Читать книгу Мальчик с голубыми волосами - Вероника Шевцова - Страница 8

Оторвавшись от преследования, мы остановились. День был весьма напряжённым, но одышки или усталости у меня не было. Думаю, дело было в ней. Она что-то изменила во мне, открыла новое дыхание. Но с этой девушкой было что-то не так. Её хрупкое тельце дрожало, ноги еле держали. Я поспешил ей помочь, но она только отстранила меня, говоря, что всё в порядке. Я знал это чувство, когда ты страдаешь, но делаешь вид, что всё хорошо.

Она захотела идти дальше, шепча про какой-то парк. Идя чуть сзади, я незаметно поддерживал её своим плечом. Внезапно она остановилась и облокотилась на меня. Я чуть отстранился от удивления, и только затем сообразил, что ей стало хуже. Взяв её на руки без особых возражений, я наблюдал за тем, как она приподняла свою руку и попыталась мне что-то показать, медленно перебирая высохшими губами, невнятно бормоча. В голове вертелся парк, слово, которое она так часто повторяла, но я не мог вспомнить, чтобы здесь был хоть один из них.

Пройдя чуть дальше, впереди показались деревья. Раньше, я никогда их не замечал, хотя жил в этом городе давно.

«Возможно, свежий воздух и тишина пойдут ей на пользу».

Это место не было похоже на парк. Скорей на сад, спрятанный от всего мира, сбереженный для откровения или зарождения любви. Аллея, казалось, вела в облака. Мягкие бледные лепестки взвевались ввысь, зовя за собой. Обычно, я смотрел под ноги или прямо, но здесь, это казалось преступлением. Держа девушку на руках, я всё чаще смотрел вверх. Нити, сплетенные из цветов, касались моих мыслей. Лианы искусно оплетали арки, создавая тоннель немыслимой красоты. Хрупкие цветы обвили прутья, загадочно, с таинственностью наблюдая за нами. Они слишком долго пребывали в одиночестве – их тонкое, редкое дыхание сводило с ума.

Завороженный от увиденного я не сразу заметил, что девушка постепенно приходит в себя. Откинув голову, она вздохнула. Её ресницы медленно отрывались друг от друга, как будто при долгой разлуке. Мы будто попали в другое измерение: не было ни души. Вся прелесть этого созданного мира принадлежала только нам.

Она не сводила с меня глаз. Её губы растянулись в умиротворённой улыбке. Прикрыв глаза, она сказала:

– Спасибо, что смог найти этот сад.

– Раньше, я никогда здесь не был. Где мы?

– Мы в месте из моего сна.

Её ноги коснулись земли. Мы гуляли по тоннелю из цветов, чувствуя случайные прикосновения одежды. Здесь было так спокойно, безмятежно. Восхищение и вопросы вскружили мне голову, поэтому я не утерпел:

– Так, мы сейчас в твоём сне? Если да, то как это возможно? Мы только шли по улице и резко…

– Не совсем.

Я остановился. Она продолжала медленно ступать по опавшим листьям, неся туфли за ремешки. Аккуратно повернув свою голову ко мне, она сказала:

– Это место я создала во сне. Сейчас мы не спим. Мы гуляем по моему воображению.

Я был поражён:

– Как такое возможно?

– Я называю это преломлением мира, – она пошла дальше, увлекая меня за собой – когда сон или фантазия становятся реальностью на определённое время или навсегда.

Я не мог вымолвить и слова. Когда ты жил, зная, что мир устроен так, а оказывается, что вовсе не так, как казалось на первый взгляд.

– С точки зрения физики это вряд ли возможно, но раз мы здесь, то значит есть этому своё место в мире, – она улыбнулась.

Больше я не задавал вопросов. Мне следовало подумать о том, что она только что мне рассказала. Не верить я не мог: я сам был здесь. Я слышал шелест листьев, волнение цветов, видел девушку и её лёгкое, воздушное платье. Это могло быть сном, но я не мог проснуться, как бы не открывал, закрывал или жмурил глаза. Это лишь веселило мою спутницу.

– Тебе снятся сны? – спросила она сквозь смех.

– Редко, практически никогда.

– Ты не создаёшь миры внутри себя?

– Нет.

Её это очень сильно удивило.

– Я создаю мир на бумаге. Я.. художник, – тише произнёс я.

– Разве художник не собирает его сначала внутри себя? Как можно делиться тем, чего нет?

– Видимо, у меня нет того, чем бы я мог поделиться. Я плохой художник.

Фраза споткнулась о ступеньку. В горле спряталась горечь.