Читать книгу Сталкеры времени - Виктор Богданов - Страница 6

– Проходите, капитан. Присаживайтесь. Как там наши дети? Привыкают?

– Дети легко адаптируются к новым условиям. Они здесь уже больше месяца, все передружились, наслаждаются летом и каникулами. Уже сформировались группы по предпочтениям и интересам, но все живут дружно. Детдомовские дети – специфические дети, они крепко стоят за своих при внешнем вмешательстве в их мир, а выпадая из привычного круга и находя себе подобных быстро сходятся друг с другом. Тем более, когда они ровесники.

– Да, это так. Явного лидера группы, как я понимаю, пока не обозначилось?

– Нет. Можно сказать, у них республика.

– Ну и ладушки. Как вы помните, капитан, вам быть их командиром и воспитателем. Кажется, вы сами окончили суворовское училище?

– Так точно.

– Что там следовало сразу после зачисления в училище?

– Нас отправили в полевой лагерь, где знакомили с уставами и строевой подготовкой. Длилось это весь август до начала учебного года. Таким образом проходило становление коллектива.

– Ну, у наших воспитанников коллектив уже установился. Я вчера говорил с министром. Он уже подписал приказ о создании при нашем институте школы с правами кадетского корпуса. На корпус мы, конечно, не тянем, но на кадетскую школу вполне. Закрытого типа, конечно. Ребята делятся на два отделения. Сколько их там у нас?

– Двадцать девять на сегодня.

– Значит, два отделения. На каждое отделение будет свой командир-воспитатель, а вы командиром над всеми ими. Парочку лейтенантов нам обещали прислать. Придётся вам и их воспитывать, так как это будут выпускники этого года.

– С детьми проще, чем с лейтенантами, – рассмеялся Алексей Степанович. – У лейтенантов обычно планы глобальные.

– Ничего не поделаешь. Наш институт и всё созданное вокруг него на особом положении, как вы сами знаете. Уж больно неординарная проблема в нашей разработке, а от этих мальчиков и девочек, что мы собрали, во многом зависит успех всего проекта. И сотрудники нам нужны молодые, а не те, кто считает годы до пенсии. Дело перспективное, хоть и бьются над решением проблемы много лет. Но теперь мы знаем намного больше, чем в те времена, когда я был таким, как вы сейчас. А самое поразительное знаете в чём?

– В чём?

– Все новые идеи всегда возникают в головах именно вот таких мальчишек и девчонок сначала в виде фантазий, и лишь потом на них обращают внимание учёные. Вот и получается, что самые замечательные идеи не принадлежат маститым зубрам от науки, доводящим идеи детей до реальных предметов, машин, оборудования или чего там у них получается. Да, то, что сейчас доводится до ума в четырнадцатом корпусе, идея как раз вот такого мальчишки, подсказанная много лет назад другому мальчишке. И она сработала!

– Товарищ генерал, вы говорите о «стабилизаторе»?

– Да, именно о нём.

– Так это же разработка всей вашей жизни! Об этом все знают!

– Да, я создавал его, но не один, а с коллективом таких же увлеченных единомышленников. И, поверь, Алексей, это было совсем непросто.

– Зато теперь у вас не просто лаборатория, а целый институт и вокруг него скоро вырастет целый город.

– Город – это, конечно, хорошо, но только не сейчас и даже не в ближайшем будущем. Сами понимаете, почему наш городок находится в таком месте и под такой охраной. Чем меньше о нас будут знать, тем лучше. Пока. Ну а потом видно будет. Так вот о «стабилизаторе»… Да, я всю жизнь работал над ним, но идею мне подсказал один мальчик. Давно. Ещё в моем детстве. Он подсказал, а я её развил и воплотил в металл и стекло, в километры проводов и… и всего прочего. Вот такие дела.

– А тот мальчик? Кем он стал?

Генерал с улыбкой прошелся по кабинету, постоял, глядя в окно, потом подошел к массивному сейфу, достал оттуда папку, сел за стол и открыл её.

– Правильно твой вопрос должен звучать «Кем он станет?», а не «Кем стал». Подойди ко мне, Алексей.

Генерал достал из папки фотографию и протянул её подошедшему капитану. На ней был один из ребят живущий сейчас в восьмом корпусе.

– Узнаешь этого малыша? – спросил генерал.

– Да. Я сам отбирал его в детском доме. Это Витя Токарев. Довольно смышленый мальчик. Родители погибли три года назад в автомобильной аварии. Результаты медицинской проверки соответствуют предъявляемым требованиям, по успеваемости тоже всё в порядке. Один из лучших кандидатов в сталкеры. Кстати, почему вы решили так назвать будущих путешественников? Насколько я знаю, понятие «сталкер» связано с малоизвестными территориями и сооружениями, которые эти люди исследуют.

– А разве то, чем предстоит заняться ребятам, не предполагает исследование неизвестного?

– Но, я думал…

– Это не суть важно, Алексей. Сейчас я называю их сталкерами, потом, может, найдётся более подходящее название. Так, говоришь, знаешь этого мальчика?

– Так точно.

– А теперь посмотри на это фото. Что скажешь?

Генерал достал из папки и протянул другую фотографию. Черно-белую, а не цветную, как первая. На ней изображены двое улыбающихся ребят, стоящих на берегу то ли реки, то ли озера. Оба смотрят в камеру, обнимают друг друга за плечи. На обоих коротенькие шортики по моде семидесятых годов прошлого века, светлые футболки. На вид обоим мальчикам лет по одиннадцать.

– Это старое фото. Лет сорок или пятьдесят.

– Тысяча девятьсот семьдесят первый год. Присмотрись внимательнее к мальчику справа.

Капитан некоторое время всматривался в фото, потом взял со стола первую фотографию и сравнил их.

– Поразительно, но эти ребята очень похожи! Только наш немного помладше того, что на старом фото. А на футболке у того мальчика надпись «сталкер» на английском языке. Разве такие футболки в те времена выпускали?

– Нет, не выпускали. Тем более с надписью на иностранных языках. Заметил, значит… А теперь представь нашего мальчика чуточку постарше и с прической, как на старой фотографии.

– Если бы я не знал, что старое фото пятидесятилетней давности, я бы сказал, что это один и тот же мальчик.

Генерал снова улыбнулся, встал и прошелся по кабинету.

– Ты, Алексей, спрашивал о том мальчике, что подсказал мне идею стабилизатора? Так вот – это он на старой фотографии. А второй мальчик рядом с ним – это я. Есть ещё одно совпадение – они оба носят одно имя. Тот Витька, и этот тоже Витька. Интересное совпадение, правда?

– Вы думаете…

– Я думал всю жизнь, капитан. Сейчас же я почти уверен.

– Но это невозможно!

– Алексей, не разочаровывай меня, – покачал головой генерал. – Вспомни, над чем мы работаем и для чего собрали всех этих детей? Кстати, то, что перемещения возможны только в детском возрасте – тоже его подсказка.

– Но это невозможно! – повторил капитан. – Эти дети и этот мальчик ничего не знают! Всё, что связано с перемещениями во времени для них чистая фантастика из книжек и кино!

– Согласен. Они ничего не знают. Пока ещё не знают. Но для того мы их и собрали здесь, чтобы подготовить. Тому Витьке в прошлом было одиннадцать лет, а нашему пока ещё десять. У нас впереди напряженный год, Алексей. Первые опытные перемещения мы сможем начать ещё до конца этого года. Нам надо многому научиться самим и научить ребят. Безопасность должна быть превыше всего. Рисковать детьми нам никто не позволит.

– Но вы же знаете, что все опыты по перемещению взрослых прошли неудачно!

– Знаю. Перемещение того мальчика, что оказался на полигоне случайно, было полной неожиданностью для всех, но не для меня. Неожиданностью для меня было само это незапланированное перемещение, так как я думал, что это будет не так, как произошло на самом деле. Но само происшествие только подтвердило слова, услышанные мной много лет назад. К сожалению, мы не вправе были повторить эксперимент с мальчиком уже под нашим контролем. Родители не дали согласия. Мне пришлось дойти до самого Президента, чтобы нам разрешили продолжить с ребятами-сиротами. Я гарантировал безопасность детей лично и если что-то произойдет хоть с одним из них, все дальнейшие работы будут немедленно прекращены навсегда. Ну, или до тех пор, пока мы найдём решение по работе с взрослыми.

Капитан ещё раз взял обе фотографии и долго рассматривал их, качая головой время от времени.

– Простите, товарищ генерал, но вы уверены, что это один и тот же мальчик?

– Почти уверен. У того Вити из детства была родинка в виде ячменного зёрнышка ниже правой подмышки на боку. Родинку было видно, когда мы купались и он поднимал правую руку. А у нашего есть?

– Без понятия.

– Если родинка есть, то это он.

– Устроить внеочередной медицинский осмотр?

– Попробуйте обойтись без этого. Сейчас лето. Может, во время каких-нибудь спортивных занятий или купания. Не стоит привлекать к мальчику лишнее внимание даже среди его товарищей.

– Но если это тот мальчик, то получается петля?

– Да. Получается, что мы сами организовали себе подсказку. Парадокс такой вот… Но я не удивлен. Мы ещё много парадоксов встретим. Парадоксов с нашей точки зрения, разумеется. Кто знает, возможно, что со временем эти парадоксы станут нерушимыми постулатами, ведь мы только в самом начале пути.

Каникулы шли день за днем, мы откровенно балбесничали в свое удовольствие, так как нас сильно не напрягали занятиями или работами. В нашем корпусе оказался небольшой кинозал на первом этаже. Каждые два-три дня после ужина в нем показывали какое-нибудь кино. По большей части это были детские фильмы, как современные, так и старые, где дети были пионерами и ходили с красными галстуками на груди. Старых и новых фильмов было примерно поровну. Честно говоря, старые кинофильмы тоже были интересными. По крайней мере, не хуже современных.

Несколько раз нас на автобусе возили на речку купаться. Сама речка здесь протекала совсем неширокая. Метров пятнадцать шириной с поросшими ивняком берегами, она протекала совсем рядом, но мест для купания не было. Зато в нескольких километрах она разливалась широким плёсом с низким берегом и отличным подходом. И берег тут был песчаный, хороший. Правда на эти выезды нас всегда сопровождали два солдата, два воспитателя и доктор. Доктор и воспитатели понятно для чего, а солдаты для охраны и исполняли роли спасателей, так как они всегда занимали места по краям пляжа и смотрели вокруг, ну и за нами на воде. Такие поездки проходили всегда после обеда, чтобы мы не зажаривались под самым сильным солнцем. По мне – так я бы всё лето провёл на речке. Правда, плавал я пока не очень хорошо, но если не плавать вообще, то никогда не научишься. Говорят, что когда введут в строй бассейн, то нас всех будут учить плаванию по-настоящему, но пока его нет.

Ну а в остальное время мы играли или занимались тем, что кому больше нравилось. Единственное, за чем строго следили дежурные воспитатели, так это за соблюдением нами установленного распорядка дня. Они проверяли, чтобы мы находились в кроватях во время тихого часа, чтобы мыли ноги перед сном и переодевались в одежду для сна, а не заваливались спать в том, в чем бегали целый день. Ещё они обязаны были гасить возникающие между нами конфликты, но их, этих конфликтов, у нас и без того не было.

Сегодня до обеда мы, как обычно, погоняли мяч, затем я читал книжку, а потом мы с пацанами лазили по деревьям, пока нас не согнала с них Тая – дежурившая сегодня Таисия Александровна. Потом просто сидели с пацанами в беседке и травили анекдоты. Так и прошло время до обеда. А сейчас шел тихий час, и мы лежали в кроватях. Спать не хотелось, но лежать было обязательно. Я лежал с книжкой, Ваня тоже читал, а Паша и Семен на самом деле уснули. Приключения в поисках таинственной северной земли Санникова захватили меня, и отрываться от книги не хотелось.

– Вить, ты слышал, что ребята говорили перед обедом о каком-то походе? – спросил вдруг Ваня.

– Кажется, нам собираются устроить поход с ночёвкой в палатках, пока лето не кончилось. Только когда он будет, никто не знает. Вроде бы кто-то из воспитателей недавно сказал. Если это случится на самом деле, я совсем не против. Здесь уже порядком поднадоело одно и то же – живём как на какой-то даче детдомовской, только нас на огороде, как там, работать не заставляют. Хоть какое-то новое развлечение будет.

– Сережка из второй комнаты сказал, что он случайно подслушал, будто бы в поход мы пойдем неожиданно. Ну, типа нас поднимут, как по тревоге солдат, и пошлёпаем в поход ножками.

– А чем ещё в походы ходят? Конечно ножками. Только у нас для похода ни рюкзаков нет, ни палаток, ни котелков и всего остального. А без этого походов не бывает.

– Это да. Ну, может, есть где-нибудь на складе. Если бы не было, тогда не говорили бы, наверное.

– Может и есть. Поживем – увидим, как говорила директриса у нас в детдоме.

Я посмотрел на часы, что висели над дверьми в каждой комнате – до подъема оставалось семь минут.

– Что там у нас после сонного часа?

– Ничего нового, – вздохнул Ваня. – И футбол уже надоедать начинает.

– Послушай, нам же можно ходить по всему городку? Или нет?

– Вроде не запрещается. Но что там делать?

– Да хотя бы просто посмотреть. Зайдём в магазин…

– А деньги у тебя есть? То-то и оно, что ни у кого нет. А воровать я не буду.

– Ну, хоть посмотрим. Сколько мы уже живем тут, а почти ничего не видели.

– Когда нас привезли сюда, вроде говорили, что тут даже есть кафе, где можно мороженое кушать, если предъявить ученический билет. Говорили, одну порцию в день можно бесплатно.

– Правда? А я не слышал такое!

– Так вас же позже нас привезли. Может, забыли сказать или подумали, что сами всё узнаете. Только это бесполезно пока ещё, ведь у нас нет ученических билетов. Да и в любом случае надо спросить разрешение у дежурного воспитателя.

– Надо – значит, спросим, – встав, я потянул через голову рубашку для сна – всё равно уже время сонного часа заканчивается.

К дежурному воспитателю мы подошли втроём. Паша пожелал присоединиться к нам, а Сеня отказался, заявив, что он о чем-то договорился с другими мальчишками. Дежурная, а сегодня дежурила Валентина Игоревна, женщина лет сорока, отличавшаяся добрым характером и никогда не ругавшаяся на нас, выслушала и, совсем неожиданно, разрешила! Мы думали, что придётся просить и уговаривать, но ничего этого не потребовалось.

– Что ж, мальчики, разрешаю вам пойти в городок погулять. Только вам придётся переодеться, не идти же на люди в том, в чём гоняете мячик. А чтобы получить бесплатную порцию мороженого надо или иметь при себе ученический билет кадета, или быть в форме нашей школы. Ученические билеты на вас будут только после приказа начальника, так что сейчас вам нужна хотя бы форма.

– Где же её взять, эту форму? – хмыкнул Павлик. – Нам ее не выдали.

На это Валентина Игоревна улыбнулась и повела нас на склад. Оказалось, что ещё позавчера доставили комплект летней формы, но пока не раздали, собираясь это сделать на днях.

– Ну, раз вы первыми собрались прогуляться по нашему городку – вам первым и примерить обновки.

Форма оказалась именной. Спросив наши имена и фамилии, кладовщица быстро нашла нужные плечики с вещами и выдала нам. Форма состояла из рубашки голубого цвета с короткими рукавами, черных шорт, черного широкого ремня с латунной бляхой. К форме полагались ещё черные полуботинки-туфли и длинные черные носки до колен, а на голову черный берет с настоящей военной кокардой. Всё это мы получили и потащили в нашу комнату переодеваться.

Когда я посмотрел на себя в зеркало, то долго не мог оторваться – не верилось, что мальчик в отражении это я! Так и таращился сам на себя, пока меня не отодвинули Паша и Ваня. Форма на самом деле оказалась красивой и сидела на нас, как влитая. Рубашка настоящего военного образца с черными погончиками, на которых красовалась металлическая буква «К». А ещё на левом рукаве красовалась нашивка в виде щита черного цвета в золотистой окантовке. На щите эмблема в виде земного шара на фоне часового циферблата с перекрещенными стрелами. Таких эмблем я ещё не видел. Наверное, это эмблема нашей школы. Слева на груди над карманом пришита черная полоска, где в рамке золотистыми буквами написаны мое имя и фамилия – «Витя Токарев». Над правым карманом на такой же полоске значилось «СКШ МО РФ». Такие же полоски с этими буквами были и у остальных ребят, как и полоски с их именами и фамилиями «Ваня Запьянцев» и «Павлик Котёнкин».

– Пацаны, кажется, мы становимся похожими на приличных мальчиков, – задумчиво сказал Ваня, рассматривая себя в зеркале.

– А раньше были неприличными, что ли?

– Раньше мы были детдомовцами, а теперь никто так не скажет. В такой форме никто не признает нас детдомовцами, если сами не проколемся.

