Читать книгу Золотая клетка - Вик Джеймс - Страница 7

Люк

Сквозь грязное, покрытое царапинами окно минивэна Люк увидел Милмур, прижавшийся к земле под тяжестью выдыхаемого им облака. Люк опустил стекло, чтобы получше рассмотреть город, но картина отчетливей не стала. Грязь была не на стекле. Она висела в воздухе. Сквозь него едва пробивался бледный и мутный солнечный свет.

Манчестер от Милмура отделяло всего двадцать минут езды на машине, и если ветер был со стороны Милмура, жители Манчестера чувствовали его ароматы: то едкий химический запах промзоны, то отвратительное зловоние гниения, которое исторгал из своего чрева мясокомбинат. А когда дул особенно сильный ветер, оба этих запаха смешивались, вызывая рвотный рефлекс. В такие дни мама наглухо закрывала все окна в доме.

Но сейчас мамы, чтобы закрыть окно, рядом не было. Дорога нырнула вниз, затем опять пошла на подъем, и Милмур возник вновь, увеличившись в масштабе в два раза и полностью закрыв линию горизонта. Трубы резали небо, безжалостно пронзая провисшее брюхо смога. Вдалеке изрыгала плевки пламени факельная труба.

Им махнули рукой, и минивэн, без остановки проехав контрольно-пропускной пункт кольца внешнего ограждения, остановился на втором. Здесь все пассажиры вышли из машины. Молодой солдат с пустыми глазами, под одеждой которого отчетливо просматривались перетянутые через грудь ремни кобуры, потребовал назвать имя.

– Люк Хэдли, – ответил Люк, натужно выдохнув последний слог: дубинка Кеслера ударила под дых.

– Ты – Хэдли Е-1031! – рявкнул мужчина. – Повтори!

– Хэдли Е-1031, – повторил Люк, ошалевший не столько от боли, сколько от неожиданности.

От контрольно-пропускного пункта они гуськом пошли через парковку к низкому, широкому зданию с надписью на грязном белом пластике «Медицинский центр».

– Не горю желанием туда попасть, – сказал один из парней, приехавший с Люком, бледный толстяк с заросшим щетиной лицом. – Самое худшее, что здесь можно ожидать.

– Ты о чем? – спросил Люк.

– А ты что, буклет не читал? О черт, ты ничего не знаешь об этом месте, детка?

– Я не должен был здесь оказаться, – глухо пробормотал Люк, с запозданием сообразив, что этого не следовало говорить.

– Вот именно, – раздался голос Кеслера; он снова был рядом и подгонял Люка дубинкой. – Хэдли Е-1031 считает, что такие, как вы, ему не компания. Считает, что произошла ошибка и он должен был отправиться на юг вращаться среди Равных.

Он изменил голос на жеманно-девчачий, передразнивая Люка. Рыхлый засмеялся, и возможность какой-либо симпатии между ним и Люком мгновенно исчезла.

«Самое худшее» не внушало оптимизма, но Люк уже успел догадаться, что Милмур имел в запасе много такого, что могло конкурировать с этим «самым худшим». Медсестра закатала ему рукав, потыкала пальцами руку у запястья и достала нечто похожее на строительный или мебельный степлер. Не одна, а с десяток игл глубоко впились в кожу Люка. Когда медсестра убрала степлер, на руке остался четкий рисунок из крошечных дырочек, обильно сочащихся кровью. Кеслера рядом не было, и Люк отважился задать вопрос.

– Это твой идентификационный чип, малыш, – ответила медсестра. – Глубоко сидит, надежно, так что они всегда будут знать, где ты находишься.

Она перевязала руку, и небольшой прямоугольной палочкой сканировала чип. Люк не мог рассмотреть, что отобразилось на индикаторной панели, но услышал звуковой сигнал и увидел зеленую вспышку.

– Все в порядке. А теперь возьми одну штучку. – Медсестра достала из ящика стола маленькую баночку с конфетами. – Они у меня припасены для малышей, но ты можешь взять одну. Только шестнадцать – и уже здесь, один, без семьи. Я думала, это запрещено.

