Читать книгу Корпорация «Исполнение желаний» - Вероника Мелан - Страница 9

Следующий рабочий день прошел относительно спокойно, без происшествий. Всякий раз, когда кто-то поднимал свою руку, чтобы начислить баллы мне на браслет, я думала о Роберте и его датчике. Все эти коды могли бы уже быть переданы ему для расшифровки. А к вечеру бы, может, он уже успел бы что-то расшифровать. Сколько времени бы это заняло? Может, никто действительно не заметит, если три человека выскользнут из Тали чуть раньше остальных?

Все эти мучения вводили меня в состоянии пассивной задумчивости целый день, а под вечер, не выдержав, как только я вышла из автобуса, сразу поняла, что сейчас я пойду к Бобу.

За датчиком.

Потому что еще пару дней смотреть на то, как «оунеры» сами дают мне шанс, который я из-за своей нерешительности упускаю, было невыносимо.

Роберт ответил на мой стук сразу же. При виде меня как всегда мигнул растерянными голубыми глазами.

– Давай свой датчик.

Он тут же затянул меня внутрь и прикрыл дверь. Через несколько секунд на мою ладонь легла тоненькая пластинка, не больше сантиметра в длину и столько же в ширину.

– Это он и есть? – поинтересовалась я, разглядывая непонятное устройство.

– Да.

Я какое-то время рассматривала лежащий на ладони прибор.

– А куда ты всунул батарейку?

– Она внутри. Крохотная. Но должно хватить.

– Хорошо.

Несколько минут мы потратили на то, чтобы обсудить, куда его лучше прикрепить. В конце концов сошлись на странной, но удовлетворивших нас обоих идее. Решили приклеить датчик прямо к моему браслету с тыльной стороны. Шансов, что кто-то увидит, никаких, а отклеить можно, только если с силой ковырнуть ногтем, сам ни за что не отпадет. Когда дело было закончено, я ушла к себе.

Закатное солнце уже закатилось за вершины горы, силуэты которых темнели с каждой секундой. Я сидела на балконе и потягивала чай. Пассивная неуверенность, преследовавшая меня целый день, ушла. На ее место пришла настороженность и собранность. Выбор я сделала.

Теперь осталось провести всю эту операцию и остаться незамеченной. А там, глядишь, начнут капать нам в руки украденные у холеных владельцев баллы. Особенно сильно мне хотелось заполучить код этого поганца Халка. Вот бы я позлорадствовала у него за спиной, забирая обратно то, что принадлежит мне. И не несчастные пять баллов, которые он нагло отнял, а гораздо-гораздо больше.

Улыбаясь своим недобрым мыслям, я допила чай и отправилась спать. Неугомонное злорадство еще какое-то время заставляло вертеться меня на мятых простынях, однако полчаса спустя усталость все же взяла свое, и я провалилась в беспокойный сон.

На следующее утро я, как обычно, отправилась в Поло-Гранд. Стараясь не выдавать нервной дрожи, которая то и дело сотрясала меня, я переоделась и вышла в общий зал. Текли минуты, складываясь в часы. Постепенно мои нервы успокаивались, никто не замечал ничего необычного. Датчик, прикрепленный под браслетом, держался плотно, и через какое-то время мне даже удалось забыть о нем. Однако всякий раз, когда кто-то выражал желание начислить чаевые, предательские капельки пота все же выступали на моих висках, однако приглушенное освещение зала скрывало это.

День близился к концу. Посетителей было немного, и я неторопливо обходила немногочисленных клиентов, принимая заказы. Завершив очередной обход, я остановилась у одного из столов, протирая обивку от собравшейся пыли и сигаретного пепла. Заметив темное пятно, я вернулась с тряпкой и моющим раствором. За соседним столиком несколько человек неторопливо играли в покер. Халка, к моему облегчению, среди них не было.

– Я слышал, ты ужесточил требования к работникам в своей прачечной? – произнес полный мужчина с одутловатым лицом. – Они у тебя, как бараны, еще и упираться пытаются.

– Да, – ответил ему сосед. – Пришлось даже нанять двух парней, чтобы били по рукам, если кто-то задерживается в столовой. Жрут, как свиньи. Пора сокращать им время обеда, совсем разленились…

Я незаметно поморщилась. Кто бы там у него ни работал – бедолаги – ничего хорошего им светить не может при таком хозяине. Скоро еще и кормить откажется.

Продолжая тереть пятно, я думала, что мне совсем не жалко будет «обокрасть» парочку таких вот скотов. Слишком много подобных фраз я слышала за все время работы в «Поло». Казалось, «оунеры» приходят сюда не для того, чтобы выпить или поиграть, а для того, чтобы рассказать друг другу, кто из них хуже всего обращается с работниками. И чем жестче были методы, тем восторженнее они приветствовались остальными.

«Стервятники. Вам бы лишь бы бить, рвать, унижать! – злилась я. – Для вас никто не имеет ценности. Лишь бы брюхо набить и обогатиться».

Больше всего обсуждался не кто иной, как Халк. Янка оказалась права: он-то уж неизменно занимал первые позиции по жестокому обращению с людьми на своем ранчо. И ничего кроме благоговения не было написано на лицах слушателей этих историй. Благоговение и зависть. К тому, что у самих пороху не всегда хватало бессмысленно мучить и причинять боль другим.

«Уроды! – выругалась я мысленно. – Жалкие слабые уроды мужского пола!»

Внезапно мои мысли были прерваны окликом из-за соседнего стола. Заказ на пиво сделал тот самый владелец прачечной. Не стоило упоминать, насколько велико было мое удовлетворение, когда на мой браслет в качестве чаевых от него упала одна десятая балла.

Сказав «Спасибо, сэр» и улыбнувшись во весь рот, я со злобной удовлетворенностью подумала, что его код уже передан Бобу. Оставалось только ждать, когда мы сможем обратить полученные данные себе на пользу. А в том, что это случиться, я, как ни странно, не сомневалась.

Время. Только время. Это все, что нам требовалось.

Вечер после работы прошел скучно. Янка куда-то убежала сразу, как только часы пробили шесть. Боб, к которому я зашла перед тем, как подняться к себе, радостно заверил, что исправно получил все коды с датчика, после чего сразу же углубился в компьютер, где и провел, как мне показалось, весь день. Даже не притронулся к купленным специально для него в супермаркете котлетам.

Покинув кладовую гения, я пошла к себе. Почитала какой-то дешевый любовный роман про «белоконных» принцев, неизвестно где раздобытый Янкой, пожевала йогурт, большую банку которого не смогла осилить с утра, и отправилась спать.

Постепенно начало казаться, что ничего особенного, собственно говорят, не происходит. Ну, висит у меня датчик, что-то считывает. Никто его не замечает, и ничего с его появлением в жизни не изменилось. Те же лица, те же пепельницы и подносы, те же нахальные разговоры пьяных «оунеров». Пока однажды вечером Боб не залетел в мою комнату.

Шел восьмой день с тех пор, как мы прикрепили датчик к моему браслету. Дверь, которую я благополучно позабыла закрыть, резко распахнулась, едва не ударившись о стену, а взъерошенный больше обычного Боб заголосил с порога.

– Шерин, я закончил! Я понял, как они работают!

Отчитав гения за непредусмотрительность, я быстро сгребла его за руку, и, прихватив по пути Янку, мы собрались у него в комнате, которая по молчаливому согласию стала считаться штабом. Боб, задыхаясь от волнения, начал быстро рассказывать, что, наконец, отыскал зависимость кода от браслета, понял, как интерпретировать его уникальность, а самое главное, как на этой основе воссоздать новый код, способный напрямую послужить нашим целям.

– И что ты собираешься теперь делать? – спросила я, чувствуя, что мы вплотную приблизились к важной разгадке.

Мы все трое сидели очень близко друг к другу, возбужденные почти до истерики. Ни дать, ни взять орава юнцов, нашедшая карту сокровищ и поверившая, что они реальны. Боб непрерывно теребил воротник своей клетчатой рубашки, Янка то терла пухлые ладони, то бессознательно выгибала пальцы, будто они ей мешали.

– Наверное, буду пробовать, – тряхнув длинной челкой, заявил Боб.

– Давай сразу мне тоже! – жадно попросила Янка. – Я тоже хочу! Хоть сотенку накинь на мой тоже.

– Да погоди ты, Ян! – запротестовал Роберт. – А что, если что-то пойдет не так? Надо же проверить сначала.

– Так что, датчик больше не нужен? – спросила я. – Может, снять тогда?

– Ну, можешь и снять. Но я бы оставил на всякий случай. Вдруг нам еще коды понадобятся…

– Ладно, оставлю пока. Все равно вроде никто не заметил.

В тот вечер мы долго сидели в его комнате. Вопросы множились, и хотя ответов на них не было, да и пока быть не могло, мы долго не расходились. Нам казалось, что вот оно – мы пересекли невидимую черту, мы узнали что-то запретное и теперь навеки связаны невидимой клятвой. Уже совсем скоро секрет, являвшийся наваждением Боба с тех самых пор, как ему впервые пришла идея разобрать браслет, обещал раскрыться и представить взору скрытое переплетение тайн. Только под самый вечер, когда оконные просветы из оранжевых превратились в темно-синие, а затем и совсем черные, мы покинули «штаб». Не знаю, спал ли в ту ночь Боб, или же сидел за монитором до самой зари, а вот мне, ерзающей на кровати, заснуть не удавалось никак.

Получится ли у него? А вдруг что-то пойдет не так? А если все пойдет именно «так», не забудет ли обезумивший от счастья компьютерный гений подкинуть баллов и нам, прежде чем сбежит в распахнутые ворота тридцать третьей зоны? Да нет, не должен. Боб не такой. Он никогда не забудет нашу помощь.

Одно было ясно наверняка – завтра что-то изменится. В который раз жизнь, делавшая много резких поворотов, взлетов и падений, заложит очередной вираж. Я уже почти физически ощущала свист ветра в ушах, чувствовала развевающиеся за спиной волосы. Успею ли я отрастить крылья, прежде чем сигану с вершины в неизвестность?

Утомленная переживаниями, я закрыла глаза.

Слишком многое обещало измениться.

Слишком многое и изменилось. Вот только никто из нас в тот вечер не смог бы предположить, как именно.

* * *

Моя смена уже подходила к концу. Примерно за час до моего ухода я увидела, как в игровой зал вошел Халк. Стараясь избегать его и сопутствующих неприятностей, я крутилась либо возле бара, либо у самых дальних столиков. Раз или два я все же столкнулась взглядом с Халком. В эти моменты мне хотелось втянуть голову в плечи и нажать кнопку «раствориться». Взгляд его был ровным, немигающим, без единого намека на эмоции и от того чем-то напоминал застывшего на ветке питона в ожидании добычи.

Однако я старалась не приближаться, и все обошлось без инцидентов.

Часы пробили шесть.

Скинув туфли и форму в раздевалке, я переоделась в старенькие джинсы и кроссовки, схватила полиэтиленовый пакет, заменявший мне сумку, и выскользнула на улицу. Янка сказала, что сегодня задержится наверху, а посему путь домой мне предстоял в одиночестве. Добежав до остановки, я тут же запрыгнула в автобус, автоматически высчитала какую-то нехитрую формулу (никогда бы не подумала, что сильна в математике) и заняла место у окна.

Тихие улочки Тали неторопливо проплывали мимо. Солнце все еще пекло прогретую за день землю, но уже не так яро, как в дневные часы. Мы проехали мимо нескольких магазинов, у одного из которых стоял мороженщик с лотком. Нехитрая мелодия привлекала внимание немногочисленных прохожих, но те не спешили тратиться на лакомство, несмотря на жаркий вечер.

«А вот я бы сейчас навернула пару эскимо, – тоскливо подумалось мне, и рот тут же наполнился слюной. – Интересно, когда в следующий раз я не буду думать о том, что мне не хватает на мороженое?»

Когда автобус остановился на «Бэль-Оук», я вышла и некоторое время постояла на месте, размышляя, не зайти ли в супермаркет, чтобы купить фруктов для Боба. Нужно же его талантливые мозги чем-то подпитывать. Но вот какие именно он предпочитал, я не знала, а купить всех понемножку выходило накладно. Поэтому я благоразумно решила, что сначала поинтересуюсь деталями у него, а затем, если понадобится, снова сбегаю до супермаркета.

