Читать книгу Рассказы проходимца - Виктор Далёкий - Страница 5

Мы жили в Сочи и мотались за шмотками Германию. Я работал в «Жемчужине». Ирочка в «Камелии». Оба эти отеля работали в системе «Интуриста». Ирочка делали массажи, и через нее у нас появилось много знакомых немцев, поляков, французов. Знакомые немцы приглашали нас переехать в Германию. Мы с ними дружили. Я возил их в горы на природу, по ресторанам. Они приходили на концерты и в ресторан «Жемчужины» меня послушать. Когда мы приезжали в Германию, немцы нас возили на природу, в горы на прогулки, по ресторанам и по магазинам. Юзеф и Кэтрин, Марта и Генри звали нас переехать в Германию. И наши знакомые русские, которые раньше уехали, тоже звали переехать в Германию и обещали помочь. Когда в Москве произошел путч, это было последней каплей, которая переполнила чашу терпения, и я сказал: «Все хватит, уезжаем отсюда». У нас в Сочи было две квартиры. Одну я продал, мы женой и младшей дочкой Оксаной получили визы и поехали в Германию. Старшая дочь Марина не хотела уезжать. У нее была любовь с парнем наркоманом, и она осталась в Сочи. Мы прилетели в Германию, и я своих женщин повел сдаваться в пункт приема беженцев. Как раз шла война в Абхазии. И мои девочки должны были сказать, что беженцы. На пункте их приняли, попросили заполнить бумаги. Затем посадили в автобус и куда-то повезли. Я следом поехал. Мне сдаваться нельзя было, потому что я за проданную квартиру не все деньги получил. И Марину нужно было забирать из Сочи. Их поселили в общежитии, что-то вроде тюрьмы. Дома стоят заключей проволокой. На улицу выходить нельзя. Условия неплохие. Отдельная комната, мебель, бытовая техника. Всем обеспечивали. Никто из тех, кто обещал помочь, не помог. Я звонил Юзефу, Питеру и другим знакомым. Все отказали. Пока мои женщины проходили проверку. Я устроился на работу по-черному. Один немец предложил мне в стене пробить окно. Стена толстенная, сантиметров девяносто. Нарисовал на стене мелом квадрат, дал отбойный молоток, который был немногим меньше его самого, тяжеленный и показал на стену, с нарисованным на ней окном. И я начал. День крошил кирпич и вынимал крошево. Стена крепкая, не поддается. В конце дня он приехал, посмотрел на мою работу, дал двести марок и сказал, что я могу у него оставаться. А он работал на телевидении хаус-мастером, по-нашему завхозом. И он стал давать мне работу. Я неплохо зарабатывал. Девчонок моих выпустили из тюрьмы и отправили в разные города. Такие были правила. Оксана пошла учиться в немецкую школу. Ирина тоже ходила работать по-черному, без оформления. Мяснику помогала, убиралась в домах, подрабатывала в кафе. Оксана в школу пошла учиться. У меня с документами все было налажено. Мне в Москве знакомые делали визу, отправляли ее поездом. Я ее здесь получал и дальше жил с новой визой и работал. Иногда ездил в Россию по делам. Купил подержанную машину. В тот злополучный день у меня как раз виза кончилась. Я ехал к Ирине, которая должна была встретить человека с поезда, который вез мне визу. И тут меня останавливают полицейские и просят предъявить документы. Я предъявляю. Полицейские смотрят и видят, что виза просрочена. Они везут меня в поле на какую-то штрафстоянку. Я предлагаю им деньги. У меня было 12 тысяч марок. Хотел откупиться. Они везут меня в каталажку. И я бы выкрутился, если бы человек, который вез мне паспорт с визой, не забрал ее, выдрав одну страницу из паспорта. Не знаю, чего, как, почему он так сделал. Может виза поддельная была. И все, меня высылают с запретом въезда в Германию навсегда. Я просидел там неделю, пока разбирались. И тут меня ведут на склад и выдают все новое: новые джинсы, новый джинсовую куртку, ботинки. Все, все. Дают на руки восемьсот