Читать книгу Поверь, тогда полетишь! - Виктор Богданов - Страница 4

Слух о том, что Павлик принёс с рыбалки огромного леща в момент обежал весь посёлок. Весь вечер к дому тёти Лизы, или, как её все называли – Елизаветы Дмитриевны, шли жители посёлка, посмотреть на чудо-улов. Первыми, конечно, прибежали Васька с двумя малышами-пацанятами. Потом стали появляться взрослые жители Глухолесья, мужчины и женщины, старики и старушки. Всем непременно хотелось увидеть трофей Павлика. Они рассматривали подвешенного под навесом от солнца леща, удивлялись, качали головами. Пытались выяснить у рыбака, на какую наживку и в каком месте на берегу рыбачил. Старики вспоминали свою молодость, когда река была более полноводной и в ней, по их словам, водились вот такие лещи. Кто-то вспоминал свои уловы, но все сходились в одном – такого большого трофея здесь ещё никто не видел.

Отбиваться от вопросов жителей Павлику пришлось одному, так как Элик исчез вскоре после того, как помог дотащить улов, и каким-то чудом узнал, что к дому уже направляются жители посёлка. Правда, чаю выпить они успели. Шепнув на ухо Павлику, что увидятся завтра, он выскочил за калитку и просто исчез. Тётя Лиза исчезновения Элика не заметила и удивилась, когда Павлик сказал ей, что тот убежал домой, а попробовать что-нибудь из леща обещал завтра.

Выпроводить со двора последних посетителей удалось только поздно вечером, после чего тётя Лиза долго возилась с рыбой, надо было почистить и разделать её, ведь за один раз им эту рыбу не съесть. Что-то удалось затолкнуть в морозилку холодильника, что-то пришлось засолить.

Сегодня утром Павлик проснулся и почувствовал запах жареной рыбы, доносящийся из кухни. Сразу вспомнились события вчерашнего дня. Павлик улыбнулся, вчерашний день был замечательным! А ещё сегодня снова обещал прийти Элик.

Тётя Лиза вчера вечером много спрашивала о новом знакомом Павлика, но тот сам толком ничего не знал и отделывался общими фразами. А вот тётя Лиза очень хвалила его манеры, как учтиво он с ней говорил, как вёл себя за столом и вообще – просто хвалила. Похоже, Элик ей понравился. А ещё она обмолвилась, что этот мальчик очень напоминает ей кого-то из детства, правда она не может вспомнить, кого именно.

Выбравшись из постели, Павлик побежал умываться, ведь в любое время может появиться его новый друг. Уже на пути к умывальнику изменил направление и выскочил во двор, где рядом с сараем был оборудован летний душ. Ночь была тёплой, и он чувствовал, что неплохо было бы смыть с себя пот, который не раз выступал за ночь. Вода была прохладной, но не холодной. В самый раз для утреннего душа. Он, повизгивая от удовольствия, минут пять стоял под струями воды, чувствуя, как тело наливается бодростью после сна. Ему было хорошо, и он даже не прикрылся, когда из дома вышла тётя Лиза и прошла в курятник кормить кур, с улыбкой окинув взглядом мальчишку под душем.

К завтраку он появился в превосходном настроении, напевая что-то весёлое. Тётя Лиза поджарила рыбное филе в кляре, и завтрак оказался неимоверно вкусным! Он уплетал кусок за куском, а тетя успевала с улыбкой подкладывать в его тарелку новые кусочки. Когда он наелся и, отдуваясь, откинулся на спинку стула, она поинтересовалась его планами на сегодня. Каких-то определённых планов у Павлика не было, и он прямо сказал, что собирается дождаться нового приятеля, а там они придумают, чем заняться. Тогда она попросила помочь ей немного с прополкой грядок на огороде. Павлик согласился, хоть в прополке огорода мало веселья, но он совсем не хотел, чтобы тётя посчитала его каким-нибудь белоручкой и неспособным ни на какую работу. Она и так в первый раз попросила его помочь с домашней работой.

Тётя Лиза показала, как надо полоть грядки, чтобы вместо сорняков не прополоть морковку или свеклу, ведь это занятие было новым для городского мальчика. Работа нудная и не такая лёгкая, как показалось Павлику в самом начале, но он старался. Хоть основательно устал, хоть пот катил с него градом, но он не бросил работу и не попросил перерыва, пока не прополол три грядки. Тётя Лиза всё это время работала рядом и, поглядывая на его старание, улыбалась.