Переждав несколько машин, я перешла дорогу и направилась к дому.

Старенькие кроссовки приятно пружинили по вытертому ворсу ковра, когда я поднималась по лестнице. Интересно, сколько еще они продержатся, прежде чем разойдутся по швам? И во сколько мне обойдутся новые? Не иначе как баллов в сто. Нужно будет сначала поинтересоваться у Янки, нет ли у нее знакомых, торгующих обувью. Может быть, поношенной обувью.

Я с сожалением еще раз глянула на свои серые в сеточку. До чего же я к ним привыкла. Кто же знал, что однажды мне, владелице собственного магазина, придется думать о чужих поношенных ботинках? Но как выяснилось, бывает всякое…

Поднявшись на второй этаж, я легко зашагала по коридору. Сначала я не обратила внимание на непривычную тишину, стоящую вокруг, но по мере приближения к Робертовой двери, меня начала одолевать тревога. Почему не работает ни один телевизор? Или хотя бы радиоприемник? Почему не слышно голосов? Затем моего носа достиг странный, едва уловимый, но неприятный запах. Сладкий и густой.

– Боб? – зачем-то спросила я вслух в пустом коридоре. Шаги мои непроизвольно замедлились. Чувствуя, как вспотели ладони, я нервно вытерла их о джинсы и оглянулась. Позади никого не было. Все так же пусто и тихо. Как в склепе, черт бы его подрал!

Заставив себя двигаться вперед (да какие у меня причины, чтобы стоять посреди коридора, в конце концов), я сделала еще несколько шагов, но через секунду ноги снова сделались ватными. Дверь Роберта находилась всего в нескольких метрах.

– Давай же! Иди, чего встала, глупая! – подбадривала я себя, бормоча под нос. – Все у него в порядке. У всех все в порядке, ну, подумаешь, тихо. Делов-то…

Чтобы окончательно не поддаться неосязаемой панике (голос внутри меня пронзительно верещал об опасности), я намеренно ускорила шаг и оказалась у самой двери. Противный запах усилился.

– Боб? – я постучала костяшками под самым номером двести восемь и к своему ужасу почувствовала, что дверь медленно открывается внутрь. Противный протяжный скрип хирургическим скальпелем прорезал плотную тишину. – Боб, ты здесь?

Сначала я увидела его руку и ногу. Нога была согнута в колене, а рука болталась вдоль тела. Тело сидело на стуле, голова упала на стол, щекой прижав несколько обрезанных кабелей. Затылок был красным, кровь залила спину и стол, проложила дорожку по свисающей руке и табурету. Запах стоял тошнотворно сладкий.

Не думая, что делаю, я резко развернулась на месте, захлопнула дверь и упала на четвереньки, стараясь отдышаться и справиться с рвотными позывами.

«Боб, нет…»

Перед глазами всплыло тело, сидящее у стола за дверью.

Я кое-как сдержала еще один тошнотворный спазм.

Затем, споткнувшись на слишком мягких руках и ногах, вскочила и бросилась к лестнице.

«Господи… Господи… Боб!.. Только не это!»

Мне казалось, что я не бегу, а безобразно переваливаюсь, как объевшееся насекомое: конечности не хотели координироваться, руки нелепо разлетались в стороны, ноги едва двигались, волоча за собой кроссовки, как пудовые гири.

«Янка… Где Янка? – промелькнула бессвязная мысль. – Куда? Куда…»

Я не знала, куда бегу, куда стоило бежать и о чем в первую очередь стоило думать. Логика, вероятно, бежала вперед меня, и догнать ее не представлялось возможным. Я будто пыталась удрать от преследующей меня по пятам тени Роберта. Роберта, который никогда уже не поднимется со своего места у компьютера.

– Боже мой! – продолжая бежать, я вдруг разревелась в голос и, не достигнув собственной двери, запнулась и упала на ковер. Спутанные волосы плотной бахромой облепили лицо, вывернутая лодыжка прострелила болью. Прижав к себе ноющее запястье, на которое я неудачно приземлилась, я стояла на коленях и захлебывалась в истерике, не в силах понять, что же делать дальше.

