Читать книгу Маяк Кнесевичей - Викца Вульфсид - Страница 2

Адриа протирала полотенцем вымытую посуду, когда увидела через окно одинокую фигуру, идущую к дому.

– О, Боже… – произнесла она и, отложив полотенце и тарелку, поспешила на улицу.

Стоя на подъездной дорожке, она смотрела на брата, которого в последний раз видела на своём выпускном вечере, почти десять лет назад. Тогда он заехал всего на пару часов, чтобы поздравить её и подарить немного денег.

Нил остановился рядом с крыльцом и поставил сумку.

– Ну, здравствуй, Адриа, – сказал он, а затем раскрыл руки.

Адриа на ватных ногах подошла к нему и рухнула в объятия. Она легко ударила его кулаком в грудь. Из глаз брызнули слезы. Нил тихонько прошептал:

– Прости меня.

Дом смотрителя маяка был куда меньше, чем фамильный особняк Кнесевичей, но не в пример уютнее и новее. Арон и Адриа позаботились о том, чтобы тут было чисто и опрятно. Пока брат относил свой багаж в спальню на втором этаже, Адриа приготовила салат и горячие бутерброды с сыром. Когда он, наконец, присоединился к ней за обеденным столом, она спросила напрямик:

– Когда поедем в больницу?

Он нехотя поднял глаза на сестру.

– А сегодня разве ещё пускают?

Адриа предвидела его вопрос.

– Да, я договорилась, – от выражения лица Нила ей стало не по себе. – Нил, он наш отец…

Он отставил тарелку и кивнул:

– Да, прости. Я сейчас позвоню Софи, скажу, что добрался, а потом сразу можем ехать.

– Как она? – спросила Адриа.

– Неплохо, – Нил улыбнулся. – Хотела приехать, но в конторе осталось слишком много дел. Передавала тебе привет.

– Спасибо, – сказала Адриа, улыбнувшись. – Софи прекрасная девушка. Вы, кстати, детей пока не планируете?

Нила передёрнуло.

– Прости, я сказала что-то не то? – спросила Адриа, увидев перемену в брате.

Нил неопределенно махнул головой и задал встречный вопрос:

– Лучше расскажи, как Арон?

– Пока без изменений. Врачи ввели его в искусственную кому. Он получил сотрясение при падении.

– Что он вообще делал на маяке? – вдруг резко спросил Нил. – Я думал, его давно закрыли.

Адриа покачала головой, глубоко вздыхая.

– Не знаю. Пять дней назад, в понедельник, я вернулась с работы. Отца не было дома, а его мобильный лежал на кухне. Приближался шторм, и я вышла посмотреть, вдруг он на улице. Дверь на маяке оказалась открыта и я забежала внутрь. Отец лежал на полу около лестницы… Перила были обломаны, – Адриа закрыла рот рукой, мысленно возвратившись в тот жуткий вечер. – Повсюду была кровь… – всхлипнула она.

Нил тяжело вздохнул. Адриа посмотрела на брата и в её душе зародилась робкая надежда, что он сможет просить отцу старые обиды.

Нил терпеть не мог больницы с тех пор, как умерла их мать, когда ему было одиннадцать, а Адрии всего год. Палата отца в отделении интенсивной терапии была небольшой, но очень светлой. На подоконнике стояла фотография всей их семьи. Счастливые родители обнимались, а смеющиеся братья-близнецы держали на руках новорожденную Адрию. Нил присел на краешек кресла у самой кровати отца.

– Он так постарел… – неожиданно прервал молчание Нил.

– Тебе кажется… – усмехнулась Адриа сквозь слёзы. – Видел бы ты его на фестивале в Бртонигле.

– Всё также танцует до утра? – удивился Нил.

– Даже не сомневайся. Госпожа Маркович теперь скрывается в толпе, как только видит его на праздниках, – засмеялась Адриа.

Адриа с трепетом наблюдала, как Нил бережно прикоснулся к исхудавшей руке Арона. Вдруг ей показалось, что на тыльной стороне ладони отца видна воспаленная царапина. Адриа подошла ближе, чтоб её рассмотреть, как вдруг пульс Арона на экране аппарата скакнул. Брат с сестрой удивленно посмотрели на экран, а затем друг на друга. Адриа улыбнулась.

