Читать книгу Возвращение Морроу - Вероника Черниенко - Страница 7

Я всё реже приезжала в Соколово. Степана я не видела больше полугода, но писала пару раз письма.

Моё обучение было окончено, теперь всё зависело не только от меня, но и от случая. Я понимала, что на поиск работы у меня уйдет некоторое время, нужно было пока как-то жить на те средства, что у меня имелись, либо возвращаться в Соколово. Первым делом мне хотелось навестить Кати узнать, как она живет и возможно устроиться на работу. Я знала, что она в городе. Здесь было несколько верст, любая телега, следующая в Петербург, могла довести меня до неё. Моя поездка в Петербург, скорее была тренировкой к самостоятельной жизни, где никто не будет распоряжаться мной. Я давно мечтала побывать там. Нужна ли была мне встреча с Кати на самом деле я даже и не знала, но чувствовала что так нужно.

Пять лет я пребывала в состояние «куколки», теперь же наступил момент стать бабочкой, мне хотелось жить ярко, а не прозябать в этом коконе спокойствия и довольствоваться самым необходимым.

Долгая тряска в дороге оставила синяки на ногах. Маленький чемоданчик, черное платье и пальто. Вид настоящей гувернантки, но на самом деле, это всё что у меня было из одежды. Я была готова устроиться на работу и под этим предлогом я посетила несколько домов, в одном из которых предположительно жила Кати. Письмо, которое мы получили от неё, было немного смазанным от дождя, так что номер дома был предполагаемым, главное, что улица была известна. Ну, вот и он наверно, вернее только он и остался. Дальше деревня с бедными домами. Этот дом довольно приличный по размерам, фасад отделан декоративным камнем, смотрится достаточно богато. Я несколько раз ударила по двери из толстого резного дуба, просунув руку в массивное бронзовое кольцо.

Дверь открыла молодая девушка, предварительно посмотрев в щель прямо на меня, оценивая своим ярко накрашенным глазом с какой целью я здесь появилась. Я начала первой:

– Вам требуется прислуга?

– В какой- то степени – она рассмеялась, послышался ещё один посторонний голос, видимо за дверью была ещё одна девушка.

– А, что вы умеете?

– Всё что требуется по хозяйству.

Девушки залились хохотом и захлопнули дверь. «Наверно какой-то праздник здесь, так странно…»– подумала я. Только я спустилась по лестнице, как дверь распахнулась и какая- то девушка, выскочив на улицу, схватила меня под руку и затащила в дом. Облик дома не соответствовал присутствующим в нем двум девицам, именно так можно было их назвать по внешнему виду. Стены гостиной, были оббиты темно-зеленой тканью. Темного дерева мебель, большие часы с кукушкой, красивый сервант с резными завитушками заставленный бокалами, рядом небольшой чайный столик и полукругом расставленные четыре кресла и диванчик. По обстановке можно было сказать, что это дом какого-то богача, а эти девицы… ну у богатых свои причуды. Девицы оставили меня, что-то не нравилось мне в них. Их поведение было слишком свободным, платья на них были обычные, правда, декольте глубже, чем нужно. Я присела на диванчик расположенный в углу, мне очень нравился этот викторианский стиль, мягкая обивка, малый габарит. Нахлынули мысли о поместье, там в нашем зале тоже были похожие диванчики – два, но светлого цвета, какого именно не помню. Сверху послышался звук шагов, я надеялась, что увижу Кати, но на лестнице показалась та женщина, которая приезжала к нам в пансион.

Рыжая стерва. Да, она была именно такой! Возможно, настоятель был прав о сложившемся с древности мнении, что все рыжие – ведьмы. Мерзко даже вспоминать о нём, но возможно это и есть та единственная истина однажды прозвучавшая из его лживого рта. Да, в ней было что- то демонически притягательное, искушающее. Мужчины даже не пытаются поставить себе вопрос что именно, они просто идут, ведомые пробужденными инстинктами. Та она, которую я видела в пансионе и та, которая сейчас, здесь это разные образы, но есть в них одно – это глаза. Глаза хищницы продуманно использующей свои способности. Действительно, очаровывать мужчин – это способность развита не у каждой женщины, игра на инстинктах, тонкое искусство, которое нужно чувствовать и развивать.