– Ну, хватит на сегодня, – сказала она, когда Павлик закончил с третьей грядкой. – А то ты с непривычки весь вымотаешься. Вижу, устал. Зато теперь будешь знать, что овощи растут не в супермаркете, а кто-то вот так вот выращивает их в полях и огородах. Вон, вся футболка мокрая от пота. Но это не страшно и не стыдно. Трудовой пот всегда в почёте у людей.

– Никогда раньше не думал, что вырастить что-то на огороде так непросто, – устало улыбнулся Павлик. Он слизнул капельку пота с руки: – Солёный!

– Конечно, солёный! А как же иначе! И это только прополка. А ведь ещё надо было сначала вскопать грядки, посадить семена. А сколько поливать придётся! В такую жару без воды ничего не вырастет. А потом надо будет всё убрать, зато на весь год запасы будут, до следующего урожая. Это в городе всё в магазине купить можно, а у нас в деревне всё сами выращиваем и за лето столько солёных потов сойдет – не сосчитаешь! А ты молодец! Я думала, что тебя хватит на одну грядку только, но ты вон как хорошо поработал, три грядки – большая помощь мне сегодня!

– Я ещё вечером помогу полить, если надо будет.

– Надо будет, конечно, если дождик не соберётся. Вечером видно будет. А ты пока пойди отдохни, умаялся же с непривычки. Смой пот под душем, поменяй бельишко, перекуси, если проголодался – на сковороде рыба осталась после завтрака, в холодильнике молоко найдёшь. Иди, Пашенька, отдохни.

Он так и поступил. Добравшись до летнего душа с удовольствием снял с себя всю пропитанную потом одежду и постоял под уже немного нагревшимися под солнцем струями воды. Потом переоделся в чистое сухое бельё, надел запасные шорты вместо влажных от пота бридж. Почувствовав, что на самом деле немного проголодался, слопал на кухне два куска рыбы с хлебом и выпил кружку молока. Посмотрел на часы – оказалось, что работал на огороде он почти полтора часа. А Элика всё не было.

Постояв немного в раздумьях на крыльце, вернулся в свою комнату, где была небольшая полка с книгами, и пересмотрел их, выбирая, что бы почитать. Выбор был не очень большим, чуть больше двух десятков книг, изданных много лет назад. Некоторые ещё с советских времён. Перебрав несколько книг, так и не сделал выбор. Одна книга выглядела сильно потрёпанной. Не очень толстая, в тёмно-синем переплёте, чуть не рассыпалась на страницы, когда Павлик раскрыл её. «В ночь большого прилива» – гласило название. Подумав, что книга, вероятно, о морских приключениях, решил почитать. Чтобы не пропустить приход Элика, устроился читать на открытой террасе дома, откуда были видны калитка и часть улицы. Прочитав первые страницы, увлёкся и стал реже поглядывать на улицу.

Вернувшаяся из огорода тётя Лиза одобрительно улыбнулась, увидев его за книгой:

– Правильно делаешь, в книгах можно найти много интересного и полезного.

– Это фантастика.

– Ну и что, что фантастика? Как раз в фантастике можно найти такое, что может заинтересовать на всю жизнь. В детстве все любят читать фантастику. Я тоже любила.

– Это ваша книжка?

– Нет, не моя. Может быть, кто-то из моих детей или племянников оставил её здесь, уже и не упомнить, кто. Раньше в этом доме каждое лето бывали дети. Но саму книгу я прочитала, она интересная, знаю. Тебе тоже понравится.

– Ага, интересная, – кивнул Павлик.

– Друг твой ещё не появлялся?

– Нет. Что-то задерживается.

– Он где, в коттеджах остановился? В посёлке его раньше не видела.

– Ой, а я как-то не догадался спросить вчера.

– Ну что же ты так! Подружился, а где живёт новый друг не узнал.

– Так получилось. Я рыбачил, потом он подошёл, потом большую рыбу поймали… Как-то не догадался поинтересоваться, где он живёт. Он сказал только, что вчера приехал.

– Очень красивый мальчик! И такой воспитанный! Заметил, какой у него загар хороший?

– Да, заметил. Наверное, на море уже побывал.

– Может быть. И костюмчик у него очень хороший на лето – самый мальчишечий для такой погоды. А у тебя, кстати, есть что-нибудь более лёгкое, чем эти твои штаны ниже колен? В такой одёжке ты не загоришь толком.

– Почему это?

– Для загара надо не скрывать ноги и руки, да и всё остальное от солнца, а у тебя даже шорты вон какие длинные, почти до середины икр доходят. Как тут твоим ногам загореть? Вот у приятеля твоего шортики коротенькие, все ноги открыты – вот и загар на них хороший!

