Читать книгу Работа горя - Вера Полозкова - Страница 6

то, что заставляет покрыться патиной бронзу, медь,

серебро, амальгаму зеркала потемнеть,

от чего у фасадов белых черны подглазья, —

обнимает тебя в венеции, как свою.

смерть страшна и безлика только в моём краю.

здесь она догаресса разнообразья.

всюду ей почёт, всюду она, праздничная, течёт

восхищённых зевак она тысячами влечёт,

утверждая блеск, что был у неё украден.

объедая сваи, кирпич и камень, и всякий гвоздь,

она держит в руке венецию будто гроздь

золотых виноградин

и дома стоят вдоль канала в одну черту,

как неровные зубы в щербатом рту

старого пропойцы, а мы, как слово весёлой брани

проплываем вдоль оголённой десны, щеки

молодые жадные самозванцы, временщики,

объективом к открытой ране

вся эта подробная прелесть, к которой глаз не привык,

вся эта старинная нежность, парализующая живых,

вся безмятежность тихая сан-микеле —

лишь о том, что ты не закончишься сразу весь,

что тебя по чуть-чуть убывает сейчас и здесь,

как и мостовой, и вообще истории, еле-еле.

приезжай весной, бери карандаш с мягким грифелем

                                                                и тетрадь

и садись на набережной пить кофе и умирать,

слушать, как внутри потолочные балки трещат, ветшая,

распадаться на битый мрамор, труху и мел,

наблюдать, как вода отнимает ласково, что имел:

изумрудная, слабая, небольшая.