Читать книгу Семья Хомячковых - Виктор Батюков - Страница 5

Будильник зазвонил, как всегда, ровно в восемь утра, и тут же умолк, контуженый подушкой. Но этих трех секунд хватило, чтобы Нобелевская премия, которую Хомячков собирался получить за изобретение вечного двигателя, превратилась в знакомое пятно на обоях.

«Эх, ну почему же так? Если хорошо, то не долго и не до конца» – подумал Хома и перевернулся на другой бок. Он попытался было вернуться в зал за наградой, но его уже туда не пустили. Тогда Хомячков открыл глаза и стал наблюдать, как на столе муха делает зарядку.

«А ведь все не так плохо, как кажется» – начал шевелить мозгами Хома. – «Во–первых, если мухи ползают не по мне, а по столу, значит я живой и чистый. Во–вторых, если я повернулся на бок и увидел комнату, а не спину, значит, жена уехала к маме и я выходные буду один. А это получше всяких премий будет».

Хомячков в приподнятом настроении спрыгнул с кровати и впервые в жизни сразу попал ногами в тапки. Довольный собой, он сделал шаг и тут же получил полом по носу. Хома совсем забыл, что каждый вечер привязывает тапочки к ножке кровати, чтобы Фаня их не одела.

– Начинаем отжимание! – подал Хомячков сам себе комнаду и поднатужился. Через несколько секунд он понял, что пол так и не отодвинется от него ни на миллиметр, а вот вчерашний ужин вот–вот выйдет раньше времени.

В ванной его ждал сюрприз в виде чистых носков и большой записки. В ней говорилось: «Умоешься, закрой воду, на кухне в холодильнике – завтрак. Если захочешь разогреть что–нибудь, напоминаю – плита электрическая, зажигать ее спичками не нужно. Приберись в квартире, сходи в булочную. Не скучай. Скоро буду. Фаня».

– Тоже мне, учитель, нашлась, усмехнулся Хома, срывая записку с зеркала. – Без тебя знаю, что мне делать.

Открывая воду, он вдруг поскользнулся на кусочке мыла. На этот раз с полом поздоровался его затылок, а сверху Хому накрыла раковина.

– Что–то у меня сегодня с ногами проблема, – решил Хомячков, выползая из–под панциря. – Нужно попринимать лекарство, толи Кальцемин, толи Колгон, толи Пурген. Точно не помню.

После завтрака Хома решил посмотреть телевизор. По одному из каналов шел фильм. То, что это фильм–ужасов с примесью боевика он понял, когда в дверь квартиры раздались настойчивые звонки, а после и удары.

– Кто там? – спросил Хома, уворачиваясь от кусков штукатурки.

– Дед Мазай! Открывай дверь, зайцев спасать будет.

– Каких зайцев? – удивился Хомячков.

– Что в ванной у тебя плавают, – уточнил дед.

«Откуда в моей ванной зайцы? И на чем они там плавают?» – подумал Хома, но дверь открыл.

На пороге стояли трое дедов и одна женщина, причем одеты они были как–то странно. Один дед был в милицейской форме и фуражке другой в комбинезоне, другой в комбинезоне, с гаечным ключом, а третий в одних трусах, но со шваброй. «Он, наверное, ей зайцев глушить будет» – догадался Хомячков.

– Вы нас затопили! – заорала женщина, одной рукой вырывая у одного швабру, а другой пытаясь вытащить у милиционера пистолет.

– А вы кто? – изумленно спросил Хома.

– Мы, твои соседи! – объяснил полураздетый Мазай.

Хомячков удвиленно посмотрел сквозь окно на ровно подстриженные кусты.

– Извините, я не знал, что в подвале кроме крыс еще кто–то живет.

– Да пропустите же скорей! – воскликнул Мазай с ключом и бросился к ванной.

В ванной комнате, покачиваясь на волнах, играли в салочки Фанины тапочки. Следом за ними плыли потерянные прошлой осенью Хомины носки, а струя воды из причудливо вывернутого крана била прямиком в отдушину, выходящую в соседнюю квартиру. После небольшого купания и большого скандала, мир и порядок были восстановлены.

«А причем здесь зайцы?» – подумал Хомячков, закрывая за гостями дверь.

Немного повздыхав и почесав на спине след от швабры, он принялся за уборку. Когда порядок в ванной стал приблизительно похож на вчерашний, Хома решил снова включить телевизор.

«А почему это я, в свой редкий выходной день, должен смотреть на мир через экран, если есть возможность посмотреть на свой город без посредников» – вдруг пришла ему в голову гениальная мысль и он рванулся к шкафу, как еврей, получивший разрешение на выезд в Израиль.

Через полчаса Хомячков с таким выражением на лице, будто ему только что вручили значок ГТО, вышел из подъезда. В полисаднике сидели четыре мужика и, что есть духа, лупили руками о стол.

– Прошу прощения, – подойдя к ним, сказал Хома. – Могу я поинтересоваться, а что вы делаете?

– Козла забиваем, – ответил один из мужчиков.

Хомячков несколько минут стоял молча, потом не выдержал и сказал:

– Может быть это не мое дело, но мне кажется, что пока вы тут спорите, он убежал.

– Кто убежал? – не поняли они.

– Козел ваш.

– Слушай, мужик, если ты будешь нам мешать, то мы тебя козлом отпущения сделаем! Понял?

Хома молча прошагал дальше, так и не поняв, где это бедное животное и за что его хотят убить. Ловко увернувшись от собаки, он выскочил на остановку.

– Ну вот, – подумал вслух Хомячков, усаживаясь на скамейку. – Так долго ждешь свободы, что когда она приходит, не знаешь, что с ней делать! Куда мне отправиться? В булочную? Но на пончики я смотреть не хочу. В гастроном напротив? Тоже не хочу. Что у нас дальше по улице? Стоматологическая поликлиника. Благодарю покорно. Ритуальные услуги – рано еще. Салон для новобрачных – поздно уже. Кафе «Выпив – закуси». Спасибо, мне бы что–нибудь для глаз, для души.

– Зайдите тогда в магазин «Оптика», он в трех остановках отсюда, – раздался голос слева.

Хома обернулся. Рядом сидели две пожилые женщины.

– Что, простите? – не понял он.

– Я говорю, для глаз магазин «Оптика» есть.

– Да нет, он про душ что–то говорил, – вмешалась вторая. – Ему в магазин «Для больших и малых нужд» нужно.

Хомячков не стал дослушивать, что ему еще предложат пожилые девушки и вскочил в подошедший троллейбус.

«Мой НИИ находится в пяти остановках отсюда» – продолжать рассуждать Хома, но уже молча. – «Но ведь на нем город то не заканчивается. А что, интересно, на шестой?».

На следующей, после института, остановке он вышел и оказался перед входом в парк аттракционов.

«Лунапарк,» – прочел Хомячков вывеску. «Зайти, что ли, на Луну посмотреть» – подумал Хома и направился к воротам.

Заплатив за вход, он медленно двинулся по дорожке в глубь парка, глядя себе под ноги, боясь наступить на какого–нибудь карапуза, которых здесь было целое полчище.

– Я даже и не подозревал, что в городе столько детей! – удивился Хомячков. – Интересно, они все здесь живут или их свезли со всей страны?

Справа от него раздался оглушительный скрежет, вой, рев мотора, а следом женские крики и визг. Реакция была мгновенной. Хома схватил подмышки двух первых попавшихся детей и бросился в кусты. Упав за кустами лицом в землю, он, как наседка цыплят, попытался укрыть собой детей. Когда Хомячков осмелился поднять голову, то увидел собравшуюся вокруг него толпу детей и взрослых.

– Мужчина! Верните, пожалуйста, малышей, – сказал она женщина и попыталась выдернуть ребенка из–под него.

– Извините. Я просто испугался, – пробормотал, вставая Хома. – Здесь, что–то так бахнуло и заревело.

Он оглядел собравшихся людей. Все сочувственно смотрели на него, а одна девочка сжалилась и протянула ему памперс.

– Пошли со мной, тебе не будет страшно, – сказала она.

И они, взявшись за руки, пошли к аттракционам.

– Смотри–«Бешенный поезд». Давай прокатимся, – предложила девочка.

– Давай, – согласился Хома. – А куда он идет?

– Здесь недалеко. Думаю тебе понравится.

Когда поезд тронулся и набрал ход, Хомячков решил, что его сердце утонет в мочевом пузыре. Стоп–крана не было, а выпрыгнуть на ходу не давала его спутница, крепко держа его за воротник. В конце концов Хома прекратил попытки самоубийства и стал внимательно рассматривать ее платьице, затем коленки, а концу поездки он лежал на полу и пытался сосчитать дырочки на ее сандаликах.

– Правда здорово? – спросила девочка, когда при помощи двух мужчин Хомячкова оторвали от пола вагончика и выдворили за ограду аттракциона.

– Угу, – только и смог произнести он, пытаясь водворить на место сердце и галстук.

Через пятнадцать минут галстук кое–как занял свое привычное место, а вот сердце ни за что не хотело покидать желудок.

– А вот мой самый любимый аттракцион «Ромашка», – воскликнула девочка. – Пошли.

Хомячков хотел было отказаться, но тут ему стало стыдно, и он смело двинулся к кассе. Когда их просто закружило по кругу, Хоме было даже приятно, но когда сиденье стало подниматься вверх, он не на шутку испугался. «Ага, значит, про Луну на входе написали не случайно, – решил Хомячков и со всей силы сжал ручки кресла и закрыл глаза. – Сейчас нас хорошенько раскрутят и запустят с этой катапульты на тот самый спутник Земли. Интересно, а обратно тоже так или возвращение не предусмотрено?» К его большому удивлению сиденье стало вновь опускаться, а скорость «катапульты» становилась все медленней и медленней и в конце они остановились. «Полет не состоялся» – решил Хома. – «Это хорошо. Не очень–то и хотелось». Когда он открыл глаза, то ему показалось, что на земле начался шторм баллов десять или землетрясение. Голова кружилась, а ноги сами собой завязывались в косичку.

– Идем на скамеечку, – потянула его за руку спутница.

Хомячков с трудом достиг этого заветного места.

– Определенно сегодня мои ноги устроили забастовку. Совершенно не слушаются и отказываются ходить, – подумал Хома и упал на скамейку.

– Хочешь, я принесу тебе что–нибудь поесть, – предложила девочка.

– Минералки, – прохрипел он.

Через пять минут она принесла ему мороженое. Хомячков машинально сорвал обертку и откусил кусочек.

– Что это? – спросил он, проглотив лакомство.

– «Белочка» – ответила девочка. – Тебе не нравится.

– Нравится, но думал, что белочка – это зверек. Я видел его на картинке. Не думал, что он, кроме того, что красивый еще и такой вкусный.

– Глупый. Это мороженое «Белочка».

– А пойдем на колесо обозрения, – предложила девочка, когда с мороженым было покончено и в голове у него снова наступила ясная погода.

– А это не страшно? – осторожно спросил Хома.

– Ну, что ты. Это же так интересно. Весь город видно, как на ладони.

– Всегда мечтал посмотреть город на ладони. Пошли.

Взглянуть на свой дом с высоты птичьего полета Хомячков так и не смог. Когда кабинка поплыла вверх, и он увидел верхушки деревьев, глаза сами собой закрылись, а руки ухватили поручни мертвой хваткой.

– Вот и все, приехали, выходим, – сказал девочка и пощекотала у него подмышкой.

Хомячков от неожиданности вскрикнул, опустил поручни и открыл глаза.

– Ну как, интересно? – поинтересовалась спутница.

– Безумно, – солгал Хома. – А теперь, что ты мне предложишь?

– Ничего, – вздохнула девочка. – Мне пора домой.

– А где ты живешь? – учтиво спросил Хомячков.

– Мой дом рядом с парком, поэтому я и гуляю одна.

– Тогда я тебя провожу.

Когда Хома возвращался домой, уже начинало темнеть. В полисаднике по прежнему сидели охотники за козлами и усердно стучали руками по столу.

– Ну как, убили хоть одного? – поинтересовался Хомячков.

Один из мужиков внимательно поглядел на него и зловеще произнес:

– Пока нет, но кажется, что одного я сейчас точно прибью.

Хома не стал уточнять кого именно, а быстро пошел к подъезду.