– Такие короткие шорты для мальчиков сейчас не продают. Только длинные, как у меня. А короткие шорты носят девочки.

– Глупости какие! Раньше мальчики бегали только в коротких шортах. Даже у пионеров форма была короткая, зато все детки загорелыми были. Ты вон в своих не понять каких штанах до сих пор белый, как молоко. Даже Васька соседский, хоть и городской, уже загореть успел, а ты так и останешься белым в своих балахонах.

– Васька в одних трусиках целый день бегает, вот и загорел. К тому же он ещё маленький.

– А тебе кто мешает так же бегать? Можно подумать, что ты уже совсем взрослый.

– Ну, всё-таки я старше его.

– Ерунду говоришь. У нас в деревне отродясь все мальчишки летом в одних трусах бегали. И легко, и свободно. Здесь не город, стесняться некого. А во дворе или в саду можно вообще без ничего бегать и никто ничего тебе не скажет и не посмеётся.

– Это совсем голым, что ли?

– Я бы сказала мягче. Детям, даже тем, кому исполнилось одиннадцать лет, это не возбраняется. А уж купаться в таком виде – намного лучше. Вот тогда на тебе и местечка незагорелого не останется.

– Ну уж нет! На речке голышом ещё можно, когда девочек рядом нет, но чтобы тут, во дворе или в саду – ни за что!

– Я же не заставляю. Не хочешь – не надо. Но в одних трусиках вполне можно ходить, хоть загоришь по-человечески. Или шорты бы покороче носил, как твой друг.

– Нету у меня коротких штанов, только такие.

Тётя Лиза покачала головой и поворчала, что она совсем не понимает современную молодежь, одевающуюся без всякого вкуса и в какие-то, как она выразилась, «штаны обитателей бедных негритянских кварталов». Павлик чуть не рассмеялся, прикрыв лицо книжкой. Он уже давно понял, что люди в возрасте почти никогда не одобряют современную детскую моду, вспоминают себя в годы детства и сравнивают. Сравнение, без сомненья, всегда не в пользу современности. Он уже слышал нечто подобное и к ворчанию стариков и старушек относился спокойно. Тётя Лиза погремела недолго посудой, потом замерла, задумавшись и глядя на него. Павлик тоже вопросительно посмотрел на тётю.

– Павлуша, я, кажется, смогу тебе помочь, если ты сам не будешь против, конечно.

– В чём? Проведёте интернет в дом? – хмыкнул Павлик. – Я только «за»!

– Интернета в нашем Глухолесье нет и будет, наверное, не скоро. Интернетом дома будешь баловаться. Я хотела сказать, что можно поискать тебе шорты и другие вещи в сундуке моей бабушки. Там много чего найти можно.

– Тётя Лиза, ты уже сама бабушка, а если сундук ещё твоей бабушки, то там, наверное, что-то дореволюционное лежит, – рассмеялся Павлик.

– Может и лежит, – кивнула тётя Лиза. – Только в тот сундук всегда складывали вещи, которые были ещё крепкие и могли пригодиться для других ребятишек. Раньше, ведь, в каждой семье много ребятишек было, не то, что сейчас один или два. А дети быстро вырастают и вещи ещё хорошие остаются. Вот для других, помладше которые, вещички и берегли. Надо посмотреть там, наверняка что-то подходящее на твой рост найдётся. Тебе-то, как я думаю, в нашей глухомани особо красоваться не перед кем, вот вещички и пригодятся, чего их жалеть, коль можно использовать по назначению. Ну, что? Поискать чего-нибудь на тебя? Будешь бегать одетым в стиле «ретро», а балахоны свои оставишь для своего города.

Предложение было неожиданным, и Павлик на минутку задумался. Ему почему-то вдруг стало интересным примерить на себя что-то из вещей, которые носили мальчишки давным-давно, может, даже, лет сто назад. Он даже подумал, что прикольно будет потом показать в классе ребятам фотки, где он будет в каких-нибудь доисторических одеждах. Может папиных или дедушкиных, а то даже и прадедушкиных. А сфотографировать можно на мобильник, там есть камера.

– Ну, я не против, только с одним условием.

– С каким условием?

– Если я не буду выглядеть в них полным идиотом, и если они мне понравятся.

– Понравятся, не сомневайся. По крайней мере, они красивее, чем эти твои, прости господи, китайские штаны массового ширпотреба.

– Тогда можно.

Он снова уткнулся в книжку, а тётя Лиза занялась кухонными делами.