Люк взял конфетку и вспомнил о своей младшей сестре. Худенькая ручка Дейзи была бы слишком мала для степлера. Окажись она в Милмуре, он бы за ней присматривал и днем и ночью. Люк был спокоен: в Кайнестоне о ней есть кому позаботиться.

После медицинского центра Кеслер погнал их, как стадо, по улицам Милмура. Машины здесь не ездили, только дребезжали автобусы и носились сверкающие джипы с ярко-красными эмблемами города рабов и надписями «служба охраны». На каждом углу стояли люди в форме, с дубинками и электрошокерами. Люди, одетые в туники и спецовки, тихо сновали с опущенной головой. По их виду трудно было определить пол и возраст.

Если Люку удавалось встретиться с кем-нибудь взглядом, прохожий сразу же отводил глаза. Не верилось, что все это происходит наяву. Как могли решительные и дерзкие жители Манчестера превратиться в такое понурое, запуганное стадо? Сколько бы времени он ни провел в Милмуре, пообещал себе Люк, он не перестанет смотреть людям в глаза.

Его новым домом стала шестиместная комната в сером блочном доме. На крючках, словно высохшие содранные шкуры, в ряд висели рабочие комбинезоны – будто Милмур высосал плоть тех, кто их носил. Какой-то спящий парень заворочался, беспокойно натягивая одеяло на голову, прячась от электрического света. Должно быть, работал в ночную смену. Люк сомневался, что больным в Милмуре полагалась какая-нибудь поблажка. В комнате остро пахло кисловатой затхлостью – мама сказала бы, что много пота и мало мыла.

Бросив сумку на кровать, на которой лежал один только матрас, Люк взял конверт, оставленный кем-то на его личном шкафчике, вскрыл. Оказалось, его назначение. «Склад комплектующих, Машиностроительный парк, зона „Д“. График: понедельник – суббота, с 8:00 до 18:00. Приступить к работе 3 сентября». То есть завтра. Люк смотрел на лист, не веря собственным глазам.

Вторая половина дня – вот и все свободное время, что осталось в его распоряжении до следующего воскресенья. Где же находится этот Машиностроительный парк? Как туда добраться? Где раздобыть еду? Люк с тоской вспомнил о бутербродах, которые мама сделала в дорогу, – каждому его любимые. Девчонки, наверное, с удовольствием их сейчас уплетают. Он искренне надеялся, что в Кайнестоне будет значительно лучше, чем здесь.

У входа в общежитие в полутемной каморке сидел смотритель – немолодой мужчина лет пятидесяти пяти, который, вероятно, все тянул и тянул, до последнего откладывая безвозмездную отработку. Он услужливо нарисовал для ориентировки элементарную карту. Вооружившись ею и вспомнив фильмы, которые они смотрели на уроках по основам гражданского права, Люк вышел в город. И легкие сразу же заныли, протестуя против пропитанного смогом и дымом воздуха.

Милмур был самым старым в стране городом рабов: его построили в те годы, когда промышленность только начинала развиваться. Стоило только человеческому гению создать технологическое оборудование, как Равные создали выгодную для себя систему изнурительного рабства – безвозмездную отработку. До этого уже существовала похожая система – феодализм, где каждый крестьянин должен был работать на местного феодала либо в поле, либо в ремесленной мастерской либо прислуживать ему в доме. Иллюстрации в школьных учебниках изображали этот исторический период вполне идеалистически: благодарные крестьяне сидят при свечах в добротных домах, построенных у светящейся стены огромного поместья. Но за последние триста лет реальностью стали Милмур и возведенные по его образцу города рабов – мрачные спутники всех крупных городов Великобритании.

Люк сверился с картой. Старикан нарисовал что-то похожее на мишень для игры в дартс – круг, разделенный на четыре равные части. В самом сердце Милмура – административный центр; кольцами его опоясывали жилые кварталы. За ними – промышленные зоны: Машиностроительный парк, Коммуникационная зона, сокращенно Комзона (несколько больших ангаров, мимо которых они шли по дороге к общежитию), район мясокомбината и старый квартал, где находились самые первые построенные здесь прядильные и ткацкие фабрики. Старый квартал смотритель перечеркнул крест-накрест, объяснив, что он заброшен.

