Читать книгу Свадьба поневоле - Вика Столярова - Страница 1

Браки, в которых омега узнавал своего жениха-альфу только непосредственно на свадьбе, были у их народа не просто нормальными, а традиционными, поэтому никто не выступал против. Точнее, почти никто.

Алексо сидел на кровати с видом обречённости, пока папа и родственники помогали готовиться к торжеству.

– Сынок, – мужчина опустился перед ним, беря за руку. – Не бойся, у тебя будет хороший муж, мы с отцом долго подбирали. И добрый, обижать тебя не будет, и богатый достаточно, и щедрый, и не шибко возрастной. В общем, тебе обязательно понравится.

Парень почувствовал, как по щекам потекли горячие слёзы, а в носу засвербило.

– Но я не хочу так. Я хочу по любви, – он всхлипнул, утирая ладонью влагу с глаз. Он в принципе не считал, что в свои восемнадцать лет готов к замужеству: слишком по-детски плаксивый, слишком мягкий, слишком слабый и слишком безответственный. Слишком много этих «слишком». А взрослый альфа наверняка сразу захочет детей, но какой из парня папа, когда он сам ещё, по сути, ребёнок?

– Ну-ка прекрати плакать! Я, когда за твоего отца выходил, всего на год старше был! И ничего, хорошая семья получилась. Традиции надо чтить! Главное – слушайся его во всём, поперёк слова и воли его не лезь, и будет вам счастье, – мужчина уже в который раз поправил подвенечное платье на манекене, постоянно переживая, что всё недостаточно хорошо. А Алексо только тяжело вздохнул: он не хотел семью, в которой он, как папа, не будет иметь права голоса или своего мнения, в которой он не сможет делать сам ничего, не выпросив разрешения своего альфы. Всё его существо протестовало против этих стародавних устоев. Но идти против родителей и многовековых традиций не смел.

– Всё, вытри слёзы и иди к старшему брату, он тебя накрасит. Потом дядя поможет тебе с платьем. И не вздумай мне выкидывать какие-нибудь штуки. Иначе нажалуюсь отцу, и он мигом тебе всё объяснит хорошенько.

Но блондин, в общем-то, и не планировал ничего выкидывать, искренне боясь гнева отца. Папа сколько угодно мог говорить о том, что их семья очень счастливая, но парень прекрасно знал, что отец может довольно сильно ударить или жёстко наказать, если вести себя не так, как он хочет. Поэтому омега очень боялся, что будущий муж будет таким же, если не хуже. Подумав, парень догнал старшего омегу в коридоре и тронул за руку.

– Пап, а как он выглядит?

– Лучше, чем многие его ровесники.

Парень напрягся от этих слов ещё больше.

– Пап, а сколько ему лет?..

– Тридцать четыре.

У омеги упало сердце. Он думал, что такие разновозрастные браки остались в прошлом и едва ли сохранились только у особо богатых родов.

– Пап, но он же в два раза меня старше!

– Так, ты опять решил мне тут истерику закатить? – мужчина уже всерьёз разозлился и нахмурился. Он тоже не горел желанием отдавать сына за взрослого человека, но это был единственный наиболее подходящий вариант. – Я сейчас точно отцу скажу, и он выпорет тебя прямо в день свадьбы!

Алексо с трудом собрал всю имеющуюся силу воли в кулак и поплёлся в детскую, где братья уже вовсю обсуждали свежеиспечённого жениха. Но, увидев понурый вид парня, сразу замолчали; старший брат, который сам был в браке уже больше двух лет, приободряюще улыбнулся.

– Алек, не плачь ты, всё будет хорошо. Родители очень тщательно выбирали тебе мужа, и, уж поверь мне, вряд ли бы выбрали тебе плохой вариант. Садись лучше, сделаю тебе такой мейк, что ты будешь самым красивым омегой там.

Блондин ничего не ответил, только тяжело опустился в кресло и приподнял голову, давая брату нанести на лицо косметику.

– Ты мне там заново лицо что ли рисуешь? – слабо улыбнулся парень, дожидаясь, когда старший закончит с тенями. – Он же меня потом наутро не признает.