Павлик всё-таки прозевал момент, когда появился Элик. Подняв глаза на звук хлопнувшей калитки, увидел шедшего по двору улыбающегося приятеля. Отложив книжку, вскочил на ноги и поспешил навстречу.

– Привет, Паша! Здравствуйте, Елизавета Дмитриевна! Как сегодня Ваше самочувствие?

– Привет, Эл! – мальчишки пожали друг другу руки. – Что так долго шёл? Я уж подумал, что не придёшь.

– Я же обещал прийти, – удивлённо возразил Элик. – Почему ты так подумал?

– Ну, я ждал с самого утра, – смутился Паша.

– Я всегда выполняю обещания. Мы же не уточнили время. Извини, это я не подумал, – Элик улыбнулся и повернулся к тёте Лизе. – Как Ваши колени сегодня, Елизавета Дмитриевна, не ноют?

– Ох, дружок, и не говори… Они, обычно, ближе к вечеру дают о себе знать. Но иногда по несколько дней не беспокоят. Погоди, а ты откуда знаешь?

– Я вчера заметил, как вы морщились и гладили их руками, вот и подумал… Вот, возьмите, это… это мама передала, – он протянул маленькую стеклянную баночку с чем-то зеленоватого цвета внутри. – На ночь мажьте этой мазью колени и через неделю забудете, что они когда-то болели.

– Спасибо, голубчик! – поблагодарила тётя, принимая баночку. – Что за снадобье такое?

– Это мама сама делает, я даже не знаю всех компонентов. Но всё природное, натуральное. Обязательно поможет!

– Попробую вечером, а то чего я только не перепробовала – всё без толку.

– Это поможет. Моя мама на это мастерица.

– Дай Бог – было бы замечательно! Ну а куда вы, мальчики, сейчас собираетесь? И надолго ли?

– Тёть Лиз, мы пока сами толком не знаем. Сначала просто прогуляемся, а потом посмотрим, какое настроение будет: может, до речки дойдём, искупаемся, а может, ещё куда-нибудь надумаем заглянуть, – Павлик вопросительно посмотрел на Элика, но тот лишь пожал плечами.

– Ну, идите, погуляйте. На обед приходите, я уху сварю и ещё рыбки поджарю, как тебе понравилось, чтобы и приятель твой попробовал тоже.

Выйдя за калитку, они направились вдоль поселковой улицы к окраине. Конкретной цели пути не было, и они шли просто наугад – куда ноги приведут. Павлик рассказал про свою утреннюю работу на огороде и поинтересовался, чем занимался Элик с утра и почему не пришёл раньше.

– После вчерашнего прокола, когда ты почти сразу догадался, что я не просто мальчик, мне пришлось немного позаниматься, чтобы научиться вести себя совсем как обычный человек.

– Чтобы научиться вести себя, как человек, нужно заниматься с человеком. Сказал бы мне, я тебе рассказал бы, как ведут себя современные дети. А ты с кем-то занимался или по книжкам учился?

– У нас свитки с текстами вместо книг. Пришлось перерыть целую кучу. Свитки так неудобны, ваши книги намного лучше сделаны, там и информации больше, и места занимают меньше, и по названию легче найти то, что тебе нужно. Я заметил, что ты тоже читал книгу. Случайно не инструкцию, как вести себя при встрече с эльфом?

– Нет, это книжка про приключения, – рассмеялся Павлик. – Я не думаю, что у нас существуют книги с инструкциями о поведении при встрече эльфа. Упоминания о вас можно встретить только в сказках.

– Понятно, – вздохнул Элик. – Этого следовало ожидать. Хоть наши цивилизации и живут рядом, но так хорошо прячутся друг от друга, что почти ничего не знают. В наших свитках тоже мало чего полезного о людях найдётся.

– В сказках и не только в них говорят, что в свитках зашифрованы всякие магические заклинания. У вас тоже?

– Есть такие свитки, мы по ним учимся, но там ничего не зашифровано, всё открыто написано.

– Правда? И как заклинания делать тоже написано?

– Заклинания произносят, а не делают, – улыбнулся Элик. – Должны же мы как-то учиться нашему волшебству? Должны! Иначе, какие мы эльфы и феи? Вот по свиткам и учимся.

– Вы тоже ходите в школу?

– Нет, у нас у каждого свой учитель из взрослых. Ещё родители учат тоже.

– Здорово! А мы целый год ходим в школу, от каникул до каникул. Хорошо ещё, что летом не учимся.