Значит, я попала именно туда. Моё настроение улучшилось, я улыбнулась хозяйке. Естественно дома она была без шляпы, теперь было видно её шикарные рыжие волосы уложенные волнами в интересную прическу, она выглядела моложе своих лет, хотя я знала из разговоров воспитателей, что ей сорок пять. Она поприветствовала меня и улыбнулась своей искусственной улыбкой, обнажив, словно кинжалы белые зубы, прятавшиеся за ярко красными губами. Улыбка её оружие. Я чувствовала, что это хищная и непростая женщина. Она пристально изучила моё лицо. Мне казалось сейчас она возьмёт пенсне и придвинется ближе, что бы разглядеть все мои мимические морщинки.

– Кто вас рекомендовал?

– Увы, никто, я в этом городе проездом, но мне здесь нравится и если появится возможность устроиться на работу, я останусь.

– Куда же вы направлялись милочка?

– Я бы хотела попытать своё счастье в столице и не возвращаться в родную деревню.

– А… вы, как и все в поисках лучшей жизни, тогда вам точно к нам,– она приторно улыбнулась и закурила папиросу, ввинченную в длинный мундштук.

– Курите?– Она протянула мне портмоне, и я увидела круглый шрам на внутренней стороне запястья.

– Нет

– Тем хуже.

– Но почему? Многие хозяева отказываются брать курящую прислугу.

– Я терпима к чужим привычкам. Всегда должна быть какая-нибудь отдушина, пусть даже дурная привычка. Скажи, у тебя есть родственники в этом городе?

– У меня есть дядя в Соколово, он меня воспитал. Я из простой семьи самая младшая из троих детей. Все умерли десять лет назад от холеры.

– Иммунитет тебе здесь пригодится. Можешь сегодня остаться в качестве обслуживающего персонала, вечером тут будут гости. Уважаемые люди. Будешь подавать им напитки и закуску, а там посмотрим. Твоё жалование будет напрямую зависеть от качественного обслуживания гостей. И переоденься, я не приемлю такие платья. Лили! Пойди сюда! Лили отведи Натэль в гардеробную, она остаётся у нас прислуживать пока. А ты Натэль, давай пока свой документ, я должна заполнить договор.

– Я Наташа.

– Теперь Натэль.

– Ты можешь называть меня Анжелой, просто и без лишних вступлений.

За гостиной было ещё пару комнат, одна из них просторная по центру большой стол на девять персон, у стены бильярд. Другая комната оказалась заперта. Лили отвела меня на второй этаж, справа у лестницы была большая гардеробная дальше ванная, туалетная комната и ещё пять дверей. Лили открыла одну из них и пригласила меня войти. Всё в ней очень скромно, кровать правда большая двуспальная, комод, зеркало и туалетный столик, рядом с окном небольшой шкаф. Я открыла дверцы, он был пуст. Ощущение покинутого гостиничного номера висело в воздухе. На комоде лежало аккуратно сложенное постельное бельё, два полотенца и тонкий пеньюар. Мне очень хотелось спать и я, решив забыть обо всем на свете в объятиях сна, принялась застилать кровать. Чуть двинув матрас, я услышала шорох и нагнулась. На полу лежал конверт, я подняла его и положила на комод. Застелив черные простыни, я раздевшись, легла. Ещё никогда я не видела такого белья, оно было черным и гладким как шелк, наверное, очень дорогим. Заснуть я не смогла, ощущение скольжения и этот конверт… он был плотный в нём что-то лежало. На просвет был виден угловатый подчерк. Это письмо, от кого оно и кому предназначено? Мне хотелось открыть его, оно сохранило приторный запах духов. Думаю, его писала женщина не так давно. Кому? Мужчине? Рука потянулась к конверту. Я извлекла из него лист бумаги, исписанный всего наполовину чернилами. Неровным заострённым подчерком. Я писала лучше, возможно потому, что имела талант к рисованию.

