Читать книгу Мы. Потерянное поколение. Прыгающее во времени… (сборник) - Викки Л. - Страница 4

Ему было 23, когда он ее впервые встретил. Он мнил себя состоявшимся мужчиной, в меру устроенным, в меру упитанным и в меру сексуальным. И однозначно пользующимся успехом у женщин, которых он, впрочем, женщинами не считал, и, видимо «любя» называл «кобылами».

Ей был 21, когда он ей впервые встретился, и она мечтала о большей любви, настоящем сексе и все еще никак не могла дорасти до своего возраста, застряв внешне и внутренне где-то на своих невинных, во всех смыслах этого слова, 16– ти годах…

Стоял май, теплый, весенний и по определению должный внушать ожидание чуда и влюбленности для всех, кто еще не разбит по парам. Но как-то не внушал. Ей вообще уже давно ничего ничто не внушало. А ведь странно. Еще каких-то год-два назад она взапой читала все эти прекрасные сказки про любовь. В смысле самые настоящие – Андерсена и братьев Гримм, а также засматривалась «Десятым королевством» вперемежку с «Русалочкой» и «Спящей красавицей» Диснея, за что постоянно была ругаема мамой. И ждала принца. Глупая. Не знала, что принцев нужно не ждать, их нужно создавать. Ну, или хотя бы искать. Но… что поделать, какая уж есть, такая и будет у нас героиня.

В тот майский вечер она пригласила брата к себе на новоселье в новую замечательную квартиру, щедро подаренную родителями. Пригласила в надежде, что он приведет друзей. Ведь весна и хочется любви – ну той, великой и прекрасной, той, о которой все слышали, а многие уверяют, что и видели.

Гости были приглашены, продукты куплены, брат, его милая супруга и друзья уже ожидали ее в квартире, втайне надеясь на хороший ужин и неплохой алкоголь, а у подъезда курил он, один из друзей ее брата, вечно и всюду не спешащий. Да, тот самый, что в меру во всем.

Припарковав машину во дворе за домом, она, «изящной» походкой, на высоких каблуках и с двумя тяжелыми пакетами в руках медленно приближалась к дому. Как вдруг, огибая дом и выходя на открытую площадку, финишной прямой заканчивающейся у ее подъезда, где все еще неторопливо докуривал свою сигарету он, Асе споткнулась и совершенно неграциозно плюхнулась на колени прямо перед ним. Собственно, как-то так, с коленей, и началось их знакомство.

«Вот черт! Ну почему со мной всегда так! И почему я собственно не надела что-нибудь без каблуков?! Я ведь и ходить-то на них толком не умею. Господи, каракатица неуклюжая!».

Привет! Я Ася. Та самая сестра. С пакетами не поможешь? «Господи, как стыдно-то получилось!» – быстро, чтобы не запутаться и скрыть свое смущение сказала она.

Да, конечно, давай. Я Ник, – спокойно ответил он.

Он был в меру толстый, не вполне опрятно одетый и странно жестикулирующий. Но то, как небрежно он бросил пиджак в ЕЕ квартире и как по-хозяйски себя там вел, очень скоро сделало его постоянным обитателем этой квартиры. Позже он признался, что ему понравилось, как они вместе смотрелись на сделанных в тот вечер фотографиях, а вернее то, с каким интересом она на него на них смотрела. Она те фотографии удалила со всех возможных носителей, как совершенно нелицеприятное доказательство ее слегка опьяненного состояния и однозначно кривых рук фотографа. Но дело было сделано, и их совместная сказка длиной в 4 года началась.

Наверное, она просто не могла быть одна и постоянно нуждалась в опеке, помощи и родительской заботе. Возможно, она действительно хотела теплых и очень родных отношений со своим таким первым во всех смыслах мужчиной. А, скорее всего, просто очень хотела быть любимой и любить самой. Ну и самую малость боялась взрослой жизни и необходимости начинать ее. Хотя бы с отдельного проживания в так вовремя (или нет) подаренной квартире, куда вот уже полгода ее всячески пытались выпроводить пожить, попробовать быть самостоятельной родители.

Может, он устал от своих вечных пьянок и смен подруг. Вероятно, ему тоже хотелось любви и ласки. А возможно, ему просто нужно было залечить предыдущие, тщательно скрываемые раны, и иметь возможность быть с кем-то тем, кем он в сущности еще и оставался, – взрослым ребенком с нежной душой, скрываемой за излишней, во всех смыслах, толстокожестью.

И уж совсем маловероятно, что их встреча была предназначена судьбой для возникновения великой любви. По крайней мере, ни один из них так и не думал. И их возникшие отношения по расписанию 1 к 6 (в смысле, «понедельник-среда-пятница я занят на тренировках, вторник и четверг у меня бассейн, а в субботу я встречаюсь с друзьями, может в воскресенье?», – с его стороны, и «да, конечно, я как раз занята всю неделю на работе и учебе, а в субботу собиралась в клуб с подругами, а в воскресенье мне нечем себя занять», – с ее стороны) в полной мере устраивали обоих, позволяли и дальше наслаждаться свободой и свободным поиском. Свои отношения они воспринимали как временные, многое не замечали и к концу лета намеревались расстаться, хоть вслух об этом так никто и не сказал. К слову, не говорили они об этом и все четыре последующих года. За них все сказал его статус в социальной сети. «Все сложно» стало ответом на все не высказанные вопросы.

Но как бы то ни было и кем бы ни была предрешена их встреча, ровно в конце лета, в день, назначенный ею к расставанию, он сказал главные слова. Три простых слова, заставившие ее остановиться и прислушаться к себе, боясь сделать опрометчивый шаг. Было ли это веление души или просто слабость, но через месяц она ответила взаимностью, хотя в глубине души понимала, что любит скорее в ответ, если вообще любит. Ну а его отношение к происходящему открылось несколько позже, в одной из их многочисленных неторопливых ночных откровенных бесед с сигаретой, кофе или бокалом вина, и, естественно, после секса, который у них, к слову, был действительно хорош и, видимо, единственно по-настоящему искренний в их отношениях. «Ты знаешь», – сказал он, выдыхая очередное колечко дыма (она так и не научилась их делать, хоть и пыталась не раз, но его кольца просто обожала, как и его руки, и его татуировки, и его теплый, плещущий любовью взгляд), – «я ведь всерьез думал с тобой расстаться, особенно, когда понял, что все, кажется «поплыл». «Ну, так и что, почему остался?» – «Не знаю. Просто не успел уйти». «А я просто побоялась тебя отпустить», – подумала она.