

* * *

Возвращение к учебе после двухнедельного отсутствия давалось тяжело. Но нужно было догонять, сдавать «долги». А потом девчонки опять позвали Юльку на дискотеку.

Ромка ее очаровал. Ей с ним было легко и уютно. Добрый, открытый. Не красавец, но глаза… Такие черные и такие теплые. Он начал за ней ухаживать. Очень нежно. Простой автослесарь. После училища работал в какой-то мастерской. Зарабатывал хорошо, но тратить не умел. До встречи с Юлькой всю зарплату до копеечки отдавал матери, которая потом выделяла ему деньги на обед и проезд. А тут появилась Юлька. Светлая, хрупкая. Ромке очень хотелось ее защитить, взять на руки и отнести куда-то далеко-далеко, подальше от всех. Именно этого Юльке и хотелось больше всего. И вот в первый раз Ромка принес матери не всю получку. А Юльке в первый раз подарили такой огромный букет. И впервые повели в ресторан.

Ромка предложил ей руку и сердце. И Юлька согласилась.

* * *

– Как это я буду у тебя свидетельницей? – недоумевала Катя. – Свидетельницу выбирает невеста!

– Ну не хочет она никого из подруг…

Ромка пришел к своей соседке Катерине. Дружили они с детства. Разница в год, разные школы и сады, но то, что квартиры были одна над другой, сроднило их так, словно они были связаны кровными узами. Как брат и сестра. Катя училась в институте, у нее была куча женихов и увлечений. А Ромка – такой домашний. К нему можно прийти по-свойски, сесть с ногами на диван и делиться секретами.

– Ну хорошо. Ты выбираешь свидетельницу. А свидетель кто?

– Ее друг.

– Ромка! Ну вы даете! – рассмеялась девушка. – А что за друг? Он точно друг? Да ладно, я шучу. Ну давай, устраивай встречу.

* * *

Юлька с того самого дня, как Ромка сделал ей предложение, жила как будто в состоянии легкого опьянения. На свою жизнь она сейчас смотрела как бы со стороны. И все ей нравилось.

Смешно было видеть лица родителей, когда они с Ромкой пришли к ним однажды июньским вечером.

– Мама, папа, знакомьтесь. Это Рома. Мы решили пожениться.

Мама кинулась накрывать на стол. Кое-как разместились впятером на маленькой кухне. Папа молчал. Юрка пытался шутить. Но в целом все прошло хорошо. На вопрос отца, где они собираются жить, Ромка объяснил, что они с мамой живут вдвоем в трехкомнатной квартире. И она не возражает. Тут Юлькина мама не выдержала:

– Ты беременна?

Вопрос получился таким испуганным и радостным одновременно, что все невольно рассмеялись.

– Нет! Но планирую, – объявила Юлька и почувствовала, как Ромка взял ее за руку.

* * *

Юлька расставляла на столе вазочки с вареньем и печеньем. Ждала Ромку с Катей. Вчера они договорились с Мишей. Это бывший одноклассник. Нескладный, долговязый парень. Вечный балагур. Когда встал вопрос о свидетелях, Юлька поняла, что у нее нет подруг. Есть подружки, но не подруги. А никого из них видеть на своей свадьбе она не хотела.

– Привет! – одновременно поздоровались девушки, как только открылась дверь.

Обе нервничали, и у обеих мелькнула мысль: «Она мне нравится!» Облегченно вздохнув, они рассмеялись.

Катя с интересом рассматривала квартиру и ее хозяйку. Юля – невысокая, с белокурыми волосами. Голубые глаза. Не красавица, но что-то в ней есть. Мягкий подбородок с ямочкой. По-детски припухлые губы: она их то и дело прикусывала. В общем, Юлька Кате понравилась. И квартира, хоть и маленькая, небогатая, говорила о том, что люди здесь живут интересные. На журнальном столике в гостиной – шахматная доска с неоконченной партией, в стандартных сервантах вместо посуды – книги, а на кухне в углу – так непривычно для Катиных глаз – висела иконка.

– Да-да, идем! – откликнулась Катя на приглашение выпить чаю.

Юлька впервые оказалась в роли гостеприимной хозяйки. Одно дело, когда в гости забегали шумной ватагой девчонки-мальчишки со двора, и совсем иное – друг будущего мужа. Юлька очень хотела произвести впечатление. Еще и потому, что Катя на нее впечатление произвела: выше среднего роста, шатенка с красивым каре и спортивной, подтянутой фигурой. А Юлька была склонна к полноте и постоянно старалась следить за тем, чтобы не съесть лишнее пирожное: она их любила до безумия.

Ромкина мама работала администратором на турбазе «Снежинка». Решили, что свадьбу отметят там. В пятницу после загса – традиционное катание по городским достопримечательностям, а потом туда. И гостям удобно, есть где разместиться.

– Юля, мы в институте недавно играли студенческую свадьбу. У меня столько заготовок! Всякие игры, конкурсы, тосты. – Катя уже освоилась и решила, что свидетели заменят тамаду. – Нам с тобой только надо обсудить некоторые моменты.

Часа два пролетели незаметно. Юлька была в восторге. Договорились, что Катя придет в ближайшие выходные, чтобы подготовить «выкуп». Ромка с притворным ужасом прикрыл глаза: «Помилуйте!»

* * *

Родителей дома не было. Они теперь постоянно куда-то исчезали. В связи с предстоящей свадьбой образовалась куча дел. Брата Юлька выпроводила, но он и не возражал.

Девушки сидели на лоджии. Курили, болтали. Взаимная симпатия располагала к доверительным разговорам.

– А Ромка знает про аборт?

– Нет. Но ты ведь не скажешь? – испугалась Юлька.

– Нет, конечно. Просто надо знать, чтобы не проболтаться.

– Никто не знает. Это страшно. Мне постоянно снится мой мальчик. Я уверена, что это был сын. – Голос предательски задрожал.

– Не дай Бог. Я всегда так этого боюсь. Надеюсь, никогда не придется идти на подобное, – задумалась Катя.

– И не надо. Я очень жалею об этом. Просто стараюсь не думать.

Юлька стала вспоминать все подробности пережитого в больнице. Она так ушла в свои мысли, что, казалось, забыла, что сидит на лоджии, а за окном жаркое лето, и рядом девушка, которую она видит второй раз в жизни. Столько в ее рассказе было боли, столько душевных мук.

– Юля, – окликнула ее Катя. – Ты меня извини, конечно, а ты любишь Ромку?

Юля остановилась на полуслове, удивленно приподняв брови и округлив глаза.

– В смысле?

– Вы такие разные, – начала было Катя и прикусила язык. – Забудь. Ты меня не слушай. Ромка тебя очень любит. И все будет хорошо.

* * *

Накануне свадьбы Катя пришла к Юльке с большой сумкой.

– Это надо доверить Юрке, чтобы отвез на «Снежинку», – и она поставила сумку в угол, – а это я надену завтра. Смотри!

Она достала из пакета маленькое черное платье и красный шифоновый кардиган.

– У двоюродной сестры одолжила, – предвосхитила вопрос Катя.

Укладывались спать после импровизированного девичника в семейном кругу. Юлькин отец, Сергей Петрович, принес из гаража раскладушку, поставили ее рядом с Юлькиным диваном. Юра перенес свое раскладное кресло в зал, к родителям.

– Как вы здесь помещаетесь? – не сдержалась Катя.

Они с мамой жили небогато, но просторно. Вдвоем в трехкомнатной квартире. С самого рождения у Кати была своя комната, и она недоумевала: «Как могут четыре взрослых человека разместиться в двушке, на сорока двух квадратных метрах?»

– Привыкли, – улыбнулась Юлька. – Плохо, конечно, что мальчик и девочка, но Юрка же свой, я его совсем не стесняюсь.

Девушки легли. Прямо перед глазами, на шкафу, висело Юлькино свадебное платье. Верхняя часть была сделана в виде жакета, с глубоким декольте. Юбка расширялась книзу широкими складками. Вместо фаты Юлька захотела шляпку с вуалью. Получилось очень необычно.

Заглянула мама – Людмила Сергеевна.

– Можно поцеловать пока еще незамужнюю доченьку?

Девушки рассмеялись.

Погас свет. Юлька не могла уснуть. Эйфория сменилась тревогой.

– Романчик, – начала она полушепотом и рассмеялась. – Я зову его Романчик! – пояснила с нежностью. – Он хороший. Он очень надежный. Спокойный. Добрый.

– Юлька, ты кого агитируешь за советскую власть?

* * *

Свадьба прошла просто великолепно.

С утра все дружно бегали по квартире. В ванную была очередь. Потом мама принесла завтрак в комнату: на кухне тесно. И девушки начали прихорашиваться. Пришла знакомая парикмахерша, накрутила Юлькины светлые локоны, пришпилила шляпку. Юлька аж завизжала от восторга, глядя на себя в зеркало. Потом Катя вместе с Людмилой Сергеевной всовывали Юльку в платье, чтобы не испортить прическу. Юрка все норовил как-нибудь подшутить над сестрой. В итоге получил подзатыльник от Кати – нечего портить настроение невесте. Время летело. Прибежала соседка по площадке – окна ее квартиры выходили во двор, и она следила, чтобы не пропустить машины, когда они подъедут.

– Юлька, иди к окну, я вниз, – на ходу крикнула Катя и убежала.

Юлька, уже полностью готовая к вступлению в семейные отношения, прошла в квартиру к соседке, к приоткрытому окну на кухне. Внизу стояли машины жениха и друзей. Там смеялись, шутили. Вот вышла Катя – Мишка, на голову выше всех парней, стал предлагать «выкуп». Шутки-прибаутки, все как положено. Юрка бегал вокруг с видеокамерой – папа одолжил ее у своего брата. Тут Ромка поднял глаза, увидел в окне пятого этажа Юльку и закричал:

– Юлька! Я тебя люблю!

Как и было задумано, Юлька не откликнулась – мол, не слышит. Ромка едва не охрип, а она только хохотала, но потом сжалилась и бросила в окно маленькую розочку.

Когда Ромка достойно прошел все испытания, поехали в ЗАГС. После регистрации выпускали в небо голубей. Не так давно ввели новшество: молодоженам на выходе из Дворца бракосочетания давали в руки красивых белых птиц, они их выпускали, и если голуби взлетали вместе и высоко, то считалось, что жить молодые будут в любви и согласии.

Потом новобрачные поехали кататься по городу. По традиции – площадь Ленина, набережная, городская стела, а потом в пригород, к Юлькиной бабушке. Та приятно удивила – накрыла большой стол, позвала соседей. Мишка громогласно заявил, что никуда не поедет, пока не перекусит.

– Мишка, – попыталась возразить Юлька, – там же гости ждут.

– Пофиг! Есть хочу! Да и бабушка старалась!

И действительно: манты, курица из печки, запеченная картошка, овощи с грядки. Все прелести деревенской жизни. Жених с невестой и свидетели уплетали за обе щеки. А бабушка сидела с довольным и гордым видом: не к каждой старушке в их поселке приезжали внуки в день свадьбы… Провожая гостей, она старательно затолкала в багажник самодельные пуховые подушки. Ромка хотел отказаться, но Юлька решительно заявила, что всегда мечтала о таком подарке: ты еще не знаешь, как на таких подушках сладко спится.

По дороге на турбазу молодожены и свидетели задремали, сытые и довольные, а у главного корпуса их уже ждали голодные гости.

Когда предоставили слово родителям невесты, Сергей Петрович интригующе переглянулся с женой и протянул Ромке конвертик.

– Дорогие наши дети! Вот вам ключи от малосемейки.

Юлька взвизгнула от радости! Она знала, что родители последние года четыре делали взносы в какой-то кооператив. В одном из районов города строили многоэтажки, и некоторые из них были своеобразными «домами молодежи». На каждом этаже – большая площадка перед лифтом и несколько однокомнатных квартир. Так значит, родители решили отдать квартиру им! Счастье есть! Муж, свое жилье!