Общежитие располагалось в Западном секторе, а парк – Люк сомневался, что там можно было найти пруд с утками и табличками «По траве не ходить», – в Восточном; он выбрал дорогу, как ему казалось, в правильном направлении. Однако улицы, как в лабиринте, довольно быстро делали поворот, и вскоре Люк безнадежно потерялся.

Внутренние дворы, в которые он попал, оплетавшие обшарпанные коробки домов, заканчивались тупиками. На ржавой табличке на стене ближайшего дома Люк прочитал: «Восточная, 1-11-11». Но это ничем не помогло – только еще больше ввело в заблуждение. К счастью, в конце одного двора, под аркой из труб отопления и вентиляции, он увидел двух парней. Должно быть, техники, которые обслуживают это оборудование. Они-то наверняка и подскажут, как отсюда выбраться.

Что-то удержало их окликнуть. Парни разговаривали не между собой, а с неким третьим, который был скрыт за их спинами, видимо зажатый между ними узлом из труб и стеной дома. Люк осторожно приблизился.

– …Знаю, у тебя кое-что есть, – долетел обрывок фразы того, что был повыше. – Я видел, как ты приносила. Старая корова на какое-то время перестает стонать после того, как ты к ней забегаешь. И это здорово. Хотя несколько ампул морфина для нашего личного пользования было бы еще лучше. Так что давай сюда.

Он случайно забрел на черный рынок, где совершаются нелегальные сделки? Люк уже был готов по-тихому сделать ноги, но в этот момент второй стоявший спиной парень чуть сдвинулся в сторону, и в образовавшуюся щель стало видно, с кем они разговаривали – девочка, щуплая, на вид ненамного старше Дейзи. Люк застыл на месте, ноги словно в землю вросли. Он никуда не уйдет, пока не вырвет девочку из рук этих уродов, которые в два раза выше ее ростом.

– У меня ничего нет! – с отчаянной горячностью выкрикнула девчонка. – Только это. – И пока мозг Люка разрабатывал план, кинулась на одного из парней.

– Сука, у нее нож! – закричал тот.

Второй размахнулся, и его массивный кулак с глухим звуком опустился на девчонку. Та упала и поползла на животе в узкий зазор между трубами и землей. Раненый опустился на корточки и попытался ее схватить. Второй же, сообразив, что поймать ее можно только с противоположной стороны труб, развернулся и побежал прямо на Люка.

Повинуясь инстинкту, Люк присел и, когда парень пробегал мимо, бросился на него. Схватил за грубую ткань одежды, но она выскользнула из рук, когда парень упал, а Люк завалился назад.

Маленькие пальцы впились ему в подмышки, поднимая.

– Бежим!

Девчонка вскочила, ее легкие как пух волосы взлетели вверх. Раненный ею парень поднял голову и злобно зарычал, кровь текла по его руке. Люк не раздумывал.

Бежала она очень быстро. Неслась по улочкам и переулкам, ныряя в узкие проходы между домами, перепрыгивая через валявшиеся на тротуаре битые кирпичи и распотрошенные мусорные пакеты. Никогда еще Люк не был так благодарен своим тренировкам по выходным, когда дрожал под дождем в коротких шортах.

– Наверх! – крикнула девочка, когда они свернули в какой-то тупик.

Она добежала до стены и быстро нащупала опоры – такие маленькие, что Люк не сразу их заметил. Прыжком с разбега, едва не припечатавшись лицом о стену, он бросился следом. Пальцы ног, соскальзывая, царапались о кирпичи, но он отчаянно лез вверх, пока наконец не перевалил через стену.

Девчонка ждала его на той стороне, упершись руками в бока; худенькая грудь едва заметно поднималась и опускалась, словно она и вовсе не запыхалась.

– Расслабься. Им еще улиц семь бежать.

– Кто они такие? – тяжело дыша, спросил Люк. – Что им от тебя нужно? Краем уха я слышал. Морфин? А сколько тебе лет? Одиннадцать? Двенадцать? Зачем тебе морфин?

Девочка насмешливо фыркнула:

– Мне уже тринадцать. И тебя все это не касается. Хотя… в том дворе живет женщина, ей очень плохо, но нужно продержаться несколько дней, пока я не приведу дока.

– Дока?

– С этими я и сама могла справиться, но все равно спасибо за помощь. Не каждый рискнет сделать эту парочку своими врагами: ты либо очень смелый, либо очень… – Карие глаза внимательно изучали Люка. – Ни то ни другое. Ты просто новичок. – Девчонка гортанно рассмеялась, что сразу же сделало ее намного старше. – Добро пожаловать в Милмур. Как тебя зовут?

– Хэдли Е-1031. Я только сегодня приехал. Но как ты так сразу догадалась?

– Дар получила, разве не видно? – сказала девочка, двумя пальцами показывая на свой лоб. – Да ладно, шучу. Рука забинтована. Только что чипировали. И давай без всяких номеров. Как тебя зовут?

– Люк. – Он протянул руку, как вежливый мальчик с хорошими манерами. Мама бы им сейчас гордилась.

– Рени, – представилась девочка, насмешливо глядя на протянутую руку. Люк быстро ее отдернул. Наверное, в Милмуре такие манеры не в чести. – «Рени» рифмуется с «гений». Всего хорошего, Люк Хэдли. И пусть десять лет пробегут быстро.

– Подожди. Подожди! – закричал Люк, когда девочка развернулась, чтобы исчезнуть. – Я кое-что ищу. Склад комплектующих в Машиностроительном парке, зона «Д». Это мое место работы. Ты знаешь, где это?

– Зона «Д»? Бедолага. – Худое лицо Рени мгновенно смягчилось. – Туда иди, не промахнешься.

Она показала рукой в сторону огромного каркасного здания, выглядывавшего из-за крыш бытовых корпусов. Внутри словно полыхало пламя и рвалось наружу из каждого окна. А вокруг, будто колья, загнавшие в западню монстра, вонзались в плотное черное облако высокие трубы. Люк с ужасом догадался, что именно оттуда доносился рев и лязг, который слышался даже здесь, за несколько кварталов от здания.

– Удачи. Там она тебе пригодится.

Рени Рифмуется-с-гений, салютуя, вздернула подбородок и рысью пустилась прочь. Полумгла, стелившаяся по улицам Милмура, быстро поглотила ее.

Оказалось, что от его общежития на Западе к Машиностроительному парку ходит автобус, так что на следующее утро Люк, одетый в рабочий комбинезон и ботинки, которые обнаружил у своей кровати, вовремя приехал к воротам зоны «Д».

Как-то Аби показала ему рисунок (фотографий не существовало) ворот Кайнестона – кованый шедевр из завитушек. Его семья находилась теперь за этими воротами. Люк несколько часов лежал без сна, думая о них и надеясь, что родители не истязают себя чувством вины и беспокойством. Еще он надеялся, что Аби приложит все силы, чтобы добиться его перевода в Кайнестон и, конечно же, на то, чтобы Джардины нашли для Дейзи не оскорбительное, а вполне приличное для ребенка занятие. Ну в самом деле, сегодня же не заставляют детей чистить дымоходы?

Ворота зоны «Д» не имели никакого сходства с воротами Кайнестона – стальная арка с врезанной сканирующей полосой для считывания чипов проходящих под ней рабов. Люк набрал в грудь воздуха и шагнул вперед. Как только его идентификатор высветился на дисплее ворот, крепкий мужчина с безвольным лицом представился:

– Уильямс Л-4770, коллега.

– Как вас зовут? – спросил Люк.

Уильямс обнажил выступающие зубы – оскал страха – и, ничего не ответив, повел Люка вглубь промзоны.

Они долго шли мимо бесконечных строений из выщербленного кирпича, потом пересекли огромный пролет отгрузки готовой продукции, обогнули огненное сердце литейного завода. Шум нарастал, словно под одной крышей собрался весь грохот мира. Из стоявшего впереди здания доносился звук, похожий на топот неистового исполина.

– Склад комплектующих, – торжественно изрек Уильямс Л-4770.

«На фоне всего этого ужаса, – подумал Люк, – уборка туалетов Кайнестона может показаться милым делом».

Их рабочее место представляло собой сложную систему подъемно-транспортного оборудования, подвешенного к крану, который перемещал только что вышедшие из-под пресса – он-то и производил оглушающее буханье – детали. Сначала к станку окончательной обработки, а затем обратно. Инструктаж Уильямса был основательным и сопровождался живописной пантомимой. Возможность повторить судьбу своего предшественника – соскользнувший цепной блок качнул турбину, и она, как гигантский разрушительный шар, ударила парня и раздробила ему позвоночник – поразила Люка реальностью. Их комбинезоны и рабочие ботинки, натиравшие ноги, не обеспечивали даже элементарной защиты.

Не только шум вынуждал общаться знаками. Работа была настолько тяжелой, что каждый лишний вздох отнимал силы. Когда раздастся звонок из Кайнестона, Люк покинет Милмур с рельефным торсом, как у супергероя из запрещенных американских фильмов. Если, конечно, не попадет в жернова всей этой машинерии. Тогда он не супергероем, а овощем останется на всю жизнь.

Было два перерыва – на торопливый обед в столовой, где дали что-то неаппетитного вида с несъедобным гарниром, и десять минут во второй половине дня. К концу смены у Люка от усталости все тело сделалось ватным и дрожало. Он еле дотащился до автобусной остановки. В общежитии, кое-как переставляя ноги, поднялся по лестнице в вонючую общественную кухню, изнемогая от желания поесть и рухнуть в кровать. Поесть нужно было обязательно, чтобы хватило сил на завтрашний день.

– Люк?

Люк шарил в стенном шкафу – искал какие-нибудь консервы, чтобы разогреть или съесть так; обернувшись, он увидел смутно знакомое лицо.

– О’Коннор В-780, – представился парень. Люк никак не мог вспомнить его имя, и возникла неловкая пауза. – Райан. Я учился вместе с тобой в академии Хеншэлл, на два года старше. Сразу после академии начал безвозмездную отработку.

– Прости, – пробормотал Люк. – Конечно же, я тебя узнал. Я только вчера приехал и еще не успел здесь освоиться.

– Да все в порядке. Понятно, почему ты такой всклокоченный. Сейчас попробую что-нибудь для нас раздобыть.

От голода Люк готов был жевать собственные носки, поэтому, когда Райан выложил перед ним тосты с фасолью, набросился на них с жадностью. Люк был счастлив, что Райан взял на себя обязанность поддерживать разговор, хотя выяснилось, что за прошедшие два года ему и рассказать-то нечего. Бывший сотоварищ по академии рассматривал возможность перехода на военную службу: три года отработки, затем семь лет службы призывником в качестве «костолома», затем зачисление на военную службу и еще минимум десять лет этой самой службы. «Костоломы» продолжают считаться рабами и не получают зарплаты, но это дает хороший старт для военной карьеры.

– Единственный недостаток, – сказал Райан, загребая вилкой фасоль, – «костоломов» отправляют на самые опасные задания. И понимаешь, никакой денежной компенсации, если тебя ранят или, что еще хуже, погибнешь.

«Если погибнешь, – подумал Люк, – компенсация уже не понадобится».

Он не стал говорить о Кайнестоне: помнил, как его подколол Кеслер и как смеялись над ним попутчики. Но что-то он, в свою очередь, должен был рассказать – поэтому рассказал о девочке, которая занималась доставкой лекарств.

Райан нахмурился:

– Морфин? Это нехорошо. У такой маленькой девочки не может быть доступа к подобным лекарствам. Она, должно быть, где-то их ворует. Нужно о ней сообщить.

– Сообщить?

– В такой ситуации – это самое безопасное, – авторитетно произнес Райан. – Секьюрити здесь работают жестко: наказывают за малейшую провинность. За незначительное нарушение могут и срок отработки на несколько лет продлить. А если что-то серьезное совершишь – на пожизненную отправят. На всю жизнь рабом останешься. Здесь просто рай по сравнению с лагерями для пожизненно заключенных. Но это палка о двух концах. Если обратишь внимание секьюрити на нечто подозрительное или сомнительного характера, тебе это зачтется.

