Читать книгу Фокусник. Книга вторая. Погасшая звезда - Вероника ЛЕМ - Страница 4

Еженедельное совещание у Краснова начиналось, как обычно, в восемь утра по понедельникам. Последние две ночи Нина Лаврентьева – руководитель отдела спецрасследований – почти не спала, а сегодня даже не ложилась. Заходя утром в высотное здание из стекла и бетона на центральной улице Москвы, где располагался Следственный комитет, Нина на всякий случай проверила у дежурного, хотя ответ могла предсказать заранее: консультант Максим Суворов в здание не входил. Нина испытала приступ усталого раздражения: «Скоро сама буду фокусы показывать и спиритические сеансы проводить. Прав Краснов – я попала под влияние фокусника». Но как бы то ни было, сегодня в полдень, если он не найдется, придется оповестить Краснова и Главное управление по исполнению наказаний. Все-таки условно-досрочно освобожденный пропал. Отключил браслет слежения и испарился в воздухе. Нина посмотрела на циферблат на запястье. Часы, встроенные в фитнес-трекер, показывали восемь часов четыре минуты. У нее есть еще почти четыре часа, и она на четыре минуты опоздала. Еще один тревожный звоночек: опаздывать на совещание руководителей направлений было плохим знаком и никому не сходило с рук. Руководитель ведомства генерал юстиции Виктор Иванович Краснов делал такого подчиненного «героем» совещания, окружал повышенным вниманием или сарказмом в зависимости повода опоздания. В такие минуты он напоминал желчного учителя, который воспитывает тупого и нерадивого ученика. Обижаться на него никто не обижался, потому что каждый участник совещания знал: в случае необходимости шеф поможет и прикроет от верхнего начальства, но становиться мишенью такого внимания Краснова никому не хотелось. Нине особенно – ей надо выиграть время, не привлекать к себе внимание и у нее только четыре часа. Точнее – уже три часа и пятьдесят две минуты. Вдруг Таня или Борис нападут на след Макса, и ей не придется докладывать Краснову, что она понятия не имеет, куда пропал фокусник. Нина решительно открыла дверь.

Комната совещаний, примыкающая к кабинету Краснова, выглядела солидно: овальный стол и полтора десятка стульев вокруг него создавались на уважаемой немецкой мебельной фабрике, были консервативны, прочны и удобны, стены матового оливкового цвета, заглушающее шаги ковровое покрытие в тон стен.

Первое, что Нина заметила: массивное кресло Краснова во главе стола было пусто, а коллеги, рассредоточившись по несколько человек, вполголоса беседовали. Здесь собрались главы направлений, и все они были мужчинами. Головы повернулись в сторону Нины.

– Заходи, Лаврентьева, повезло тебе. Мы еще не начали.

– Босса не встретила случайно?

– Ни разу на моей памяти он не опаздывал.

Нина заняла свободное место за столом с тем расчетом, чтобы ее очередь докладывать подошла нескоро. Вплыла величественная секретарша Краснова и поставила перед его креслом стола чашку с дымящимся чаем. Опытные коллеги истолковали это как сигнал и стали рассаживаться.

Краснов появился через минуту. Дверь зала совещаний распахнулась, как будто от ударной волны, и босс прошествовал тяжелой поступью к креслу, опустился в него и обвел собравшихся взглядом из-под седых насупленных бровей:

– Задержался в аэропорту.

Выглядел Краснов озабоченным. На нем был военный камуфляж, который он надевал в командировки или для выезда на место преступления. Все выжидающе молчали и ждали продолжения. Но Краснов отрицательно покачал головой и жестом показал: не сейчас.

– Давайте как обычно.

Покатилось совещание. Главы Департаментов докладывали, а Краснов сидел задумчивый, никого не прерывал, изредка поглядывая на экран лежащего перед ним мобильного. Нина старалась не смотреть на часы, но ей казалось, что время тянется невыразимо долго. Через без малого час очередь дошла до Нины. Она набрала воздуха, но Краснов глянул на экран ожившего телефона и не дал ей начать:

– Лаврентьева, в следующий раз доложите. Вас ожидают.

