Читать книгу Желание неистового графа - Вики Дрейлинг - Страница 2

У Лоры все поплыло перед глазами, когда лорд Беллингем с жадностью припал к ее губам. Нуждаясь в опоре, она вцепилась в его плечо.

Ей не следовало сравнивать его поцелуй с нежными, легкими поцелуями пожилого мужа. Но как же иначе? Беллингем воспользовался ситуацией сполна и не оставил сомнения относительно своей искусности в этом вопросе.

Это был поцелуй распутника – уверенный, провокационный, горячащий кровь.

Лора должна была его остановить… немедленно.

И остановит. Она должна. Но не смогла, особенно, когда ее окутал запах сандалового дерева и еще чего-то незамысловатого. С каждым вдохом его мужской запах воздействовал на нее, как некое одурманивающее зелье. Ее кожа пылала, заставляя ее ощущать всю полноту своей груди и близость зрелого мужчины, который с такой легкостью уводил ее с пути истинного. Ей хотелось его поцелуев и гораздо большего.

Жар его тела и сила рук лишали возможности устоять перед его поцелуем. Приличия требовали, чтобы она остановила его. Граф не был ее мужем, а фиктивная помолвка в счет не шла. Лора практически ничего не знала о нем, кроме одного – что он очень хорошо целуется. Но она не должна позволить удовольствию затмить ее мораль.

«Еще одну секунду», – пообещала она себе мысленно.

В комнате потемнело, хотя вечер еще не наступил. Дождь застучал в окно, когда его большая ладонь, скользнув вниз по спине, легла ей на поясницу. И он прижал ее к себе еще сильнее. Грудью и животом она хорошо ощущала твердость его мускулистого тела. Получая удовольствие от телесного контакта, она запустила пальцы в его волосы на затылке.

Его рот растянулся в кривой улыбке.

– О да, – пробормотал он и с новой страстью припал к ее рту, заставив себе подчиниться.

Повернув голову, он коснулся языком ее губ. Опьяненная, Лора невольно их раскрыла. В его горле родился низкий утробный звук, и его язык вторгся в ее рот. Шокированная, Лора не могла пошевелиться. Повернув голову в другую сторону, он углубил поцелуй. Потом слегка щипнул губами ее губы и замер словно в ожидании ее реакции.

Если потом ей суждено раскаиваться, то почему бы не насладиться грехопадением сполна? Осторожно она коснулась его языка своим. Он снова издал клокочущий звук и взял инициативу на себя. Вскоре Лора осознала, что его язык имитирует движения, свойственные другому, более интимному акту. Он прижал к себе ее бедра, давая ощутить, как наливается силой его мужская плоть. Тонкий муслин платья и нижних юбок служил слабой преградой. Ей следовало ужаснуться и оттолкнуть его, но в ней уже пробудилось столь долго дремавшее желание.

– Я хочу тебя, – шепнул он ей возле уха.

Лора ахнула. Его ярко-голубые глаза потемнели, и она могла поклясться: он притягивал ее взглядом. Где-то на уровне подсознания она понимала, что должна отвернуться, но затуманенный разум не давал такой команды.

Кто-то постучал в дверь. Беллингем отпустил ее и отошел к окну.

Лора дрожащими пальцами расправила юбки и заторопилась к двери. Рид протянул ей маленький серебряный поднос с запиской.

– Это только что принесли вам, миледи.

Она взяла письмо и отпустила Рида. Сломала печать.

Беллингем пересек комнату, оглашая пространство тихим звуком шагов.

– Дурные вести?

– Нет, всего лишь записка леди Аттертон, отменяющая сегодняшнюю поездку из-за плохой погоды.

Она хотела сделать шаг в сторону, но граф поймал ее за руку.

– Я испортил вам прическу, – сказал он.

Она попыталась ее поправить, но он мягко оттолкнул ее руку.

– Позвольте мне.

– Осваиваете роль горничной? – съязвила Лора, вооружаясь сарказмом для защиты.

– Нет, у меня солидный опыт, – ответил он.

– Ничуть не удивлена.

Она надеялась, что дворецкий не видел ее растрепанных волос. Теперь, когда Монтклиф пригрозил забрать Джастина, она не могла позволить никаких сплетен в коридорах.

– Подбородок вниз, – скомандовал Беллингем, беря в руку ее выбившийся локон. Отчего кожа ее головы покрылась мурашками. – Такие мягкие, – произнес он чуть слышно.

Его дыхание обожгло ей шею, вызвав щекотку.

Рокот мужского голоса пробудили в теле Лоры запретные импульсы. Он знал, как разрушить женскую защиту. Очевидно, отточил свое мастерство соблазнителя. Но даже если бы она это знала заренее, то все равно поддалась бы на его греховные ласки. Все годы соблюдения строгих моральных правил разлетелись в стороны, как обрывки бумаги на ветру.

Беллингем воткнул булавку на место.

– Ну вот, теперь вы в порядке.

В любой другой ситуации его слова вызвали бы у нее смех, но не было ничего смешного в том, как она уступила ему. Несомненно, он надеялся, что в будущем она позволит и другие вольности. Если так, то она лишит его этих иллюзий.

Желая поскорее от него отделаться, Лора прочистила горло.

– Благодарю вас, милорд, за все, что вы сегодня сделали.

В его глазах блеснули озорные огоньки.

– Полагаю, что и вы получили от этого удовольствие не меньше моего.

Ее щеки вспыхнули румянцем. Боже правый, ее нравственность, похоже, уснула.

Граф взял ее руку и склонился над ней.

– Я к вашим услугам в любое время, Лора.

Она выдернула ладонь. Как смеет он обращаться к ней по имени? Опять же, она сама позволила проходимцу обращаться с собой как со шлюхой. Однако в данный момент ей некогда было рассуждать о нем или его «услугах».

– Уверена, что вы занятой человек, поэтому не стану вас больше задерживать.

– Уж не пытаетесь ли вы от меня избавиться?

Его широкая улыбка придала его облику мальчишеский вид, но ей не следовало позволять его красоте отвлекать себя. Лора вскинула подбородок.

– Позвольте мне быть честной. То, что произошло сегодня, ошибка с обеих сторон, – сказала она.

– Не было никакой ошибки, – поправил он ее. – Вы по доброй воле подарили мне поцелуй, поскольку я промолчал по поводу нашей предполагаемой помолвки.

– Но вы могли бы поступить более благородно, – фыркнула она.

– Если бы я поступил благородно, вы бы не получили и половины того удовольствия, которое испытали.

– Замолчите, – вспылила Лора. – Это больше не повторится.

– Согласен. Ваш деверь подозревает нас в нескромности. Последнее, что вам нужно, – дать ему повод.

Зная, что он повеса, она предвидела, что он может попытаться соблазнить ее. Но все выглядело абсурдно. Не так, как описывалось в романах, когда негодяй набрасывался на даму в бедственном положении.

– Простите, что вовлекла вас в свои проблемы, – произнесла Лора. – Я не могла придумать, как еще остановить Монтклифа.

– Он не поверил в нашу помолвку. Если поинтересуется, скажите ему, что я вас бросил.

Она покачала головой.

– Я не могу позволить вам пойти на это. Ваша репутация…

– Не пострадает ни в коей мере, если это выйдет наружу, – заверил он. – Маловероятно, чтобы после сегодняшнего наши имена связали вместе, но при необходимости вы можете сослаться на то, что я негодяй. Никто вас не обвинит.

Лора заподозрила, что им обоим это не сойдет с рук просто так, но пока беспокоиться было не о чем.

– С вашей стороны, это очень галантно, милорд, – заметила она, – но я не могу этого позволить.

– Можете и позволите, если о нашей помолвке станет известно. Если вы этого не сделаете, честь заставит нас пожениться. Поскольку нас обоих это не устраивает, думаю, вы согласитесь.

– Согласна, что это было бы не слишком… удачно.

Это была бы катастрофа. Лора даже не могла представить, как бы отреагировала ее семья.

– Удачи с сыном, – пожелал он.

Одной удачи будет мало, чтобы привести Джастина в чувство.

– Мне следовало бы отвезти его домой в Гемпшир, где нет соблазнов.

– Соблазны есть везде, – возразил Беллингем. – Но в Лондоне больше возможностей. – Он поклонился. – Всего хорошего, леди Чесфилд.

После того как он удалился, Лора упала на диван. События дня вывели ее из равновесия. Одно она знала точно: если бы не вмешательство Беллингема, дела с Монтклифом сложились бы куда хуже для нее и Джастина.

Как ни странно, но после ухода графа Лора почувствовала себя покинутой, что было нелепо. Их общение началось и закончилось сегодня. Но она задумалась над его словами: «Соблазны есть везде».

Уж не ее ли он имел виду?

– Мистер Монтклиф интересуется, дома ли вы.

Вирджиния Холт, известная обществу как леди Аттертон, с любопытством взглянула на дворецкого. Скучный дождливый день вдруг стал интересным.

– Пусть Монтклиф подождет минут двадцать, а потом проводите его наверх, – сказала она.

– Да, миледи, – ответил дворецкий.

После ухода дворецкого она подошла к окну и выглянула из-за зеленых с золотом штор на улицу. Монтклиф прибыл в наемном экипаже. Он был вторым сыном без надежды на наследование. Тем не менее его брат, покойный виконт Чесфилд, оставил ему в наследство недвижимость и солидный капитал. Однако Вирджиния подозревала, что Монтклиф промотал средства и погряз в долгах.

Она познакомилась с ним на балу несколько лет назад, и этот лицемер не понравился ей с первого взгляда.