Когда рядом остановились чьи-то ноги, я едва только успела поднять голову, прежде чем на нее опустилось что-то тяжелое.

Мир качнулся, превращаясь в переплетение красных и черных линий, свернулся в черную точку и исчез.

– Да, это она! Это она все подстроила! И мой сосед! – высокий визг Янки стальным прутом царапал сознание. Голова пульсировала болезненными толчками.

Я сидела со связанными руками на стуле в кабинете Роджера, опустив голову, чувствуя, как разбитый затылок продолжает сочиться кровью.

«Сука…» – крутилась одна единственная мысль. «Ну и сука же ты…»

Двое неприметных парней с угрюмыми лицами стояли возле стула, вероятно, те же самые типы, что убили Роберта. Несколько раз я видела их входящими в кабинет Роджера, но не придавала этому значения. Помимо них в кабинете присутствовал сам хозяин «Поло-Гранд» и еще несколько мужчин, среди которых я узнала тех, с чьих браслетов мы снимали заветные коды. В самом углу я наткнулась на сидящего со скрещенными на груди руками Халка. Лицо его было непроницаемым, но взгляд заставил меня поморщиться.

– У нее есть датчик! Прикреплен под браслетом! Вот проверьте, он наверняка еще там. Она сама мне рассказывала, как они собирались стырить баллы.

Я долго и тяжело смотрела на Янку. Кожа на ее лице была неестественно бледной, почти белой, с хаотично разбросанными на щеках ярко-красными пятнами. Она напомнила мне снеговика, чье лицо было наспех измазано свеклой. Мой взгляд она выдержать не смогла, отвернулась и, словно поганый маленький щенок, снова заскулила, пытаясь уцепиться за руку Роджера. Тот отпихнул ее с видимой неприязнью и кинул парням.

– Найдите датчик.

Спустя секунду датчик был обнаружен и изъят. Гнетущее молчание повисло в кабинете, только багровое лицо Роберта будто полыхало огнем в приглушенном освещении кабинета.

Я старалась ни на кого не смотреть, даже не пытаясь справиться с оторопью, которая вогнала мое сознание в состоянии апатичного шока.

«Вот как, значит, все произошло… Кто бы знал, что среди нас есть предатель. Мерзкая сука, теперь ты пытаешься спасти свою шкуру, прикидываясь невиновной… А Боб погиб… Его голубые остекленевшие глаза теперь смотрят в поверхность стола. И ему уже никто не поможет…»

– Как вы узнали, Родж?

Это был низкий голос Халка.

– Система. Центральная система оповещения подняла тревогу, когда он снял первый бал, с помощью полученных кодов. Он и забрал-то немного, всего с десяток от разных владельцев. Однако он не учел, что если проделать любую операцию с браслетом, в то время как его владелец находится слишком далеко от того, кому перечисляет баллы, включится система тревоги. Мне сразу позвонили из отдела безопасности. И теперь, благодаря ей, этой твари, – Роджер зло взглянул в мою сторону, – мое заведение могут прикрыть.

– Ты это серьезно? – спросил стоявший у стола усач, которого я тоже неоднократно видела в игровом зале.

Роджер нервно потер гладко выбритую щеку.

– Я надеюсь, что все обойдется. Того человека, который первым мне сообщил об этом, я хорошо знаю. Он не разнесет информацию дальше, я ему дорого заплатил. Данные о происшедшем уже удалены из базы. Хакера я тоже убрал. Избавился от всей электроники, конечно. Остались только эти…

Роджер указал на меня, не забыв заодно злобно зыркнуть на Янку.

– Еще неизвестно, как вторая к этому примешена…

– Я никак не примешена! Я ничего плохого не делала, ты же меня знаешь! – Янка начала хлюпать носом, размазывая сопли по подбородку.

– Заткнись! – оборвал он ее. – У меня нет ни времени, ни желания в этом разбираться.

– Ты думаешь, больше такого не повторится? – настороженно спросил один из сидящих мужчин.

– Нет. Я гарантирую. Я для этого и собрал вас – доверенных лиц, чтобы сразу прояснить ситуацию. Вы можете безбоязненно приходить в клуб, не боясь подобных происшествий.

