Читать книгу Полое собрание сочинений - Ветас Разносторонний - Страница 20

Тюбики с краской и уже выдавленные трупики тюбиков; карандаши, острые, разноцветные и сломанные, простые, разной твёрдости; стружка от карандашей; всклокоченные судьбой кисти; сломанный мольберт, ножки которого торчали из вскрытого нутра кровати; ножницы, торчащие из потолка; лужа канцелярского клея в одном углу и клея ПВА в другом; обрывки и обрезки газет и журналов; разорванные на малюсенькие клочки письма; разрезанные на мелкие кусочки фотографии – всё это посреди комнаты, в которой жил Сева Даль, увидел в одночасье Павел Пикассин, его друг, когда пришёл в гости.

Дверь в квартиру Севы была открыта нараспашку, и сквозняк местных подъездов прописался там с полной серьёзностью и необузданным желанием к жизни. Вихри из бумажных обрезков, носимые сквозняком взад и вперёд, а также скрипящая дверь символизировали очередной этап в жизни великого креативщика из Фигася.

Всё увиденное Павлом Пикассиным, дружбанищем Севы, могло значить только одно – Севы дома нет.

Или он безмятежно спит на одной из планет далёких галактик. Иногда его уносило, но он говорил, что всё-таки «улетал» туда сам.

У распахнутого окна, прислонившись к батарее системы отопления, стояло нечто квадратное. Обрывки мыслей, обрывки сюжетов, обрывки слов и эмоций, обрывки из жизни – обрывочно и сумбурно кричали нам о произошедшем здесь.

Надпись красной краской, сползающая из-под потолка по одной стене, судорожно ползла по полу комнаты и карабкалась под потолок на вторую стену. Она кричала во всю глотку, о том, что у Севы что-то НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ.