Читать книгу Моя счастливая жизнь. Проза и стихи трёх авторов Добрянского района Пермского края - Виктор Андреевич Старовойтов - Страница 4

Отец Натальи Кротовой был военным, служил на границе. Женился на встреченной в С.-Петербурге девушке однокласснице по школе, когда приезжал в очередной отпуск, увёз жену с собой. Прошло несколько лет, дочери Наташе исполнилось четырнадцать лет, когда началась война с фашистами. Отец и мама были на дежурстве, мама работала хирургом в госпитале. Судьба их для Наташи осталась неизвестной. Из части прибежал пограничник, сказал, что часть разбита, повсюду немцы и надо спасаться, уходить в лес. Вместе с другими женщинами, детьми и оставшимися бойцами ушли в ближайший лес. К имевшемуся оружию не было даже патронов. Пробирались по лесу, боясь каждого шороха, треска сучьев под ногами. Грудные дети и те не плакали, будто понимая всю сложность выпавшей на долю людей судьбы. Мужчины выходили к дорогам, промышляли у зазевашихся фашистов оружие, боеприпасы и питание. Некоторые женщины, имевшие грудничков, оставались во встречных посёлках под видом родственников местных жителей, другие продвигались вместе с небольшим отрядом в глубь Советского Союза, вслед за немцами, которые намного опережали отрядик, имея в своём распоряжении дороги и транспорт. Отряд был хотя и небольшим, но довольно подвижным и по возможности наносил по врагу ощутимые удары; расстреливали отставшие небольшие отрядики, взрывали мосты и железные дороги, минировали. Наташа быстро освоила премудрости медицинской сестры и стала в отряде незаменимой. По мере продвижения отряд пополнялся бойцами Красной Армии, становился полноценной боевой единицей, наносил ощутимый удар по врагу. Фашисты тоже не оставались в долгу, иногда по нескольку недель приходилось уходить от преследований. Однажды вечером объявили привал до утра. Несколько суток люди шли без сна и отдыха, естественно, все попадали тут же, даже не разжигая костров, выбрав места под ёлками, где было посуше. Наташа тоже моментально заснула. А наутро глаза приоткрыла и от ужаса чуть не заорала. На груди, чуть ли не касаясь подбородка, лежала огромная змея, тёмного цвета с переливами и узорами, очень красивая… Головкой туда-сюда водит, язычком раздвоенным дразнится. Замёрзла, видать, ночью, к человеку погреться полезла. Наталья лежит ни жива, ни мёртва. Сыворотки-противоядия в отряде не было, а умереть от укуса змеи не очень-то хотелось. Проснулись и бойцы, окружили Наталью, советуются, что делать. Змея словно почувствовала, что ей угрожают, свернулась клубочком, кругом поглядывает да посвистывает, уж очень ей не хочется уходить с тёплого местечка. И сколько бы ещё довелось Наташе пролежать, не двигаясь, не известно, только нашёлся среди солдатиков казах один. Шнурок от ботинка привязал к длинной палке, петельку сделал, осторожно подвёл к змее и накинул на неё, резко дёрнув палку, скинул змею с груди Натальи. Общий вздох облегчения разнёсся по лесу… А дальше война продолжалась и ничего хорошего в ней не было; грязь и кровь, бинты, стираные-перестираные, нечеловеческая усталость и короткие минуты отдыха