Читать книгу Венецианский соблазн - Вероника Франко - Страница 9

Джеймс

С тоской смотрю на посетителей выставочного зала Палаццо Грасси. За годы работы помощником атташе по культуре мне пришлось посетить сотни таких мероприятий. Все одинаково скучные. Богатая элита притворно восторгается шедеврами в стиле модерн. На самом же деле, эта ярмарка тщеславия нужна лишь для того, чтобы продемонстрировать друг другу дорогие украшения, дизайнерские наряды и способность платить за хаотичную мазню на холстах, не представляющую собой никакой ценности.

Ромеро пришёл без жены. Это хорошо. Значит, у Полины будет больше шансов поговорить с ним. Мероприятие вот-вот начнётся, а русская ещё не появилась. Передумать она не могла. Неужели снова опаздывает?

– О, мистер Тейлор! Добрый вечер! Я так рад Вас видеть! Это большая честь для нас, – ко мне подходит один из устроителей вернисажа.

– Добрый вечер, синьор Росси! Взаимно! – профессионально улыбаюсь в ответ.

– Вы прилетели сегодня из Рима?

– Вчера.

– Слышал в новостях, в столице сейчас стоит аномальная для сентября жара.

– Да, это так.

«Где же Полина?» – мои мысли сосредоточены совсем не на беседе с богемным престарелым импресарио.

– Надеюсь, Вы задержитесь в Венеции на несколько дней? Я бы хотел пригласить Вас на ужин и, пользуясь случаем, обсудить проект…– итальянец на секунду прерывается, рассматривая вошедшую в зал молодую женщину.

Гордая осанка, красивые ноги, высокая грудь, которую облегает чёрное кружево платья. Светлые локоны собраны в нарочито-небрежную причёску. Лёгкий макияж придаёт глазам глубину. Прозрачный блеск делает губы визуально более пухлыми. Гостья мимоходом бросает взгляд в нашу сторону, едва заметно улыбается и проходит вглубь зала.

«Да, моя девочка поистине хороша!» – отмечаю мысленно. И тут же одёргиваю себя: «Она не твоя девочка! Успокойся уже!»

– Так вот я говорил…, – спохватывается Росси.

Глазами слежу за Полиной. Она держится очень непринуждённо, словно рождена для подобного рода мероприятий. Двигается изящно, грациозно. С заинтересованным видом останавливается у полотен. Оценивает их взглядом знатока искусства.

Чувствую, как меня отпускает. До последнего момента я переживал, что Полина может выдать себя нервным видом или суетливостью. Но теперь стал абсолютно спокоен. Русская отыграет свою роль безупречно.

Полина

Меня потряхивает от нервного напряжения. Холодное просекко, которое подносит официант, действует немного успокаивающе. Волнуюсь из-за предстоящей встречи с Марчелло. Шутка ли? Мы не виделись три года. Я наверняка постарела за это время, и итальянец это заметит. А что если постарел он? В памяти живёт образ ухоженного сорокалетнего щёголя, с тёмными вьющимися волосами, гипнотизирующими чёрными глазами и слегка надменной улыбкой хозяина жизни. Всегда одетого с иголочки. В туфлях ручной работы. Со шлейфом дорогого парфюма, от запаха которого у меня подкашивались колени и рассудок улетал в дальние дали. Марчелло не мог похвастаться ни атлетическим телосложением, ни высоким ростом, но что-то было в нём такое, что действовало на меня как наркотик. Итальянец обладал особой харизмой. Притягивал как магнит порочной аурой.

Специально не ищу его взглядом в толпе посетителей. Мне надо немного времени, чтобы адаптироваться. Начинается торжественная часть. Организаторы выставки взахлёб рассказывают о важности мероприятия для города и для мира в целом. Интересно, они сами-то верят в то, что говорят? Вот эта убогая мазня, похожая на детсадовские рисунки, новое слово в искусстве? Как эти «шедевры» вообще догадались привезти в город, полный полотен Беллини и Тициана?

Под бурные аплодисменты выставку объявляют открытой. Ура!

Понимаю, что наступает время моего выхода на сцену. Медленно двигаюсь по залу от картины к картине. Спина покрывается испариной и пульс учащается, когда, наконец, я замечаю Марчелло. Наблюдаю за ним издалека. Он разговаривает с двумя пожилыми синьорами, которых под руки держат их дамы. На вид женщинам лет триста на двоих. Они страшные, как моя жизнь. Хотя нет. На их фоне моя жизнь очень даже ничего. И дело отнюдь не в возрасте, а в принципе. В Италии меня всегда поражало гротескное сочетание шикарных импозантных мужчин и грубых, некрасивых женщин с прокуренными голосами. Моника Белуччи и Софи Лорен – редкое исключение.

Подхожу к ближайшей от Марчелло картине. Делаю вид, что мне очень интересна коричневая закорючка, по форме напоминающая собачьи экскременты, в середине белого холста. Что это у нас? «Апофеоз вдохновения» – гласит надпись под полотном. Да, уж… Моя собака по два раза на дню достигает подобных «апофеозов» во время выгула.

– Полина… – слышу удивленный знакомый грудной голос за спиной.

Оборачиваюсь.

– О! Марчелло! Какая неожиданность! – улыбаюсь я.

– Добрый вечер, Тезоро! – итальянец целует меня в обе щеки. – Ты потрясающе выглядишь!

– Спасибо! Как дела?

Итальянец всё так же хорош, как и пять лет назад. Лишь в смоляных волосах появилась лёгкая седина. Но это только добавило ему шарма. Как говорила моя бабушка: «Доброму вору всё в пору».

– Хорошо. А у тебя? Как ты здесь оказалась?

– Приехала написать несколько статей про музеи и галереи Венеции.

– Правда? Замечательно! Почему же ты мне не позвонила? Не сказала, что в городе?

– Не хотела беспокоить, – мягко улыбаюсь в ответ.

– И как долго ты пробудешь в Венеции?

– Неделю.

– Прекрасно! Мы должны обязательно поужинать вместе.

– Посмотрим, – уклончиво отвечаю, глядя прямо в угольные глаза итальянца.