Читать книгу Возвращение Бешеного - Виктор Доценко - Страница 10

Генерал Богомолов нервно ходил по кабинету из угла в угол, пытаясь хотя бы намного успокоить взвинченные нервы. А нервничать было от чего: он был вызван на беседу со спикером Верховного Совета. Встреча носила приватный характер и была обставлена с достаточной секретностью. Сейчас, анализируя все, что было связано с ней, Константин Иванович четко осознал, что встреча была тщательно спланирована и подготовлена. Если бы кто и решил следить за генералом Богомоловым, то никоим образом не смог бы догадаться, что он встречается с самим спикером.

Свое отношение к нему генерал Богомолов определил давно, когда тот еще не был избран спикером. Это был самовлюбленный, эгоистичный и деспотичный человек, умеющий скрываться под личиной простодушного и обаятельного миротворца, который и голоса-то никогда не повысит.

Константин Иванович не был националистом и ко всем национальностям относился ровно и спокойно. Но иногда ловил себя на мысли о том, что южный человек, стоит ему добраться до власти – в семье ли, на работе, в дружбе, – почти всегда становится настоящим деспотом, причем деспотом мстительным, который никому не прощает ошибок и считает непогрешимым лишь себя. А это страшно.

Константин Иванович разработал для себя классификацию всех людей по склонностям и характеру, по образу их звериной сущности: тот волк, тот лиса, а тот лев. И в этой классификации он сразу же отвел спикеру змеиную сущность. Этому человеку он никогда не смог бы довериться до конца и всегда оставался бы настороже, даже при возникновении признаков дружбы.

Подчиняясь интуиции, своему «поводырю по жизни», Константин Иванович отобрал троих наиболее преданных сотрудников и поручил им постоянное негласное наблюдение за спикером. Не вдаваясь в подробности, он, оставаясь верным себе – не доверять до конца никому, – приказал им вести наблюдение так, чтобы ни объект, ни его сотрудники ничего не заподозрили. Оперативную сводку наблюдений раз в три дня докладывать лично ему, но при экстренных ситуациях – в любое время. В случае обнаружения слежки сотрудники должны были сослаться на Богомолова и представить легенду о дополнительной охране спикера.

Отправляясь на встречу со своими друзьями (а они виделись по крайней мере раз в месяц), Константин Иванович даже не предполагал, что эта встреча тоже подстроена и на ней он увидит не своих старых друзей, а спикера. Они разговаривали с глазу на глаз, и за эти сорок минут их никто не побеспокоил.

В первый момент он несколько растерялся, и это не ускользнуло от внимания второго человека в стране. И сейчас, вспоминая эти минуты, Богомолов поморщился. Хитрая улыбочка человека, довольного произведенным эффектом, маска доброжелательности и покровительственный тон – словом, все вызвало у него чувство брезгливости. Он ощущал себя так, словно побывал в серпентарии и даже прикасался к тварям.

– Ну, что уж вы так! – улыбнулся спикер, вставая из-за стола и направляясь к генералу с протянутыми руками. – Боевой офицер, генерал Госбезопасности – и вдруг растерялся. Вы уж извините за такой сюрприз, но очень не хотелось привлекать к нашей встрече ненужного внимания. Здравствуйте, дорогой Константин Иванович! – Он покровительственно обнял и похлопал его по спине. – Присаживайтесь. – Он вдруг ехидно рассмеялся. – Тут как-то пришел ко мне один, и я ему: «Садитесь, дорогой!» А он мне в ответ с этакой обидой в голосе: «Я уже сидел!» Ничего, как считаешь?

Генерал, не зная, что ответить, пожал плечами, но спикер и не ожидал ответа.

– Как видишь, тебе не предлагаю «садиться»! – сказал он, глядя генералу прямо в глаза, но тут же вновь рассмеялся. – Ладно, шутки в сторону. Ты догадываешься, почему я захотел с тобой встретиться?

Богомолов сразу отметил его ненавязчивый переход на «ты», и это ему было неприятно, но он решил занять выжидательную политику и сделал вид, будто ничего не заметил.

– Если откровенно, не догадываюсь.

– Насколько тебя устраивает то, что происходит в нашей стране? – Спикер как-то хитро прищурил глаза.

Кажется, разговор пойдет прямой, подумалось Константину Ивановичу, здесь вряд ли удастся отделаться общими фразами. Конечно, он сразу понял, ради чего спикер решил встретиться с генералом Комитета государственной безопасности. Новый руководитель Комитета – сторонник Ельцина, а от «силового» министерства так просто не отмахнешься, вот спикер и решил потихоньку готовить надежные тылы. Кое с кем из ведомства он уже встречался, и Богомолову было известно об этих встречах, а одну просто удалось записать дословно. И хотя весь разговор состоял из полунамеков, полушуточек, ни к чему всерьез не прицепишься, но смысл был совершенно ясен – поиски «своих» людей.

Никогда еще не было так трудно Богомолову: нужно было моментально принимать решение, а не хотелось. Для себя он уже давно решил, что ни при каких обстоятельствах не примет сторону спикера: он не был симпатичен генералу. Однако и решительный отказ может осложнить не только лично его жизнь, но и ситуацию «при дворе». И все-таки нужно прикинуться «ванечкой» и потянуть время, если удастся.

– Каждого честного и порядочного человека не может устраивать то, что происходит в нашей стране! – с каким-то вызовом ответил Богомолов.

– Отлично сказано, Костя! Ты не возражаешь, если я так буду обращаться к тебе? Ведь я считаю тебя своим другом.

– Пожалуйста, – без эмоций ответил он.

– Ты погляди, до чего довели нашу бедную Россию! – воскликнул с пафосом спикер, и Константину Ивановичу показалось, что тот либо пьян, либо «укололся»: уж слишком нездорово блестели его глаза.

Спикера действительно «понесло»: он витиевато и нудно говорил прописные истины, обвинял всех и вся в развале экономики, государства, «радел» за «сирых и убогих», «наших бедных россиян». С трудом удержался генерал Богомолов, чтобы не задать ему вопроса: «А почему вы, господин спикер, не говорите о своем участии в этих бедах?» Можно подумать, что он сам до момента избрания «главным депутатом» проживал на другой планете или, в лучшем случае, в другой стране. Но Константин Иванович ни разу не прервал его, и, как, оказалось, поступил правильно: вконец запутавшись в своих выводах и обвинениях, спикер стал уставать, а может, действие «допинга» иссякло. Так или иначе, он прекратил разглагольствовать и некоторое время молча смотрел на собеседника, как бы пытаясь определить, принимает он его позицию или нет.

Богомолов не прерывал молчания. Его взгляд не выражал никаких эмоций – за долгие годы службы в Органах он научился владеть собой, – и сановный собеседник, вероятно, решил, что сумел завладеть душой и телом нужного ему человека.

– Что же, дорогой Константин Иванович, я доволен нашей встречей, как, думаю, и вы, – полувопросительно подытожил он. – Надеюсь, что в решительный для нашей страны и для нашего народа момент вы займете верную позицию и правильно определите, кто вам друг, а кто враг! – Он серьезно, в упор посмотрел в глаза генералу, и тут уже надо было что-то отвечать.

– В этом вы твердо можете быть уверены! – решительно и с некоторым пафосом воскликнул генерал.

– Другого ответа я от вас и не ожидал! – просиял спикер. – И знайте, переломный момент очень скоро наступит! – торжественно, но устало добавил он и встал с кресла. – Всего доброго…

Было от чего нервничать и переживать: интуиция не подвела и на этот раз, он был уверен, что времени для раздумий совсем не осталось – в любой момент оппозиция перейдет к решительным действиям. Какими они будут, он не знал, но мог предположить самое худшее – военный переворот. Что же ему делать? Он прекрасно понимал, что без фактов ему не поверят, и не только не поверят, но рассмеются прямо в глаза. А может быть, он напрасно так паникует? Может быть, все «решительные действия» оппозиции заключаются в открытых выпадах с трибуны парламента? Что-что, а поговорить наши парламентарии умеют: хлебом не корми – дай побалабонить. И генерал Богомолов решил, что в данный момент лучшим действием с его стороны будет бездействие…