Его брат много лет являлся добрым другом Вирджинии и ее покойного мужа Альфреда. Они регулярно встречались во время лондонских сезонов, пока здоровье Чесфилда резко не ухудшилось вскоре после женитьбы на Лоре. После этого Альфред обменивался с ним письмами. Его молодая жена, как выяснилось, была предана ему и хорошо за ним ухаживала. Монтклиф делал вид, будто обеспокоен здоровьем брата, но использовал свою растущую семью как предлог для отсутствия. Филипп, царствие ему небесное, верил в лучшее о своем брате, а Вирджиния и Альфред, естественно, не говорили ему о своих истинных чувствах к Монтклифу.

С тех пор ее плохое мнение о Монтклифе не улучшилось. Скорее наоборот, ухудшилось, когда узнала, что он не исполнял свои опекунские обязанности по отношению к племяннику.

Но зачем Монтклиф приехал к ней? Очевидно, чего-то хотел. Вирджиния давно поняла, что мужчины всегда имеют тайные цели. Утонченность, свойственная женской беседе, им чужда за исключением разве что самых умных.

Монтклиф не обладал ни умом, ни утонченностью. В отличие от своего покойного брата он имел весьма ограниченное представление об окружающем мире. Эта важная черта означала, что он податлив и уступчив. Еще он был полный кретин, раз прождал двадцать минут в прихожей. Сильный, уверенный в себе мужчина ни за что не смирился бы с ожиданием.

Вирджиния пересекла ковер и налила себе немного шерри. Когда она была моложе и глупее, то никогда не баловала себя алкоголем в середине дня. Ей следовало давать себе больше свободы, когда была молодой и привлекательной, но общество смотрело с порицанием на молодых женщин, которые не старались соблюдать приличия. Теперь, когда перешагнула рубеж своего шестидесятипятилетия, Вирджиния считала, что заслужила право поступать как хочется.

Взглянув на часы, она допила шерри и вернулась на кушетку. Несколько минут спустя дворецкий объявил появление Монтклифа. Вирджиния встала и безмятежно улыбнулась, хотя его приход ее страшил. Монтклиф отрастил животик и потерял значительную часть своих волос. Когда он вынул носовой платок и промокнул на лбу капли пота, она с трудом скрыла отвращение.

– Монтклиф, какой сюрприз. Я не видела вас со дня смерти Филиппа.

Она посылала ему письменное выражение соболезнования по поводу кончины брата, но он не ответил.

– В Лондон меня привели печальные обстоятельства, – заявил он. – Впрочем, лучше сразу перейти к делу.

За четыре года его прямолинейная манера общения не изменилась. Вирджиния уселась на диван и указала ему на стул. Он сел, и жилет на его животе натянулся с такой силой, что, казалось, пуговицы вот-вот отлетят.

– В порядке ли ваша семья?

– С ними все хорошо, а вот племянник вызывает опасения.

– О?

Вирджиния вспомнила, как подруга сетовала на трудный возраст Джастина. Ее собственные мальчики уже выросли, но в пору юношества слыли скандалистами.

– Можете представить, как я себя почувствовал, когда друзья написали мне, что Джастин в Лондоне не имеет должного присмотра, – продолжал Монтклиф. – Моя невестка Лора сообщила мне, с некоторым опозданием, что везет его в Лондон. Я шокирован и уязвлен, что она не посоветовалась прежде со мной.

Вирджиния усомнилась в его искренности.

– Возможно, она сочла, что вы не ждете от нее этого, – предположила Вирджиния.

Она знала, что сначала Лора не собиралась ставить его в известность, поскольку Монтклиф отказывался нести ответственность за своего подопечного.

Он одернул свой тесный жилет.

– Я опекун мальчика, и она не должна принимать решения без моего совета. Боюсь, с Джастином ей не справиться.

– Я лично познакомилась с леди Чесфилд совсем недавно, хотя мы несколько лет переписывались. Она производит впечатление человека практичного и доброжелательного. Вы обсуждали ситуацию с ней?

Монтклиф вздохнул.

– Хочу вам кое-что сказать, что, наверняка, вас шокирует. Я никогда не думал, что Лора способна на такой обман.

– Прошу прощения?

Он сжал губы и произвел глубокий вдох.

– У Лоры внебрачная связь.

Вирджиния раскрыла рот. Только вчера вечером ее протеже утверждала, что ухаживания мужчин ее не интересуют.

– Вы в этом уверены? – справилась она.

– Да, – кивнул он. – Я застал ее наедине с этим повесой Беллингемом.

Вчера на балу у Вирджинии Беллингем выпросил у нее адрес Лоры, чтобы вернуть фляжку Джастина. Вирджиния подозревала, что он рассчитывал завоевать Лору, но, поскольку он увидел ее вчера впервые, идея связи показалась ей маловероятной.

– Возможно, вы неверно истолковали причину его визита к ней, – предположила она.

– Уверяю вас, нет, – возразил Монтклиф. – Лора заявила, будто граф ее жених, и он это подтвердил.

Вирджиния с трудом удержалась, чтобы не ахнуть. Беллингем всегда говорил, что не имеет намерения жениться, даже если все его богатство перейдет в собственность короны. Весь бомонд знал, что он убежденный холостяк, однако это не мешало амбициозным мамашам пытаться соблазнить его своими дочерьми.

– Эта помолвка и вправду неожиданная, – согласилась Вирджиния.

– Как это ни прискорбно, но я уверен, они солгали, – заметил Монтклиф. – Они сказали, что обручились тайно.

Мысли Вирджинии лихорадочно закрутились. Зачем Беллингему это понадобилось? Его поступки всегда отличались логикой и методичностью. Очевидно, она не все знала.

– А они не объяснили, почему хотят сохранить свою помолвку в тайне?

Монтклиф снова промокнул лоб.

– Сказали какую-то глупость касательно постепенного знакомства моего племянника с Беллингемом. Наверняка придумали эту ложь на ходу, лишь бы скрыть свое безнравственное поведение. – У Монтклифа гневно затрепетали ноздри. – Я никогда не думал, что за оболочкой респектабельности скрывается бесстыжая распущенность.

Вирджиния думала иначе.

– Отец Лоры – викарий, как вы знаете.

– Но что в действительности нам о ней известно? Мой дорогой покойный братец был, несомненно, очарован ею, хотя она занимала куда более низкое положение. Боюсь, она приехала в Лондон с одной-единственной целью – найти любовника.

Вирджиния хотела спросить его, не из собственного ли опыта он пришел к такому выводу, но не стала опускаться так низко.

– Понимаю вашу заботу о племяннике. Вы останетесь в Лондоне до конца сезона?

– Я не могу, – сказал Монтклиф. – Как вы знаете, у меня большая семья, и такие траты мне не по карману. Поэтому я нуждаюсь в вашей помощи.

Вирджиния нахмурилась. Он ведь не деньги приехал просить.

– Что именно вы хотите?

– Присмотрите за Лорой. Мне не по душе обман, но в данном случае придется огонь выжечь огнем.

– Прошу прощения?

– Войдите к ней в доверие. Разговорите ее, сделайте вид, будто сочувствуете. А потом сообщите мне в письме о ее действиях.

Вирджиния поднесла руку к горлу и отшатнулась от него.

– Леди Аттертон, прошу меня простить. Но меня заботит судьба племянника. Я бы забрал его с собой, но его даже не было дома, когда я приехал. Сомневаюсь, что Лора знает и интересуется, чем он занимается. Если я прав – а скорее всего, так оно и есть, – мне нужны доказательства связи с этим распутником. В то время как мой невинный племянник живет с ней под одной крышей.

Вирджиния протянула руку за серебряным флаконом с нюхательной солью и, открыв крышку, понюхала содержимое. Он и вправду гнусный тип.

– Лора ухаживала за мальчиком последние четыре года, – констатировала Вирджиния, возвращая флакон на место.

– Конечно, я надеюсь, что ошибаюсь, но, боюсь, она пускала пыль нам в глаза, – сказал он.

Вирджиния сдвинула брови, гадая, зачем ему собирать доказательства.

– Если вы уверены, что помолвка фиктивная, зачем ищете доказательства?

Монтклиф вздохнул.

– Мне меньше всего хочется разлучать ее с Джастином. Она всегда говорила, что любит его, но теперь я вижу, что она изменилась в худшую сторону. – Он часто замигал и вынул платок. – Я рад, что моему бедному брату не пришлось видеть ее падение.

Боже милостивый, он и вправду верил каждому своему слову! Вирджиния испытала необходимость защитить Лору, но передумала. Лучше она предупредит подругу, чтобы остерегалась Монтклифа.

– Мне пора, – сказал Монтклиф, поднимая свое тело со стула. – Надеюсь, что вы будете держать меня в курсе дела.

Когда Монтклиф вразвалку направился к выходу, Вирджиния встала. Он даже не понял, что она не дала согласия на участие в его отвратительном плане.

Когда лакей закрыл за ним дверь, Вирджиния медленно опустилась на кушетку. За годы жизни ей приходилось иметь дело со всякого рода скандалистами, повесами, прохвостами, но эта ситуация требовала самого тщательного обдумывания.

Пока Джастин не достигнет совершеннолетия, дядя имеет власть над ним и, соответственно, над Лорой. Очевидно, Монтклиф что-то затевал. Но почему вдруг после четырех лет безразличия в нем пробудилась забота о племяннике?

В гостиной Лоры произошло что-то странное. Почему вдруг Беллингем, закоренелый холостяк, вступил с Лорой в сговор?

Известному повесе придется как следует потрудиться, чтобы завоевать расположение благопристойной Лоры. Правда, из них получилась бы горячая парочка.

Вирджиния с улыбкой налила себе еще немного шерри и подняла бокал. Если наступит такой момент, она с удовольствием сыграет роль свахи.

Поздним вечером Белл сидел в кабинете, просматривая последние записи в бухгалтерских книгах. В Лондон приехал управляющий его имением Уилсон, чтобы отчитаться о делах за последний квартал.

Уилсон подался вперед на стуле.

– Я нанял рабочих, чтобы заменить сгнившие доски на мосту. В остальном все в порядке и исправности.

– Никаких жалоб со стороны арендаторов или слуг?

– В плане аренды все относительно хорошо, – сказал Уилсон. – Мистер Фарадей немного задержался с оплатой, но обещает в следующем месяце наверстать.

– Он обещал выполнить свои обязательства еще в прошлом квартале, – заметил Белл. – Прости ему недоимку. Я не хочу, чтобы его семья страдала, но проследи, чтобы не спустил все деньги в таверне. Если он пытается, попроси мистера Буллока отказать ему по моей просьбе.

– Слушаюсь, милорд. Я поговорю с хозяином таверны при необходимости.

Белл потер затекшую шею. Он уже несколько часов провел за книгами.

– Что-нибудь еще?

– Нет, милорд.

Белл поднялся.

– Хорошо, Уилсон. Я позаботился о твоем размещении на ночь в гостинице «Дорсет». Гриффит отвезет тебя туда в моей карете.

На другой день Уилсону предстоял долгий путь назад в Девоншир. Уилсон встал.

– Милорд, благодарю за доверие к моей работе. Я бесконечно вам признателен. Осмелюсь сказать, что немногие закрыли бы глаза на мои первоначальные промашки.

– Ты усердно трудился и превзошел мои ожидания.

– Спасибо, милорд.

Уилсон поклонился и вышел.

Белл помассировал затекшие плечи и потушил все свечи, кроме стоявших в подсвечнике. С подсвечником в руке он перешел в гостиную, где налил себе бренди и уселся в любимое кресло. Пламя в камине и тиканье часов оказывали на него умиротворяющее воздействие.

Он задумался над искренними словами Уилсона. Пять лет назад Белл оставил имение, всецело понадеявшись на своего управляющего. Путешествуя по континенту, он не позволял себе думать о Торнхилл-парке, но факт оставался фактом – он пренебрег своими обязанностями. Вернувшись, он обнаружил, что Уилсон не оправдал его доверия. Многие из арендаторов запаздывали с платежами. Уилсон с трудом скрывал свой страх перед хозяином, но Белл не стал его винить.

Разве мог он его уволить, если человек старался изо всех сил без какого-то бы ни было руководства?

Уилсон работал не покладая рук и никогда не забывал выражать благодарность. В конце концов, Белл всегда знал, что ответственность за имение и всех, кто работал на него, нес он сам.

Это внушил ему отец.

Он попытался прогнать мысль об отце, но она нарушила его покой. С протяжным вздохом он взял подсвечник и отправился наверх в спальню.

…Его сердце стучало, как тысяча подков по булыжной мостовой. Карета неслась вперед. Каждая остановка для смены лошадей казалась вечностью. Господи Всевышний, только бы они были живы! Он сделает все, от всего откажется, только бы они поправились.

Во рту разлилась горечь. Стиснув вожжи, он неистово молился. Страх охватил его огнем, когда экипаж вылетел на площадь. Как только карета остановилась, он соскочил на землю и бросился к дому. О боже!.. У двери лежала солома!..

Он опоздал.

– Нет!

Белл резко сел в постели, дыша, как загнанная лошадь. Сердце в груди колотилось как бешеное. Подтянув к себе колени, он положил голову на сложенные руки. На висках проступили капли холодного пота. Сцепив зубы, он пытался прогнать обрывки сна, все еще смущавшие его покой. Напряжение в руках и ногах не хотело отступать.

Откинув одеяло, он слез с кровати. Угли в камине едва тлели, и тело от холода покрылось мурашками. Надев халат, Белл зажег свечу и разворошил угли, затем налил себе глоток обжигающего бренди и выпил его залпом. Жжение в горле помогло прояснить голову. Он отодвинул штору и увидел, что на улице еще темно. Белл заскрежетал зубами. Неужели он до конца жизни обречен переживать заново тот страшный день?

Вернув штору на место, Белл поднял свечу вверх, чтобы взглянуть на каминные часы. Четверть четвертого. Хуже всего было то, что он никогда не знал, когда кошмар вернется вновь. Но сегодня следовало это предвидеть.

Случайная мысль об отце не могла его не спровоцировать.

Причина не всегда казалась ясной. Чаще всего он не мог ее определить и никогда не знал, когда вернется кошмар. Иногда между повторами проходили недели, а то и месяцы. Он даже пытался вести записи, надеясь понять, когда они случаются, приступы, и найти способ их предупреждать, но ничего не вышло.

Холод заставил его вернуться в постель. Белл лежал, уставившись в полог, и всеми силами старался забыть ужасные события, навсегда изменившие его жизнь. Тяжело потерять сразу всю семью, но переживать это снова и снова подобно аду.

Лора проснулась от холода. Она уснула на диване в гостиной. Огонь в камине погас, а горевшие свечи оплыли. Она взяла свечу и зажгла фитиль от тлеющего в камине угля, затем отыскала подсвечник и зажгла вставленные в него свечи. Каминные часы показывали четыре. Взяв шаль, она торопливо вышла из темной гостиной.

Держась за перила, Лора осторожно поднялась по ступенькам. На лестничной площадке с облегчением вздохнула и проследовала по коридору мимо своей комнаты к спальне Джастина. Постучав и не услышав ответа, Лора толкнула дверь. Пустая кровать привела ее в ярость. Она лгала Монтклифу, чтобы защитить Джастина, а тот даже не знал, сколько тревог вызвал.

Его не волновало, что она сидела без сна до самой ночи, беспокоясь за него. Его заботили лишь собственные развлечения в компании распутных дружков. Лоре надоели его выходки. Как только он явится домой, она соберет его чемоданы. Она привезла Джастина в Лондон, чтобы не разлучать с друзьями, а он подорвал ее доверие. Теперь он ответит за свое поведение. И пусть радуется, ибо жить с дядей будет еще хуже.

Лора отправилась к себе. У двери ее встретила горничная Фрэн.

– Миледи, он вернулся?

Лора покачала головой.

– Прости, Фрэн, что не даю тебе спать. Если поможешь мне быстро раздеться, возможно, мы еще сумеем отдохнуть. Ночь без сна делу не поможет.

Но, переодевшись в ночное белье и оказавшись в постели, Лора уставилась на балдахин. Джастин находился где-то в этом огромном городе, и она ничего не могла сделать, кроме как ждать его возвращения. Если с ним случится что-то плохое, она никогда не простит себе, что привезла его сюда.

Кто-то взял ее за руку. Вскрикнув, Лора села в постели и увидела склонившуюся над ней Фрэн и льющийся в окно солнечный свет.

– Миледи, ваш сын вернулся домой, – сказала Фрэн. – Я подумала, вы захотите узнать об этом немедленно.

– Да, конечно, – подтвердила Лора. – Мне нужно поскорее одеться.

Потом, когда Фрэн заколола ей волосы, Лора глубоко вздохнула и напомнила себе, что должна сохранять спокойствие, что бы ни случилось.

Подойдя к комнате Джастина, Лора услышала утробные звуки. Открыв дверь, она увидела Джастина согнувшимся над ночным горшком, который держал его слуга.

– Миледи, – произнес Хинтон, – вам не стоит это видеть.

Лора порывисто вошла в комнату.

– Я видела и не такое.

За четыре года, в течение которых ей пришлось ухаживать за своим больным мужем, она научилась сохранять невозмутимость. Ее забота не спасла его от унижений изматывающей болезни, но ее спокойствие, бесспорно, помогало ему с достоинством сносить их.

Джастин повернулся к ней спиной, и Хинтон убрал горшок.

Лора обошла кровать вокруг.

– Джастин, ты отсутствовал всю ночь и теперь, очевидно, страдаешь от чрезмерного употребления спиртного.

– Уйди, – пробормотал он, спрятав голову под подушку.

Она сорвала с него подушку.

– Нет, ты от меня не спрячешься.

– Мне плохо, – сказал он.

Лора прошла к окну и отдернула шторы.

Джастин закрыл глаза рукой.

– Прекрати.

– Нет. Это ты должен прекратить. – Она сложила ладони вместе. – Ты не представляешь, как всех взбаламутил.

– Мне плохо. Уйди, – пожаловался Джастин, перекатываясь на другую сторону.

Разговаривать с ним, пока он находился в таком состоянии, Лора не могла. Она подошла к фарфоровому тазику и налила туда воды, затем намочила полотенце, отжала его и хотела приложить ко лбу сына, но он оттолкнул ее руку.

– Хорошо. Отдыхай, но, когда тебе станет лучше, нам придется поговорить, – предупредила она.

Когда он в очередной раз повернулся к ней спиной, Лора повесила полотенце на стойку и выскользнула из комнаты. Шагнув в коридор, она прислонилась к двери спиной. Четыре года назад сыну было тринадцать, и он любил играть с ней в триктрак или карты. Она научила его танцевать. А теперь ей предстояло научить его чему-то более трудному – вести себя ответственно. Если ей это не удастся, Монтклиф его заберет. Эта мысль была Лоре невыносима. Она должна взять ситуацию в свои руки, и на этот раз мальчик от нее не отвертится.

