Читать книгу Осточерчение - Вера Полозкова - Страница 10

кажется, мы выросли, мама, но не прекращаем длиться.

время сглаживает движения, но заостряет лица.

больше мы не порох и мёд,

мы брусчатка, дерево и корица.

у красивых детей, что ты знала, мама, —

новые красивые дети.

мы их любим фотографировать в нужном свете.

жизнь умнее живущего, вот что ясно

по истечении первой трети.

всё, чего я боялся в детстве,

теперь нелепее толстяков с укулеле.

даже признаки будущего распада закономерны,

на самом деле.

очень страшно не умереть молодым, мама,

но как видишь, мы это преодолели.

я один себе джеки чан теперь и один себе санта-клаус.

всё моё занятие – структурировать мрак и хаос.

всё, чему я учусь, мама —

мастерство поддержанья пауз.

я не нулевая отметка больше, не дерзкий птенчик,

не молодая завязь.

молодая завязь глядит на меня, раззявясь.

у простых, как положено, я вызываю ненависть,

сложных – зависть.

что касается женщин, мама, здесь всё

от триера до кар-вая:

всякий раз, когда в дом ко мне заявляется броская,

деловая, передовая,

мы рыдаем в обнимку голыми, содрогаясь и подвывая.

что до счастья, мама, – оно результат воздействия

седатива или токсина.

для меня это чувство, с которым едешь в ночном такси на

пересечение сорок второй с десятой,

от кабаташа и до таксима.

редко где ещё твоя смертность и заменяемость

обнажают себя так сильно.

иногда я кажусь себе полководцем в ссылке,

иногда сорным семенем среди злака.

в мире правящей лицевой всё, что

занимает меня – изнанка.

барабанщики бытия крутят палочки в воздухе надо мной,

ожидая чьего-то знака.

нет, любовь твоя не могла бы спасти меня

от чего-либо – не спасла ведь.

на мою долю выпало столько тонн красоты,

что должно было так расплавить.

но теперь я сяду к тебе пустой

и весь век её стану славить.