Читать книгу Кафедра революции - Виктор Брагин - Страница 8

Революция откладывается, господа, – потенциальный террорист едет на заработки. Не хочется, а надо. Я и так тянул с ответом до последнего. Больше тянуть нельзя. Мой английский приятель сообщил, что новая группа рабочих на склад почти укомплектована. Не хватает буквально пары человек, и он готов замолвить за меня словечко, но ответ надо дать прямо сейчас: «Желающих и так больше, чем нужно». Пришлось соглашаться. Мы тут же приобрели мне по Интернету билеты на самолет и автобус. Все, теперь обратного пути нет.

Оставшиеся дни пролетели молниеносно, не успел я оглянуться, как оказался в аэропорту. Мадьярская авиакомпания-дискаунтер «Визз-Эйр» удивила своим обслуживающим персоналом. Вместо стюардесс там были одни стюарды, одетые в какие-то нелепые камзолы по типу швейцаров в гостиницах. Тонкие, вертлявые, смуглые – они все походили на гомосексуалистов, причем манерных. Самолет трясло и кидало всю дорогу. Стюарды только смеялись и танцевали ламбаду в ответ на турбулентность. Я представлял, что в кресле пилота, возможно, сидит такой же вертлявый педик, и мне становилось страшно. Крепко вцепившись в поручни, я сидел с невеселыми мыслями: «Глупо, очень глупо. Вот сейчас грохнемся, и я погибну ни за что. А если уж и погибать, то за дело, а не с кучей этих карикатурных швейцаров».

Но долетели мы благополучно, и уже на следующий день я сидел на собеседовании. Это был гигантский склад, точнее логистический центр сети супермаркетов TESCO. Работа начнется через несколько дней, а пока мы слушаем инструктаж и заполняем кучу всяких анкет. Со мной рядом в основном словаки, поляки и литовцы, есть несколько земляков из Латвии. Один-единственный представитель Болгарии совсем не говорит по-английски. Группа чернокожих мужчин и женщин из Африки, человек восемь, отсеялась на первом же этапе, когда собрали паспорта. Оказалось, у них у всех просрочены визы, а у одной негритянки с необъятным задом оказался просроченным даже паспорт. Их всех попросили покинуть помещение. Они выходили, гордо подняв голову, посылая африканские ругательства на головы инструкторов. Но те не переживают по этому поводу, они знают – работники из африканцев плохие. Так или иначе скоро сбегут. Гастарбайтеры из Восточной Европы ценятся гораздо выше. Эти пашут как проклятые.

Пахать предполагалось в качестве сборщиков заказов, по-английски это называется «пикер». Нужно носиться по необъятному складу и собирать заказы в большие корзины на колесиках, «кейджи». Корзины мы возили на небольшом погрузчике, но сами товары собирались и складывались вручную. Поначалу работа не показалась мне особо трудной, но они ничего не сказали про скорость. Скорость сборки заказов, или производительность, и есть сверхцель моей работы, а совсем не качество или точность. Производительность труда они называют чудным словом «перформанс», и это является главной и единственной характеристикой гражданина Латвии, востребованной в Евросоюзе. После первых недель работы, прошедших относительно спокойно, нас стали «ускорять». Ежедневно и ежечасно требовали повышения перформанса. Парочка чернокожих парней, преодолевших жесткий отбор на собеседовании, через неделю перестала появляться на работе. Перформанс – это не для них.

Весь процесс моей работы контролируется компьютером – на запястье у каждого пикера маленький компьютер, на пальце – сканер. Каждый твой шаг виден Большому Брату. Посидеть на лавочке, покурить или поболтать не получится. От тебя постоянно должны исходить сигналы сканирования товара. Полчаса на обед, и ни секундой больше. Перформанс также считает компьютер, и после каждого выполненного заказа на табло высвечивается «приговор». Поскольку нормы скорости постоянно повышаются, то нагнать нужные 100% перформанса практически невозможно. Разве что с утра и на очень простых заказах.

Присматривать за нами поставлены тим-лидеры7, в основном словаки. Их задача – следить за неуклонным повышением перформанса. Если перформанс падает критически, словаки вызывают нас «на ковер», где объясняют, что нужно работать быстрее. Объясняют как умеют. Я неоднократно вынужден был слушать подобную лекцию на их корявом английском. Эти «воспитательные» беседы постепенно начинают действовать на нервы.