Два часа спустя Лора, сделав глубокий вдох, открыла дверь в комнату Джастина, куда впустила двух лакеев с пустыми сундуками. За ними терпеливо стоял камердинер Джастина Хинтон, пока Лора не подала и ему знак войти.

Джастин подскочил с прилипшей к груди простыней.

– Что ты делаешь? – прохрипел он.

Не обращая на него внимания, Лора отпустила слуг. Она вызовет их позже.

– Хинтон, пожалуйста, упакуй все его вещи за исключением смены белья.

– Нет! – воскликнул Джастин.

– Лучше молчи. Я много раз тебя предупреждала, – сказала Лора. – Но ты не воспринимал меня всерьез, продолжал бунтовать, так что теперь мы возвращаемся в Гемпшир. Сразу, как только сундуки будут собраны и погружены в экипаж.

Джастин покачал головой.

– Я никуда не поеду.

Лору обдало жаром гнева, но она не позволит ему управлять ее эмоциями.

– У тебя нет выбора, – обронила она. – У тебя нет денег и нечем платить за аренду городского дома.

– Оставь нас, пожалуйста, – обратился Джастин к камердинеру.

С грудой галстуков в руках Хинтон замер в нерешительности перед сундуком, но Лора ему кивнула.

– Можешь идти, Хинтон.

После того как дверь за ним закрылась, Джастин сердито посмотрел на Лору.

– Я останусь с Джорджем, а ты можешь ехать.

Лора сжала руки.

– Неплохое решение, но, поверь, ты окажешься в куда худшем положении, когда Монтклиф узнает о твоем бегстве.

Джастин хмыкнул.

– Мой дядя и думать забыл о моем существовании.

– Как раз помнит, – возразила Лора. – Он навестил меня вчера в твое отсутствие. Кто-то из друзей сообщил ему, что видел тебя на улице в непотребном состоянии. Монтклиф пригрозил увезти тебя в свой загородный дом.

– Какого черта? Он не считал нужным даже писать мне.

– Твое поведение влияет на его репутацию. И это его беспокоит.

– Вот проклятье, – выругался Джастин.

– Следи за языком, – осадила его Лора. – Если бы ты вел себя благоразумно, твой дядя оставил бы нас в покое. – Она поднесла кулак к груди. – Мне пришлось отвечать за тебя, и, поверь, это было не очень приятно.

– Я не сделал ничего дурного, – сказал Джастин.

– Не лги мне, – произнесла она не в состоянии скрыть нотки раздражения в голосе. – У меня вчера был еще один гость, вернувший твою фляжку.

Джастин нахмурился.

– Что? Нет у меня никакой фляжки.

– Может, возьмешь свои слова обратно? Лорд Беллингем видел, как ты затолкал ее под лестницу в доме леди Аттертон. Он привез мне фляжку вчера. В ней был бренди. – Лора приблизилась к кровати. – И сегодня тебе плохо от алкоголя. Если продолжишь вести беспутный образ жизни, то тебе не избежать последствий. Монтклиф не потерпит твое поведение, как и я не стану.

Джастин сцепил зубы.

– И ты притащила сюда лакеев и камердинера, чтобы припугнуть меня?

Лора обошла кровать и наклонилась к сыну.

– Нет, я сделала это, потому что сегодня мы уезжаем.

– Нет! – воскликнул он.

– Ты не оставил мне выбора, – пояснила Лора. – Я не намерена сидеть сложа руки, пока ты губишь свою жизнь. – Она вынула из шкафа рубашку и бросила ему. – Одевайся.

– Лора, прости.

– Этого мало, – сказала она. – Я больше не верю тебе.

– Дай мне еще один шанс.

– Мне жаль, Джастин, но на этот раз ты зашел слишком далеко.

Она вернулась к шкафу, вынула стопку сложенных рубашек и положила их в пустой сундук.

– А что, если я откажусь ехать? – справился он мрачно.

– Тогда окажешься под дядюшкиным надзором. И он, поверь мне, не даст тебе спуска.

Джастин ударил кулаком подушку и угрюмо уставился на мачеху.

Лора вернулась к шкафу и вынула чулки.

– Перестань, – попросил он. – Прости. Мне плохо.

Лора остановилась.

– Кто в этом виноват?

– Клянусь тебе, что это больше не повторится.

– Ты лгал мне не один раз. У меня нет к тебе веры. Хинтон упакует твои вещи. Одевайся. Мы уезжаем сегодня же.

– Нет, я не поеду.

– Я пришлю к тебе лакеев через два часа. Если не подчинишься, мне придется просить их вывести тебя в карету силой, будешь ты одет или нет.

– Нет, Лора. Пожалуйста, дай мне шанс.

– Слишком поздно, Джастин.