– А это уже его проблемы, не наши, – усмехнулся в ответ брат, сравнивая, одинаковые стрелки вышли или не особо.

Когда с макияжем было покончено, Алек бросил короткий взгляд на своё отражение в зеркале и не удержался от довольной улыбки, потому что выглядел он отменно, тут ничего не скажешь: стрелки и тёмные тени подчёркивали серые глаза, накладные ресницы хорошо смотрелись поверх его редких и белёсых, губы за счёт помады выглядели пухлее, чем обычно, а контуринг и румяна подчеркнули впадину под скулами. И без того прямые волосы были выпрямлены ещё раз и разделены по ровному пробору, виски и затылок выбрили буквально час назад.

Осталось только платье, которое было, по мнению парня, излишне пышным и неудобным. Когда дядя стал затягивать корсет, Алек невольно закашлялся, потому что грудную клетку сдавило слишком сильно, отчего дышать получалось только реже и поверхностнее.

Дальше были туфли на каблуке, которые омега с огромным удовольствием бы заменил на что-то более удобное. Ну или хотя бы уменьшил высоту толстого каблука.

– Во сколько надо быть в церкви? – спросил парень, надеясь, что его мучения закончатся как можно скорее.

– В три, поэтому мы сейчас заканчиваем последние приготовления и едем.

В церкви было довольно просторно, все гости, коих было около пятидесяти человек, расположились на церковных скамьях, ожидая начала мероприятия.

Алек искрутился, пытаясь взглядами выцепить своего жениха, чтобы хотя бы понимать, что его ждёт, но папа постоянно одёргивал его, отчего блондин был уже на грани истерики от неизвестности. Он уже даже не пытался предположить, как может выглядеть будущий супруг и кем он будет.

– А кем он работает? – чтобы немного разбавить тревожное молчание, спросил омега, покручивая болтающийся на шее кулончик с жемчужиной.

– Он владелец крупной компании по производству парфюмерии. И ты ему, кстати, очень понравился.

– Что? – удивлённо повернулся к мужчине юноша. – Так он видел меня?

– Конечно, не будет же такой человек брать кота в мешке.

В горле встал ком, а глаза опять предательски защипало.

– А… А… почему я его не видел?..

– А зачем оно тебе?

Это было предательство. Самое настоящее предательство от родных родителей. Неужели он, Алексо, просто товар, который оценили и взяли, потому что понравился. А на его чувства и эмоции было просто наплевать. Парень уже хотел было закатить настоящую истерику на свой страх и риск, но тут вошёл священнослужитель, и все гости как по команде подались вперёд, чтобы лучше всё рассмотреть. Алека весьма грубо выпихнули, и он неохотно поднялся по ступенькам на специальный постамент, теребя в руках небольшой букетик с пышной зеленью и небольшими белыми цветочками. Священник уже держал в руках книгу, листая до нужной страницы.

По церкви прошла волна голосов, и по ступенькам неспешно поднялся мужчина лет тридцати на вид. Высокий, худой, лицо узкое, обрамлённое короткой жёсткой щетиной. Немного седые волосы были идеально зачёсаны назад. Строгий костюм выглядел не менее идеально, чем волосы, облегая тело и подчёркивая здоровую худобу. Он встал напротив парня и мягко улыбнулся ему. И, хотя эта улыбка была и вправду нежной, Алек опустил взгляд, чувствуя, как в горле снова появляется этот противный ком, а по щеке катится слеза, которую парень быстро смахивает, пока никто не заметил. Он слушал голос священника как в бреду, не улавливая ни единого слова, концентрируясь только на том, чтобы не потерять сознание прямо здесь, у алтаря, на глазах у нескольких десятков людей. А ещё стоять ровно в этих до жути неудобных туфлях. Да и корсет этот не давал дышать нормально.

Опомнился он только, когда мужчина тронул его за руку, привлекая внимание.

– А? Что? – он поднял голову, быстро облизывая пересохшие губы.

– Я спросил, готовы ли Вы взять в мужья господина Янковски?