– Что, тебе тоже мозги промывали? – спросил меня коллега-литовец по имени Гедеминас. Он был вызван словацкими тим-лидерами следующим за мной.

– Да задолбали они с этим перформансом! За кого они нас держат? Что они о нас думают вообще?

– Я могу тебя успокоить, – Гедеминас похлопал меня по плечу. – Они о нас вообще не думают.

Я невольно улыбнулся этой шутке. Гедеминас, как выяснилось, опытный пикер, он проработал здесь без малого год. Узнав это, я проникся к нему уважением. Удастся ли мне протянуть столько же, не знаю. Гедеминас продолжал:

– Они думают лишь о том, чтобы средний перформанс не упал ниже определенного уровня, поэтому и должны нас «прорабатывать». Иначе эту словацкую обезьяну будут «прорабатывать» его английские боссы из TESCO. А твоя работа – стоять и кивать.

Узнаю «милый» и ненавязчивый прибалтийский расизм. В приватных и доверительных беседах без него никак не обойтись. Кроме вечно плохих «жидов», в их классификации народов обязательно будут присутствовать некие «обезьяны», «макаки» и прочие представители отряда приматов. Словацкие бригадиры мне самому не нравятся, но совершенно по иной причине. Мне кажется, что в них присутствуют то же высокомерие и тот же расизм. Но я стою, улыбаюсь и киваю, выслушивая их требования по повышению перформанса.

Финальным аккордом стал канун Рождества. В мире потребления это пик продаж, вершина безумия. Мы практически забыли про выходные, работаем по двенадцать часов в день в добровольно-принудительном порядке. По их законам, человека нельзя заставлять работать больше восьми часов в день и не брать выходные, но работник может «добровольно» изъявить подобное желание. Словакам больше доверия нет, и теперь сами англичане буквально ходят за нами по пятам. Они то умоляют нас поработать еще, то подкупают, обещая дополнительные выходные потом, то угрожают, что больше не позовут на работу.

Если в обычный рабочий день нам платят 7 фунтов в час, то в выходные ставка вырастает до 8.75. Таким образом, за 12-часовую рабочую смену в выходные, можно получить довольно привлекательную сумму, даже после вычета налогов. Но и эти деньги уже не радуют, сон и отдых кажутся нам теперь самыми ценными и желанными сокровищами.

Рождество вроде бы считается самым счастливым временем в году. Но, видимо, не для всех. Гастарбайтерам из новых стран Евросоюза приходится несладко. Буквально за последний месяц я сбросил килограммов десять, хотя и так никогда не был особенно толстым.

По внутреннему радио с утра до вечера транслируют рождественские песни, одни и те же, штук пятнадцать. Мне кажется, все их уже выучили наизусть. Я и предположить не мог, что рождественские песенки когда-то будут ассоциироваться у меня с этой беготней до седьмого пота. «It’s the most wonderful time of the year»8 – несется из колонок, а мне в спину летит словацкое: «Ф-а-стер!», «Ф-а-а-стер!», «Ф-а-а-а-стер!»9.

После Рождества как отрезало – работы не стало вообще. Насытившись, британский потребитель просил оставить его в покое. Дело в том, что мы работали не напрямую в TESCO, а через агентство. Постоянного контракта не имели, просто каждый день приходило смс о том, будет работа завтра или нет. Следующие пару недель шли сообщения, состоявшие из двух слов: «Day off»10. Мы сидели в своем вагончике на ферме, глядя на бесконечный дождь и несчастных мокрых овец за окном. Мой приятель переживал, а я был рад, что нас не зовут на работу. Чем дольше мы сидели, тем меньше мне хотелось возвращаться на этот склад. Поэтому, когда наконец пришло сообщение, что завтра у меня утренняя смена, я стал собираться в Ригу. Идите вы в жопу со своим перформансом!

Некоторая сумма денег все-таки накоплена, и ближайшие полгода я смогу рассчитываться с банком и спокойно жить, не опасаясь визита церберов. Большего мне и не надо – сдохнуть на этом складе в погоне за перформансом я не собираюсь.

Вернувшись в страну эконом-класса, я сразу же позвонил Ромэо с одним единственным вопросом:

– Тебе компания для похода в тир еще нужна?

Ромэо посмеялся да и только. Сказал, что зимой тир закрыт и надо подождать со стрельбой до весны. Но, по-моему, Ромэо снова что-то темнит, он явно не горит желанием со мной общаться. Иногда просто не берет трубку.