– Хорошо бы, – забубнило сразу несколько голосов. – Потому что, если что, власти не обойдут нас стороной.

– Все в порядке, джентльмены. Осталось только решить, как быть с этими двумя. Я смогу умаслить судью за убийство одного, но если пришью еще двоих, придется отдать слишком много денег. И то неизвестно…

– Но ты же не можешь их оставить в живых? – нервный сухонький мужчина напугано взирал то на меня, то на Янку.

Роджер стоял хмурясь, раздумывая над чем-то. В воздухе зависло ожидание, каждый хотел услышать, что будут приняты все меры по обеспечению их безопасности.

В этот момент я будто абстрагировалась от происходящего. Это какой-то бред, весь этот Тали бред. Всего этого вообще не должно было случиться. Я обычный нормальный человек, владелец собственного бутика, никогда никому не переходила дорогу, даже врагов-то толком не имела. А теперь сижу непонятно где, окруженная коррумпированными головорезами, прикидывающимися кроткими овечками, которые раздумывают, как от меня избавиться. Да еще эта Янка, будь она проклята. Мне вспомнилась, как она в первый раз пришла ко мне за джемом…

Голос Роджера нарушил мои мысли.

– Господа, я не могу передать этих девиц властям, пусть даже их, скорее всего, приговорят к казни. Прежде всего, мне не выгодно, чтобы любая информация выплыла за пределы Поло. У меня слишком много уважаемых клиентов, чтобы рисковать. Но вам не о чем беспокоиться, я позабочусь о них сам. К утру они уже будут мертвы.

Все. Он принял окончательное решение.

На короткое мгновенье я перестала дышать. Я, конечно, подозревала, что навряд ли мне повесят на шею корзинку с пирожками и отправят восвояси, но все же надеялась остаться живой.

– Ро-о-оджер… – мгновенно раздался скулеж Янки, прерываемый икотой и хрипом, – ты не можешь меня так… Я ничего не сде-е-елала…

– Заткни пасть, сука!

Повернувшись к тем двум, что стояли за моим стулом, он приказал.

– Заберите их куда-нибудь! Видеть уже не могу.

Ко мне уже тянулись безжалостные руки убийц Роберта, когда неожиданно раздался голос Халка. Его фраза заставила замереть всех, кто уже начал подниматься со своих мест.

– Родж, отдай их мне.

Все лица одновременно повернулись в сторону сидящего в кресле мужчины.

– Зачем они тебе? – удивился тот. Убийца, схвативший меня за плечо тоже замер.

– Ну, во-первых, я хочу выяснить, не был ли кто еще причастен ко всему этому, – пальцы Халка неторопливо крутили и поглаживали незажженную сигару, – а во-вторых, мне нужны рабочие руки. Ранчо большое, сам знаешь.

Роджер, как ни странно, казалось, почувствовал облегчение от его просьбы.

– Ты, наверное, просто позабавиться хочешь вот с этой! – усатый сально улыбнулся Халку, оттягивая мою прядь волос в сторону. Я резко дернула голову в сторону, чтобы избавиться от прикосновений мерзкого пахабника. – Строптивая кобылка!

– Забирай, если хочешь, – пытаясь казаться равнодушным, ответил Роджер. Но в его глазах явно светилась радость. Все-таки не хотел он марать руки еще двумя убийствами. То ли денег жалко, то ли совесть у него была. В последнее я бы не поверила даже под прицелом.

Вместо этого я хмуро взирала на Халка. Смерть, вроде бы, отступила. Но вот надолго ли? И какая жизнь может ждать с таким… как этот? Я опустила все еще отдающую болезненной пульсацией голову и вздохнула. Да пусть оно будет, что будет. Не было сил ни переживать, ни бояться, ни хотеть чего-либо. Завтра утром я еще буду жива. И это пока главное.

Однако перемена ситуации не совсем удовлетворила нервного мужчину, который до этого больше всех жаждал нашей смерти.

– А если они попробуют бежать? Что тогда?

– Найду и убью, – только и ответил Халк.

Я вздрогнула, когда встретилась с его абсолютно бездушными, как мне показалось, серыми глазами.