– А зачем нам прокалываться? – пожал плечами Паша. – Мы теперь кадеты, а не детдомовцы и надо просто соответствовать этому званию.

Когда мы вернулись в кабинет дежурного воспитателя, Валентина Игоревна, похвалив наш внешний вид, выдала нам по алюминиевому жетону размером с пластиковую карточку, на которых значилось: «Увольнительный жетон», и также были выбиты аббревиатура СКШ МО РФ и наши имена. Жетоны оказались тоже именными. После этого записала нас в большую книгу под названием «Книга увольняемых» и минут десять наставляла, как нужно себя вести в городке. Ну, что надо быть вежливыми, не беситься на улицах и не нарушать форму, не соваться туда, где есть предупреждающие надписи, что посторонним ход запрещен, уступать место в транспорте (оказывается, тут даже есть маршрутный автобус!), а также, что увольнение нам разрешено только в пределах городка. Ну а в конце объявила, что в детском кафе мы можем получить бесплатно порцию мороженого, бутылку лимонада или воды, пару пирожков или пирожное, предъявив наши увольнительные жетоны. Этому мы, конечно, обрадовались больше всего, и ради этого стоило прослушать весь длинный инструктаж. Отпускала она нас на три с половиной часа – то есть до ужина мы обязаны вернуться.

Первым делом мы заглянули за корпус на спортивную площадку, где тусовалась основная масса наших ребят. При нашем появлении в новой форме все игры прекратились и нас окружили мальчишки и девчонки.

– Спокойно, гражданская молодежь! – шутливо предупредил их Ваня. – Не залапайте форму настоящих кадетов!

Конечно, со всех сторон сразу посыпалась куча вопросов. Услышав ответы, большинство мальчишек ринулась обратно в корпус, а мы пошли к выходу с территории. К слову сказать, корпус номер восемь со спортивным городком и парком был окружен оградой. Просто так к нам было не попасть и не выйти. У въездных ворот на нашу территорию находился пост, где постоянно дежурили несколько солдат. Они же периодически обходили территорию по периметру и проверяли документы у всех людей, кто приходил к нам. Даже у воспитателей, поваров и других сотрудников, кто непосредственно участвовал в нашей жизни.

– Предъявите ваши увольнительные, кадеты! – потребовал военный с повязкой дежурного на рукаве.

Мы показали жетоны и нас пропустили за ворота. Куда идти особого выбора не было – от ворот в городок вела одна дорога, да и та оказалась короткой. Пройдя с километр, мы вышли на первую улицу. Она так и называлась: «улица Первая» – гласила табличка на здании, к которому мы вышли. На улице располагались жилые дома с уютными двориками. Во дворах играла ребятня, но, в основном, мелкая, хотя несколько человек школьного возраста тоже мелькнули в отдалении. Взрослые на нашем пути тоже попадались. Почти все они были женщины. Но все без исключения смотрели на нас с интересом и улыбками и непременно здоровались, как будто знали нас давным-давно. Мы прошли всю улицу в одном направлении, и нам не попалось ничего, кроме жилых домов. Дойдя до последнего дома, посовещались и повернули обратно. Скоро навстречу нам с одного двора выехали два пацаненка лет девяти на великах. Не доезжая до нас несколько шагов, оба притормозили и спешились.

– Ух ты! – глядя на нас, сказал рыжий мальчишка. – Действительно, кадеты! А то я уже думал, что всё это враки!

– О чём это враки? – спросил Павлик.

– Ну, что здесь есть кадетское училище. Предки говорили, но никто никогда кадетов не видел. Вы первые тут в такой форме.

– А вы точно кадеты? – поинтересовался второй пацаненок.

– Ты разве не видишь наши погоны? – Ваня показал на свое плечо. – Или для тебя этого мало?

– Или такую форму можно купить в магазине? – добавил я.

– Нет, в самом деле, пацаны, раньше тут никаких кадетов никто не видел, потому и спрашиваем.

– Да ладно вам, не обижайтесь, – тут же добавил первый мальчишка, увидев, что мы хмуро переглянулись. – Меня Сашка зовут.

Он протянул нам свою ладошку. Мы познакомились. Второй мальчишка назвался Сережкой. Мы пояснили, что сами первый раз вышли погулять по городку и ищем кафе с мороженым, которое должно быть где-то тут.

– Это не тут, – замотали головами мальчишки, – это на «Четвертой улице».