«Иностранец?» – пронеслось в голове парня. Но он не хотел брать никого в мужья! Ни иностранца, ни земляка, никого! Испуганный взгляд скользнул в сторону скамейки, где сидели родители и братья, ища поддержки хоть там.

Пауза затянулась, и парень понял, что нужно отвечать. И тут его нервная система откровенно сдала, и юноша, судорожно замотав головой, кинул короткое «нет!» и рванул с постамента, придерживая руками перед платья, чтобы не запутаться в пышном, многослойном подъюбнике. Выбежав в сад, он устремился вглубь. Слёзы застилали глаза, а ноги на каблуках то и дело стремились подвернуться.

В дальнем углу сада его догнал отец.

– Алексо! – он схватил сына за плечо и отвесил ему увесистую пощёчину. – Что ты себе позволяешь?! – голос альфы раздавался в ушах как раскаты грома. – Ты срываешь свадьбу, которую мы с папой готовили так долго?! Неблагодарный с… – он уже снова замахнулся на сына, но его руку перехватила не менее сильная рука.

– Позвольте, сэр, я сам поговорю со своим женихом. Не нужно рукоприкладствовать.

Мужчина шумно выдохнул, немного покраснев от злости, и отступил.

– Оставите нас наедине?

– Да, конечно, – он вздохнул и удалился, нервно одёргивая пиджак. Блондин проводил глазами отца и перевёл испуганный взгляд на своего жениха, которого откровенно опозорил, сбежав из-под венца.

– Пойдём, присядем, поговорим, – альфа указал на беседку, стоящую в цветущих кустах и увитую плющом. Говорил мужчина с сильным славянским акцентом, хотя это нисколько не мешало пониманию его речи.

Юноша не без труда устроился на лавочке, упорно не поднимая глаз. Мужчина сел рядом, положив часть платья себе на колени, чтобы не измять и не испачкать его.

– Я правда не хочу выходить замуж, – снова разрыдался юноша, вытирая руками слёзы, чтобы не испортить макияж. Тушь и тени были специально водостойкими, но вот всё остальное преспокойно могло потечь. – Дело не в Вас, Вы не подумайте. Я просто… я не готов… – он поднял раскрасневшие глаза на альфу, ожидая и вместе с этим боясь его реакции. Однажды он видел, как папа устроил скандал на одном из вечеров. Отец смолчал, но по приезде домой так избил своего омегу, что тот несколько дней не вставал с кровати. И Алексо боялся, что, когда они уединятся после всех церемоний, будет то же самое. Он не верил, что отец мог выбрать кого-то не под стать себе.

И, возможно, он не протестовал бы так, будь они ровесниками. Но ведь альфа почти в два раза старше! У родителей, например, разница всего четыре года, у брата с его мужем семь. А у них – шестнадцать лет…

– Простите меня, что я так себя повёл.

Может, удастся извиниться, и тогда ничего не будет? Хотя в это не верилось.

– Алексо, – мужчина взял парня за руку, успокаивая. – Я понимаю твои чувства, но твои родители непреклонно чтут традиции нашего народа. И хотят сохранить достаточно высокое положение в обществе. А это возможно только за счёт хорошего брака.

– Но Вы ведь даже не нашей народности!

– То, что я вырос и прожил всю жизнь в Польше, совершенно не означает, что я не принадлежу к тому народу, который живёт на этой земле.

– Но неужели не нашлось людей помоложе? – он снова громко залился и только спустя минуту тяжёлого молчания от мужчины понял, что сказал довольно обидную вещь.

– Далеко не всегда равный возраст супругов – это залог хорошего, крепкого брака.

– Простите, я не хотел Вас задеть этим…

– Не нужно, я сам с осторожностью отношусь к большой разнице в возрасте.

– Как Вас зовут?

– Иво.

– Иво, простите меня за эту выходку, – он судорожно перебирал ленту платья, часто всхлипывая. – Я… я просто очень боялся… боялся… – он замялся.

– Чего ты боишься? – мужчина забрал у него из рук край ленты, чтобы парень не растрепал его.

– Что Вы будете меня бить. И детей наших потом тоже…

Мужчина выпрямился, понимающе кивнув.