– Да, я читал про ваши школы. Мне кажется, что у вас учиться интереснее, ведь в школе много детей. Это весело и интересно, когда вместе с другими детьми что-то делаешь.

– Не всегда. Иногда среди детей встречаются такие уроды – мама не горюй!

– Как у нас гномы или тролли? Страшные уродцы?

– Не совсем… Бывают вполне нормальные на первый взгляд пацаны, а на самом деле такие гады… над младшими или слабыми издеваются, дерутся, задирают и дразнят. Одно слово – уроды ненормальные.

– А, я понял. Это такие люди невоспитанные, да?

– Ну, примерно так.

– Их же легко исправить несложным заклинанием. Правда заклинание действует не очень долго, но всё равно можно.

– Эл, ты не забыл? Я не эльф, как ты. Я простой мальчишка и никаким волшебством не владею. У меня нет волшебной палочки.

– Прости, я не нарочно. Но только ты не думай, что волшебство – это что-то сверхъестественное. Сила волшебства не в волшебной палочке, а вот тут, – он постучал пальцем по своей голове. – Вы просто забыли, как и что можно делать с помощью силы, которая спит в каждом из вас. Если её разбудить и научиться правильно пользоваться, то другие тоже будут считать тебя волшебником.

– Ты серьёзно или так шутишь?

– Серьёзно, конечно. Зачем мне тебя разыгрывать.

Павлик тут же представил, как он в школе творит разное волшебство перед изумлёнными одноклассниками и тихо рассмеялся.

– По-твоему, я тоже могу научиться?

– Чем ты хуже других? Научиться можно всему, если захочешь. Конечно, многое зависит от учителя, его уровня и квалификации. Главное же – это снять ту преграду, что у тебя внутри не даёт развиваться силе.

– А как эту преграду можно снять?

Элик остановился и посмотрел на Павлика. Серьёзно так посмотрел, даже без тени улыбки. Павлику показалось, что этот взгляд пронзил его насквозь.

– Блокаду снять можно только самому себе. Ну, то есть твою блокаду можешь снять только ты сам, если этого очень захочешь.

– Как это?

– Вот так… Понимаешь, любой человек, или не человек, даже если он сильный, как у вас принято говорить – волшебник, может снять такую блокировку, если её наложил на кого-то другой волшебник. А вот если блокировка появилась без воздействия какого-то волшебника, то есть сама по себе за много-много лет, то снять её может только тот, на кого она наложена. Сам, понимаешь? Только сам. Никто другой не сможет сделать это. Тут такое дело, понимаешь ли, что человек должен как бы созреть для снятия всех преград для истинного познания мироздания и возможностей существа. Совсем не важно, кто это существо – человек, зверь, эльф или даже камень. Если он внутренне готов к разблокировке всех своих возможностей, которые до поры скрыты в нём и не проявляются никак, то блокировка снимется. Только сам человек должен быть готов принять то, что ему откроется в результате разблокировки, ведь он увидит мир совсем с новой стороны, совсем другим, а не таким, в котором он жил раньше.

– По-твоему, если у меня всё это… ну, разблокируется, то мир вокруг меня изменится? Что-то слабо вериться…

– В какой-то мере всё изменится. Просто ты станешь больше видеть и понимать, что и как происходит вокруг тебя. Внешне всё будет так, как раньше, но и не совсем так. Например, ты сможешь увидеть больше других людей, или услышать вокруг себя больше, чем слышат другие. Или начнёшь понимать, что тебе говорит, допустим, твой щенок, или прокричит пролетевшая птица. Станешь замечать то, чего не видят другие. Да много чего может измениться. У каждого это происходит по-своему и открывается тоже каждому своё.

– А что мне может открыться, если у меня всё разблокируется?

– Откуда же я могу знать? – удивился Элик. – Я понятия не имею, что тебе станет доступно в случае разблокировки и доступа к информации.

– Жаль, – вздохнул Павлик. – Интересно бы знать заранее, чего я смогу наколдовать, что делать.

– Колдовство тут совсем ни при чём, – рассмеялся Эл. – Всё делается твоими силами, а не каким-то колдовством-волшебством. А вот правильно пользоваться своей силой надо учиться.

– Ну да, – тоже улыбнулся Пашка. – У нас в одной песенке про волшебника-недоучку поётся: – «Сделать хотел грозу, а получил козу, розовую козу с жёлтою полосой…»

– Вот именно! Так может получиться, если не уметь правильно пользоваться своей силой. Я один раз тоже сотворил какого-то семирогого шкундибара вместо обычного летающего пегасика. Отец тогда задал мне трёпку! А я всего-то в одном слове ошибся.