Оказалось, что все улицы в городке имели такие «цифровые» названия. Тут не заморачивались с придумыванием названий и поступили просто и незатейливо. Построили одну улицу и назвали её «Первой», потом появилась «Вторая» и так далее. Всего оказалось семь улиц. Четвертая улица была вроде как бы центральная, потому что именно на ней располагались магазины и кафе, почта и парикмахерская, аптека и прачечная, школа и, в общем, вся инфраструктура, необходимая любому городку, даже маленькому, для нормального существования его обитателей. А ещё были, как сказали мальчишки, «микрорайон института», «кадетский городок» и воинская часть. Но, по их же словам, в эти три места пускали не всех. Получалось, что мы как раз жили в «кадетском городке». Хоть тут оказалось столько улиц и районов, до кафе в сопровождении наших новых знакомых мы дошли быстро. В кафе вместе с нами они заходить не стали, и тут же рванули на своих велосипедах обратно, помахав нам.

Небольшое и уютное кафе не было пустым. Треть столиков оказались заняты посетителями – мамами и бабушками с детьми разного возраста. Они все повернули головы к входу, едва мы вошли. Мне даже как-то неловко стало под всеми этими взглядами. Похоже, так же себя чувствовали мои товарищи. Мы стояли у двери и растерянно озирались. Наверное, так бы и стояли дальше перед рассматривавшими нас посетителями кафе, но тут раздался голос девушки за стойкой (или прилавком?):

– Проходите сюда, мальчики!

Мы тут же вспомнили инструктаж воспитателя и, поздоровавшись с посетителями, прошли к стойке. Женщины закивали, заулыбались, провожая нас глазами.

– Извините, нам сказали, что предъявив вот это, – Павлик показал свой увольнительный жетон, – мы можем получить мороженое без денег. Это правда?

– Правда. И не только мороженое, но и любое пирожное с этой витрины, а также чай, компот или лимонад на выбор. Каждый по своему жетону. Выбирайте.

Мы взяли по порции мороженого, по бутылочке пепси-колы и песочному пирожному. Умяли всё это за столиком и, не забыв сказать спасибо, вышли на улицу. У нас ещё осталось достаточно времени погулять и осмотреть городок. Чем мы и воспользовались, решив узнать больше о месте, где нам предстоит провести, скорее всего, не один год. Мы прошли по одной улице, потом по другой и совсем неожиданно оказались перед высоким бетонным забором, по верху которого была натянута колючая проволока, а местами даже стояли видеокамеры. С другой стороны забора возвышались деревья, напрочь скрывая от глаз, что бы там ни было. Мы даже подумали сначала, что дошли до границы нашего закрытого городка и решили пройти вдоль забора дальше, ведь в любом заборе всегда бывают дырки или лазы. Просто из интереса – есть ли и в этом заборе что-то подобное. Когда мы проходили под очередной видеокамерой, она тихонько зажужжала и повернулась вслед за нами.

– Нет, пацаны, это не забор вокруг городка, – посмотрев на камеру, догадался я. – Этот забор что-то отгораживает от самого городка.

– С чего ты так решил? – Посмотрел на меня Павлик.

– Потому что камеры развернуты в нашу сторону, а не наружу. Если бы это была внутренняя сторона забора вокруг всего городка, то камеры смотрели бы наружу, чтобы увидеть любого подходящего постороннего человека. А тут они все смотрят в нашу сторону, значит, охраняют то, что за забором с другой стороны, а не с нашей.

– Логично, если только они не боятся того, что отсюда кто-то захочет сбежать, поэтому и установили камеры на эту сторону.

– Зачем отсюда убегать? – пожал плечами Ваня. – Кажется, здесь совсем даже неплохо.

– Мало ли…

– Да нет, фигня это! – я помахал рукой в камеру. – Скорее всего, с той стороны забора или военные, или что-то с секретами связанное. Улыбнитесь, пацаны, нас снимает видеокамера.

Мы помахали в камеру и пошли дальше. Но не успели пройти и сотни метров, как за спинами послышался звук подъезжающей машины и рядом с нами затормозил уазик с черными военными номерами.

– Молодые люди, вы не заблудились случайно? – из машины выскочили двое военных в пятнистом камуфляже. Один, с погонами старшего лейтенанта, строго смотрел на нас, а второй стоял в нескольких шагах с короткоствольным автоматом в руках.