– Спасибо тебе, – тихонько сказала она

Нил кивнул и сжал руку отца покрепче.

Ночь была тихой и бесконечно звёздной. Нил успел позабыть, как это прекрасно – никуда не спешить и наблюдать за небом. В Риме он всегда был слишком занят. Нил стоял с Адрией недалеко от маяка и не мог надышаться морским бризом. После дня, проведенного в стенах больницы, это было восхитительно. Ветер развевал светлые волосы сестры, делая её похожей на морскую колдунью. Нил улыбнулся, глядя на неё, и спросил:

– Ты говорила, тебе завтра на работу?

– Да, в музей приедут туристы.

– В музей? – удивился Нил.

Адриа сморщила нос:

– Да, в краеведческий.

– А разве ты не секретарь в Hrvatski Crewing?

Адриа махнула рукой, вспомнив, что Нил не в курсе изменений, произошедших здесь.

– Hrvatski обанкротились, как, впрочем, почти все местные судоходные или крюинговые компании, – Адриа развела руками, – остальные либо на грани краха, либо поглощены Rewera Shipping.

Нил нахмурился.

– А музей?

– Да, об этом ты тоже не знаешь, – вздохнула Адриа. – Муниципалитет не так давно обустроил его в нашем фамильном особняке. Странно, конечно, быть смотрителем в собственном доме, но теперь нам по крайней мере не нужно искать деньги, чтобы поддерживать его в должном состоянии.

Нил пожал плечами.

– Да уж…Но почему ты не позвонила мне, когда потеряла работу? Я бы взял тебя в свою контору.

– Я… Я не смогла бы бросить отца. И потом, ты же знаешь… – она посмотрела на брата. Нил нахмурился..

– Что? – уточнил он.

– Я не могу уехать далеко, – усмехнувшись, ответила Адриа.

– Что ты имеешь ввиду? Слишком прикипела к этой дыре?

Девушка посмотрела на тёмную поверхность воды. На горизонте ночные облака казались горами, а лёгкий шелест прибоя убаюкивал.

– Впервые я попыталась уехать отсюда после школы. Отец был не против, – печально сказала Адриа, качнувшись с пяток на носки. И, чтобы загладить возникшую неловкость, подобрала несколько гладких камешков, запустила один в даль. Тот несколько раз скакнул по поверхности воды и ушёл на дно. – Я собрала вещи, со всеми распрощалась, купила билет на автобус до Загреба и… – Адриа запустила ещё один камешек в ночь, – …вернулась домой через два часа, – грустно закончила она.

Он непонимающе смотрел на неё.

– И так, собственно, происходило ещё энное количество раз… И именно поэтому я не приехала на вашу с Софи свадьбу и на открытие твоей конторы… Как только я отдаляюсь от дома больше, чем на пятнадцать километров, мне становится плохо. Кружится голова, страшно мутит, скачет давление.

– Тебя укачивает?

– В том-то и дело, что нет, – Адриа поджала губы. – Я пыталась уехать на машине, на автобусе и даже на велосипеде. Как водитель и как пассажир. Я проходила обследования, пила какие-то таблетки и микстуры, но ничего не помогало, – пожав плечами сказала Адриа, – и я смирилась. Смирилась с тем, что мне не суждено отсюда уехать.

Нил внимательно смотрел сестру:

– Почему ты мне ничего не рассказывала?

Адриа подняла на него посуровевший взгляд.

– А когда, Нил? Когда ты неделями не перезванивал? Когда годами не приезжал? Тебя не было рядом, чтобы я могла хоть раз поделиться чем-то действительно важным. Тем, что меня пугало, радовало или возмущало! Да вообще, чтобы ты хоть раз отвлекся от дел и дал мне сказать по телефону хоть что-то, кроме «Привет и пока!», – слезы покатились по её щекам, и Адрия отвела взгляд в сторону старого маяка. Она заметила, как брат протянул руку, желая прикоснуться к ней, но она отстранилась: – Ладно, забыли. Это сейчас не важно, – она вытерла щеки и, зябко поёжившись, продолжила, как ни в чем не бывало: