Читать книгу Нам рассказывают сказки… - Верона Шумилова - Страница 3

– Небо было высоко, а море далеко, – сидя на табуретке у пылающей печки, рассказывала своим внукам Танюшке и Тимоше бабушка Захария, глядя подслеповатыми глазами куда-то вверх. – Так далеко, что только мысленно можно было к нему добраться. Мысль, внученьки мои, конечно, быстрая, как молния: взмахнет легкими крылышками, выбросит яркие искры, вспорхнет и умчится мимо круч, мимо туч куда-то вдаль. И вот оно, то самое море, настоящее, глубокое, бескрайнее и синее-синее, как васильки в поле. На воде играют в поддавки белые барашки: одни убегают, другие их догоняют, но никак не догонят, потому что одинаково хорошо умеют плавать.

– А я, бабушка, еще не умею плавать, – с горечью промолвила Танюша.

– А над водой, – не ответив внучке, продолжала свой рассказ бабушка Захария, – что уже тысячи и тысячи лет шумит, не уставая, над водой… Что над водой, мои любимые?

– Белые чайки, – опередил сестричку Тимоша. – Белые и очень шумные.

– Много чаек, внученьки, много! Они, словно белоснежные облачка над темно-синим морем, кружили и кружили, выражая свою радость или приближающуюся беду громким криком. Любуешься этим зрелищем, любуешься и никак не налюбуешься. Красота-то какая!

Тимоша, нахохлившись, как воробей, надул губы:

– Конечно, бабушка, ты там была много раз. Видела все сама. А мы с Танюшей на море не были ни разу. А так хо-о-очется…

Бабушка Захария растянула в улыбке морщинистое лицо:

– Проживите, мои славные, с мое, тогда и вы увидите и море, и горы, и многие страны. Все у вас впереди. Только… – она обняла белокурую и темноволосую головки своих любимцев и продолжила: – только надо вырасти добрыми и порядочными. Плохих ни море, ни горы, ни далекие страны не примут в своих владениях, в своих хоромах. Это, мои дорогие, святая правда!

– А нам нужно сегодня или завтра на море, – подняла на бабушку большие, словно два блюдца, глаза Танюша. Она знала, что их любимая бабуля может все сделать, если перед свечой пошепчет в своем уголочке и попросит у боженьки, что всегда смотрел на всех своими доверчивыми глазами, выполнить ее просьбу. – Увидеть бы мо-о-оре, синее-синее, – как небо, большое-большое, как… – и сама не знает с чем сравнить его, потому что не видела море никогда.

– Но море бывает и грозным. Таким грозным, что неба не видно, когда оно расшалится. – Бабушка Захария поправила на коленях расшитый петушками фартук. – Когда оно штормит, тогда оно свирепое и злое, как зверь. Так и кидается на берег, чтобы его подмять под себя и залить. Рычит, бурлит, клокочет и разъяренно бьется о скалы, выбрасывая к небу тучи брызг.

– Жуть, как страшно! – съеживается Тимоша. Он был почти на два года старше своей пятилетней сестры и всегда был ее защитником и советником. На сей раз и ему было жутко: надо же, тяжелая вода поднимается до самых скал, а то и выше и, не боясь, дерется с ними, дерется. – Такое море я не люблю, – выдавливает он из себя. – Что там интересного и красивого?