Лора велела горничным упаковать ее вещи и спустилась вниз, в гостиную. Взяв конторку, она достала бумагу, перо и чернила, чтобы написать записку леди Аттертон. Ей будет не хватать подруги, но благополучие Джастина стоит на первом месте. Ее сын сегодня получит жестокий урок. Несомненно, он будет чувствовать себя униженным, когда они вернутся в Гемпшир после столь короткого отсутствия, но она предупреждала его неоднократно.

Едва она успела написать приветствие, как дверь открылась и вошел Джастин с виноватым выражением лица.

– Я знаю, одного извинения мало, но я хочу, чтобы ты дала мне еще один шанс.

– Сядь, – велела Лора, указав на кресло напротив.

Он сел и подался вперед, положив локти на колени.

– Я понимаю, что это отговорка, но многие парни ведут разгульную жизнь.

– Многие проигрываются в карты или становятся жертвами разбойников на улице, – добавила Лора. – Думаю, друзья оказывают на тебя дурное влияние. Но ты сам несешь ответственность за свое поведение. И теперь понесешь наказание.

– Дай мне еще один шанс, – попросил Джастин, глядя на ковер.

Лора протяжно вздохнула.

– Если с тобой случится что-нибудь плохое, я никогда не прощу себе этого.

Он вскинул на нее глаза.

– Разве ты сама никогда не ошибалась? Разве дедушка не давал тебе второго шанса?

– Да, только некоторые ошибки способны навсегда испортить твою жизнь, – заметила она. – И ты катишься в пропасть.

– Пожалуйста, – взмолился он.

До поездки в Лондон Джастин редко вел себя недостойно. Он всегда был послушным мальчиком и стремился угодить. О нем неизменно хорошо отзывались в школе. Но ей следовало оставаться твердой.

– Я знаю, ты злишься, но клянусь, что это не повторится, – заверил он.

Лора покачала головой.

– Прости, но это во имя твоего собственного блага.

– Что мне сделать, чтобы убедить тебя? – спросил он. – Я все сделаю, если ты дашь мне еще один шанс.

Возможно, она и даст ему второй шанс, но со строгими условиями.

– Если хочешь остаться в Лондоне, ты должен доказать, что заслуживаешь доверия. То есть прекратишь вести распутную жизнь.

– Обещаю прекратить, – сказал он.

Ей хотелось верить ему, но она не собиралась позволить ему выйти сухим из воды.

– Твое поведение не останется безнаказанным, Джастин. Ты просидишь дома до конца недели.

– Что? – ужаснулся он.

– Это не все, – продолжала Лора. – Ты займешь свое время чтением. – Она прошла к книжному стеллажу и вернулась с книгой. – Прочти это.

– «Странствия пилигрима»? Ты хочешь меня замучить.

– И напишешь по книге отчет, чтобы я видела, что ты прочитал ее.

– Лора, пожалуйста, не надо, – попросил он.

– Либо так, либо мы возвращаемся домой. – Она хлопнула в ладоши. – Выбор за тобой.

– Я принимаю наказание, – проворчал Джастин.

– А теперь послушай меня. Вчера мне удалось отделаться от твоего дяди, но он непременно заберет тебя, если снова узнает о твоем непослушании. Он твой законный опекун, и я не смогу его остановить.

Лоре стоило больших усилий отделаться от Монтклифа, и она знала, что второй такой возможности у нее не будет.

– Ему нет до меня дела, – сказал Джастин. – Не могу дождаться, когда мне исполнится двадцать один год, чтобы освободиться от него.

– Через четыре года. А пока ты не должен привлекать его внимания. До твоего совершеннолетия он имеет над тобой полную власть. Не натвори какой-нибудь глупости, которая сделает эти четыре года невыносимыми.

– Я понял.

– Можно веселиться, оставаясь при этом благоразумным, – сказала она. – Это лучше, чем находиться под каблуком твоего дяди, разве нет?

Джастин кивнул.

– Прости, Лора.

Ей хотелось, чтобы он звал ее «мама», но три месяца назад он настоял на том, чтобы обращаться к ней по имени. Лора знала, что это было проявлением независимости, и велела себе не обращать внимания на такую мелочь, но все же чувствовала себя немного уязвленной.

Они сегодня далеко продвинулись, и в конце он даже прислушался к голосу разума. Видит бог, бывали у них моменты и похуже.

– Мне можно уйти? – спросил Джастин.

Лора на минуту задумалась, горя желанием сказать ему, что любит его, но могла тем самым поставить его в неловкое положение.

– Да, у тебя не слишком здоровый вид.

Он пожал одним плечом, что было столь для него характерно.

– Я велю прислать тебе наверх еду.

Когда Джастин направился к двери, Лора задумалась: не совершает ли ошибки. Он принял наказание, однако его ложь давала мало оснований верить ему. Ему придется завоевать ее доверие, а ей – не спускать с него глаз.