– Шкунди… Кого ты там сотворил? – Павлик даже остановился и вытаращил на Элика глаза.

– Шкундибара. Семирогого. Ну, это существа такие живущие по соседству с нашей цивилизацией. Они недружелюбные и агрессивные. Могут даже сожрать кого-нибудь, если зазеваешься. Плохо то, что если такого шкундибара не дематериализовать в течение получаса от момента сотворения, они могут убежать и скрыться. Даже если потом ты его найдёшь, то разрушить и дематериализовать уже не получится, потому что он уже закрепится в образе и останется жить, пока не умрёт своей смертью. А живут они от двадцати до двухсот лет. Хорошо ещё, что папа был рядом и пришёл на помощь, когда шкундибар за мной погнался, а я от страха всё перезабыл, сидел на дереве и ревел в двадцать три ручья. Он успел его дематериализовать, но потом долго читал мне нотации про мою безответственность и вспоминал все мои проступки и шалости с самого рождения. Это было очень неприятно…

– Ты на дереве спасался от этого шкундибара?

– Ну да. Хватило ума взлететь, ведь шкундибары отлично бегают, но не умеют летать.

– Обалдеть! Ты мне его покажешь?

– Не смогу. Папа же его ликвидировал. А вообще, если увидел шкундибара, то лучше сразу взлететь повыше.

– Как же узнать, что это именно он, если я его никогда не видел?

– Они не выходят в ваш мир, не переживай.

– Тогда тем более жаль. Была бы сенсация, если бы я его сфотографировал и показал всем.

– Именно поэтому лучше тебе с ним не встречаться. Он слопает тебя вместе с камерой.

– Пожалуй, тогда не стоит… – Павлик смущённо почесал затылок.

За этим разговором они дошли до забора старой воинской части и уже некоторое время шли вдоль него. В одном месте кирпичный забор был разрушен. Возможно, это местные жители разобрали его на кирпичи. Пролом был кое-как заделан досками. Одна из досок была чуть сдвинута – так бывает, когда кто-то пролез через лаз и не совсем плотно прикрыл его. Любая дыра в заборе всегда вызывает повышенный интерес у мальчишек. Павлик исключением не был. Заметив сдвинутую доску, он тут же подскочил к забору и сунул голову в щель.

– Ты чего? – удивился Элик, пристроившись рядом.

– Ничего. Просто интересно, что там за забором и почему кто-то туда лазает через эту дыру. Ты знаешь, что за этим забором?

– Нет.

– И я не знаю. Вроде бы там никого нет, но на воротах почему-то всегда сидит сторож. Зачем сторож нужен, если нечего охранять? Или наоборот – если там ничего интересного нет, то зачем ворота охраняет сторож? Тебе не кажется это странным?

– Ну, может, он просто охраняет территорию.

– В нашем мире если что-то охраняют, значит, это что-то кому-то принадлежит, и это что-то имеет какую-то ценность. Никто не будет платить зарплату сторожу за то, что никому не нужно и не требует охраны. Какой из этого следует вывод?

– Если есть сторож, он что-то должен охранять, и это должно иметь какую-то ценность?

– Вот именно! За забором должно быть что-то, что кому-то представляет интерес. А если на охраняемый объект кто-то лазает через дыру в заборе, значит, что это загадочное «что-то» нужно ещё кому-то. Понимаешь?

– Да.

– За забором что-то скрывается. Вдруг там что-то интересное или жутко страшное спрятано? Или где-то там закопаны сокровища или клад?

– Прямо уж клад!

– Ну не клад, так что-то другое интересное. Какая нам разница! Любая дыра в заборе – это дверь в приключение.

– Какое приключение?

– Без понятия. Узнаем, если пролезем туда.

– Но это не очень хорошо, без разрешения.

– А ты всегда по любому поводу спрашиваешь разрешение?

– Не всегда.

Но пока они только рассматривали сквозь щель огороженную территорию. Она казалась пустой и давно заброшенной. В поле зрения ребят попали всего два здания. Длинное одноэтажное здание с заколоченными досками окнами. Перед ним заасфальтированная площадка, по краям которой сохранились металлические каркасы, на них, вероятно, когда-то крепились информационные стенды. Правее второе здание, уже двухэтажное, но не похожее на жилой дом. Там окна не забиты досками и даже нет разбитых стёкол. Рядом совсем небольшое строение, от которого к зданию тянулись провода. Наверное, это техническая пристройка. Из-за угла двухэтажного здания видна кабина грузовой машины. Странно, но отсюда, издалека, кабина машины показалась Павлику не заброшенной и совсем не заржавевшей. Наоборот, ему показалось, что кабина машины вполне даже новая, будто бы недавно выпущенная заводом, свежеокрашенная защитной краской, какой красят военные машины. Но ни одного человека или чего-то, что свидетельствовало бы о хоть чуточку продолжавшейся здесь жизни, мальчишки не заметили.