марок. Везут на машине в аэропорт, сажают на самолет, и я лечу в Москву. Мой паспорт отдают пилоту. Тот по прилету в Москву отдает его встречающему меня человеку КГБ. Тот выводит меня из аэропорта, отдает паспорт и прощается. Я меняю марки на наши деньги, покупаю билет на самолет и лечу в Сочи. Чего делать? Иду опять работать в «Жемчужину». Назад мне нельзя. Нелегально перебираюсь через границу снова в Германию повидаться с семьей. Возвращаюсь в Сочи. Потом снова нелегально иду через границу. Возвращаюсь. У меня любовь с танцовщицей варьете. Уезжать из России не хочу. Но семья-то в Германии. Жена оттуда звонит. Приезжай… Чего делать? Я женюсь на подруге Ирочки, беру ее фамилию и с другой фамилией опять собираюсь в Германию. Уговариваю старшую дочь Марину лететь со мной. Она, то ругается со своим молодым человеком, то мирится. То хочет со мной лететь, то не хочет. Билетов до Москвы нет. Но у меня в Сочи все схвачено было. Я договариваюсь с работником аэропорта дядей Юрой, чтобы он меня отправил в Москву на грузовом самолете. В назначенное время прихожу на задний двор. Дядя Юра сажает меня в грузовой самолет. Я прошу его подождать с вылетом. Выхожу из самолета. Марина обещала лететь со мной. Час ее нет, два нет. Мне летчики говорят, что больше ждать не могут. Меня снова заводят в грузовой отсек самолета, сажают на паллеты. На паллетах для меня накрыт стол – шампанское, фрукты, еда. Мы взлетаем, летим и мне с шампанским, фруктами и сыром и колбасой совсем не плохо. В Москве я оформляю визы. Тут мне звонит Марина и говорит, что она хочет ехать со мной в Германию. Я ей говорю, чтобы она шла к дяде Юре на задний двор аэропорта, и он все устроит. Через день она прилетает на грузовом самолете. Я беру билеты в Германию, и мы едем на поезде. Встречаемся с женой, младшей Оксаной и идем сдаваться властям, как беженцы. Нас с Маринкой разделяют и селят в разные общежития. Опять это общежитие – тюрьма. Кого я там только не встречал. Там же многие, чтобы границу перейти и остаться в Германии, паспорта зарывали в землю на берегу. Одни муж с женой и ребенком нелегально переходили границу. В начале зимы ночью закопали паспорта на берегу, разделись до гола, обмазали себя солидолом, сверху обмотали себя и ребенка пленкой, чтобы не простудиться, и вплавь по Одеру перебрались из Польши в Германию. Я сам нелегально сколько раз переходил границу, пока не женился на подруге жены. На Польской границе просто. Дашь пограничнику ящик водки и все. С немцами трудно договариваться. Не все берут. Надо еще найти того, кто бабки возьмет. В тюрьме я познакомился с одним вором в законе. Он мне местные обычаи прописал. Потом я сошелся с поляками. Я немного по-польски говорил еще с армии. И потом я всех обыгрывал в баскетбол. В кольцо попадал оттуда, откуда никто попасть не мог. Играли на сигареты, сладкое, чай, печенье. Поляки устроили меня на работу. Нас возили куда-то на предприятие для почты коробки клеить. Я неплохо зарабатывал. Из тюрьмы выпустили. С семьей воссоединиться нельзя. Всех разослали по разным городам. Работать официально нельзя. И начал зарабатывать по-черному. Крутился, как мог. За любую работу брался. Работал на немцев и со своими друзьями дела мутили. Один знакомый решил гнать машины из Германии в Россию. Хороший был бизнес. И меня уговорил. Я вложил свои деньги – пятнадцать тысяч марок. Купил пять машин и он пять. Я нанял людей, чтобы они гнали машины до парома, который отправлялся в Питер. Мой партнер поехал в Россию, вернулся и сказал, что его кинули. Денег нет. Теперь мы с ним встречаемся, но он об этих деньгах даже не заикается. За это время меня столько раз кидали, столько денег ушло… Даже вспоминать не хочется. И что мне на всех обижаться надо было.