* * *

– Нина Алексеевна, добрый день!

Навстречу Нине поднялся человек средних лет и средней внешности. Солодов из МВД. Она его мельком видела в кабинете Краснова. Имя отчество в памяти не зацепилось, а может, и не называлось. Между собой сотрудники Следственного комитета называли коллег из его ведомства «смежники».

– Наслышан о вашем блистательном расследовании похищения сына французского посла,1 – говорил Солодов, доброжелательно улыбаясь, но Нина уловила скрытую насмешку. В том деле они прошли по краю, чудом избежав теракта, и смежники продолжали работать, выуживая остатки агентурной сети. Солодов сокрушенно покачал головой:

– Только слишком много трупов в этом деле.

Нина удержалась, чтобы не напомнить, что жертв могло быть больше, если бы не она. Она догадывалась, что Солодов провоцирует ее. Поэтому она села напротив него и спокойно ждала, куда клонит смежник.

– Вы метко стреляете. Это редкость для следователя.

– Спасибо, – вежливо произнесла Нина. Чем меньше она скажет, тем труднее будет подцепить ее на крючок. Комплиментами этого точно не достичь.

– У нас тоже пропал человек.

Он протянул Нине журнал, где на обложке чуть лукаво усмехался актер Денис Вавилов. В образе просматривалась тщательно выверенная небрежность: волосы как будто растрепаны ветром, модная щетина, открытый ворот белой рубашки подчеркивает ровный загар. Необычно синие глаза наводили на мысль о цветных линзах или фильтрах по обработке изображений.

Глядя на фото, Нина мысленно прикинула: какой-то новый фильм выходит? Она, конечно, пропустила. Последнее время в кинотеатр Нина ходила только с Варей на нашумевшие мультфильмы. Не было у нее времени на кино.

– Он?

– Именно, Денис Вавилов. Видели его роли?

Нина отрицательно качнула головой:

– Не могу назвать себя фанатом современного кино. Но имя актера на слуху. Что с ним произошло?

Собеседник Нины недоумевающе пожал плечами:

– Поверите: из Ростова улетел, а в Москву не прилетел,  – Солодов задумчиво рассматривал фото на журнальной обложке.  – Вообще, парень не без способностей. Но остальное раскрутили журналисты. Секс-символ. У него была счастливая способность всем нравиться.

Нина уловила, что собеседник употребил прошедшее время:

– Вы думаете, он мертв?

Смежник выглядел довольным, что ему удалось заинтересовать Нину.

– Мне нужны факты. Поможете?

Нина вернула ему журнал:

– Дела мне поручает мой руководитель Виктор Иванович Краснов.

– Конечно-конечно, – Солодов смотрел на Нину не мигая. – Только Виктор Иванович решает, кто будет вести дело. – Говорил он это так, что было ясно: он думает иначе. – Я хотел убедиться, что мы понимаем друг друга.

– Я за координацию между ведомствами, но не рассчитывайте использовать меня в своих играх.

Нина демонстративно направилась к двери.

– Что вы, Нина Алексеевна! – поспешно возразил Солодов. – Я и не думал вас использовать. А этот ваш консультант, Максим Суворов, фокусник. Можно с ним поздороваться, пригласите на минуточку?

Нине пришлось сдержать себя: Солодов явно был серьезным противником и держал в рукаве целую колоду крапленых карт. Она остановилась, не дойдя до двери, и посмотрела на смежника, сдвинув брови:

– Что вы хотите?

– Знать, как идет дело об исчезновении Дениса Вавилова.

– Ход следствия я докладываю только своему начальству, – ощетинилась Нина.

– И правильно. Но к вам у Краснова особое отношение, не так ли?

Нина вспыхнула:

– Мне поблажки не нужны. А Краснов не смешивает  личные отношения и работу.

– Я так же, как и вы, восхищаюсь Виктором Ивановичем, но знаете, – задумчиво проговорил смежник, – даже такой опытный и влиятельный человек, как Железный Краснов, нуждается в союзниках в сложное время. И я могу быть очень ценным союзником. Просто помните об этом.

– Это все? – Нина собралась уходить.

– Имейте в виду, что этот ваш фокусник не так прост. У него были причины убить жену.

– Спасибо за предупреждение, – Нина, кивком попрощавшись, вышла из кабинета.

* * *

От разговора у Нины остался неприятный осадок. Вроде все по установленному порядку: дела о пропавших без вести людях Следственный комитет ведет в тесном контакте с МВД. Но намеки Солодова Нине не понравились: у того явно был какой-то собственный интерес, а действовать по чужой указке она не любила. Краснов всегда сам разрешал щекотливые вопросы взаимодействия с другими силовыми ведомствами и должна быть какая-то причина, почему он направил ее на эту встречу.

Работа следователем была страстью Нины. А вот на частную жизнь времени у Нины не оставалось. Вся ее семья – первоклассница Варя – после того как уволилась ее няня, отправилась на пятидневку в загородную школу-пансион. Сама Нина выросла в интернате и помнила об этом времени много плохого: тоску заброшенности, детскую жестокость, несправедливость, тайные слезы – и вначале мучилась совестью. Но Варька полюбила новую школу с порога, моментально перезнакомилась с одноклассниками, схватила за руки двух новых подруг и побежала в класс посмотреть живой уголок, где жили настоящие саламандры, небрежно махнув Нине: иди домой!

У отважной Нины Лаврентьевой было два страха: лишиться возможности расследовать преступления и подвести Краснова. Работа следователя была ее призванием. Нина была мозгом расследования: организовывала работу группы, формировала задачи, находила свидетелей и выуживала из них нужную информацию. Она вызывала доверие у свидетелей, а некоторые ее подследственные признавали вину прямо во время допроса. У нее была отличная команда из троих следователей, каждый из которых обладал уникальными знаниями в узкой предметной области. Когда она привлекла необычного консультанта – иллюзиониста, это вызывало недоумение даже у Краснова, который ее поддерживал и продвигал.

Хотя фокусник оказался полезен, его своеволие и неуправляемость доставляли Нине множество неприятных минут. Вот и сейчас Нина продолжала взвешивать преимущества и недостатки работы с консультантом, который помогал расследованию, нарушая установленные правила и ставя Нину в сложную ситуацию перед Красновым.

Особенно беспокоила Нину склонность Макса рисковать, в одиночку бросая вызов преступнику, из-за чего он оказывался на грани жизни и смерти. Он как будто устраивал шоу, играл в опасную игру, доказывая всем вокруг, что способен выиграть любую битву. Нина подозревала, что Макс стремился взять реванш за поражение, которое потерпел от опасного и могущественного противника, разрушившего его жизнь и карьеру. Противника, который все еще оставался невидимым.

Сама Нина Лаврентьева стремилась в жизни к ясности, простоте и порядку. Расследование самого запутанного дела для Нины было установлением ясности и приведением окружающего мира к порядку, и она была последовательна и неутомима, пока не закрывала дело. Виктор Иванович Краснов был для нее больше, чем просто начальником: непререкаемым авторитетом, человеком, которым она восхищалась, на которого она хотела быть похожей.

И теперь, чтобы не подвести Краснова, Нина была обязана поставить его в известность об исчезновении фокусника.

* * *

– Виктор Иванович, разрешите доложить чрезвычайные обстоятельства. Пропал человек.

На часах было 12:04 и дальше тянуть было нельзя. Нина начала сразу, как только открыла дверь в кабинет Краснова, чтобы ее не перебили и не прервали на этот раз. Но сама остановилась, запнувшись. Перед столом Краснова в кресле сидел Макс. Макс Суворов, привлеченный эксперт отдела спецрасследований, бывший фокусник и бывший заключенный, которого она разыскивает тридцать часов, остался невозмутим. Галантно поднялся с кресла при ее появлении и смотрел на нее с приветливой улыбкой, как ни в чем не бывало. Как будто это не из-за него она перевернула Москву: побывала и у него в квартире, где на видном месте лежал снятый браслет слежения, пробила телефон.