– Вроде бы никого нет, – проговорил Павлик. – Зачем тогда сюда кто-то залез?

– А, может, и не залез никто. Может, эта дыра в заборе тут сто лет уже.

– Не думаю. Видишь, гвозди новые, даже не заржавели. Совсем недавно кто-то эту дыру ремонтировал. То есть – досками забивал. Давай прогуляемся тут, посмотрим.

– Лучше не надо. Пойдем на речку, я хотел тебе кое-что показать.

– Что показать? – тут же заинтересовался Павлик. – Что-то необычное?

– Для кого как.

– Ладно, пошли на берег. Сюда потом как-нибудь придём.

До реки было недалеко, и добрались быстро. Вышли не в то место, где вчера Павлик рыбачил, а к небольшой тихой заводи, где обычно купались все поселковые ребята. Берег здесь был чистый, песчаный. Мусора не было никакого, местное население, и дети в том числе, не мусорили на одном из любимых мест отдыха. На краю песчаного пляжа был врыт дощатый стол и устроены три скамейки. Рядом с ними оборудовано обложенное булыжниками кострище. Васька рассказывал, что тут иногда взрослые жарят шашлыки или просто отдыхают. В общем, место было популярным у местных жителей и приезжающих к ним гостей. Самое то, что нужно для непритязательного отдыха в выходные дни, тем более, если всей семьей с детьми, для которых была бы речка и песочек, а больше ничего и не надо. Сейчас тут никого не было.

Скинув кроссовки, Павлик прошёлся по самому краю воды.

– Что ты мне хотел показать?

– Сначала скажи, ты уже по-настоящему поверил, что эльфы и феи существуют на самом деле и живут рядом с людьми?

– Странный вопрос, Эл. Вчера ты мне сам показал свои крылья и возможности, а сегодня спрашиваешь, верю ли я в то, что ты есть на самом деле? Ты же вот, рядом стоишь, и мы с тобой говорим. Или ты хочешь сказать, что всё вчерашнее мне приснилось, и сейчас ты мне опять снишься, а я на самом деле заснул дома прямо с книжкой, которую читал? Так?

– Ну, понимаешь, – Элик немного смутился, – взрослые говорят, что люди чаще всего не верят, когда видят кого-то из нас. Вот я и засомневался.

– Не верят, конечно. Это потому, что никто не ел сегодня утром жареную рыбу, которую ты поймал вчера, и мы еле дотащили её до дома. Не верят потому, что никто не видел вот так близко, как я вчера, мальчишку с крыльями. А ещё не верят потому, что никто не видел, как и где вы живёте. Все сведения о вашем мире и о вас вообще – лишь сказания и легенды из древних времён и совсем нет современных свидетельств вашего существования. Даже если я сейчас начну рассказывать всем, что у меня есть друг и он эльф – меня будут слушать с улыбками и считать фантазёром и выдумщиком. Слушай, Эл, а, может, ты меня разыгрываешь второй день, а твои крылья и всё прочее всего лишь хорошие фокусы?

– Я не разыгрываю…

– Хорошо. Тогда покажи ещё раз крылья и дай мне их потрогать, тогда поверю окончательно, а то ты своим странным вопросом зародил во мне сомнения. Вдруг я на самом деле сплю, и всё мне просто снится?

Элик не ответил. Он просто взглянул на Пашку своими огромными глазищами и потянул через голову футболку. Потом одним движением скинул шорты и выпрямился. Он не стал поворачиваться спиной, так и стоял лицом к Павлику. Пашка ждал, что будет дальше. Пока перед ним стоял обычный мальчишка, к тому же кроме загара на нём ничего не было. Длилось это минуту. Павлик не заметил, как и откуда, но вдруг за спиной Элика появились крылья, как и вчера. Они медленно развернулись, потом сложились вместе и снова развернулись. Или не развернулись, а расправились? Он не знал, каким словом определить их медленные движения за спиной Элика.

– Можешь рассмотреть и даже потрогать, – сказал Элик, поворачиваясь спиной. – Только не ломай и не рви, это больно.