«Я знаю, ты прочтешь его, мой последний посыл. Мне некому писать, но кто бы ты ни была, знай – Ты в западне! Например, я смогу сбежать из неё, у меня есть один выход, и вряд ли он тебе понравиться, по крайней мере сейчас. У меня же нет другого пути…

Ты подумаешь,– откуда она знает, что это письмо найдет именно женщина? Я знаю именно потому, что мужчинам нет до нас никакого дела, они думают только об утехах своей плоти. Никого из них не волнует наш внутренний мир. Раньше я верила, верила во что-то выдуманное под названием любовь. Я убедилась, что её нет. Моим телом пользуются и платят за это, точно за аренду. Меня убеждали, что это просто. Что это словно любовь, но ты берешь деньги, а не даришь себя просто так без остатка, чтобы тобой тоже попользовались и бросили обманутой. Ты просто получаешь компенсацию, одно лишь но, оба знают время, когда они расстанутся, и никто никому не будет обязан. Никто не испытает чувства обиды. Оба в расчете. Расчёт, вот ещё, что существует! Вино стало моим спутником, я смывала им груз с сердца, но он стекал глубже, прямо в душу. Я надеялась, что как только скоплю денег уеду далеко, далеко, но я не могу сбежать от себя. Я увязла в болоте и нет сил вырваться, хотя руки и ноги мои свободны. Я ждала, что возможно кто-то освободит меня, вытащит из трясины. С каждым моим действием она затягивала всё глубже. Постоянные клиенты не вариант, никто не будет спасать падшую женщину. Никто не пожертвует своей репутацией ради тебя, особенно если ты забеременеешь. Так случилось со мной, мои мечты остались мечтами наверно они улетели к другой дурочке яркими бабочками, чтобы поселиться ей в голове. Сколько таких, как я? Хочешь ли ты быть следующей?»

Текст письма заканчивался размыто и нечетко, вероятно его писали в полном расстройстве чувств, там были ещё такие слова – «…это Влад, это всё он – дальше размыта фраза, и снова продолжение – они были также глупы, как и я, но я знаю, на что иду. Я положу конец…». Конец чему собственной жизни, или чужой, возможно, какому- то вопросу? Было ясно одно, здесь останавливалась девушка лёгкого поведения. Значит, Лили и другие, сколько их вообще здесь, тоже…Я пришла сюда сама! Моё впечатление о богатом доме снаружи перевоплотилось в мнение, что это гостиница, но теперь…

Теперь, я понимаю, что это за место. Место, куда я и прочие девушки пансиона боялись попасть. Как же Кати? Она уже здесь пять лет! Её затянули сюда обманом! А вдруг это она написала, это душераздирающее письмо, тогда отсюда вопрос – жива ли она? Если да, то я увижу её вечером, а после нужно уходить. Как уходить? Мои документы у этой стервы, она наверняка спрятала их. Сон сняло тяжёлой рукой раздумий. Значит, мне вновь предстоит побег, это терзало меня. Раз уж я попала в этот переплёт, то я просто обязана увидеть Кати, убедиться, что она жива и возможно она пойдет со мной. Четыре часа и вечер, четыре часа… Я положила письмо в свой чемоданчик и подошла к зеркалу, взяв несколько шпилек, принялась закалывать волосы. Платье, которое выбрала Лили, мне нравилось, даже его глубокий вырез чуть завуалированный рюшами. Синий цвет был мне к лицу, он напоминал мне о море. Море было моей запланированной долгосрочной целью. Мои цели уже выстроились, как звенья в небольшую цепочку, каждая крепилась на предыдущей, но всё же не хватало множества промежуточных. Я не могла продумать всё заранее, но само знание о существовании этой цепи придавало моей жизни какую-то значимость. Дверь отворилась с лёгким скрипом, вошла Лили.

– Скоро восемь, я зашла напомнить тебе

– Да, я слежу за временем, спасибо

– Что это?

– Где?

– У тебя с волосами

– По-моему нормально, или сзади неаккуратно?

– Натэль, у тебя роскошные черные, длинные волосы. Зачем закалывать их так?

Она вытащила шпильки, мне было неуютно от того, что она стояла так близко и дышала мне в шею. Она распустила мои волосы и медленно пригладила пряди ладонями.

– Даже не завитые они красивы и такие гладкие и ровные…

– Прислуга с распущенными волосами? Мне сделают замечание.

– Ну что ты, какое замечание – возразила она,– тебе сделают комплимент.

Для меня были странны её движения и мнение, она смотрела на меня через отражение в зеркале горячими живыми глазами. Она была красива и немного выше меня, такая гибкая и плавная, большая грудь и пухлые губы, выразительные глаза. Она безусловно нравилась мужчинам, что привело её сюда было для меня загадкой. С такими данными, она могла бы удачно выйти замуж, но она почему-то здесь. Возможно, когда- то её, как и Кати удочерила из приюта Анжела. Она привыкла или страдает? А может ей нравится? Что движет ей? Мне хотелось знать, как и то, кто была эта незнакомка с последним посланием под матрасом, и что случилось с ней. Моё любопытство не принесёт мне ничего хорошего, но разве образы этих девушек позволят мне уснуть или думать о чём-то другом, даже если я нарисую их, выпустив из своего сознания на бумагу.

– Натэль, тебе очень идёт это платье!– сказала Анжела улыбаясь.

– Может, я всё- таки соберу волосы? – Решила уточнить я у хозяйки – я ведь буду обслуживать гостей, волосы должны быть собраны.

– Не беспокойся, нашим гостям это очень нравится, особенно при обслуживании, – она многозначительно улыбнулась и погладила меня по щеке.

– Пора спускаться вниз Натэль, скоро прибудут гости, ты должна встречать их в холле. И не забудь аккуратно развесить их верхнюю одежду в прихожей.

Только я спустилась, как увидела первого посетителя, ему уже кто-то успел открыть и преподнести бокал с наливкой.

Он сидел в гостиной на диванчике. Пожилой мужчина, щуря глаз держащий пенсне. Он обернулся, когда мы спускались и смерил меня неодобрительным взглядом, я почувствовала неприязнь к нему. Натали будто заметив это, погладила меня по спине. Я обернулась, она смотрела снисходительно и нежно, указывая взглядом, чтобы я прошла в следующую комнату. Краем глаза я заметила, как она присела рядом с этим стариком, пододвинув поближе к нему рюмочку коньяка и подперев рукой подбородок, будто восхищается его мужественным видом. Я повернула в холл. Не прошло и двух минут, как раздался стук неожиданно пробравший меня насквозь. Я с усилием отворила дубовую дверь.

Еще не окончательно стемнело, да и полная луна освещала небосвод, так что я видела его совершенно отчетливо. На нем был плащ для верховой езды с бобровым воротником и стальными застежками. В тусклом свете на фоне вытянутых теней деревьев он казался высокого роста, широкоплеч и статен. Светлые волосы, можно сказать блондин. Черты лица суровые, лоб высокий. Голубые глаза под темными бровями горели гневным упрямством. Уже не юноша, но пожалуй, еще не достиг средних лет, – ему могло быть около тридцати пяти.

– Прошу входите.

– Вы не прислуга в доме, это ясно. Вы… – Он остановился, окинув взглядом мою одежду, которая была, как всегда, очень проста: синее платье и теплый палантин на плечах. Он, видимо, затруднялся решить, кто же перед ним. Я помогла ему:

– Я гувернантка.

– Ах, гувернантка, – повторил он. – Черт побери! А не ошибся ли я домом или возможно лунный свет затуманил мой разум! Гувернантка! – он огляделся по сторонам, а затем снова принялся рассматривать меня.

– Я совсем недавно здесь…

Он посмотрел как- то недоверчиво, вручив мне свою шляпу. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он оглянулся. Мы встретились взглядом, и тут я смутилась, отвернувшись лицом к двери. Прибыло ещё восемь мужчин. Убедившись, что это все, я направилась в зал.

В игровом зале нужно было зажечь свечи и поставить на стол бокалы. Сделать все, как сказала Лили. Резкий звук чиркающей спички в темном помещении заставил меня обернуться, в её небольшом свете я увидела лишь приглушённые черты лица прикуривающего мужчины. Его темный силуэт еле выделялся на фоне спадающего ламбрекена в углу. Я молча продолжала зажигать свечи, я не хотела чтобы в этой темноте он приблизился ко мне, но он всё же шёл медленно переставлял длинные ноги, как призрак. Я знала, он воспринимает меня как одну из них, но решила продолжить верить в то, что я обычная прислуга. Высокий мужчина уверенно продолжал свой замедленный марш. Сначала мне показалось в играющем свете свечей, что ко мне движется сам Станислав Семенович. Иголка страха на секунду кольнула в мою грудь и я неосознанно приложила к ней руку. Но это был тот самый человек, которого я встретила первым в дверях. Он пробрался сюда не замеченным.