Гости оценили масштаб подарка и восхищенно закричали: «За родителей!»

* * *

Первую неделю после свадьбы занял переезд. Юлька не сидела на месте ни минуты. Мебель собрали из того, что отдали родители. Из гаража отец привез металлические шкафчики на кухню. Диван, на котором спала все свое девичество Юлька, встал в центре комнаты. Стол на кухню отдала Ромкина мама. На свадьбу подарили деньги. Сумма собралась хорошая. И Юлька бросилась по хозяйственным магазинам.

Начался сентябрь и учеба в техникуме. Юлька училась на повара-кондитера. По спецпрограмме – три года после одиннадцатого класса. Последний, третий, курс – всего полгода занятий, а после только практика. Легко и интересно.

Каждый вечер Юлька бежала в большой промтоварный в соседнем квартале. Купила самоклеящуюся пленку, обклеила кухонные шкафчики. Ромка тоже с удовольствием занимался домашними делами. К концу сентября молодой муж смастерил тумбочку под раковиной на кухне. Потом собрал оригинальные полочки для хранения немногочисленной кухонной утвари. Все это Юлька обклеила той же бумагой. Получился миленький кухонный гарнитур.

Каждую субботу у них стали собираться компании. То Катька нагрянет, то ребята из Ромкиной мастерской. Юлька с удовольствием принимала гостей. Семейная жизнь ее радовала. С Катей они очень сблизились.

– Юлька! Позор! Я не умею печь блины! – как-то начала с порога Катька.

Юлька засмеялась и направилась прямиком к кухонному столу. Холодильника у молодой семьи не было, поэтому Юлька старалась покупать только те продукты, которые можно было долго хранить. Молоко, например, было сухое.

– Итак, берем молоко…

Через полчаса на столе красовалась стопка чудесных блинчиков, а рядом – тарелка с кучкой неудавшихся, от Кати.

– Юлька, я человек, безнадежно не умеющий готовить, – как-то не очень искренне сокрушалась Катька, уминая за обе щеки Юлькины произведения кулинарного искусства.

– Чем так вкусно пахнет? – раздались мужские голоса из прихожей.

Ромка, как уже было заведено, в субботу пришел с работы не один.

И опять шумная вечеринка. Танцы. Смех. Юлькино семейное счастье!

* * *

Новый год, разумеется, отмечали у Юльки с Ромкой. С утра Ромка побежал по магазинам, а Юля резала салаты. В обед Катя пришла ей помогать – помощь ее заключалась в том, что она пару раз вывела Юльку на перекур и разбила салатницу. А посуда ведь на вес золота! Пришел Вадим с кастрюльками – солянка и окорочка. Это его вклад в праздничный стол. Забежал Игорь с зорко оберегаемым пакетом – спиртное! Катя составила все в уголок и убежала.

Юлька огляделась, вздохнула. И вдруг ее будто осенило: «А какой сегодня день? У меня задержка!» От усталости не осталось и следа. Беременна!

На часах было около шести вечера. Гости должны подойти к девяти. Юлька налила ванну, добавила шампуня. Взбилась душистая пена. Теплая вода согревала и успокаивала. Потом завернулась в плед и забилась в уголок дивана. Разбудил ее Ромка. Он бегал по экстренному вызову в мастерскую – заработал небольшую премию.

– Романчик! – Юлька сладко потянулась, зажмурившись на яркий свет люстры. – У нас будет малыш!

К утру Юлька не знала, что ее радует больше: беременность или реакция мужа. Встреча Нового года плавно перешла в праздник по поводу будущего прибавления в семействе. Ромка не мог хранить секреты – он всем объявлял с порога, что скоро станет папой!

Когда гости разошлись, Ромка бережно укутал молодую жену в одеяло, а сам сел в кресло.

– Не хочу спать. Я слишком буйный. Посижу немного…

За окном сумерки. Где-то еще отмечают Новый год. Но постепенно все стихает, люди укладываются спать. А солнышко готовится снова взойти и светить еще один год. Юлькино счастье!