Павлик с интересом рассматривал крылья друга. Получалось, что каждое крыло Элика состояло как бы из двух частей. Сразу пришло на ум сравнение с бабочками и мотыльками, у которых примерно такая же форма крыльев. Они как будто росли прямо из того места, где у людей позвоночник. На них не было перьев, как у птиц. Павлик осторожно коснулся рукой одного крыла – оно было тёплое и мягкое. От основания крыла к краю шли твёрдые, как проволока, жилки. Павлик подумал, что они для прочности. У Элика крылья были не чисто белые. Белый цвет у основания постепенно переходил в слегка зеленоватый к краям крыльев. Лишь самую чуточку зеленоватый, этакий бледно-бледно салатный. А ещё они были покрыты мельчайшими, похожими на пыльцу, чешуйками, блестевшими на солнце. Провёл рукой по верхнему краю крыльев – эти места были плотными, твёрдыми.

Павлик попросил Элика полностью расправить крылья и провёл пальцем между ними, ощутив под кожей позвонки. Элик дёрнулся и хихикнул от щекотки, отскочив на шаг.

– Не делай так! Я боюсь щекотки, а там у меня самое щекотное место!

– Извини, я не знал. Ты можешь сейчас взлететь?

Вместо ответа Элик взмахнул крыльями, обдав Павлика волной воздуха, как опахалом, и приподнялся над песком выше его головы, завис на месте, помахивая крыльями.

– Далеко не полечу, чтобы посторонние не заметили, – сказал Эл. – Теперь твои сомнения развеялись?

– Тогда спускайся, – забеспокоился Павлик, – не надо, чтобы кто-то увидел голого летающего мальчика.

Элик приземлился и сложил крылья.

– Эл, а куда ты прячешь крылья, когда… ну, когда ты бываешь просто мальчиком?

Элик повернулся спиной, и на глазах Павлика крылья втянулись в спину (или в позвоночник), как будто их никогда не было.

– Классно! Вот бы мне такие крылья!

– Что бы ты с ними делал?

– Летал бы, конечно! Это же так здорово, уметь летать на своих собственных крыльях!

– А не боишься, что о мальчике с крыльями узнают все вокруг? Это же совсем не вписывается в человеческие понятия. За тобой станут ходить толпы зевак и ученых, захотят понять, откуда ты взялся, ну и всё из этого исходящее вроде всяких исследований, экспериментов и всего прочего. Чего доброго запрут тебя в какую-нибудь лабораторию и начнут изучать. А вдруг захотят посмотреть, что у тебя внутри? Поэтому мы не стремимся к частым контактам с людьми.

– Э-э… да, такого мне не хочется. Но я бы летал потихоньку, а потом прятал крылья, как ты.

Элик промолчал, улыбнувшись.

– Ну что, искупаемся, раз уж я разделся? – спросил он Павлика.

– Давай.

Накупавшись, они лежали на песке, подставив солнышку спины, и Элик рассказывал Павлику свою историю, почему он решился пойти на контакт с людьми. Не со всеми, а именно с Павликом. Оказывается, выбор на него пал не случайно. Павлик слушал нового друга и не мог поверить, что всё это происходит именно с ним, а не с кем-то другим.

***

– Вы мне не верите, дядя Витя? – Павлик замолчал, заметив, что я покачал головой.

Мы сидели на лавочке у подъезда, и он рассказывал свою историю. Я много разных историй слышал от знакомых ребят, но история Павлика никак не вписывалась в обычные ребячьи фантазии. Хоть мальчишки и горазды на выдумку, но так складно не придумать ни одному фантазеру.

– Твоя история такая невероятная, что в неё не сразу поверишь. Но именно поэтому, из-за своей невероятности, она вполне может быть правдой.

– Я не вру, – насупился Павлик.

– Знаю, что не врёшь. Так врать просто невозможно. Но, согласись, как ты только что рассказал, ты сам засомневался в какой-то момент, что Элик на самом деле эльф. Ты попросил его подтвердить… э-э… необычность хотя бы тем, чтобы он показал свои крылья. Так сказать – предъявить доказательства. Я тебе верю, но поверю ещё больше, если тоже увижу какое-нибудь доказательство.

– Значит, всё-таки, не верите… – плечи Павлика опустились.

– Я этого не сказал. К тому же мы уже один раз говорили с тобой на подобную тему. Помнишь, ты спросил меня про Гроя? Уверяю тебя, он есть. А если есть Грой, почему не может быть Элика? Ты поверил мне про Гроя, а я верю твоему рассказу про Элика, просто ты пока мало рассказал. Так что там была за причина? Почему Элик выбрал тебя?