Люк подумал о той девочке. Он был совершенно уверен, что она не торгует наркотиками. Похоже, приносит морфин тем, кто в нем действительно нуждается. А то, что Райан считал разумным в условиях Милмура, у них в школе называли ябедничаньем.

– Так где, ты говоришь, ее видел? – спросил Райан.

Люк отчетливо помнил ржавую табличку на стене, слово «Восточная» и пять единиц.

– Да откуда же я знаю, – сказал он. – Это был мой первый день в Милмуре. Я едва могу объяснить, где нахожусь сейчас, и точно знаю одно: моя кровать двумя этажами выше. Спасибо большое за банкет, но я – спать. С ног валюсь. Увидимся.

Люк отодвинул стул и встал. И хотя в голове вертелся миллион мыслей, едва голова коснулась тощей комковатой подушки, он сразу же уснул.

В среду он поднялся и пошел на работу. То же самое повторилось в четверг. И в пятницу. А в субботу, проглотив за рекордно короткое время ужасный обед, в остаток перерыва Люк отправился в ту часть зоны «Д», куда еще не заглядывал. Там было так же грязно и шумно, как и во всех тех местах, которые он успел обследовать. Вдруг из погруженного в полумрак закоулка раздался голос:

– Ну, как жизнь, Люк Хэдли?

Насколько Люк помнил, только четыре человека в Милмуре знали его полное имя и только одна из них была девочкой.

– Как ты сюда пробралась? – спросил он Рени, стоявшую в узком проходе за будкой для хранения инструментов. – Но что еще важнее, зачем?

– Шопинг-тур, – ответила Рени. – И дружеский визит. Пришла посмотреть, как ты тут. Вижу, руки-ноги на месте, значит все в порядке.

Она откинула голову и хрипло, как-то некстати рассмеялась. Казалось, она выкуривает в день по пачке сигарет. Или всю жизнь прожила в Милмуре, дыша черной гарью, что считается здесь воздухом.

– Шопинг-тур? Новую турбину решила купить?

– Не-а, что попроще.

Рени усмехнулась и подняла тунику. Вокруг ее худенького тела было намотано несколько метров кабеля – тонкого, высокопрочного, в бело-красную полоску. Удивительно, как быстро начинаешь разбираться в кабелях, посвятив им всего неделю своей жизни.

Понятно, что кабель она украла. Райан был прав на ее счет?

– Но это не главная цель. Я пришла попросить у тебя помощи. Думаю, ты мой должник – я же вытащила тебя из той переделки на Восточной.

Люк фыркнул, но Рени не смутилась и продолжила:

– На прошлой неделе дочь одного из твоих коллег разбила очки. Девчонка слепая как крот. Но упаковщицам сельскохозяйственной фабрики не требуется отличное зрение, поэтому очки в Милмуре не являются предметом первой необходимости. Тада-ам! Будешь моим курьером?

Она достала из заднего кармана плоскую пластиковую коробочку и протянула Люку. Он открыл. Очки. Вытащил маленькую тканевую салфетку, в которую они были завернуты, и ощупал коробочку – нет ли там тайника для наркотиков. Ничего – просто пластиковая коробочка.

– О, а ты подозрительный, – заметила Рени. – Это хорошо. Ну что, передашь?

– Что все это значит? – спросил Люк. – Ты что, самая добрая в мире фея? И я ни за что не поверю, что это твой кабель. Я, конечно, новичок здесь, но не дурак.

– А я и не считаю тебя дураком. Я думаю, ты тот, кто будет рад оказать добрую услугу хорошему человеку. Милмур меняет людей, Люк Хэдли. Но они даже не понимают, что только от них зависит, в какую сторону.

Люк колебался, продолжая вертеть в руках маленькую коробочку. Неожиданно та приобрела несвойственную ей весомость. Потом он сунул ее в карман своего рабочего комбинезона. Рени обнажила в улыбке редкие зубы, и Люк не смог удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

Она выдала ему длинную инструкцию по доставке, крутанулась как юла и растворилась в тени.

– Передай им привет от дока, – хрипло бросила невидимая Рени.