Читать книгу Охота на НЛО - Виктор Бурцев - Страница 8

В библиотеке Сергей просидел три часа. О катастрофе в Розуэлле он ничего не нашел, равно как и упоминаний о каких-либо секретных институтах в родном городе. Перерыв подшивки послевоенных газет из фонда, он распрощался с библиотекаршей, пухленькой дамочкой лет сорока пяти с диким макияжем, и, как только вышел на пропахшую мочой библиотечную лестницу, его как громом поразило.

Екатеринбургский!

Краевед-фанатик, который всю жизнь посвятил белым пятнам в истории родного города и области, написал штук двенадцать так и не изданных книжек и устраивал в прошлом году акцию по установке на площади Ленина взамен означенного Ильича памятника Ионе Якиру, которого якобы пленили в нашем городе наймиты Сталина. Краевед был съехавшим не только на истории края, но и на демократии гайдаровского толка, что не слишком импонировало Сергею, но делать было нечего.

Найти Екатеринбургского оказалось проще простого – он, как всегда, сидел на лавочке в парке имени Гоголя и кормил хлебом двух облезлых голубей. Голуби курлыкали, давились кусками и отгоняли нахального воробья, также пытавшегося примазаться к халяве.

– Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, – сказал Сергей, присаживаясь рядом с краеведом. Тот индифферентно посмотрел на него, подвигал густым пучком седых волос, означающим бороду, и пробасил:

– Здравствуйте, молодой человек.

– Капитан Слесарев. Из милиции, – заметив в глазах краеведа настороженный огонек, поспешил уточнить Сергей.

– Удостоверение, – жестко сказал Екатеринбургский.

Сергей показал корочку.

– Благодарю. А я думал, комитетчик… – этим словом краевед выразил редкое сочетание пренебрежения и боязни. Насколько Сергей помнил, особым диссидентом Екатеринбургский никогда не являлся, но среди приверженцев Новодворской и компании было модно строить из себя пострадавших от органов.

– Я к вам, Дмитрий Дмитриевич, как к профессионалу. – Сергей хотел было сказать: «Как профессионал к профессионалу», но удержался. – Не поможете ли?

– Весь внимание, – сказал краевед, рассеянно кроша последний ломоть хлеба.

– Недавно один человек мне сказал, что в нашем городе есть секретный научно-исследовательский институт. После войны вроде бы открыли. Вы ничего об этом не слышали?

Краевед потер переносицу,

– Угм… Ну, научно-исследовательских у нас три: Гипрострой…

– … мелиоративный и люпина, – закончил за него Сергей. – Это я знаю. Вот и интересуюсь, не было ли каких-то слухов, сплетен… Может быть, попадалось вам что-то в архивах…

– Угм… – Краевед сунул в рот оставшуюся в пальцах хлебную корку. – Я не уверен… Академик Дубов в беседе со мной ссылался на то, что в 1968 году в нашем городе встречался, и неоднократно, с Патоном. Знаете, кто такой Патон?

– Тоже академик…

– «Тоже академик», – фыркнул краевед. – Выдающийся академик! Металлург, специалист по сварке мирового значения! Только вот что он у нас тут делал – не могу знать, поскольку никто у нас сплавами не занимается. Сталелитейного тогда еще не было, его пустили позже… Тем не менее Патон находился здесь примерно три месяца, к тому же, по воспоминаниям Дубова, с довольно представительной делегацией. Это было что-то оборонного значения. Вот вам зацепочка, господин капитан.

– А сам Дубов что здесь делал?

– Дубов как раз занимался люпином. Он сельхозник…

– А где он встречался с Патоном?

– Как я понял, в НИИ люпина и встречался. А что?

– НИИ люпина? А его в каком году построили?

– Весь комплекс – не могу сказать, тем более его и сейчас достраивают… Первые здания датированы началом века, там был конезавод, а чисто институтские здания строили сразу после войны. Сам же НИИ открылся в 1945 году, еще до победы. Первым директором…

Краевед явно настроился на небольшую лекцию, но Сергей прервал его:

– А литература об институте есть?

– Есть небольшая юбилейная монография Кузьменко, вышедшая в 1985 году. Спустя десять лет напечатали проспектик, маленький такой… Больше ничего.

