Читать книгу Если бы не ты, то бы и не я. О любви, которая сильнее смерти - Вера Тихонова - Страница 5

Миша всегда сам готовил завтраки. За те четыре с половиной года, пока мы были вместе, наверное, только один раз завтрак оказался на мне – мы пару недель жили у друзей в Москве перед тем, как улететь на зимовку, и Миша сильно простудился. Тогда он попросил меня приготовить что-нибудь и обиделся, что я не вскочила и не пошла на кухню немедленно. А я просто растерялась и пыталась сообразить, какие вообще есть варианты.

Завтраки – это было единственное условие, которое я поставила, когда звала Мишу пожить у меня в Краснодаре: мы еще не были лично знакомы, только общались в фейсбуке и в чате. Он тогда жил в офисе, а я предложила ему пустовавшую дочкину комнату и домашнюю еду.

Я тяжело и долго просыпаюсь и туго соображаю после пробуждения. Много лет я начинала работать в восемь утра, ставила будильник на без пяти восемь, чтобы перетащить в постель и включить ноутбук, а выползала из-под одеяла, умывалась и по-настоящему просыпалась только часам к десяти. Вставать раньше и готовить завтрак было выше моих сил.

«Ну, я только континентальный могу», – ответил тогда Миша. «Хорошо, а кофе с молоком и без сахара», – сказала я ему.

Миша рассказывал, что за время своих скитаний научился готовить омлет в микроволновке, а в остальном – покупал готовую еду, которую только разогреть. Но ради меня он взялся за эксперименты. Крутил рулетики из лаваша с творожным сыром и рыбкой, варил каши в мультиварке и пробовал добавлять к ним разные фрукты и орехи (хитом на все времена стала овсянка с хурмой и медом). Он покупал творог разных марок и запоминал, какой мне больше понравился.

Иногда Миша просил меня сделать тесто, пек блинчики и панкейки, сырники и творожные маффины. И рассказывал, как бабушка учила его переворачивать блины, подкидывая над сковородкой.

Миша просыпался намного раньше меня, съедал завтрак, а потом ждал моего пробуждения, чтобы за компанию позавтракать во второй раз. Я только открывала глаза, а передо мной уже оказывались чашка кофе и поднос с едой. Даже если у него случалась какая-то запарка на работе, это ничего не отменяло. В таких случаях Миша просто доставал из морозилки и разогревал блинчики с творогом.

Когда мы немного обжились и закончили самый насущный ремонт, Миша стал понемногу покупать посуду для завтраков. Моя тарелка была оранжевого, такого любимого мной цвета, его – зеленая, чтобы хорошо смотрелась рядом. Кофе для меня – в кружку матового стекла, потому что мне она нравилась больше, чем кружка с ромашками, для Миши – в черную, он любил черный цвет. Сэндвичи и тосты Миша подавал на дощечке из темного дерева. А для чего он хотел приспособить прямоугольную тарелку из черного сланца, я так и не узнала.

Сейчас я жалею, что стеснялась фотографировать и постить в инстаграме наши завтраки. Они ведь и правда были очень эстетичные. А еще они были про радость, про заботу, про любовь.

Сейчас, когда я прихожу на кухню приготовить себе завтрак (ближе к обеду, раньше не получается) и открываю банку с кофе, мысленно спрашиваю у Миши: «Сколько надо сыпать? Вот так будет хорошо?» Когда кофе сварится, пробую и хвастаюсь: «Миша, смотри, у меня получилось!»

Я продолжаю разделять с Мишей каждый свой завтрак. Потому что ну как иначе? Он же ждет, когда я проснусь и поем. Он смотрит.