– Отец бьёт вас? Хотя, что я спрашиваю, сам всё видел. Но я воспитан немного по-другому. Да и на моей кандидатуре, насколько мне известно, настоял именно твой папа, а не отец.

Но омега всё так же слабо верил. «Наверняка», – подумал он, – «отец говорил папе точно так же на свадьбе.»

– Может, у тебя есть любимый альфа?

– Нет, отец запрещал мне любые отношения, считая, что меня это развратит и испортит.

Иво поднялся и подал руку юноше.

– Хорошо, тогда идём, нас ждут в церкви.

Парень неуверенно взялся за руку и встал на ноги, пошатнувшись на неудобных каблуках. Бережно расправив юбку платья, он кивнул.

У алтаря мужчина повернулся к ропщущим гостям.

– Прошу нас простить: Алексо сильно переволновался. Всё-таки такой важный момент для нас обоих.

Священник вновь открыл книгу и обратился к юноше.

– Согласны ли Вы выйти замуж за господина Янковски?

Омега чуть приподнял голову и слабо кивнул, тихо произнеся неуверенное «да».

– Тогда обменяйтесь кольцами.

Мужчина взял тонкое изящное колечко с гравировкой и, прихватив дрожащую кисть юноши, надел ему кольцо. Алеку же потребовалось некоторое время, чтобы перебороть себя и тоже взять в руки кольцо. Когда на руках обоих поблёскивали наконец обручальные кольца, священник улыбнулся, окидывая взглядом гостей.

– Объявляю вас мужьями! Можете поцеловать жениха!

Альфа мягко притянул паренька к себе, целуя. Впрочем, омега ответил очень скомкано, потому что слабо понимал, как должен выглядеть настоящий поцелуй.

Все гости встали и зашумели, аплодируя и радуясь за молодожёнов. Не радовался только омега, который чувствовал себя так, будто его продали за хорошие деньги и престижное место в обществе. Хотя у них омеги испокон веку были разменной монетой.

После бракосочетания все поехали в загородный коттедж, где и продолжили праздновать, поздравляя новую пару и вручая им свадебные подарки.

Через пару часов парню стало совсем тошно там находиться, притворно улыбаясь родственникам, друзьям семьи и каким-то незнакомым людям, видимо, со стороны новоиспечённого мужа. У того, кстати, куда лучше получалось развлекать гостей. Он с бокалом шампанского скользил между группками людей, всех одаривая вежливой улыбкой и перекидываясь несколькими словами, с некоторыми уходя в более длинные разговоры. С Алеком он совсем практически не общался, да и сам парень старался избегать всяких контактов.

– Иво, – он тронул супруга за предплечье.

– Да?

– Позволь, я уйду отдохнуть? Я так устал сегодня, ещё и корсет от платья сильно душит… – покидать праздник, где ты – главная персона, неправильно и неприлично, но Алексо боялся, что ещё немного, и он сорвётся на новую истерику.

– Конечно, пойдём, я тебя провожу.

Они поднялись на мансарду, где из мебели были только шкаф, кровать, телевизор и настенное зеркало.

– Это моя любимая комната. Решил, что тебе она тоже понравится.

– Здесь уютно, – кивнул парень, со вздохом блаженства вынимая ноги из узких туфель и опуская на мягкий ковёр. Почувствовав руки на своей спине, омега вздрогнул, но быстро расслабился, поняв, что они просто расшнуровывают тугой корсет, наконец-то давая спокойно вздохнуть.

– Спасибо…

Мужчина закончил со шнурками и ослабил платье так, что оно скользнуло на пол, оставляя юношу только в нижнем белье и белых колготках.

– Мы ведь ещё не сейчас?.. – смутился он, пытаясь прикрыться и смотря на мужчину в пол оборота. Тот только коснулся губами плеча, слегка царапнув щетиной нежную кожу.

– Нет, отдыхай спокойно. Я закрою дверь, чтобы тебя никто не потревожил. Если что изнутри ты её тоже сможешь открыть.

Он оставил юношу, и тот, аккуратно сложив платье на ковре, снял колготки и забрался под одеяло с головой, почти сразу начиная рыдать навзрыд, давая наконец-то волю накопившимся эмоциям.