Краснов обрадовался Нине:

– Что ты так долго? Мы без тебя начать не можем.

Нина и забыла, что Краснов пригласил их с фокусником, чтобы поблагодарить за расследование дела сына посла. Ладно, она потом разберется с фокусником. Главное, что он появился, избавил от необходимости докладывать начальнику, что вверенный ей досрочно освобожденный исчез. А вернуть его в тюрьму своими руками – это совсем другое. Свои ощущения она оставит при себе. И актером этим надо заниматься.

Краснов выжидающе посмотрел на Нину:

– Так кто там пропал?

Нина посмотрела строго на Макса и сказала не то, что собиралась:

– Актер Денис Вавилов.

* * *

Отдел спецрасследований, которым руководила Нина, занимал общую комнату на третьем этаже. Три больших окна выходили во двор. Летом за окном шумела зеленая листва разросшегося тополя, в них щебетали птицы и можно было забыть, что ты находишься в городе. А сейчас голые ветки раскачивались морозным ветром.

Рабочий стол каждого члена команды отражал привычки и характер хозяина. Следователь Таня Горюнова устроилась в углу кабинета и оклеила обе стены географическими картами. Ее страстью была логистика и разработка маршрутов. На карте мира цветные стикеры обозначали места, где Таня побывала, и карта выглядела как нарядная аппликация. Танина рыжая вьющаяся шевелюра сумрачным зимним днем сияла, как дополнительный источник света, когда она, приникнув к монитору, прокладывала маршрут на интерактивной карте.

Стол Бориса Кононова находился в центре комнаты. На нем, помимо компьютера, стопкой лежали толстые энциклопедии, анатомические атласы и словари. Борис параллельно с работой в Следственном комитете вел научные исследования на стыке анатомии и антропологии, писал статьи в иностранные издания и владел несколькими европейскими языками. Высокий блондин с аккуратной бородкой мог сойти за университетского профессора, если бы не развитая мускулатура, которую было сложно спрятать под пуловерами домашней вязки и твидовыми пиджаками.

Рабочее место самого молодого сотрудника Вани Токарева располагалось справа от стола Тани и выглядело, как пульт управления космического центра: у него было целых три монитора, сверхсовременная «разломанная» клавиатура, подстроенная под каждую руку, с множеством дополнительных клавиш и вмонтированным джойстиком. Хотя круглыми детскими глазами и русыми вихрами, торчащими во все стороны, Ваня напоминал персонажа японских комиксов манга, в компьютерах и электронике он разбирался как никто другой, и Нина не возражала, чтобы оборудование для него закупалось особое, закрыв глаза на то, что клавиатура предназначена для компьютерных игр.

Сразу при входе в комнату располагался стол Нины – место было самое неудобное, спиной к двери, но Нина не обращала внимание на такие мелочи, да и за столом ей приходилось сидеть нечасто. Подражая Краснову, Нина держала рабочее место в идеальном порядке, по крайней мере, уходя домой поздним вечером, всегда находила время освободить стол от лишних бумаг, накопившихся за день, и остро наточить исписанные и сломанные карандаши.

Напротив окон всю стену занимала белая доска, куда магнитами сотрудники прикрепляли фото фигурантов текущего дела и маркерами делали записи. Сейчас на доске красовался постер фильма «Грозовой фронт» с лицом Вавилова в фуражке летчика в окружении туч, разрядов молний и маленького летящего самолетика.

В проеме между окон на специальном столике практически бесперебойно работала автоматическая кофе-машина.

Что до Макса Суворова, он обосновался на широком подоконнике и от предложений поставить для него рабочий стол упорно отказывался. Обычно он сидел в оконном проеме, прислонившись спиной к одной стене и закинув ноги в неизменных молодежных кедах на другую. Сотрудники Нининого отдела уже привыкли к виду его фигуры на фоне окна. Коллеги из других отделов, забегая по делу, бывало, вздрагивали, когда он отделялся от оконного проема и вставлял какое-то замечание. А постоянные прохожие поглядывали на окно третьего этажа, и однажды уличный художник остановился зарисовывать силуэт.

Заходя в отдел, Нина окинула комнату быстрым взглядом: все в сборе. Тут же был и Макс, который вдохновенно вещал перед сотрудниками отдела, расхаживая между столами в белых кедах и темном костюме, выгодно подчеркивающем его худощавую фигуру.

– Как добиться иллюзии исчезновения из замкнутого пространства? – Макс бесцеремонно взял со стола Нины пластмассовый стакан, в котором она держала остро отточенные карандаши, и вытряхнул карандаши на стол. Сделал пас рукой, и в ней оказался красный поролоновый шарик, похожий на тот, что клоун напяливает в качестве носа.

Таня вышла из-за стола, чтобы не пропустить представление.

Макс деловито сдвинул книги Бориса на его столе, освобождая пространство. Борис слегка нахмурился, но промолчал.

– Способ первый: объект должен оставаться там, куда помещен, но у зрителя должна возникнуть иллюзия, что его там нет.

Макс демонстративно закинул шарик внутрь стакана, потряс стаканом и перевернул его на стол. Размашистым эффектным жестом поднял стакан, но под ним было пусто.

– Ой, – удивленно вздохнула Таня.

Макс потряс стакан, чтобы все убедились, что он пуст, а затем без паузы достал шарик из стакана.

– Да шарик просто прилип! – возмутился Борис.

– Возможно, – спокойно ответил Макс. – Главное, ты поверил, что он исчез.

– Способ второй, – продолжил Макс. – Надо продемонстрировать зрителю, что объект или, если хотите, человек находится в совершенно другом месте, в то время как он остается, где был.

Макс подкинул шарик и ловко поймал его стаканом, потряс и проделал несколько пассов над ним, а затем достал шарик из-за уха Тани и зажал его в кулаке:

– Где шарик?

Таня уверенно указала на руку:

– Так вот же он!

Макс разжал кулак и продемонстрировал шарик:

– Умница! Одна маленькая деталь… – Макс поднял стакан и под ним обнаружился второй шарик, неотличимый от первого.

– Их два! – глаза у Тани горели, рыжие волосы растрепались по щекам.

– И способ третий, – Макс показал три пальца на руке. – Надо создать иллюзию, что объект помещен туда, где его на самом деле и не было.

Макс положил шарик на стол, продемонстрировал пустой стакан, а потом накрыл шарик стаканом. Поднял стакан – пусто. Сунул стакан Ване – проверяй.

– Это как? – недоверчиво насупился Ваня.

Макс отмахнулся:

– Просто поверь, его там и не было. – Макс разжал ладонь, на ней лежал шарик. – Если возвращаться к Вавилову, то или он не садился в самолет, или остался в самолете, когда все думали, что его там нет.

Нина отобрала у Макса стакан, сгребла раскатившиеся карандаши и, засунув в стакан, поставила на прежнее место на столе:

– Начнем по порядку. Понадобится детальная информация о личности Вавилова. Родственники и знакомые, конфликты, друзья и враги, интимные связи, заболевания, которые могли привести к скоропостижной смерти, потере памяти или ориентировки в пространстве.

Макс шутливо поднял руки: «сдаюсь» – и вернулся к подоконнику.

Ваня уже барабанил по клавиатуре со скоростью пианиста-виртуоза. Таня все еще стояла посреди комнаты, глядя на постер на доске:

– А может быть, что он сначала зашел в самолет, а потом оттуда вышел?

Макс снисходительно пожал плечами:

– Если он вышел, кто-то должен был это заметить. И это не фокус.

Борис скептично усмехнулся:

– А мы здесь не фокусы показываем, а людей ищем и преступления расследуем.

Таня задумчиво протянула:

– А было ли преступление? Тела-то нет.

Иван подал голос, не отрываясь от монитора:

– Вавилов и раньше пропадал. С разными женщинами.