– Так. – Сергей встал. – Дмитрий Дмитриевич, вы, конечно, понимаете, что наш разговор…

– О да, да, – закивал краевед. – Ни в коем случае. Я полагаю, комитет не в курсе? Это что-то частное?

– Я не хотел бы, чтобы комитет был в курсе, – заговорщически сказал Сергей. – Сами понимаете…

– О да, да! – еще пуще закивал краевед.

Как полезны недосказанности, подумал Сергей. Откланявшись, он вернулся в библиотеку. Разноцветная дамочка заулыбалась и тут же принесла ему просимую монографию Кузьменко и проспект 1995 года.

Более всего интересовал Сергея план института. Он неоднократно проезжал мимо на рейсовом автобусе, видел издали белые и розовые здания НИИ, но никогда не был вблизи, не говоря уже о самом институте. В сравнении с торчавшими посередине города Гипростроем и мелиоративным, НИИ люпина был в крайне выгодном положении – на окраине, к тому же располагал огромной территорией. Да Гипрострой и появился году в семьдесят втором, вспомнил Сергей.

План был простенький, без особых деталей. Главный корпус, лаборатории, делянки, гаражи, мехстанция, хозяйственные строения… В принципе придраться не к чему, но внимание Сергея привлек так называемый «корпус Е», стоявший на отшибе, метрах в пятистах от главного здания. Если и есть что-то секретное, то здесь, решил Сергей. Лесок вокруг, никто носа не сует… Да и вообще, что может быть скучнее и обыденнее, нежели НИИ люпина?

Проспект 1995 года оказался парадным и бессодержательным, поэтому Сергей его вернул, а монографией помахал перед носом библиотекарши:

– Можно мне эту книжечку взять на время?

– Берите, – улыбнулась та. – Только не потеряйте!

– Не стану, – пообещал Сергей.

Из автомата он позвонил Зотову, который, по счастью, оказался на месте, и спросил:

– Что делаешь?

– Бытовуха, – скучным голосом отозвался тот. – Жена мужа молотком… В реанимации.

– Муж?

– Нет, жена. Напились какой-то спиртовухи, типа денатурат, поссорились… Она его молотком, башку прошибла, потом помирились, спиртовуху допили, баба с катушек, мужик «скорую» и вызвал. Ему башку тоже штопают.

– Бросай своих алкоголиков, возьми машину, и поехали со мной. По старичку интересное всплыло.

– Какую машину? – удивился Зотов.

– Возьми у Хенкина ключи или у Купченко. Скажи, срочно надо.

– Возьми… – заворчал Зотов. – Ладно, попробую. Тебя где ловить?

– На Либкнехта, возле молочного.

– Через десять минут буду.

Зотов появился, но не через десять минут, а через полчаса. Он приехал на сером «Москвиче-412» и, когда Сергей залез в машину, принялся ругаться:

– Никто машины не дает, а? Друзья называется! Коллеги!

– А этот рыдван чей?

– Старшины Бадякина. Он мне полтинник был должен, я ему списал, только тогда согласился. На три часа!

Зотов сердито щелкнул по лбу сплетенного из разноцветных проводов чертика, висевшего на зеркале.

– Поехали в НИИ люпина, я тебе по дороге чего-то расскажу.

Историю с тарелкой и таинственным институтом Зотов воспринял неожиданно спокойно.

– Еще и не то бывает, – заметил он, лихо подрезая какую-то иномарку. – Я вот в газете читал…

– То в газете, а то у нас в городе. Ты хоть раз в этом люпине был?

– Чего мне там делать? Я что, животновод?

– А почему животновод?

– Ну, люпин же вроде коровы жрут… Или нет?

– А хрен его знает.

Они подъехали к проходной НИИ, вернее, к большим старинным воротам с облупившейся краской. Ворота были открыты настежь, в будке с застекленными окошками никто не сидел.

– Высшая степень секретности, – хихикнул Зотов. «Москвич» въехал на территорию института и по разбитой асфальтовой дорожке подъехал к главному корпусу.

Мимо прошел мужик в грязном белом халате с какими-то банками в руках. Он безразлично глянул на машину и скрылся в подвальной двери.

– Куда теперь? – спросил Зотов. – Оставим тачку здесь и пойдем.

Сергей сверился с планом: да, вон та дорожка, обсаженная пихточками, должна вести к корпусу Е. Они заперли машину – на этом настоял Зотов, сказавший, что «не собирается доверять ученой братии, которая вмиг вывинтит бадякинскую магнитолу», – и пошли по дорожке. По пути встретился еще один мужик в не менее грязном халате, он вез тележку с двумя пластиковыми мешками, наполненными бело-розовыми гранулами. На появление чужаков мужик никак не отреагировал.

Вскоре над вершинами березок показалась шиферная крыша корпуса Е. Вокруг пахло весной, вдоль бордюров валялись бычки и мусор, с разбитого фонаря свисал на проводах пустой патрон от лампочки.

– Ну и бардак у них тут, – констатировал Зотов.

– Ученые… – Могли бы и прибраться

– Им сейчас не до того. Оборонные институты закрывают, а кому их люпин надобен? Небось зарплату года два не получали…

Корпус Е представлял собой такое же розовое облезлое здание, как и главный. Немытые окна были местами с трещинами, местами заклеены бумагой или закрашены изнутри. На первом этаже, возле турникета-вертушки, их встретил дед ушка-вахтер.

– Вы к кому? – спросил он, отложив газету и высунувшись из своего оконца. У дедушки было плохо побритое скомканное личико с ясно-голубыми младенческими глазками. От личика даже на значительном расстоянии шибало сивушным перегаром.

Такого вопроса Сергей не предусмотрел и наугад брякнул:

– К директору.

– К Толстопятову, что ль? Так его нет, он в Москве.

– Да мы знаем. Мы к тому, кто за него, – встрял Зотов. – Этот, как он…

– Бачило? Так он не тут. Он в главном сидит, на третьем этаже.

– Там сказали, сюда пошел. Это корпус Е?

– Е. Сюда? Не иначе проглядел… Я по нужде отходил, он, видно, и прошел. Вы на втором этаже посмотрите, в лаборатории, только там и может быть.

Поблагодарив бдительного вахтера, Зотов и Сергей поднялись по темной лестнице с расшатанными перилами на второй этаж.

– Ну и секретный объект, – бурчал Зотов. – Да тут рухнет все со дня на день! На лестничной площадке второго этажа их встретил всклокоченный мужчина в белом – на этот раз чистом – халате. – К кому? – с ходу спросил он.

– К Бачило, – выдал Зотов.

– Я Бачило. Не имею чести… «Вот тебе раз, – подумал Сергей. – Бачило-то и в самом деле тут. Занесла нелегкая… Что ж теперь делать?»

– Капитан Слесарев, старший лейтенант Зотов. – Сергей сунул под нос заместителю директора удостоверение.

Тот не сдался:

– А что, собственно, случилось?

– Где можно с вами поговорить?

– Да хоть бы вот здесь. – Он распахнул дверь с непонятной надписью «ХБ-12». Это оказалась пустая комната с рядом стульев у стены и большим шкафом в углу, запертым на висячий замок. В комнате ощутимо пахло кошками и хлоркой.

– Прошу. – Бачило указал на стулья и сел сам.

– Спасибо. Мы, собственно, по вопросу… – Сергей не знал, с чего начать неожиданный разговор с мифическим Бачило, оказавшимся на месте совсем некстати. – По вопросу… Вы не знали такого Корнеева Бориса Протасовича?

– Корнеев… Корнеев… – Бачило задумчиво поморгал водянистыми глазами. – Не припоминаю. У нас работал?

– Да нет. Есть вероятность, что у вас в институте его просто… могли знать. И вообще, если можно, расскажите нам немного об институте.

– А что рассказывать? Сдыхает институт, – нервно сказал Бачило. – Финансирование никакое, что из федерального бюджета, что из областного… Сокращение вот недавно провели.

– Значит, совсем плохи дела? – посочувствовал Зотов.

– Совсем.

– А как же побочные проекты?

– Что вы имеете в виду? – воззрился на Сергея Бачило.

– Например, вот это. – И, действуя, скорее, по наитию, Сергей показал ему давешнюю «карту».

– Что это такое?

– Вы не знаете?

– Первый раз вижу. Зачем вы мне это показываете?..

Бачило смотрел на нее несколько мгновений, но Сергей мог поклясться, что за этот короткий промежуток времени в глазах ученого промелькнуло все: испуг, подозрение, удивление…

Но прежде всего – испуг.